Гипотезы.

1. Различия среди индивидуумов.

1.1.Образование оказывается самым противоречивым фактором, влияющим на формирование катастрофического сознания. С одной стороны, люди с высшим образованием больше озабочены глобальными страхами, потому что более информированы. С другой стороны, люди с низким уровнем образования больше озабочены реальными, повседневными, осязаемыми страхами, потому как в этой группе ниже доход и социальная защищенность.

Сильнее всего жителей современной Болгарии волнует проблема выживания, а именно: проблемы обнищания, безработицы, и чем выше уровень образования, тем меньше степень этого страха. Более образованные люди тоже подвержены страхам, но они оптимистичнее смотрят на жизнь.

С социологической точки зрения катастрофизм — это не только идея, но и способ познания. В Болгарии основной тезис о “третьей национальной катастрофе” успешно распространяется именно политически озабоченной интеллигенцией. Эта идея попадает на благодатную почву сильно обеспокоенных проблемой выживания простых граждан страны и не требует развития или логического объяснения. Любые попытки нейтрализовать катастрофические идеи влекут за собой риск появления нового “коммунизма”.

1.2. Хорошее образование и стабильно высокий доход снижают катастрофичность. Чем менее прочна финансовая стабильность людей в настоящем, тем более неизбежной им представляется скорая катастрофа. Нищий чувствует большую тревогу и меньшую уверенность в своем будущем, особенно в период экономического кризиса и политического хаоса; находясь в состоянии некоторой паники, он не всегда может различить, где настоящая катастрофа, а где искусственно созданная.

2. Различия среди групп.

2.1.Чем сильнее положение оппозиции существующему режиму, тем более катастрофично население видит свое будущее. Именно сильная оппозиция сгущает тучи и говорит, что при существующем режиме будущее выглядит ужасным. Ярким примером может служить пост-коммунистическая Болгария. Существенное значение при этом играет время. “Время работает на нас, смотрите, чем дальше, тем хуже”. Козырем антикоммунистической оппозиции было прошлое. В основном использовался страх: что случится, если бывшие коммунисты останутся у власти? А в ход пускались бывшие коммунистические лозунги типа “светлого будущего”. СМИ только нагнетали обстановку: мрачная картина настоящего, если правящая партия находится в оппозиции, и нескончаемый оптимизм, если к власти придут “те, кто нужно”.

3. Различия среди наций.

3.1.Устойчивость или неустойчивость катастрофического сознания зависит от истории наций. Это болгарский случай. Болгария дважды теряла свою независимость. Второй раз на целых пять столетий. В ХХ веке уже обновленная Болгария дважды терпела жестокое поражение, и оба они расценивались как национальные катастрофы. Благодаря чему в сознании нации сформировался устойчивый комплекс.

3.2. Наличие катастрофического сознания зависит от геополитического положения страны, что тоже характерно для Болгарии. Страна находится на пересечении интересов Запада и Востока. В Средние века Болгария перенесла ряд нашествий из Азии. В ХХ веке на Балканы пытались “поделить” крупнейшие мировые державы. И Болгария, как самая развитая из балканских стран, была вовлечена в конфликт со своими соседями. Во время Второй великой войны за Балканы Болгария практически в одиночку противостояла Сербии, Греции, Турции, Румынии. Ощущение такой геополитической концентрации интересов обусловило развитие устойчивого комплекса катастрофичности в периоды с 1913 по 1919 года. И по сегодняшний день все существовавшие правительства Болгарии, вне зависимости от своей направленности крайне осторожны в отношении своих балканских соседей. Интеграция в европейское сообщество воспринимается болгарской общественностью, как решение проблемы сложного геополитического положения.

3.3. Зависимость катастрофичности сознания от уровня жизни. Этот постулат не требует объяснений. Вне всяких сомнений та ситуация, в которой оказалась страна после 1989 года: отсутствие рынка, кризис промышленности сельского хозяйства и, соответственно, низкий уровень жизни населения — определили мрачное отношение к будущему. Но крах сам по себе открыл новую зависимость: благосостояния и катастрофизма.

3.4. Зависимость катастрофизма от уровня развития общества. В ходе исследования выявилось два варианта экстраполяции: 1) движение — переход от одного строя к другому; 2) историческая перспектива — попытки использовать опыт прошлого. Сочетание этих двух факторов объясняет, почему и в обновленной прессе, и в неформальных беседах муссируются одни и те же темы: потеря национального суверенитета и исчезновение с лица земли болгарской нации, то есть катастрофа.

3.5. Зависимость катастрофичности от господствующей религии. Эта гипотеза не подтвердилось. В Болгарии традиционно господствовали две религии: православие и ислам. Большинство населения — православные христиане. Но влияние на общественное сознание Православной Церкви ослабло. Поэтому можно сказать, что религия оказывает ничтожное влияние на уровень страхов и тревог населения Болгарии.

3.6. Идеология и катастрофизм. Крах прежнего режима привел к идеологическому вакууму. Коммунистическая партия сегодня отошла от прежних убеждений, но не приблизилась к демократическим тенденциям. Антикоммунистическое движение объединило в себе множество течений (консерваторы, либералы, националисты, монархисты, социал-демократы) и пока не имеет четкой политической и идеологической позиции. Этот вакуум заполнили нигилизм и популизм. Переходный период в Болгарии характеризуется идеологической многоликостью.

3.7. Что порождает катастрофизм. В переходный период появились новые идеи и новые проекты, преступные и гуманные. Одни считают, что весь социалистический лагерь стал жертвой страшной катастрофы, виновник которой Горбачев и его болгарский последователь Луканов. Другие обвиняют бывшую номенклатуру во всех смертных грехах: нечестное обогащение и вывоз денег за границу, гигантские расходы на силовые министерства, идеологическое непостоянство. Появились книги, в которых раскрываются связи бывших лидеров компартии и нынешнего руководства страны с масонами и мировыми преступными группировками.

4. Катастрофизм.

4.1. Идея о том, что катастрофические настроения оказывают сильное влияние на социальные и экономические процессы, как нельзя более точно определяет ситуацию в современной Болгарии. В 1989 году страна еще имела неплохой экономический потенциал. Бывшие коммунисты прекрасно разбирались в коммерческой деятельности, так как ни один год занимались “левым” бизнесом. Для того чтобы отстранить этих людей от власти, антикоммунистическая коалиция успешно провела кампанию по их обличению и вытащила наружу массу компрометирующих материалов и документов. Отрицание шло без всякой меры. Отрицание проявилось не только в полном отказе от прошлого, но и в полном отсутствии консенсуса в настоящем. Такой иррационализм оттолкнул интеллигенцию от политической жизни. И произошло то, что и должно было произойти: политическая борьба стала похожа на уличную драку и поэтому сформировалась довольно специфическая политическая элита.

То есть те, кто пришел после 1989 года к власти с лозунгом “Прекратить разрушение”, воплотили его в жизнь.

4.2. Высокий уровень катастрофизма и политическая поляризация обусловили друг друга. Борьба велась без всяких правил. Официально в Болгарии не существует экстремистских партий, а ими просто являются две ведущие партии — социалисты и демократы.

4.3. Иррациональное поведение граждан только усиливает катастрофические тенденции. В тот самый момент, когда страна переживала кризис, население не только не объединилось, но и не желало сохранять все то хорошее, что имело. Шло массовое разграбление страны, перераспределение собственности, то есть настоящее мародерство. Чувство надвигающейся катастрофы объединяет людей для разграбления национального богатства. Хотя, с другой стороны, усиливающееся чувство коллапса в конечном итоге заставляет людей прекратить разграбление.

4.4. Разрушение социальных связей стимулирует рост преступности.

Рост катастрофичности в обществе сначала ведет к моральному упадку общества. Случай Болгарии показывает всем остальным странам, что прежде чем начинать какие-либо преобразования в стране, нужно избавиться от катастрофического комплекса. Иначе насилие, которое сперва происходит только на улице, затем переместится и в правительство и станет регулировать политические отношения в стране. Катастрофизм зажигает социальную активность масс, но и сам ее убивает.

4.5. Тесная связь между катастрофизмом и распространением мистических настроений в обществе.

Что доказывает большая популярность гороскопов и пророчеств в отношении будущего страны. Гадалки, прорицатели стали популярнее политиков в Болгарии. При этом не следует забывать о том, что у цыган, которые во все времена славились своей любовью к оккультным наукам, согласно данному исследованию, самая высокая степень катастрофичности сознания и самое негативное отношение к будущему.

4.6. и 4.7. Высокий уровень катастрофизма в обществе и ведет к росту индивидуализма.

Каждый стремится в кризисные периоды “спасти свою собственную шкуру”. Эта гипотеза подтвердилась в Болгарии. Дезинтеграция охватила все сферы: политические партии, общественные организации, церковь, спортивные клубы. Но одновременно в условиях катастрофизма сплотились семьи. Социологические исследования выявили, что конфликты между родителями и детьми достигли самого низкого показателя за последние 30 лет именно в период кризиса.

4.8. Национальные конфликты и катастрофизм.

Однако болгарский случай, скорее, нетипичен. К началу переходного периода в стране обострился конфликт между существующим режимом и положением этнических турков в стране. Демократические процессы улучшили положение этой этнической группы и напряжение спало. Но, тем не менее националистические настроения в отношении цыган только усилились. В основном это связано с высоким уровнем преступности среди этой этнической группы.

4.9. Повышенная активность апокалиптических религиозных сект в условиях повышенного катастрофизма.

В условиях обнищания и ухудшения условий жизни активизировалась деятельность различных сект. Стала актуальной проблема распространения исламского фундаментализма. Общество настроено крайне отрицательно к этому явлению общественной жизни.

4.10. Цепная реакция.

Это явление имело место в Болгарии зимой 1996/97 годов. Сильные катастрофические настроения привели к коллапсу политических институтов, что в свою очередь привело к серьезным проблемам в промышленности и в сельском хозяйстве. Иностранные компании, развернувшие свою деятельность на территории Болгарии, обанкротились. Национальное производство оказалось в глубочайшем кризисе.

4.11. Смещение ориентиров.

В период кризиса на первый план вышла проблема приватизации. Приватизация — это только первый шаг на пути к достижению мировых стандартов. Но усиление катастрофических настроений в обществе заставило людей направить всю свою энергию на решение сиюминутных задач и удовлетворение ежедневных потребностей. И проблема национального производства и экономики в целом была быстро забыта.

4.12. Специфические формы выживания.

Экономический хаос заставил людей самостоятельно искать пути выживания. Большинство населения переводило всю имеющуюся наличность в твердую валюту и хранило ее дома, что практически заблокировало функционирование банковской системы в Болгарии и привело к гиперинфляции. Символом выживания стали приусадебные хозяйства.

4.13. Утечка умов, денег и рабочей силы.

В основном из страны уезжала наиболее трудоспособная часть населения — образованная молодежь и молодые турецкие рабочие. Именно те люди, основываясь на которых страна предполагала выйти из кризиса. Турецкая часть населения Болгарии в основном занята на табачном производстве: молодые турецкие рабочие имеют низкую квалификацию, но большую продуктивность. Утечка капитала из страны — тема достаточно закрытая. Она нечасто обсуждается даже на страницах периодической печати. Многие предпочли вложить средства в недвижимость в других странах, отправить детей учиться в престижные школы и университеты мира или просто хранить деньги на счетах зарубежных банков. Это дестабилизировало экономику страны.

4.14. Высокий уровень катастрофизма и кризис в стране ограничил иностранные инвестиции.

Среди стран бывшего советского блока в Болгарии меньше всего заинтересованы иностранные инвесторы. Курорты, которыми славится Болгария, тоже находятся не в лучшем виде. Идет борьба за их приватизацию. Только во время войны в бывшей Югославии болгарские курорты процветали.

5. Повседеневная жизнь.

5.1. Чем выше уровень катастрофизма, тем сложнее предотвратить катастрофу и бороться с ее последствиями.

Последствия дестабилизации оказались сильны не только для Болгарии, но и для других стран, для международных организаций. Международный Валютный Фонд и Мировой Банк предоставили Болгарии заём для развития промышленности. Но не известно, что будет дальше. Многие жители страны стремятся иммигрировать на Запад, и одновременно Болгария обращается к западным странам за гуманитарной помощью. И многие страны заинтересованы в экономической стабилизации страны.

5.2. Высокий уровень тревожности ухудшает здоровье отдельно взятых граждан страны и здоровье нации в целом.

5.3. Катастрофизм рождает высокий уровень насилия и преступности.

Социальные конфликты и ухудшение стандартов жизни подготовили прекрасную почву для организованной преступности. Подорванное психическое здоровье нации подготовило прекрасную почву для агрессии.

В целом случай Болгарии доказывает, что катастрофические ожидания ведут к катастрофическим результатам.

Глава 21. Сравнительное исследование катастрофического сознания в Болгарии и России

Катастрофа — крутое слово, но им все чаще пользуется современная пресса, радио, телевидение, да и в обычных разговорах оно употребляется все чаще и чаще. И не только в России, где, как известно, без упоминания катастроф редко обходится сводка последних известий, а “катастрофы недели” стали популярными рубриками почти во всех средствах массовой информации. Болгария по праву может соперничать с нами по частоте упоминания этого термина. Наряду с ним идут: Апокалипсис, Агония, Коллапс, Кома, Крах, Смерть, Конец света и др.

Крушение и развал империи, военных и экономических блоков и трагедии, которыми они обернулись для миллионов простых людей, словно по какому-то дьявольскому плану пришлись на самый конец ХХ века. А периоды перехода от одного тысячелетия к другому, как свидетельствует история, сами по себе обычно заряжены колоссальной мистической энергией, ожиданиями апокалипсических ужасов и бедствий. В результате происходит как бы интерференция реальных страхов и тревог с мистическими настроениями и ожиданиями, что порождает такую картину мира, которую социологи, пользуясь доступными им средствами, обязаны попытаться запечатлеть.

Вот почему предложенный профессором Мичиганского Штатного Университета В.А. Шляпентохом проект “Катастрофическое сознание в современном мире” российские ученые поддержали и уже в 1996 году начали массовые опросы населения. [1] В 1997 году к нашему исследованию присоединился президент Болгарской Социологической Ассоциации профессор Петр-Эмиль Митев, который провел массовые обследования в Болгарии по методике, которая позволяет вести корректное сопоставление с данными российских социологов и пытаться выявить особенности и общее в катастрофическом сознании, страхах и тревогах населения этих двух стран.

1. Различия среди индивидуумов.

1.1.Образование оказывается самым противоречивым фактором, влияющим на формирование катастрофического сознания. С одной стороны, люди с высшим образованием больше озабочены глобальными страхами, потому что более информированы. С другой стороны, люди с низким уровнем образования больше озабочены реальными, повседневными, осязаемыми страхами, потому как в этой группе ниже доход и социальная защищенность.

Сильнее всего жителей современной Болгарии волнует проблема выживания, а именно: проблемы обнищания, безработицы, и чем выше уровень образования, тем меньше степень этого страха. Более образованные люди тоже подвержены страхам, но они оптимистичнее смотрят на жизнь.

С социологической точки зрения катастрофизм — это не только идея, но и способ познания. В Болгарии основной тезис о “третьей национальной катастрофе” успешно распространяется именно политически озабоченной интеллигенцией. Эта идея попадает на благодатную почву сильно обеспокоенных проблемой выживания простых граждан страны и не требует развития или логического объяснения. Любые попытки нейтрализовать катастрофические идеи влекут за собой риск появления нового “коммунизма”.

1.2. Хорошее образование и стабильно высокий доход снижают катастрофичность. Чем менее прочна финансовая стабильность людей в настоящем, тем более неизбежной им представляется скорая катастрофа. Нищий чувствует большую тревогу и меньшую уверенность в своем будущем, особенно в период экономического кризиса и политического хаоса; находясь в состоянии некоторой паники, он не всегда может различить, где настоящая катастрофа, а где искусственно созданная.

2. Различия среди групп.

2.1.Чем сильнее положение оппозиции существующему режиму, тем более катастрофично население видит свое будущее. Именно сильная оппозиция сгущает тучи и говорит, что при существующем режиме будущее выглядит ужасным. Ярким примером может служить пост-коммунистическая Болгария. Существенное значение при этом играет время. “Время работает на нас, смотрите, чем дальше, тем хуже”. Козырем антикоммунистической оппозиции было прошлое. В основном использовался страх: что случится, если бывшие коммунисты останутся у власти? А в ход пускались бывшие коммунистические лозунги типа “светлого будущего”. СМИ только нагнетали обстановку: мрачная картина настоящего, если правящая партия находится в оппозиции, и нескончаемый оптимизм, если к власти придут “те, кто нужно”.

3. Различия среди наций.

3.1.Устойчивость или неустойчивость катастрофического сознания зависит от истории наций. Это болгарский случай. Болгария дважды теряла свою независимость. Второй раз на целых пять столетий. В ХХ веке уже обновленная Болгария дважды терпела жестокое поражение, и оба они расценивались как национальные катастрофы. Благодаря чему в сознании нации сформировался устойчивый комплекс.

3.2. Наличие катастрофического сознания зависит от геополитического положения страны, что тоже характерно для Болгарии. Страна находится на пересечении интересов Запада и Востока. В Средние века Болгария перенесла ряд нашествий из Азии. В ХХ веке на Балканы пытались “поделить” крупнейшие мировые державы. И Болгария, как самая развитая из балканских стран, была вовлечена в конфликт со своими соседями. Во время Второй великой войны за Балканы Болгария практически в одиночку противостояла Сербии, Греции, Турции, Румынии. Ощущение такой геополитической концентрации интересов обусловило развитие устойчивого комплекса катастрофичности в периоды с 1913 по 1919 года. И по сегодняшний день все существовавшие правительства Болгарии, вне зависимости от своей направленности крайне осторожны в отношении своих балканских соседей. Интеграция в европейское сообщество воспринимается болгарской общественностью, как решение проблемы сложного геополитического положения.

3.3. Зависимость катастрофичности сознания от уровня жизни. Этот постулат не требует объяснений. Вне всяких сомнений та ситуация, в которой оказалась страна после 1989 года: отсутствие рынка, кризис промышленности сельского хозяйства и, соответственно, низкий уровень жизни населения — определили мрачное отношение к будущему. Но крах сам по себе открыл новую зависимость: благосостояния и катастрофизма.

3.4. Зависимость катастрофизма от уровня развития общества. В ходе исследования выявилось два варианта экстраполяции: 1) движение — переход от одного строя к другому; 2) историческая перспектива — попытки использовать опыт прошлого. Сочетание этих двух факторов объясняет, почему и в обновленной прессе, и в неформальных беседах муссируются одни и те же темы: потеря национального суверенитета и исчезновение с лица земли болгарской нации, то есть катастрофа.

3.5. Зависимость катастрофичности от господствующей религии. Эта гипотеза не подтвердилось. В Болгарии традиционно господствовали две религии: православие и ислам. Большинство населения — православные христиане. Но влияние на общественное сознание Православной Церкви ослабло. Поэтому можно сказать, что религия оказывает ничтожное влияние на уровень страхов и тревог населения Болгарии.

3.6. Идеология и катастрофизм. Крах прежнего режима привел к идеологическому вакууму. Коммунистическая партия сегодня отошла от прежних убеждений, но не приблизилась к демократическим тенденциям. Антикоммунистическое движение объединило в себе множество течений (консерваторы, либералы, националисты, монархисты, социал-демократы) и пока не имеет четкой политической и идеологической позиции. Этот вакуум заполнили нигилизм и популизм. Переходный период в Болгарии характеризуется идеологической многоликостью.

3.7. Что порождает катастрофизм. В переходный период появились новые идеи и новые проекты, преступные и гуманные. Одни считают, что весь социалистический лагерь стал жертвой страшной катастрофы, виновник которой Горбачев и его болгарский последователь Луканов. Другие обвиняют бывшую номенклатуру во всех смертных грехах: нечестное обогащение и вывоз денег за границу, гигантские расходы на силовые министерства, идеологическое непостоянство. Появились книги, в которых раскрываются связи бывших лидеров компартии и нынешнего руководства страны с масонами и мировыми преступными группировками.

4. Катастрофизм.

4.1. Идея о том, что катастрофические настроения оказывают сильное влияние на социальные и экономические процессы, как нельзя более точно определяет ситуацию в современной Болгарии. В 1989 году страна еще имела неплохой экономический потенциал. Бывшие коммунисты прекрасно разбирались в коммерческой деятельности, так как ни один год занимались “левым” бизнесом. Для того чтобы отстранить этих людей от власти, антикоммунистическая коалиция успешно провела кампанию по их обличению и вытащила наружу массу компрометирующих материалов и документов. Отрицание шло без всякой меры. Отрицание проявилось не только в полном отказе от прошлого, но и в полном отсутствии консенсуса в настоящем. Такой иррационализм оттолкнул интеллигенцию от политической жизни. И произошло то, что и должно было произойти: политическая борьба стала похожа на уличную драку и поэтому сформировалась довольно специфическая политическая элита.

То есть те, кто пришел после 1989 года к власти с лозунгом “Прекратить разрушение”, воплотили его в жизнь.

4.2. Высокий уровень катастрофизма и политическая поляризация обусловили друг друга. Борьба велась без всяких правил. Официально в Болгарии не существует экстремистских партий, а ими просто являются две ведущие партии — социалисты и демократы.

4.3. Иррациональное поведение граждан только усиливает катастрофические тенденции. В тот самый момент, когда страна переживала кризис, население не только не объединилось, но и не желало сохранять все то хорошее, что имело. Шло массовое разграбление страны, перераспределение собственности, то есть настоящее мародерство. Чувство надвигающейся катастрофы объединяет людей для разграбления национального богатства. Хотя, с другой стороны, усиливающееся чувство коллапса в конечном итоге заставляет людей прекратить разграбление.

4.4. Разрушение социальных связей стимулирует рост преступности.

Рост катастрофичности в обществе сначала ведет к моральному упадку общества. Случай Болгарии показывает всем остальным странам, что прежде чем начинать какие-либо преобразования в стране, нужно избавиться от катастрофического комплекса. Иначе насилие, которое сперва происходит только на улице, затем переместится и в правительство и станет регулировать политические отношения в стране. Катастрофизм зажигает социальную активность масс, но и сам ее убивает.

4.5. Тесная связь между катастрофизмом и распространением мистических настроений в обществе.

Что доказывает большая популярность гороскопов и пророчеств в отношении будущего страны. Гадалки, прорицатели стали популярнее политиков в Болгарии. При этом не следует забывать о том, что у цыган, которые во все времена славились своей любовью к оккультным наукам, согласно данному исследованию, самая высокая степень катастрофичности сознания и самое негативное отношение к будущему.

4.6. и 4.7. Высокий уровень катастрофизма в обществе и ведет к росту индивидуализма.

Каждый стремится в кризисные периоды “спасти свою собственную шкуру”. Эта гипотеза подтвердилась в Болгарии. Дезинтеграция охватила все сферы: политические партии, общественные организации, церковь, спортивные клубы. Но одновременно в условиях катастрофизма сплотились семьи. Социологические исследования выявили, что конфликты между родителями и детьми достигли самого низкого показателя за последние 30 лет именно в период кризиса.

4.8. Национальные конфликты и катастрофизм.

Однако болгарский случай, скорее, нетипичен. К началу переходного периода в стране обострился конфликт между существующим режимом и положением этнических турков в стране. Демократические процессы улучшили положение этой этнической группы и напряжение спало. Но, тем не менее националистические настроения в отношении цыган только усилились. В основном это связано с высоким уровнем преступности среди этой этнической группы.

4.9. Повышенная активность апокалиптических религиозных сект в условиях повышенного катастрофизма.

В условиях обнищания и ухудшения условий жизни активизировалась деятельность различных сект. Стала актуальной проблема распространения исламского фундаментализма. Общество настроено крайне отрицательно к этому явлению общественной жизни.

4.10. Цепная реакция.

Это явление имело место в Болгарии зимой 1996/97 годов. Сильные катастрофические настроения привели к коллапсу политических институтов, что в свою очередь привело к серьезным проблемам в промышленности и в сельском хозяйстве. Иностранные компании, развернувшие свою деятельность на территории Болгарии, обанкротились. Национальное производство оказалось в глубочайшем кризисе.

4.11. Смещение ориентиров.

В период кризиса на первый план вышла проблема приватизации. Приватизация — это только первый шаг на пути к достижению мировых стандартов. Но усиление катастрофических настроений в обществе заставило людей направить всю свою энергию на решение сиюминутных задач и удовлетворение ежедневных потребностей. И проблема национального производства и экономики в целом была быстро забыта.

4.12. Специфические формы выживания.

Экономический хаос заставил людей самостоятельно искать пути выживания. Большинство населения переводило всю имеющуюся наличность в твердую валюту и хранило ее дома, что практически заблокировало функционирование банковской системы в Болгарии и привело к гиперинфляции. Символом выживания стали приусадебные хозяйства.

4.13. Утечка умов, денег и рабочей силы.

В основном из страны уезжала наиболее трудоспособная часть населения — образованная молодежь и молодые турецкие рабочие. Именно те люди, основываясь на которых страна предполагала выйти из кризиса. Турецкая часть населения Болгарии в основном занята на табачном производстве: молодые турецкие рабочие имеют низкую квалификацию, но большую продуктивность. Утечка капитала из страны — тема достаточно закрытая. Она нечасто обсуждается даже на страницах периодической печати. Многие предпочли вложить средства в недвижимость в других странах, отправить детей учиться в престижные школы и университеты мира или просто хранить деньги на счетах зарубежных банков. Это дестабилизировало экономику страны.

4.14. Высокий уровень катастрофизма и кризис в стране ограничил иностранные инвестиции.

Среди стран бывшего советского блока в Болгарии меньше всего заинтересованы иностранные инвесторы. Курорты, которыми славится Болгария, тоже находятся не в лучшем виде. Идет борьба за их приватизацию. Только во время войны в бывшей Югославии болгарские курорты процветали.

5. Повседеневная жизнь.

5.1. Чем выше уровень катастрофизма, тем сложнее предотвратить катастрофу и бороться с ее последствиями.

Последствия дестабилизации оказались сильны не только для Болгарии, но и для других стран, для международных организаций. Международный Валютный Фонд и Мировой Банк предоставили Болгарии заём для развития промышленности. Но не известно, что будет дальше. Многие жители страны стремятся иммигрировать на Запад, и одновременно Болгария обращается к западным странам за гуманитарной помощью. И многие страны заинтересованы в экономической стабилизации страны.

5.2. Высокий уровень тревожности ухудшает здоровье отдельно взятых граждан страны и здоровье нации в целом.

5.3. Катастрофизм рождает высокий уровень насилия и преступности.

Социальные конфликты и ухудшение стандартов жизни подготовили прекрасную почву для организованной преступности. Подорванное психическое здоровье нации подготовило прекрасную почву для агрессии.

В целом случай Болгарии доказывает, что катастрофические ожидания ведут к катастрофическим результатам.

Глава 21. Сравнительное исследование катастрофического сознания в Болгарии и России

Катастрофа — крутое слово, но им все чаще пользуется современная пресса, радио, телевидение, да и в обычных разговорах оно употребляется все чаще и чаще. И не только в России, где, как известно, без упоминания катастроф редко обходится сводка последних известий, а “катастрофы недели” стали популярными рубриками почти во всех средствах массовой информации. Болгария по праву может соперничать с нами по частоте упоминания этого термина. Наряду с ним идут: Апокалипсис, Агония, Коллапс, Кома, Крах, Смерть, Конец света и др.

Крушение и развал империи, военных и экономических блоков и трагедии, которыми они обернулись для миллионов простых людей, словно по какому-то дьявольскому плану пришлись на самый конец ХХ века. А периоды перехода от одного тысячелетия к другому, как свидетельствует история, сами по себе обычно заряжены колоссальной мистической энергией, ожиданиями апокалипсических ужасов и бедствий. В результате происходит как бы интерференция реальных страхов и тревог с мистическими настроениями и ожиданиями, что порождает такую картину мира, которую социологи, пользуясь доступными им средствами, обязаны попытаться запечатлеть.

Вот почему предложенный профессором Мичиганского Штатного Университета В.А. Шляпентохом проект “Катастрофическое сознание в современном мире” российские ученые поддержали и уже в 1996 году начали массовые опросы населения. [1] В 1997 году к нашему исследованию присоединился президент Болгарской Социологической Ассоциации профессор Петр-Эмиль Митев, который провел массовые обследования в Болгарии по методике, которая позволяет вести корректное сопоставление с данными российских социологов и пытаться выявить особенности и общее в катастрофическом сознании, страхах и тревогах населения этих двух стран.