Чем же это вызвано?

Выборка, как отмечалось выше, строилась так, что в метарегионе Юг и Юго-Запад опрашивались из Черноземного центра жители г.Семилуки Воронежской области и из Северо-Кавказского экономического района жители г.Волгодонска Ростовской области.

Районы Юга и Юго-Запада в России — это традиционно богатейшие районы России, где благоприятные природные условия счастливо сочетались с умелым и трудолюбивым населением, что превращало их в настоящую житницу страны. Поэтому сельские районы избежали здесь того массового “раскрестьянивания”, которое типично для районов Севера и Северо-Запада, для современного пейзажа которых так характерны брошенные или умирающие деревни. Поэтому нужны были какие-то чрезвычайные обстоятельства, чтобы привести население Юга и Юго-Запада страны в состояние паники.

Здесь, видимо, сказывается прежде всего близость этих районов к Кавказу, который нынче является эпицентром этнических конфликтов и войн, которые неизбежно порождают высокую интенсивность тревог, страхов, катастрофического сознания. Тем более, что здесь живет память об Отечественной войне, которая так же прокатилась по этим регионам.

Не следует забывать, что это традиционно казацкие районы, расказачивание которых началось еще в годы Гражданской войны, а в годы Советской власти казачество было истреблено и репрессировано, ликвидировано как класс. Оно лишь совсем недавно было реабилитировано и стало возрождаться. Но до последнего времени казаки, готовые с оружием в руках отстаивать свои права и защищать свой дом, свои семьи, были лишены организации и оружия, оказавшись с голыми руками против вооруженных до зубов весьма агрессивных ряда народов Северного Кавказа, и прежде всего против чеченцев, которые под флагом суверенитета и мести по-прежнему открыто объявляют о своих намерениях организовать диверсии и террористические акты против России. Поэтому состояние сильной тревоги и постоянного страха характерно здесь не только для женщин, но и для мужчин.

Как показывает анализ, антиподом Югу и Юго-Западу, безусловно, является Север и Северо-Запад. За цифрами словно проглядывает как бы коллективный образ респондента из этого региона, который видит реальные угрозы и опасности, дифференцирует их, но делает все это спокойно, без паники и ажиотации. Может быть, не случайно А.И.Солженицын в своей знаменитой статье “Как нам обустроить Россию?” большие надежды на будущее связывал именно с Севером России.

Что же касается Центра, то он более политизирован. Здесь не могла не сказаться активная антикоммунистическая кампания Ельцина и его команды в период президентских выборов. Отсюда высокая оценка опасности прихода к власти коммунистов. При этом Центр, с одной стороны, боится преобладания иммигрантов, нашествия ислама, перенаселения городов, но тут же решительно выступает против геноцида. Здесь респонденты против неверия в Бога, за духовность и в связи с этим опасаются бессмысленности жизни и неизбежности смерти. Такой вот сложный и внутренне противоречивый конгломерат тревог и страхов. В какой-то мере это свойственно и районам Поволжья и Урала, Сибири и Дальнего Востока.

Однако при этом наибольшие тревоги и страхи, хотя и в разной последовательности, связаны с той основной пятеркой, которую мы выделили при анализе Юга и Юго-Запада. В этом смысле мы, конечно, могли бы предполагать, что процессы, которые происходят в этом метарегионе, несомненно должны со временем проявиться и в других. Юг и Юго-Запад, таким образом своеобразный “маяк” катастрофического сознания России.

Выборка, как отмечалось выше, строилась так, что в метарегионе Юг и Юго-Запад опрашивались из Черноземного центра жители г.Семилуки Воронежской области и из Северо-Кавказского экономического района жители г.Волгодонска Ростовской области.

Районы Юга и Юго-Запада в России — это традиционно богатейшие районы России, где благоприятные природные условия счастливо сочетались с умелым и трудолюбивым населением, что превращало их в настоящую житницу страны. Поэтому сельские районы избежали здесь того массового “раскрестьянивания”, которое типично для районов Севера и Северо-Запада, для современного пейзажа которых так характерны брошенные или умирающие деревни. Поэтому нужны были какие-то чрезвычайные обстоятельства, чтобы привести население Юга и Юго-Запада страны в состояние паники.

Здесь, видимо, сказывается прежде всего близость этих районов к Кавказу, который нынче является эпицентром этнических конфликтов и войн, которые неизбежно порождают высокую интенсивность тревог, страхов, катастрофического сознания. Тем более, что здесь живет память об Отечественной войне, которая так же прокатилась по этим регионам.

Не следует забывать, что это традиционно казацкие районы, расказачивание которых началось еще в годы Гражданской войны, а в годы Советской власти казачество было истреблено и репрессировано, ликвидировано как класс. Оно лишь совсем недавно было реабилитировано и стало возрождаться. Но до последнего времени казаки, готовые с оружием в руках отстаивать свои права и защищать свой дом, свои семьи, были лишены организации и оружия, оказавшись с голыми руками против вооруженных до зубов весьма агрессивных ряда народов Северного Кавказа, и прежде всего против чеченцев, которые под флагом суверенитета и мести по-прежнему открыто объявляют о своих намерениях организовать диверсии и террористические акты против России. Поэтому состояние сильной тревоги и постоянного страха характерно здесь не только для женщин, но и для мужчин.

Как показывает анализ, антиподом Югу и Юго-Западу, безусловно, является Север и Северо-Запад. За цифрами словно проглядывает как бы коллективный образ респондента из этого региона, который видит реальные угрозы и опасности, дифференцирует их, но делает все это спокойно, без паники и ажиотации. Может быть, не случайно А.И.Солженицын в своей знаменитой статье “Как нам обустроить Россию?” большие надежды на будущее связывал именно с Севером России.

Что же касается Центра, то он более политизирован. Здесь не могла не сказаться активная антикоммунистическая кампания Ельцина и его команды в период президентских выборов. Отсюда высокая оценка опасности прихода к власти коммунистов. При этом Центр, с одной стороны, боится преобладания иммигрантов, нашествия ислама, перенаселения городов, но тут же решительно выступает против геноцида. Здесь респонденты против неверия в Бога, за духовность и в связи с этим опасаются бессмысленности жизни и неизбежности смерти. Такой вот сложный и внутренне противоречивый конгломерат тревог и страхов. В какой-то мере это свойственно и районам Поволжья и Урала, Сибири и Дальнего Востока.

Однако при этом наибольшие тревоги и страхи, хотя и в разной последовательности, связаны с той основной пятеркой, которую мы выделили при анализе Юга и Юго-Запада. В этом смысле мы, конечно, могли бы предполагать, что процессы, которые происходят в этом метарегионе, несомненно должны со временем проявиться и в других. Юг и Юго-Запад, таким образом своеобразный “маяк” катастрофического сознания России.