Тип ДЮМА

К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 
85 86 87 

Сенсорно‑этический интроверт

 

Зоя

 

– Чем вы занимаетесь?

– Чем… чем я занимаюсь? Ну, у меня немножко странная ситуация, какое‑то время я училась на филологическом факультете, но постольку поскольку вся жизнь прошла в каких‑то школах современного искусства и так далее, я сейчас более плотно занялась живописью и в принципе могу себя отнести к художникам, наверное.

– А почему вы остановились именно на живописи?

– Ну, просто она была всегда… В какой‑то момент я просто испугалась этим заниматься, а потом решила, что все‑таки это мой путь и… я хочу этим заниматься больше всего на свете. Без этого нельзя.

– А давно вы это решили?

– Э‑э, ну, год назад решила, что вот это вот абсолютно так должно быть.

(Разговор начался с вопроса на болевую точку – логику действий. Этим вызван неуверенный тон ответов о выборе сферы деятельности.)

– А вы работаете?

– Да, но я хочу сейчас поступить. У меня были работы, связанные с этим – я делала росписи в команде художников, которые были хорошими профессионалами. Для меня это была больше учеба; нам часто давали частные заказы.

– А что такое роспись?

– Росписи? Ну, например… росписи бывают разного характера.

– Ну, а вы чем занимаетесь?

– К сожалению… в храмах очень бы хотелось, но это пока… я не могу. Пока, к сожалению, только ночные клубы, частные интерьеры какие‑то… то есть то стены, где нужно…

– Изображать голых девушек?

– Ну, голых девушек тоже можно, если заказчик требует. Но в принципе, как правило, последнее время почему‑то какие‑то… цветочки, прерии, в которых трубы какие‑то светятся…

– Опишите ваш последний заказ.

– У меня даже с собой фотография есть… Ну, как бы вот, заказчик захотел, чтобы на стенах были пальмы, и в этих пальмах заброшенный завод. Ну, захотел и захотел… Это был определенный заказ.

(Описание сюжета через детали указывает на сенсорный подход.)

– А вы потом ходите в эти клубы, которые вы сами расписываете?

– Ну, как бы вот, на самом деле, в один мы ходили, а остальные как‑то это были… Ну, здесь в Москве есть клуб «Тукан», вот, он находится в Митино и ничего из себя интересного в плане какой‑то внутренней программы, на мой взгляд, не представляет. Потому что, как правило, люди, которые могут платить за росписи на стенах, какие‑то более‑менее серьезные, они… ну… политика их клуба весьма странная, рассчитанная на определенную как бы публику.

– А остальные клубы где?

– Остальные в Петербурге. Там есть клуб «Муха», потом «Найс Сити». В какой‑то момент мы что‑то делали для «Туннеля», но потом там это все переделали…

– А вам задание дается более‑менее четкое, или приходит владелец клуба и говорит что‑то в общих, чертах., а дальше вы уже свое творчество используете?

– Нет, ну, как правило, схема работы такая: вначале заказчик говорит: «Хочу завод в джунглях». Соответственно, делаются эскизы, какие‑то различные варианты, потому что эту тему можно и так подать, и эдак подать… Он потом выбирает то направление, в котором ему хочется, чтобы все это дело было… Ну все‑таки первостепенно какие‑то изобразительные задачи, то есть нужно же удержать эту тему, и чтобы она нормально смотрелась. Берутся какие‑то куски труб, да, чтобы это читалось. Чтобы было понятно, о чем идет речь. То есть, соответственно, нужно, чтобы там были какие‑то трубы выступающие, чтобы все это было как‑то обвито лианами там и так далее, то есть вот чтобы два ключевых слова – завод заброшенный и вот все эти пальмы и растительность – они как‑то все переплетались; это не обязательно должно быть четко, да? что вот стоит завод и вот вокруг джунгли. Это просто какие‑то то есть рисуются всякие пальмы и растения и так далее, то есть бурная растительность, в которой кусками там как‑то этот завод показывается. То есть целый завод, естественно, никто там не рисует, ну какими‑то фрагментами он где‑то выступает…

(Описание четких зрительных образов, которые создают заданное впечатление,  – сенсорика ощущений.)

– У вас всегда хорошо ладится с красками?

– Ну, поверхность же надо подготавливать.

– Ну а как вы это делаете? Приходите, видите стену… Вы знаете, что с ней надо сделать, чтобы на нее ложилась краска – надо ее обдирать или не надо ее обдирать… чтобы краска потом не осыпалась от удара головой.

– От удара головой? Я, честно говоря, не знаю. Но под конкретный краситель как подготовить поверхность, я всегда представляю.

– Ну а как это – ведь инструкции же такой нет.

– Ну, приходишь так, трогаешь, смотришь, из чего она состоит, эта стена, потом…

– Спрашиваете кого‑нибудь?

– Ну а зачем спрашивать, когда это и так видно?

(Здесь Зоя изобразила, как она поскребет поверхность ногтем и все почувствует. Непоколебимая уверенность в правильности своих ощущений не оставила сомнений в ее экспертных способностях в области сенсорики ощущений.)

– Скажите, а вот это же все‑таки деятельность такая трудовая, и вот разговоры об оплате тоже, наверное, имеют место…

– Ой, нет, для меня это все, это кошмар, я это не понимаю… (Смеется)  Это я сваливаю на других, потому что… (Замолкает)

(Болевая точка – логика действий. Человек отказывается даже обсуждать вопросы, которые кажутся нестерпимо сложными. В данном случае это – оплата труда.)

– Скажите, ayвас сутра есть намеченные планы?

– Ну, есть, но… (Смеется)  Нет, ну в последнее время я для себя выработала такую систему, что я представляю в общей сложности, какие у меня есть дела и что мне нужно сделать для того, чтобы они получились. Соответственно, я просыпаюсь утром и думаю: так, надо бы, по идее, чем‑то заняться, и выбираю из этого, что сейчас больше, на мой взгляд, ложится.

– А такое бывает, что вы с вечера решили, что завтра будете делать что‑то, а утром просыпаетесь и думаете: «Что‑то мне это делать неохота…»

– Регулярно! (Смеется)  Просто по‑другому у меня не получается.

(Четко выраженная иррациональность – отношение к плану как к ограничению собственной свободы.)

– Какого плана клубы вам нравятся?

– Ну, на самом деле, прежде всего, люди, которые там находятся, и общая атмосфера, на которую это все замешано‑завязано. Дальше – это, соответственно, те люди, которые там играют, концерты, которые там проходят, насколько это может быть в принципе интересно. Из танцевальных клубов мне нравится «Пропаганда» и нравится «Восточный дом».

– У вас, наверное, есть компания – кто там главный?

– (Пауза)  Ну, кто‑то периодически оказывается главным. Ну, дело в том, что у меня нет постоянной компании никогда. У меня в принципе всю жизнь так складывалось, что были какие‑то отдельные группы людей, с которыми мне интересно общаться, и я туда прихожу, потом ухожу, потом опять прихожу…

– Когда вы уходите, а потом приходите, вы знаете, с какими людьми за это время что произошло?

– Да, конечно, это всегда как‑то чувствуется.

(Сильная этика проявляется в интересе к общению, к музыке, к событиям, которые происходят даже с малознакомыми людьми. Развитая эмпатия.)

– А вы когда принимали решение бросить свою филологию в пользу рисования, тяжело было?

– Ужасно. Это был кошмар, это был мучительный и очень долгий выбор, но…

– Значит, вы не доучились фактически?

– Я не доучилась. У меня неполное высшее филологическое.

– А ведь в «Пропаганду» – туда и войти почти нельзя. Там ведь очень много людей, там даже посидеть негде.

– Ну, может быть, это зависит не столько от того, что мало места, сколько от людей, с которыми я туда прихожу.

– А вы когда туда приходите с людьми, то именно с ними общаетесь?

– Да, да.

– Расскажите, где вы последний раз отдыхали .

– В Суздале.

– Расскажите, что там, в Суздале.

– Там очень красиво. Там очень хорошо, очень тихо.

– Природа? Храмы?

– Ну, там… Там природа, храмы, да. Там очень хорошо, очень спокойно, нет суеты… Ну, он просто, когда он спокойный, очень хороший, совершенно не снобистский, очень на самом деле тонкий по каким‑то энергиям там и так далее…

(В описании Суздаля проявилась и интроверсия, и этика эмоций: образ строится через свои ощущения энергии и настроения города.)

 

Любопытные моменты из других интервью людей этого типа

 

Галя. Этика, причем черная, была представлена в полной мере: она улыбалась всем, подняла настроение, была скромна и мила, не поддавалась на провокации агрессии, рассказала об общительности – все как по формуле.

Сенсорика (белая) проявилась в подробных рассказах о кулинарии, отделке дома, одежде.

А интроверсия никак не определялась – слишком высокая общительность, широкий круг знакомых. Зато проявилась иррациональность в ненавязчивости, отрывочных ответах, подвижности, «философском отношении» к перемене планов.

Лиза. Тестирование прошло гораздо труднее. Этика, интроверсия, иррациональность определились довольно ясно. Ее интересует общение с людьми, а техника – нет. Ее объяснения повисают в воздухе, так как ей не хочется их додумывать. Она отвечает тому, кто задал вопрос. Когда выступает перед аудиторией, например, с докладом, смотрит в пол, полагается на помощь людей, которые разбираются в вопросе.

Но для сенсорики у нее было слишком мало уверенности, а для интуиции – слишком небольшой диапазон предсказаний. Только когда удалось спровоцировать проявление ограничительной функции, она отреагировала резким отказом воображаемому партнеру по волевой сенсорике, характерной для ДЮМА. Никаких «не могу» или «это невозможно», которые характерны для ограничительной функции ЕСЕНИНА.

Аня.  Собранная, интровертная девочка, работающая в банке, при ближайшем рассмотрении оказалась этаком. «Если бы все люди поступали только хорошо, то зло исчезло бы из мира». Идеология первой квадры, как по писанному.

Пришлось сказать ей, что зла в мире и так нет. Есть свобода человека. Он может выбирать тот или иной путь, и это его личный выбор, его ответственность. А когда Господу становятся нужны существа, которые поступают только по правилам и беспрекословно слушаются пастыря, Он создает баранов. Это была для нее новая мысль.

Дальше она начала улыбаться, совсем как наша Лиза, – и стало ясно, что это ДЮМА.

Аня (та же, но в другой группе).  Белая сенсорика и этика проявились сразу. Чего стоит предложение мыть посуду в шляпе, чтобы не скучно было. Но дальше пошла такая деревянная логика действий, что ее приняли за рациональность. Аня рассказала нам, как надо организовывать мытье посуды.

1. Собрать по дому все чашки и тарелки.

2. Намылить стол и стенку, если они нуждаются в мытье.

3. Намылить сначала чашки и поставить их на стол.

4. Ложки, вилки и проч. замочить в отдельной кастрюле.

5. Намылить тарелки.

6. Потом все сполоснуть.

7. Потом протереть стол и стенку – и готово!

Ребята не оценили, никто не нашел ничего нового в этой методике. Зато никакой мечты у Ани не было, планы она менять готова. А приходит на полчаса раньше потому, что мама всегда со скандалом выпроваживала ее из дома, если ей казалось, что дочь может опоздать. Позднее разведка донесла, что мама у Ани предположительно ШТИРЛИЦ. Вот откуда такая мелочная рациональность.

 

Характерные высказывания людей типа ДЮМА

 

Мечта? Да, я люблю мечтать конкретно.

*

К изменению планов я отношусь философски.

*

На самом деле так мало нужно для счастья – любой цветочек…

*

Отождествлять человека с предметами я не могу.

*

Деньги – как вода. Я как‑то стала список вести – мне плохо стало. Куда же деньги‑то все деваются? Оказывается, на такую ерунду! Мне стало так грустно жить на свете!

*

Если что‑то не красиво вокруг – жить ведь невозможно!

*

Когда обнаружишь случайно какую‑то логическую связь, так хочется всем рассказать об этом!

*

В бизнесе главное – это отношения. Если у тебя хороший партнер, то и дела идут хорошо. Если партнер плохой, то никудышно! Вот я лично знаю случаи, когда деловые контракты на сто тысяч подписывались только из‑за хорошего отношения!

*

В жизни в любую минуту может случиться что угодно. Сегодня ты одна – а завтра встретила хорошего человека и вышла замуж!

 

Маленький ДЮМА

 

В 1931 году, когда Инне было 9 лет, мама шила для нее голубое пальто с серым кроликом. Инне очень хотелось, чтобы мама закончила побыстрее, поэтому она вызвалась приготовить обед. И мама, и папа очень хвалили девочку – грибной суп и фаршированная рыба были необыкновенно вкусными.

 

Сенсорно‑этический интроверт

 

Зоя

 

– Чем вы занимаетесь?

– Чем… чем я занимаюсь? Ну, у меня немножко странная ситуация, какое‑то время я училась на филологическом факультете, но постольку поскольку вся жизнь прошла в каких‑то школах современного искусства и так далее, я сейчас более плотно занялась живописью и в принципе могу себя отнести к художникам, наверное.

– А почему вы остановились именно на живописи?

– Ну, просто она была всегда… В какой‑то момент я просто испугалась этим заниматься, а потом решила, что все‑таки это мой путь и… я хочу этим заниматься больше всего на свете. Без этого нельзя.

– А давно вы это решили?

– Э‑э, ну, год назад решила, что вот это вот абсолютно так должно быть.

(Разговор начался с вопроса на болевую точку – логику действий. Этим вызван неуверенный тон ответов о выборе сферы деятельности.)

– А вы работаете?

– Да, но я хочу сейчас поступить. У меня были работы, связанные с этим – я делала росписи в команде художников, которые были хорошими профессионалами. Для меня это была больше учеба; нам часто давали частные заказы.

– А что такое роспись?

– Росписи? Ну, например… росписи бывают разного характера.

– Ну, а вы чем занимаетесь?

– К сожалению… в храмах очень бы хотелось, но это пока… я не могу. Пока, к сожалению, только ночные клубы, частные интерьеры какие‑то… то есть то стены, где нужно…

– Изображать голых девушек?

– Ну, голых девушек тоже можно, если заказчик требует. Но в принципе, как правило, последнее время почему‑то какие‑то… цветочки, прерии, в которых трубы какие‑то светятся…

– Опишите ваш последний заказ.

– У меня даже с собой фотография есть… Ну, как бы вот, заказчик захотел, чтобы на стенах были пальмы, и в этих пальмах заброшенный завод. Ну, захотел и захотел… Это был определенный заказ.

(Описание сюжета через детали указывает на сенсорный подход.)

– А вы потом ходите в эти клубы, которые вы сами расписываете?

– Ну, как бы вот, на самом деле, в один мы ходили, а остальные как‑то это были… Ну, здесь в Москве есть клуб «Тукан», вот, он находится в Митино и ничего из себя интересного в плане какой‑то внутренней программы, на мой взгляд, не представляет. Потому что, как правило, люди, которые могут платить за росписи на стенах, какие‑то более‑менее серьезные, они… ну… политика их клуба весьма странная, рассчитанная на определенную как бы публику.

– А остальные клубы где?

– Остальные в Петербурге. Там есть клуб «Муха», потом «Найс Сити». В какой‑то момент мы что‑то делали для «Туннеля», но потом там это все переделали…

– А вам задание дается более‑менее четкое, или приходит владелец клуба и говорит что‑то в общих, чертах., а дальше вы уже свое творчество используете?

– Нет, ну, как правило, схема работы такая: вначале заказчик говорит: «Хочу завод в джунглях». Соответственно, делаются эскизы, какие‑то различные варианты, потому что эту тему можно и так подать, и эдак подать… Он потом выбирает то направление, в котором ему хочется, чтобы все это дело было… Ну все‑таки первостепенно какие‑то изобразительные задачи, то есть нужно же удержать эту тему, и чтобы она нормально смотрелась. Берутся какие‑то куски труб, да, чтобы это читалось. Чтобы было понятно, о чем идет речь. То есть, соответственно, нужно, чтобы там были какие‑то трубы выступающие, чтобы все это было как‑то обвито лианами там и так далее, то есть вот чтобы два ключевых слова – завод заброшенный и вот все эти пальмы и растительность – они как‑то все переплетались; это не обязательно должно быть четко, да? что вот стоит завод и вот вокруг джунгли. Это просто какие‑то то есть рисуются всякие пальмы и растения и так далее, то есть бурная растительность, в которой кусками там как‑то этот завод показывается. То есть целый завод, естественно, никто там не рисует, ну какими‑то фрагментами он где‑то выступает…

(Описание четких зрительных образов, которые создают заданное впечатление,  – сенсорика ощущений.)

– У вас всегда хорошо ладится с красками?

– Ну, поверхность же надо подготавливать.

– Ну а как вы это делаете? Приходите, видите стену… Вы знаете, что с ней надо сделать, чтобы на нее ложилась краска – надо ее обдирать или не надо ее обдирать… чтобы краска потом не осыпалась от удара головой.

– От удара головой? Я, честно говоря, не знаю. Но под конкретный краситель как подготовить поверхность, я всегда представляю.

– Ну а как это – ведь инструкции же такой нет.

– Ну, приходишь так, трогаешь, смотришь, из чего она состоит, эта стена, потом…

– Спрашиваете кого‑нибудь?

– Ну а зачем спрашивать, когда это и так видно?

(Здесь Зоя изобразила, как она поскребет поверхность ногтем и все почувствует. Непоколебимая уверенность в правильности своих ощущений не оставила сомнений в ее экспертных способностях в области сенсорики ощущений.)

– Скажите, а вот это же все‑таки деятельность такая трудовая, и вот разговоры об оплате тоже, наверное, имеют место…

– Ой, нет, для меня это все, это кошмар, я это не понимаю… (Смеется)  Это я сваливаю на других, потому что… (Замолкает)

(Болевая точка – логика действий. Человек отказывается даже обсуждать вопросы, которые кажутся нестерпимо сложными. В данном случае это – оплата труда.)

– Скажите, ayвас сутра есть намеченные планы?

– Ну, есть, но… (Смеется)  Нет, ну в последнее время я для себя выработала такую систему, что я представляю в общей сложности, какие у меня есть дела и что мне нужно сделать для того, чтобы они получились. Соответственно, я просыпаюсь утром и думаю: так, надо бы, по идее, чем‑то заняться, и выбираю из этого, что сейчас больше, на мой взгляд, ложится.

– А такое бывает, что вы с вечера решили, что завтра будете делать что‑то, а утром просыпаетесь и думаете: «Что‑то мне это делать неохота…»

– Регулярно! (Смеется)  Просто по‑другому у меня не получается.

(Четко выраженная иррациональность – отношение к плану как к ограничению собственной свободы.)

– Какого плана клубы вам нравятся?

– Ну, на самом деле, прежде всего, люди, которые там находятся, и общая атмосфера, на которую это все замешано‑завязано. Дальше – это, соответственно, те люди, которые там играют, концерты, которые там проходят, насколько это может быть в принципе интересно. Из танцевальных клубов мне нравится «Пропаганда» и нравится «Восточный дом».

– У вас, наверное, есть компания – кто там главный?

– (Пауза)  Ну, кто‑то периодически оказывается главным. Ну, дело в том, что у меня нет постоянной компании никогда. У меня в принципе всю жизнь так складывалось, что были какие‑то отдельные группы людей, с которыми мне интересно общаться, и я туда прихожу, потом ухожу, потом опять прихожу…

– Когда вы уходите, а потом приходите, вы знаете, с какими людьми за это время что произошло?

– Да, конечно, это всегда как‑то чувствуется.

(Сильная этика проявляется в интересе к общению, к музыке, к событиям, которые происходят даже с малознакомыми людьми. Развитая эмпатия.)

– А вы когда принимали решение бросить свою филологию в пользу рисования, тяжело было?

– Ужасно. Это был кошмар, это был мучительный и очень долгий выбор, но…

– Значит, вы не доучились фактически?

– Я не доучилась. У меня неполное высшее филологическое.

– А ведь в «Пропаганду» – туда и войти почти нельзя. Там ведь очень много людей, там даже посидеть негде.

– Ну, может быть, это зависит не столько от того, что мало места, сколько от людей, с которыми я туда прихожу.

– А вы когда туда приходите с людьми, то именно с ними общаетесь?

– Да, да.

– Расскажите, где вы последний раз отдыхали .

– В Суздале.

– Расскажите, что там, в Суздале.

– Там очень красиво. Там очень хорошо, очень тихо.

– Природа? Храмы?

– Ну, там… Там природа, храмы, да. Там очень хорошо, очень спокойно, нет суеты… Ну, он просто, когда он спокойный, очень хороший, совершенно не снобистский, очень на самом деле тонкий по каким‑то энергиям там и так далее…

(В описании Суздаля проявилась и интроверсия, и этика эмоций: образ строится через свои ощущения энергии и настроения города.)

 

Любопытные моменты из других интервью людей этого типа

 

Галя. Этика, причем черная, была представлена в полной мере: она улыбалась всем, подняла настроение, была скромна и мила, не поддавалась на провокации агрессии, рассказала об общительности – все как по формуле.

Сенсорика (белая) проявилась в подробных рассказах о кулинарии, отделке дома, одежде.

А интроверсия никак не определялась – слишком высокая общительность, широкий круг знакомых. Зато проявилась иррациональность в ненавязчивости, отрывочных ответах, подвижности, «философском отношении» к перемене планов.

Лиза. Тестирование прошло гораздо труднее. Этика, интроверсия, иррациональность определились довольно ясно. Ее интересует общение с людьми, а техника – нет. Ее объяснения повисают в воздухе, так как ей не хочется их додумывать. Она отвечает тому, кто задал вопрос. Когда выступает перед аудиторией, например, с докладом, смотрит в пол, полагается на помощь людей, которые разбираются в вопросе.

Но для сенсорики у нее было слишком мало уверенности, а для интуиции – слишком небольшой диапазон предсказаний. Только когда удалось спровоцировать проявление ограничительной функции, она отреагировала резким отказом воображаемому партнеру по волевой сенсорике, характерной для ДЮМА. Никаких «не могу» или «это невозможно», которые характерны для ограничительной функции ЕСЕНИНА.

Аня.  Собранная, интровертная девочка, работающая в банке, при ближайшем рассмотрении оказалась этаком. «Если бы все люди поступали только хорошо, то зло исчезло бы из мира». Идеология первой квадры, как по писанному.

Пришлось сказать ей, что зла в мире и так нет. Есть свобода человека. Он может выбирать тот или иной путь, и это его личный выбор, его ответственность. А когда Господу становятся нужны существа, которые поступают только по правилам и беспрекословно слушаются пастыря, Он создает баранов. Это была для нее новая мысль.

Дальше она начала улыбаться, совсем как наша Лиза, – и стало ясно, что это ДЮМА.

Аня (та же, но в другой группе).  Белая сенсорика и этика проявились сразу. Чего стоит предложение мыть посуду в шляпе, чтобы не скучно было. Но дальше пошла такая деревянная логика действий, что ее приняли за рациональность. Аня рассказала нам, как надо организовывать мытье посуды.

1. Собрать по дому все чашки и тарелки.

2. Намылить стол и стенку, если они нуждаются в мытье.

3. Намылить сначала чашки и поставить их на стол.

4. Ложки, вилки и проч. замочить в отдельной кастрюле.

5. Намылить тарелки.

6. Потом все сполоснуть.

7. Потом протереть стол и стенку – и готово!

Ребята не оценили, никто не нашел ничего нового в этой методике. Зато никакой мечты у Ани не было, планы она менять готова. А приходит на полчаса раньше потому, что мама всегда со скандалом выпроваживала ее из дома, если ей казалось, что дочь может опоздать. Позднее разведка донесла, что мама у Ани предположительно ШТИРЛИЦ. Вот откуда такая мелочная рациональность.

 

Характерные высказывания людей типа ДЮМА

 

Мечта? Да, я люблю мечтать конкретно.

*

К изменению планов я отношусь философски.

*

На самом деле так мало нужно для счастья – любой цветочек…

*

Отождествлять человека с предметами я не могу.

*

Деньги – как вода. Я как‑то стала список вести – мне плохо стало. Куда же деньги‑то все деваются? Оказывается, на такую ерунду! Мне стало так грустно жить на свете!

*

Если что‑то не красиво вокруг – жить ведь невозможно!

*

Когда обнаружишь случайно какую‑то логическую связь, так хочется всем рассказать об этом!

*

В бизнесе главное – это отношения. Если у тебя хороший партнер, то и дела идут хорошо. Если партнер плохой, то никудышно! Вот я лично знаю случаи, когда деловые контракты на сто тысяч подписывались только из‑за хорошего отношения!

*

В жизни в любую минуту может случиться что угодно. Сегодня ты одна – а завтра встретила хорошего человека и вышла замуж!

 

Маленький ДЮМА

 

В 1931 году, когда Инне было 9 лет, мама шила для нее голубое пальто с серым кроликом. Инне очень хотелось, чтобы мама закончила побыстрее, поэтому она вызвалась приготовить обед. И мама, и папа очень хвалили девочку – грибной суп и фаршированная рыба были необыкновенно вкусными.