Глава 17 (В.Иванова, В.Шубкин). Страхи в Литве

Между Востоком и Западом.

Литва выбрана как предмет исследования не только потому, что это государство непосредственно соседствует с Россией. Сюжет — богаче, и корни его уходят глубоко в историю.

Литовские племена, населявшие территории между Балтийским морем и Рижским заливом, а также по обеим сторонам реки Двины, до XIII века не представляли из себя государства. Однако частые нападения немецких рыцарей привели к быстрому их объединению. К середине XIII века образовалось Великое княжество Литовское, по мощи сравнимое с Киевской Русью. Основателем его могущества считается князь Гедемин. Во времена его правления Литовское княжество присоединило к себе Киевскую, Полоцкую, Витебскую и некоторые другие русские земли. В XIV веке между Москвой и Литвой идет ожесточенная борьба, предметом которой стала целая полоса княжеств, расположенных между двумя государствами. В конце XIV века Литва объединяется с Польшей для противостояния набегов немецких крестоносцев и усиливает свое влияние на русские земли. В то время граница между Великим княжеством Московским и Великим княжеством Литовским проходила возле подмосковного города Серпухов. Сила немецкого ордена была сломлена под Грюнвальдом (1410), при этом Литва все больше попадает под польское влияние, и особенно оно усиливается после принятия страной католичества. В 1569 году Литва объединяется с Польшей в Речь Посполитую. (4, 5)

Литва возникла на пространстве, бывшем долгое время объектом ожесточенного политического, культурного и экономического соперничества. После разделов Речи Посполитой в конце XVIII века борьба за цивилизационное господство над этой территорией не только не прекратилась, но и по-своему обострилась. Это не была борьба Запада и Востока в сегодняшнем понимании — между модернизацией и традиционализмом. Прежде всего это было столкновение католицизма и православия, борьба Польской и Российской империй за землю. Поводом для открытых выступлений стали польские восстания 1830 и 1863 годов с попытками распространить свое влияние на восток от территорий, где преобладало этнически польское население. Не случайно этот конфликт в России назвали “проклятым вопросом”:

За кем останется Волынь?

За кем наследие Богдана?

Признав мятежные права,

От нас отторгнется ль Литва? —

так описывал Александр Сергеевич Пушкин предмет этих распрей в 1830 году.

Проблема была сформулирована исследователями (18) как конфликт польского и русского представлений об идеальном отечестве. Немаловажную роль в этом вопросе сыграла и борьба католичества и православия. Поляки называли эту территорию “своими” восточными окраинами и не мыслили существование своей империи без Литвы, Белоруссии и Западной Украины. Русские же говорили об “исконно русских” западных землях, опираясь на “триединство” русской нации. Литву в русский образ идеального отечества не включали в силу религиозных различий, но и полякам отдавать тоже не хотели.

Не имея достаточно сил сопротивляться могущественному восточному соседу Литва была склонна заключить союз скорее с католической Польшей. Литва хотела видеть себя частью Центральной Европы, подчеркивая духовную и культурную общность, общность судеб и опасностей, сближающие народы региона, особенно в противостоянии России. Тем более, что в конце XIX века широкое распространение получили вопросы о цивилизационных различиях между западной и восточной частями Западной Европы.

После конфликта уже Советской России и Польши в 1920 году район Вильнюса был занят Польшей, а Литва получила статус независимого государства. Лишь в 1939 году в связи с разделом Польши и сфер влияния между Гитлером и Сталиным Западная Украина и Западная Белоруссия отошли к УССР и БССР, а Вильнюс — к тогда еще буржуазной Литве. Но вскоре (1940) Литва была “добровольно” присоединена к СССР и тут же начался террор и массовая высылка литовцев в Сибирь. Неудивительно, что крах советской системы и объединение с Западом воспринимаются Литвой как “возвращение домой”.

Литва активно стремится утвердить свою принадлежность к Центральной Европе. За последние годы Вильнюс не раз менял тактику своего продвижения на Запад: сначала Литва пробовала делать это вместе с Латвией и Эстонией, затем — с Польшей, а позднее — самостоятельно, а после подписания хартии безопасности с США, снова вместе с балтийскими странами. Вильнюс видит в России большого, политически важного, но нестабильного соседа, с которым следует развивать торгово-экономические связи. Вместе с тем ни одна из реальных политических сил Литвы не считает Россию “историческим ориентиром” или “стратегическим партнером”. Ее устойчиво воспринимают как часть Евразии, тогда как свое собственное историческое место Литва видит только в Европе в силу духовных, культурных и геоэкономических причин. (19)

В январе 1999 года Парламент Литвы принял обращение к парламентам государств-членов НАТО, в котором содержится просьба “не применять в отношении Литвы термин “бывшая советская республика”. В нем, в частности, говорится: “Литва с точки зрения суверенитета и международного права никогда не была республикой, входящей в состав СССР, а была лишь суверенным иностранным государством, оккупированным в 1940-1990 годах двумя тоталитарными агрессорами. И ее незаконную аннексию, инкорпорирование в состав СССР Российская Федерация осудила в договоре об основах межгосударственных отношений с Литвой от 29 июля 1990 года. Поэтому термин “бывшая советская республика или постсоветская” в отношении Литвы, твердо решившей интегрироваться в НАТО, не может быть применим”. (20)

Вместе с тем движение Литвы в направлении НАТО наталкивается на серьезные подводные камни. НАТО недостаточно высоко оценивает военно-техническую, политическую и финансовую готовность Вильнюса к вступлению в альянс. В Брюсселе считают, что прием Литвы откладывается на период после 2005 года, а предпочтение отдается Эстонии.

По сравнению с Украиной и Россией Литва несомненно находится в лучшем экономическом положении: к 1996 году экономика Литвы стабилизировалась, несколько вырос жизненный уровень. Однако по темпам роста литовская экономика отстает от своих балтийских соседей. Так, по данным департамента статистики Литвы, ее ВВП в первом полугодии 1997 года вырос на 2,5%. Аналогичный показатель в Латвии составил 4,6%, в Эстонии — 11,7%. Даже по сравнению с прошлым годом темпы роста ВВП Литвы несколько замедлились (они составляли около 4%, и это примерно соответствовало уровню соседей). Еще хуже дело обстоит с индексом промышленного производства. Если в Эстонии за 9 месяцев этого года прирост промышленного производства составил 12%, то в Литве он снизился на 1,1% (по сравнению с соответствующим периодом прошлого года). Тем не менее успешно продолжается обуздание инфляции. Одобренный правительством проект нового бюджета содержит следующие индикативные показатели 1998 года: инфляция 6%, рост ВВП 7%, дефицит госбюджета 1,6% ВВП. Однако достигнутая немалыми усилиями (достаточно вспомнить банковский кризис 1995 года) финансовая стабилизация по-прежнему не приводит к экономическому росту. (21)

Сближение России с Литвой идет не через восстановление “старых” отношений, а через экономическое пространство. Россия и сейчас продолжает оставаться ее главным торговым партнером (в отличие от Эстонии, например, переориентировавшей свою внешнюю торговлю на Финляндию). Основные сферы их сотрудничества: российский экономический и военный транзит (за который Россия платит по действующему временному соглашению), поставки нефти, газа и ядерного топлива для Игналинской АЭС, единственной в Прибалтике атомной электростанции, имеющей особое значение для региональной энергетической и экологической безопасности, туризм. Внешнеторговый оборот с Россией составляет 20-22% всего импорта и экспорта Литвы. (21)

К 1997-98 годам литовцы, озабоченные повседневными проблемами “переходной экономики”, начинают видеть в России “обычное” иностранное государство, не лучшего, но и далеко не самого худшего соседа. Кроме того, победа на президентских выборах в начале 1998 года американца Валдаса Адамкуса укрепила веру литовцев в стабильность своего положения.

Между Востоком и Западом.

Литва выбрана как предмет исследования не только потому, что это государство непосредственно соседствует с Россией. Сюжет — богаче, и корни его уходят глубоко в историю.

Литовские племена, населявшие территории между Балтийским морем и Рижским заливом, а также по обеим сторонам реки Двины, до XIII века не представляли из себя государства. Однако частые нападения немецких рыцарей привели к быстрому их объединению. К середине XIII века образовалось Великое княжество Литовское, по мощи сравнимое с Киевской Русью. Основателем его могущества считается князь Гедемин. Во времена его правления Литовское княжество присоединило к себе Киевскую, Полоцкую, Витебскую и некоторые другие русские земли. В XIV веке между Москвой и Литвой идет ожесточенная борьба, предметом которой стала целая полоса княжеств, расположенных между двумя государствами. В конце XIV века Литва объединяется с Польшей для противостояния набегов немецких крестоносцев и усиливает свое влияние на русские земли. В то время граница между Великим княжеством Московским и Великим княжеством Литовским проходила возле подмосковного города Серпухов. Сила немецкого ордена была сломлена под Грюнвальдом (1410), при этом Литва все больше попадает под польское влияние, и особенно оно усиливается после принятия страной католичества. В 1569 году Литва объединяется с Польшей в Речь Посполитую. (4, 5)

Литва возникла на пространстве, бывшем долгое время объектом ожесточенного политического, культурного и экономического соперничества. После разделов Речи Посполитой в конце XVIII века борьба за цивилизационное господство над этой территорией не только не прекратилась, но и по-своему обострилась. Это не была борьба Запада и Востока в сегодняшнем понимании — между модернизацией и традиционализмом. Прежде всего это было столкновение католицизма и православия, борьба Польской и Российской империй за землю. Поводом для открытых выступлений стали польские восстания 1830 и 1863 годов с попытками распространить свое влияние на восток от территорий, где преобладало этнически польское население. Не случайно этот конфликт в России назвали “проклятым вопросом”:

За кем останется Волынь?

За кем наследие Богдана?

Признав мятежные права,

От нас отторгнется ль Литва? —

так описывал Александр Сергеевич Пушкин предмет этих распрей в 1830 году.

Проблема была сформулирована исследователями (18) как конфликт польского и русского представлений об идеальном отечестве. Немаловажную роль в этом вопросе сыграла и борьба католичества и православия. Поляки называли эту территорию “своими” восточными окраинами и не мыслили существование своей империи без Литвы, Белоруссии и Западной Украины. Русские же говорили об “исконно русских” западных землях, опираясь на “триединство” русской нации. Литву в русский образ идеального отечества не включали в силу религиозных различий, но и полякам отдавать тоже не хотели.

Не имея достаточно сил сопротивляться могущественному восточному соседу Литва была склонна заключить союз скорее с католической Польшей. Литва хотела видеть себя частью Центральной Европы, подчеркивая духовную и культурную общность, общность судеб и опасностей, сближающие народы региона, особенно в противостоянии России. Тем более, что в конце XIX века широкое распространение получили вопросы о цивилизационных различиях между западной и восточной частями Западной Европы.

После конфликта уже Советской России и Польши в 1920 году район Вильнюса был занят Польшей, а Литва получила статус независимого государства. Лишь в 1939 году в связи с разделом Польши и сфер влияния между Гитлером и Сталиным Западная Украина и Западная Белоруссия отошли к УССР и БССР, а Вильнюс — к тогда еще буржуазной Литве. Но вскоре (1940) Литва была “добровольно” присоединена к СССР и тут же начался террор и массовая высылка литовцев в Сибирь. Неудивительно, что крах советской системы и объединение с Западом воспринимаются Литвой как “возвращение домой”.

Литва активно стремится утвердить свою принадлежность к Центральной Европе. За последние годы Вильнюс не раз менял тактику своего продвижения на Запад: сначала Литва пробовала делать это вместе с Латвией и Эстонией, затем — с Польшей, а позднее — самостоятельно, а после подписания хартии безопасности с США, снова вместе с балтийскими странами. Вильнюс видит в России большого, политически важного, но нестабильного соседа, с которым следует развивать торгово-экономические связи. Вместе с тем ни одна из реальных политических сил Литвы не считает Россию “историческим ориентиром” или “стратегическим партнером”. Ее устойчиво воспринимают как часть Евразии, тогда как свое собственное историческое место Литва видит только в Европе в силу духовных, культурных и геоэкономических причин. (19)

В январе 1999 года Парламент Литвы принял обращение к парламентам государств-членов НАТО, в котором содержится просьба “не применять в отношении Литвы термин “бывшая советская республика”. В нем, в частности, говорится: “Литва с точки зрения суверенитета и международного права никогда не была республикой, входящей в состав СССР, а была лишь суверенным иностранным государством, оккупированным в 1940-1990 годах двумя тоталитарными агрессорами. И ее незаконную аннексию, инкорпорирование в состав СССР Российская Федерация осудила в договоре об основах межгосударственных отношений с Литвой от 29 июля 1990 года. Поэтому термин “бывшая советская республика или постсоветская” в отношении Литвы, твердо решившей интегрироваться в НАТО, не может быть применим”. (20)

Вместе с тем движение Литвы в направлении НАТО наталкивается на серьезные подводные камни. НАТО недостаточно высоко оценивает военно-техническую, политическую и финансовую готовность Вильнюса к вступлению в альянс. В Брюсселе считают, что прием Литвы откладывается на период после 2005 года, а предпочтение отдается Эстонии.

По сравнению с Украиной и Россией Литва несомненно находится в лучшем экономическом положении: к 1996 году экономика Литвы стабилизировалась, несколько вырос жизненный уровень. Однако по темпам роста литовская экономика отстает от своих балтийских соседей. Так, по данным департамента статистики Литвы, ее ВВП в первом полугодии 1997 года вырос на 2,5%. Аналогичный показатель в Латвии составил 4,6%, в Эстонии — 11,7%. Даже по сравнению с прошлым годом темпы роста ВВП Литвы несколько замедлились (они составляли около 4%, и это примерно соответствовало уровню соседей). Еще хуже дело обстоит с индексом промышленного производства. Если в Эстонии за 9 месяцев этого года прирост промышленного производства составил 12%, то в Литве он снизился на 1,1% (по сравнению с соответствующим периодом прошлого года). Тем не менее успешно продолжается обуздание инфляции. Одобренный правительством проект нового бюджета содержит следующие индикативные показатели 1998 года: инфляция 6%, рост ВВП 7%, дефицит госбюджета 1,6% ВВП. Однако достигнутая немалыми усилиями (достаточно вспомнить банковский кризис 1995 года) финансовая стабилизация по-прежнему не приводит к экономическому росту. (21)

Сближение России с Литвой идет не через восстановление “старых” отношений, а через экономическое пространство. Россия и сейчас продолжает оставаться ее главным торговым партнером (в отличие от Эстонии, например, переориентировавшей свою внешнюю торговлю на Финляндию). Основные сферы их сотрудничества: российский экономический и военный транзит (за который Россия платит по действующему временному соглашению), поставки нефти, газа и ядерного топлива для Игналинской АЭС, единственной в Прибалтике атомной электростанции, имеющей особое значение для региональной энергетической и экологической безопасности, туризм. Внешнеторговый оборот с Россией составляет 20-22% всего импорта и экспорта Литвы. (21)

К 1997-98 годам литовцы, озабоченные повседневными проблемами “переходной экономики”, начинают видеть в России “обычное” иностранное государство, не лучшего, но и далеко не самого худшего соседа. Кроме того, победа на президентских выборах в начале 1998 года американца Валдаса Адамкуса укрепила веру литовцев в стабильность своего положения.