Тип ГАБЕН
К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 1617 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87
Сенсорно‑логический интроверт
Александра
– А интересно ли работать в издательстве?
– Ну, я вообще работаю с авторами…
– Они, наверное, какие‑нибудь эмоциональные, все от вас чего‑то хотят?
– Очень разные. Очень разные люди. Бывают вообще никакие, без эмоций, а бывает, расскажут о себе кучу всего интересного и неинтересного…
– А такие бывают – с которымиno‑деловому, вот они четко вам рассказали, что хотят, и ушли.
– Ну, знаете, когда конец рабочего дня, то что‑нибудь такое деловое ближе, без пространных рассуждений. А в начале, когда все хорошо, только пришел на работу, расслабился – тогда можно и послушать.
– Ну, а конфликты бывают с ними? И как вы вообще справляетесь?
– Идем на компромисс.
– С вашей стороны?
– Э‑э‑э, взаимно. Потому что чтобы как бы сохранить и автора в издательстве, и, с другой стороны, чтобы издательству тоже от этого была польза.
(Интерес к общению с людьми быстро истощается, отношения строятся на основе «компромисса» и «пользы» – логических понятий.)
– У вас много друзей, скажем так, среди тех авторов, которые к вам приходят?
– Друзей? М‑м‑м, я бы не сказала.
– Ну а как тогда? Ведь каждый раз приходит человек, один и тот же, вы с ним там…
– Нет, ну вы знаете, во‑первых, людей очень много, каждые люди по‑своему настроены, вот, есть какие‑то там художники, авторы, с которыми, ну, действительно возникли теплые отношения, там, может быть, даже подарки какие‑то они нам дарят, когда приходят, небольшие сувенирчики, вот… Ну да, сладостями, правда, задарили вообще ужасно просто! Наверное, скоро табличку придется повесить, ну, не знаю. Вот, ну в принципе бывают, да, дружеские.
(Степень дружественности отношений оценивается по материальным символам: подаркам и сувенирам. Этика отношений референтная.)
– У вас в комнате много народу сидит?
– Ну, конкретно в моей комнате мы вдвоем с девушкой сидим, но вообще у нас две смежные комнаты, и всего нас там пять человек.
– Вы знаете, сколько человек в этих смежных комнатах в каждый момент сидит? Можете себе представить, например, что вот этот человек сидит во второй комнате. Кто‑то заходит к вам в комнату, и спрашивает, условно говоря, Марина там, у себя?
– Нет, ну вообще я знаю, кто где находится. Хотя иногда, конечно, в порыве могу выскочить там, с вопросом – ах, а его нет!
(Интровертному человеку трудно между делом контролировать происходящее в другой комнате и держать в поле своего внимания даже пятерых сотрудников, находящихся там.)
– А в каком состоянии ваш стол находится?
– Стол? Ну, вообще в принципе я люблю чистоту‑порядок на рабочем месте. Но бывают всякие такие завихрения – вот, ну когда то за одно берешься, потом прибегает начальница (с горящими глазами такая): «А‑а, нужно сделать это!» Ну и бросаешь все, естественно, кидаешься еще во что‑то. Потом прибегает редактор и говорит: «Саша, ну, пожалуйста, еще вот это!» И уже начинается такая какая‑то неразбериха, суматоха – ну, какой‑то беспорядок, может быть, и возникает, но я в принципе стараюсь его ликвидировать.
(Локализация каждого предмета в определенном месте указывает на сенсорику. Сенсорному человеку легче отправить предмет на его место, чем запоминать координаты каждой мелочи в общем художественном беспорядке.)
– А если ты приходишь, в комнату заходишь, а твоего рабочего стола нет. Все стоят, а твоего нет. Или он стоитв другом месте. Ты сядешь за него, будешь дальше работать, или?..
– Не‑ет, я начну разбираться. Я скажу: «Чё это такое? Чё вы тут без меня делаете‑то?»
(Ограничительная волевая сенсорика срабатывает при покушении на собственную территорию мгновенно.)
– А вы свой стол выбирали или так получилось?
– Да, я его выбирала. Я выбирала, какой он мне подходит, по размерам, чтобы там можно было компьютер установить, всяческие разные предметы, поскольку в принципе материала, так сказать, рабочего много. Вот поэтому я выбирала стол под себя. Ну, у меня вообще он не один, даже два их рядом стоят, а еще и тумбочка…
– Ну а вот если все это переставили в другой угол?
– Мое мнение должно учитываться.
– А как вы свою мебель выбирали‑то? По каким параметрам?
– Ну, опять же, я говорю, когда у меня до этого был узенький такой столик, вот, и когда стоял в одном углу компьютер, потом клавиатура и еще какие‑то канцелярские принадлежности, то это просто, ну, как‑то просто места не было, чтобы какие‑то еще бумаги положить там, с работой. Вот, и потом когда у нас такой был маленький переезд, когда я как раз переезжала вот в эту комнату, я сказала: «Нет, ребята. Давайте, пожалуйста, найдем что‑нибудь мне получше». Вот, ну и мы занялись все вместе поисками, ну и в итоге нашли.
– Где это вы стол нашли, в издательстве? Ни у кого не отобрали?
– Ну нет, ну у нас там какие‑то запасники, видимо, есть, я точно не знаю, – может быть, у кого‑то и отобрали!
(Повышение эффективности работы логик считает достаточным аргументом для расширения территории. Вопросы этики легко перекладываются на «кого‑нибудь».)
– Планы строите на день, на неделю?
– М‑м‑м, пытаюсь. Но практически никогда не получается. То есть я пытаюсь, например, у меня есть вот в эти выходные планы поехать в магазин, купить себе шапку. Но я более чем уверена, что это у меня не получится.
– А бывает, что поедешь за шапкой, а увидишь перчатки красивые, и покупаешь перчатки?
– Да. Бывает.
– А потом это не будет угнетать?
– Нет, совсем нет. Если я найду вещь гораздо лучше, то почему меня это будет угнетать?
– А если с кем‑нибудь шли вы за шапкой, а тут афиша, один сеанс какого‑нибудь фильма? И вы пошли, посмотрели, остались без шапки…
– Но зато я пошла на тот один сеанс, который я никогда больше не увижу.
(Иррациональность позволяет человеку гибко перестраивать планы в зависимости от возникающих обстоятельств и не жалеть об этом потом.)
– А если вы, допустим, собрались стирать. Стиральную машину включили, или уже белье все вытащили, а вдруг звонит подруга: «Слушай, пошли в кино, брось все, там такой фильм…»
– Так. Я думаю, что я быстренько все это дело покидаю в стиральную машину, включу ее и убегу!
– А не страшно, что протечет?
– Не, не протечет. У меня такая маленькая стиральная машина, что она помещается в ванне, и поэтому ничего с ней не будет.
(Здесь сочетается иррациональность и творческая логика действий, которая позволяет мгновенно найти решение, чтобы одновременно осуществить оба замысла.)
– А как вы развлекаетесь? Работа ведь вас не очень развлекает?
– Ну в общем‑то да. Ну как, во‑первых, у меня есть любимый человек, и мне его общества вполне хватает.
– Он, наверное, веселый?
– Ну, нет, он у меня совсем не веселый.
– А почему вы так весело о нем говорите?
– Потому что он мой любимый! Веселье – это, по‑моему, как бы, ну, не самое главное, конечно, в отношениях. Одно из составляющих, но на основе одного веселья… не обязательно общаться.
(Болевая точка – этика эмоций. Веселье и шум строго дозируются, умение громко хохотать и зажигательно плясать не считаются большим достоинством.)
– А компании шумные у себя дома не собираете?
– У себя дома – нет. Хотя в гости к кому‑то если бы пригласили и сказали, что будет много народу – ну, какой‑нибудь Новый год, ну или просто встреча, я бы сходила с удовольствием. А почему у себя не люблю дома – потому что как я подумаю – сколько всего потом убирать придется!..
– Не любите, когда у вас дома беспорядок такой устраивают?
– Честно говоря, нет.
– Ну, а, например, придут к вам гости и с ногами на диван усядутся. Вы обратите внимание, или это как бы без разницы?
– А с ногами – в смысле, в обуви?
– Ну, не в обуви, ну в тапочках. Не сняв тапочки, прямо на диван.
– Да нет, в этом в принципе нет ничего страшного.
(Сильная сенсорика ощущений позволяет точно определить, что нанесет ущерб предметам на своей территории, а что – нет.)
– Скажите, а если к вам приходит подруга, и у нее все плохо, она начинает жаловаться, – как вы поступаете?
– Ну, … смотря на что, наверное, жаловаться…
– Ну, что там бывает: не любит, какой подлец, не помогает, ушел там, например… И говорит: «Как мне теперь быть, вот он мне не звонит уже три недели» – и плачет?
– Ну, не знаю, я, наверное, как‑нибудь попытаюсь ей сказать, что не так все ужасно, как кажется. Может быть, попытаюсь найти какие‑то теплые слова, поддержать ее…
– Ну, а какие теплые слова?
– Ну, например: если тот человек, с кем она поссорилась, который ей не звонит, мне тоже не нравится, то я начинаю говорить: «Ой, какой козел, да ты вообще чего?! Не обращай на него внимания!» Ну, а с другой стороны, в общем‑то я в такие отношения, как сказать, – меж… межличностные, двух людей отношения – я в принципе стараюсь особо не влезать. Потому что, как подсказывает опыт, если что‑нибудь такого наговоришь не того, потом она будет ходить и говорить: «Это ты во всем виновата!»
– А если она так каждый день будет приходить или звонить, надоест быстро? Тяжело ведь, энергию отнимает? Или будете спокойно совершенно утешать ее, сидеть с ней?
– (Пауза) Ну… ну я не знаю, как насчет отнятия энергии, но то, что это надоест, – конечно, да. Потому что в принципе жаловаться – это, конечно, хорошо, но из каждой ситуации нужно как‑то стараться выход самому находить, раз какие‑то проблемы постоянные существуют, – и, я считаю, совершенно не нужно сваливать на других решения своих проблем.
(Интровертный логик быстро перегружается чужими эмоциями из‑за их неконструктивности и чрезмерных энергетических затрат.)
– Так как все‑таки насчет того, чтобы пожалеть‑то ее, теплые слова найти?
– Ну да, я как‑то это все… как‑то размыто это я все сказала, ну не знаю, там, напоить, может, чайком, может быть, просто отвлечь чем‑нибудь.
– Вы поплачете вместе с ней или нет?
– Поплакать вместе с ней?.. Ну, не знаю, вряд ли. Вот, ну, скорее, отвлечь там… Ну, мне приходит на ум что‑нибудь… сходить, прогуляться просто, проветриться…
– А вот представьте себе – вы вышли прогуляться, а она опять– рот‑то не заклеен – опять говорит, опять жалуется, опять плачет?
– Все еще плачет, да? (Потерянным тоном) Ну… не знаю, сложно сказать. Я вообще в принципе, ну, не очень люблю выслушивать там жалобы чужие, так что мне на самом деле сложно как‑то ответить на ваш вопрос.
(Болевая точка – этика эмоций. Чужие переживания вызывают реакцию отторжения, желание их прекратить, а вовсе не попереживать вместе.)
– А она‑то вообще догадывается об этом? Что вы не любите жалобы?
– Нет. Я всегда… я… я… когда вижу, что человек хочет выговориться, я никогда не прерываю его, потому что, мне кажется, это не совсем корректно. Ну, у человека проблемы, ну и тем более, если это моя подруга, что я – буду говорить: «Замолчи и иди отсюда»? Конечно, нет.
– А хочется сказать, да? То есть наступает когда‑то момент, что…
– Ну‑у, когда‑то наступает. (Определенно) Спустя определенное количество часов.
– А вы опаздываете?
– Нет.
– Никогда?
– А, вообще опаздываю.
– Это вас не беспокоит? Переживаете, что вот вы опаздываете…
– Ну вы знаете… да не особо.
– А когда вы едете, вы чувствуете, что опаздываете?.. Или не чувствуете?
– Не, ну вот, например, такая ситуация: мне на работу нужно приходить к десяти часам. Чтобы успевать точно вовремя, я выхожу из дома в девять. Вот. Но также я могу выйти из дома и без пяти десять. Поймать машину и поехать туда. Если я опаздываю, я особо не расстраиваюсь – просто прихожу и говорю: «Ну, опоздала».
– Как‑то аргументируете, или поулыбаться достаточно?
– Нет, на самом деле я стараюсь, конечно, аргументировать. Потому что просто одними улыбками начальство не особо довольно останется. Ну я, конечно, стараюсь меньше опаздывать, но у нас большие пробки, и, как правило, люди это понимают.
(Ролевая интуиция времени. О времени можно поговорить, отметить, что оно утекает, но по‑настоящему контролировать его кажется невозможным.)
– А готовить любите?
– Готовить? Ну, готовить, в общем‑то, не очень, но, с другой стороны, иногда приходит вдохновение и, когда оно приходит, меня сложно остановить.
– А что именно вам нравится готовить?
– Например, у меня есть несколько… у меня вообще сестра больше любит готовить, и она покупает разнообразные кулинарные книги. Там у нас есть итальянская, французская, болгарская – разные кухни. Я открываю холодильник в предчувствии своего вдохновения и смотрю, что у меня есть. Потом я быстренько листаю какую‑нибудь книжку, ну и, соответственно, продуктов набираю. А вообще в принципе я не всегда рецептам следую, вот, как правило, я могу просто посмотреть, из чего состоит блюдо, и придумать чего‑нибудь сама на основе этого.
– А как же вы угадаете, будет ли это съедобно?
– А вы знаете, всегда получалось, никто не жаловался.
(Основа личности – сенсорика ощущений – позволяет экспертно соорудить съедобное блюдо из имеющихся продуктов. В этом случае человек не ищет легких решений, и готовить одно и то же по старым рецептам быстро надоедает.)
– Ау вас бывают такие периоды, когда вам очень скучно? Не можете ничего делать, нет энтузиазма…
– А, депрессия, злость, без энтузиазма как бы? (Неуверенно) Ну такое апатичное состояние, вы имеете в виду? Да, бывает. Ну, если в данный момент нахожусь на работе, то я играю в какую‑нибудь игру. Тупо.
– Это и на работе на вас находит?
– Да, да, представляете, бывает. Бывает, да. Ну, кстати, основном на работе это у меня и бывает. Потому что за пределами работы, как бы, там совсем другое общение, с теми людьми, с кем хочется, а не с тем, с кем надо.
(Человек иррациональный в рутинной обстановке испытывает недостаток новых впечатлений.)
– Скажите, а на диване вы любите лежать?
– Очень.
– А ванну принимать?
– Ванну? Да!
– Поваляться или быстренько так?
– Нет. Скорее долго, а потом под душем, вот так вот.
(Базовая сенсорика ощущений позволяет четко осознать сенсорные радости бытия.)
– А к собачкам бездомным вы вообще как относитесь?
– Очень трогают. Я этой весной нашла около работы двухнедельного слепого щенка еще маленького, притащила его себе домой. Звоню я с работы и говорю: «Мама, у нас сегодня будет жить некто». Она говорит: «Кто?» Я говорю: «Ладно, приеду – сама увидишь». Привезла этого щенка. Ну, мама, конечно, его не разрешила оставить; мы с ней сошлись на том, что он подрастет, и когда уже сможет там, ну, кушать нормально, мы его отдадим. Так и сделали. Из него сейчас выросла большая дворовая собака, потому что уже даже в возрасте начиная с месяца, наверное, он проявлял очень хорошие охранные качества; вот, мы его отдали за город, там все им очень довольны, и все здорово.
(Впечатлительность по референтной этике отношений здесь скомпенсирована прагматическим подходом с творческой логики действий. Ко всеобщему согласию.)
Вот еще одно интервью с человеком того же типа, в котором ярко просматривается удивительно похожий подход к миру.
Михаил
– Чем вы занимаетесь?
– Рабочий. Монтажник. Устанавливаю окна.
– Пластиковые?
– Пластиковые, деревянные, алюминиевые.
– А замерщики у вас есть, которые сначала приезжают все мерить?
– Да, есть. Сами меряем, бывает.
– А вот стеклопакеты какие‑то рекламируют, с вакуумом…
– Это… рекламируют, это можно сделать, но это дорого стоит, в общем‑то, незачем.
– Как это незачем? Ведь вакуум!
– Ну, вакуум, да… Ну, и тепло, и звук – это понятно. Сейчас просто такие технологии, что… ну, зачем себя полностью отгораживать от улицы?
– А там же рядом с подоконником какая‑то дырка…
– Там нет, обычно не бывает.
– А для выравнивания давления?
– Ничего не бывает. Целиком герметится все. Это герметик. Пеной все заливается.
– Ничего себе! А вдруг там повысилось давление, так окно не откроешь…
– Нет, такого не бывает.
(Творческая логика действий проявляется в четких ответах как на обыденные вопросы, так и на фантастические предположения. Легко и уверенно проводится оценка соотношения «цена‑качество» вакуумных окон.)
– А вы клиентов сами находите? Легко вам кого‑нибудь сагитировать? В компании, например, оказались люди, а вы им говорите…
– Ну, это уж зависит от человека, а не от моих возможностей.
– А обаяние включить?
– Я не думаю, что у меня есть какое‑то обаяние.
– А вы попробуйте. За десять процентов.
– Может быть, и получится. Да, в общем, нет надобности.
(Референтная этика отношений не позволяет проявлять инициативу в общении. В этом случае человек занимает пассивную позицию в отношениях.)
– Скажите, а в школе вам что больше нравилось – задачки решать или сочинения писать?
– Задачи решать.
– И получалось?
– До пятого класса хорошо получалось.
– А что случилось в пятом классе?
– Возник интерес к спорту. К лыжам. Занимался лыжами до десятого класса. Упирался до восьмого класса, пытался чего‑то из себя выжать, понял, что не получается, и до десятого класса занимался укреплением здоровья.
– Оно слабым оказалось?
– Было слабым. Задыхался, была бронхиальная астма…
– А сейчас нету?
– Нету.
– То есть воля у вас есть, чтобы заставить себя…
– Ну, не знаю. Я в принципе занимался сначала не из‑за того, что я болел. Просто она сама по себе вот так прошла, болезнь…
– Как это – сама по себе?
– Ну, видимо, из‑за того, что я занимался спортом – у нас лес, я живу в Одинцово, в пригороде, у нас там хорошая природа, леса, дуб…
– И это занятия спортом помогли?
– Я считаю, что да.
– А вы обливаетесь холодной водой?
– Нет, никогда.
(Основа личности – сенсорика ощущений. Человек чутко прислушивается к состоянию организма и, минуя логические формулировки, непосредственно по ощущениям выбирает режим, благоприятный для здоровья.)
– А учебу запустили?
– С пятого класса… Нет, не запустил, в принципе я нормально учился по математике, но всегда был слаб в литературе, по сочинениям…
– А чего ж там сложного? Там Наташа Ростова…
– Нет, мне было неинтересно читать. Я не прочитал практически ничего из школьной программы.
– Ну что вы! «Я к вам пишу, чего же боле». Там же чувства! Вам приятно было бы такое письмо получить?
– Нет.
(Болевая этика эмоций приводит к блокировке вживания в драматические сюжеты, чтобы не пришлось переживать за вымышленных персонажей.)
– А как у вас с планами? Вот есть у вас на завтра план? Например, две рамы куда‑то воткнуть?
– Если не будет никаких авралов, то мы их поставим, эти рамы.
– То есть то, что вы намечаете, вы выполняете?
– Я стараюсь выполнять.
(Ролевая интуиция времени позволяет говорить о себе как о точном и обязательном человеке.)
– А если вам надо отоспаться, отдохнуть, полежать на диване? Допустим, надоели вам эти рамы. А тут кто‑то вам билеты предлагает на Джеймса Бонда…
– Если сказали – надо в магазин, я иду в магазин.
– Сразу прямо?
– Ну, может быть, не сразу. Буду раскачиваться. Но вот планировать, чтобы лежать целый день на диване, – у меня нет в планах такого. У меня может быть, что мне что‑нибудь приспичило – я вот встал и пошел. Допустим, вдруг вспомнил, что нужно заниматься машиной.
– Как это – вдруг вспомнил?
– Ну, просто машина – такая вещь, я вот даже и сейчас не могу вспомнить, чем я хотел заняться, а ведь чем‑то хотел. В машине что‑то надо было сделать. Какую‑то мелочь. Вдруг вспомнил, и могу пойти – встать, сказать жене, что вот я пошел заниматься машиной.
– Она говорит: «Как? Я тебе тут тарелку налила супа, а ты уже пошел заниматься машиной?»
– Ну, может, я съем тарелку эту супа и пойду заниматься… А может, пойду заниматься, и вдруг какие‑то дела другие встретятся, и пойду заниматься другими делами.
– То есть это у вас так спонтанно все?
– Нет, не спонтанно, я пытаюсь планировать что‑то, но если появится что‑то серьезнее или что‑то интереснее, я могу переключиться.
(Иррациональность приводит к тому, что приоритетные дела определяются по их сиюминутной значимости, а не по заранее продуманному списку.)
– А вам нравится, когда весело, друзья, музыка?
– Ну, веселья особо не люблю, музыку – спокойно…
– А на дискотеку?
– Нет, дискотека – это не мое.
– А когда вокруг кричат, веселятся?
– Кричат, веселятся? Ну, у меня такая компания, что там особо не кричат никогда, не веселятся. Спокойно все.
– Ну и что это за компания? Просто так серьезно сидите?
– Ну, не знаю, спокойную музыку слушаем.
– А громкую музыку?
– Н‑ну… иногда бывает. Но это недолго, надоедает быстро.
– Быстро – это неделя или пять минут?
– Пять минут тогда. Пускай будет пять минут лучше.
(Болевая точка – этика эмоций. Шумное веселье не кажется привлекательным, громкая музыка быстро «надоедает».)
– А если рядом с вами ваши домашние устраивают скандал… бывают такие ситуации?
– Бывают.
– И что вы делаете? Вы пытаетесь успокоить их, или уходите оттуда, или предвосхищаете?
– Это все зависит от ситуации. Когда очень сильно – то пытаюсь успокоить, если не очень – то… моя хата с краю, ничего не знаю.
– Вас это раздражает, или как‑то все равно?
– Тоже зависит от ситуации. Это как‑то непредсказуемо у меня. Я могу быть спокойным – прийти с работы и быть спокойным, причем очень долго…
– То есть, например, закрыть дверь, и пусть они там лаются за дверью?
– Да, могу так.
(Референтная этика отношений диктует пассивную позицию в чужих спорах по выяснению вопроса «кто виноват?». Болевая этика эмоций вынуждает избегать накала страстей.)
– А потом в какой‑то момент просто дать в глаз.
– В глаз – нет, в глаз – нет.
– То есть у вас не было такого, чтобы кто‑то вас вот так допек, а вы на него…
– Могу.
– Кулаком по столу?
– Ну, и в глаз тоже.
– И долго это продолжается потом?
– Нет. Отхожу быстро.
– А если ему этого недостаточно?
– Ну вот, сын не очень‑то поддается… Я ему – он мне, так и расходимся.
– А сколько ему?
– Шесть скоро. Бывает, ему за дело по заднице треснешь, а он сразу же сдачи – обязательно. Не дает себя в обиду, не дает обижать себя.
– А как детей воспитывать лучше – в нежности или…
– Стараться нежностью, а не понимает … Это от детей зависит. У каждого свое «Я».
(Ограничительная волевая сенсорика включается только в ситуациях защиты собственных интересов и мгновенно выключается, когда опасность захвата территории миновала.)
– Ну а вы любите все‑таки на диван прилечь?
– Ну, я люблю поваляться‑то! Поваляться я люблю, но планировать это – никогда не планирую.
– А как вы считаете, повар – это женская работа или мужская?
– В Грузии мужская, здесь женская.
– Ну а вы‑то в состоянии себя прокормить?
– Я в состоянии. Но готовить не люблю. Я очень ленюсь, и не люблю вообще это делать.
– Пельмени разогреть…
– Нет, почему? Пельмени могу сам сделать. Свои.
– То есть вы себе представляете вообще, из каких предметов они делаются?
– Конечно.
– Ну а сама мысль, что надо делать тесто, его раскатывать, потом их лепить…
– Да. Поэтому вот очень редко, но бывает, накатит, и хочется своих. Сейчас просто очень вкусные продают пельмени…
– Эта какие, поделитесь?
– У нас свои, одинцовские, пельмени, «Ермак» называются. Вкусные пельмени, почти как свои…
(По базовой сенсорике ощущений экспертно осознается и вкус покупных пельменей, и из него можно слепить свои, и сколько сил на это уйдет, и собственная лень, тормозящая этот порыв. Отсутствие энтузиазма делать что‑то связано со слабой этикой эмоций.)
– А в одежде вы какие цвета предпочитаете?
– Темные. Серое, синее… Лучше однотонное что‑нибудь. Ну, если есть какие‑то полосочки, то немного.
– Ну а вы в состоянии ходить каждый день на работу?
– Да в принципе, я на железной дороге работал, помощник машиниста. И там надо, чтобы все было вовремя, все четко, по графику…
– И это нравилось?
– Конечно, нравилось, но так сложилась ситуация, что там не платят…
– Вам нравилась эта работа?
– Да. Я с первого класса мечтал… на электровозе.
– А интересно ли – все время по одной и той же колее, туда и обратно?..
– Ну, пейзаж‑то все равно меняется, как ни крути… все‑таки двести пятьдесят километров – пейзаж меняется. А потом вот это чувство ответственности, график нужно выдерживать, всему быть в мыле… и все равно все сделать так, как должно быть.
(Базовая сенсорика ощущений в сочетании с творческой логикой действий позволяют выразить себя в напряженной ответственной работе и оценить красоту проносящегося за окном пейзажа.)
– Л. А.: Смотрите, какой хороший ГАБЕН – на шутки откликается, сплошная динамическая лексика…
– На самом деле я нервничаю.
Любопытные моменты других интервью людей этого типа
Алексей. Интровертная логика была отчетливо видна в ответах, которые начинались со слов «это смотря что иметь в виду». Замкнутость, придирки к словам, уточнения, ответы задавшему вопрос.
Сенсорика была в рассказе о болезни: сначала теряется темп, скорость реакции. Потом на следующие дни начинаются симптомы. Но он принимает меры – стрепсилс, например.
Иррациональность зависла. Но МАКСИМ, обладающий ролевой этикой отношений, как правило, старается понравиться в незнакомой компании. А здесь наблюдалась явно негативная реакция на вопросы, занудство в качестве защиты. Это позволило сделать вывод, что разговор ведется из четвертого блока модели А, в состоянии глухой защиты. Явную напряженность атмосферы уловила Полина (БАЛЬЗАК) на свою болевую этику эмоций.
(Маска квазитождественного партнера (в данном случае – МАКСИМА) говорит о том, что человеку очень важно отстоять свои принципы при взаимодействии с обществом. Возможно, Алексей испытывает сильное давление обстоятельств, склоняющее его поступиться принципами. Или обстановка на группе показалась ему пугающей и вызвала защитную реакцию с 7‑й функции.)
Максим. Процедура шла довольно вяло – парень замкнутый, не идущий на контакт, не стремящийся блеснуть. Но интровертная логика как раз в этом и проявилась.
Сенсорика прозвучала в разговорах о еде и здоровье – знает он, где у него печень, знает. И все остальное про свой организм тоже знает.
Иррациональность плохо просматривалась. Но планами он пренебрегает. Себе готовить не будет – лучше что‑то перехватит по дороге, ведь это всегда можно. В целом он проявил чуть больше белой сенсорики, чем черной.
Ирина. Конечно, Ирина – человек веселый, но очень четкое изложение своих мыслей, представление о том, сколько денег у нее есть (без всякого счета), нежелание часто видеть гостей в доме – все же выявили интровертного логика. А отсутствие планов, умение быстро менять деятельность в соответствии с требованием момента, – это явная иррациональность. К тому же она – несомненный сенсорик: речь уверенная, ощущения четко осознаны.
Лена. Спокойная, уверенная в себе, увлеченная работой по компьютерной верстке, Лена подробно отвечала на довольно разбросанные вопросы, легко переключаясь. Логика была налицо. А сенсорика сказалась в ответе на вопрос Оли (ДЖЕК): «Когда вы готовите, вы стараетесь, чтобы было вкусно или полезно?»
Надо было видеть то недоумение, в которое ввел Лену этот вопрос. Она стала размышлять вслух, зачем это надо – готовить невкусно? Или, например, вредно? Конечно, то, над чем ДЖЕК по своей слабой сенсорике ощущений размышляет всю жизнь (по признанию Оли), ГАБЕНУ даже в голову не придет. И наоборот.
Светлана. Энергичная женщина толково объяснила, как устроила дочку в школу моделей, какой там распорядок, чем занимаются. Ответы короткие, понятные, обращенные прицельно к тому, кто задал вопрос. В этом сквозит интровертная логика.
Рассказ о планировании выглядел так: «Появились деньги, я решила завтра же купить кое‑что. И поехала. Хотя маршрутка подъехала не та, я села. Доехала до другого метро. Там походила. Потом проехала туда, куда сначала хотела. И осталась довольна своим приобретением». Иррациональность.
«Если у подруги случилась драма? Вот, как раз сегодня. Рассказывает, рыдает и еще ходит за мной. Я даже сказала ей: «Да сядь уже, наконец!» Я же не могу на ходу дать ей какой‑то совет!» Так при нажиме на болевую этику эмоций проявляется ограничительная воля ГАБЕНА.
Характерные высказывания людей типа ГАБЕН
Если бы я поймал золотую рыбку? Я бы ее взвесил.
*
Как‑то противоестественно веселиться, когда в холодильнике ничего нет.
*
Да, выпишите мне справку, что у меня неискаженная информационная структура. И чтобы по ней в метро пускали.
*
Приятнее было бы рисовать эту кружку, если бы она была не керамическая – на ней такие острые тени, – а, например, деревянная.
*
Я везде общаюсь, и на рынке, и вообще… Я же понимаю, что нельзя же не общаться.
*
В кафетерии я отключаюсь – одеваю на себя стакан, и никто не вяжется.
Маленький ГАБЕН
Лиде 3 года. Она пускает санки вниз с горки, а потом бегает за ними. Проходящий мимо мужчина, думая, что девочка случайно упустила санки, приносит их наверх и вдруг слышит:
– Ну и зачем вы взяли чужую вещь? Кто вас учил брать чужие вещи?
– Я думал, что ты упустила…
– Если думали, то надо было спросить, нужно мне это или нет. Это же моя вещь!
– А что же мне теперь делать?
– Отнесите и поставьте, где было.
Сенсорно‑логический интроверт
Александра
– А интересно ли работать в издательстве?
– Ну, я вообще работаю с авторами…
– Они, наверное, какие‑нибудь эмоциональные, все от вас чего‑то хотят?
– Очень разные. Очень разные люди. Бывают вообще никакие, без эмоций, а бывает, расскажут о себе кучу всего интересного и неинтересного…
– А такие бывают – с которымиno‑деловому, вот они четко вам рассказали, что хотят, и ушли.
– Ну, знаете, когда конец рабочего дня, то что‑нибудь такое деловое ближе, без пространных рассуждений. А в начале, когда все хорошо, только пришел на работу, расслабился – тогда можно и послушать.
– Ну, а конфликты бывают с ними? И как вы вообще справляетесь?
– Идем на компромисс.
– С вашей стороны?
– Э‑э‑э, взаимно. Потому что чтобы как бы сохранить и автора в издательстве, и, с другой стороны, чтобы издательству тоже от этого была польза.
(Интерес к общению с людьми быстро истощается, отношения строятся на основе «компромисса» и «пользы» – логических понятий.)
– У вас много друзей, скажем так, среди тех авторов, которые к вам приходят?
– Друзей? М‑м‑м, я бы не сказала.
– Ну а как тогда? Ведь каждый раз приходит человек, один и тот же, вы с ним там…
– Нет, ну вы знаете, во‑первых, людей очень много, каждые люди по‑своему настроены, вот, есть какие‑то там художники, авторы, с которыми, ну, действительно возникли теплые отношения, там, может быть, даже подарки какие‑то они нам дарят, когда приходят, небольшие сувенирчики, вот… Ну да, сладостями, правда, задарили вообще ужасно просто! Наверное, скоро табличку придется повесить, ну, не знаю. Вот, ну в принципе бывают, да, дружеские.
(Степень дружественности отношений оценивается по материальным символам: подаркам и сувенирам. Этика отношений референтная.)
– У вас в комнате много народу сидит?
– Ну, конкретно в моей комнате мы вдвоем с девушкой сидим, но вообще у нас две смежные комнаты, и всего нас там пять человек.
– Вы знаете, сколько человек в этих смежных комнатах в каждый момент сидит? Можете себе представить, например, что вот этот человек сидит во второй комнате. Кто‑то заходит к вам в комнату, и спрашивает, условно говоря, Марина там, у себя?
– Нет, ну вообще я знаю, кто где находится. Хотя иногда, конечно, в порыве могу выскочить там, с вопросом – ах, а его нет!
(Интровертному человеку трудно между делом контролировать происходящее в другой комнате и держать в поле своего внимания даже пятерых сотрудников, находящихся там.)
– А в каком состоянии ваш стол находится?
– Стол? Ну, вообще в принципе я люблю чистоту‑порядок на рабочем месте. Но бывают всякие такие завихрения – вот, ну когда то за одно берешься, потом прибегает начальница (с горящими глазами такая): «А‑а, нужно сделать это!» Ну и бросаешь все, естественно, кидаешься еще во что‑то. Потом прибегает редактор и говорит: «Саша, ну, пожалуйста, еще вот это!» И уже начинается такая какая‑то неразбериха, суматоха – ну, какой‑то беспорядок, может быть, и возникает, но я в принципе стараюсь его ликвидировать.
(Локализация каждого предмета в определенном месте указывает на сенсорику. Сенсорному человеку легче отправить предмет на его место, чем запоминать координаты каждой мелочи в общем художественном беспорядке.)
– А если ты приходишь, в комнату заходишь, а твоего рабочего стола нет. Все стоят, а твоего нет. Или он стоитв другом месте. Ты сядешь за него, будешь дальше работать, или?..
– Не‑ет, я начну разбираться. Я скажу: «Чё это такое? Чё вы тут без меня делаете‑то?»
(Ограничительная волевая сенсорика срабатывает при покушении на собственную территорию мгновенно.)
– А вы свой стол выбирали или так получилось?
– Да, я его выбирала. Я выбирала, какой он мне подходит, по размерам, чтобы там можно было компьютер установить, всяческие разные предметы, поскольку в принципе материала, так сказать, рабочего много. Вот поэтому я выбирала стол под себя. Ну, у меня вообще он не один, даже два их рядом стоят, а еще и тумбочка…
– Ну а вот если все это переставили в другой угол?
– Мое мнение должно учитываться.
– А как вы свою мебель выбирали‑то? По каким параметрам?
– Ну, опять же, я говорю, когда у меня до этого был узенький такой столик, вот, и когда стоял в одном углу компьютер, потом клавиатура и еще какие‑то канцелярские принадлежности, то это просто, ну, как‑то просто места не было, чтобы какие‑то еще бумаги положить там, с работой. Вот, и потом когда у нас такой был маленький переезд, когда я как раз переезжала вот в эту комнату, я сказала: «Нет, ребята. Давайте, пожалуйста, найдем что‑нибудь мне получше». Вот, ну и мы занялись все вместе поисками, ну и в итоге нашли.
– Где это вы стол нашли, в издательстве? Ни у кого не отобрали?
– Ну нет, ну у нас там какие‑то запасники, видимо, есть, я точно не знаю, – может быть, у кого‑то и отобрали!
(Повышение эффективности работы логик считает достаточным аргументом для расширения территории. Вопросы этики легко перекладываются на «кого‑нибудь».)
– Планы строите на день, на неделю?
– М‑м‑м, пытаюсь. Но практически никогда не получается. То есть я пытаюсь, например, у меня есть вот в эти выходные планы поехать в магазин, купить себе шапку. Но я более чем уверена, что это у меня не получится.
– А бывает, что поедешь за шапкой, а увидишь перчатки красивые, и покупаешь перчатки?
– Да. Бывает.
– А потом это не будет угнетать?
– Нет, совсем нет. Если я найду вещь гораздо лучше, то почему меня это будет угнетать?
– А если с кем‑нибудь шли вы за шапкой, а тут афиша, один сеанс какого‑нибудь фильма? И вы пошли, посмотрели, остались без шапки…
– Но зато я пошла на тот один сеанс, который я никогда больше не увижу.
(Иррациональность позволяет человеку гибко перестраивать планы в зависимости от возникающих обстоятельств и не жалеть об этом потом.)
– А если вы, допустим, собрались стирать. Стиральную машину включили, или уже белье все вытащили, а вдруг звонит подруга: «Слушай, пошли в кино, брось все, там такой фильм…»
– Так. Я думаю, что я быстренько все это дело покидаю в стиральную машину, включу ее и убегу!
– А не страшно, что протечет?
– Не, не протечет. У меня такая маленькая стиральная машина, что она помещается в ванне, и поэтому ничего с ней не будет.
(Здесь сочетается иррациональность и творческая логика действий, которая позволяет мгновенно найти решение, чтобы одновременно осуществить оба замысла.)
– А как вы развлекаетесь? Работа ведь вас не очень развлекает?
– Ну в общем‑то да. Ну как, во‑первых, у меня есть любимый человек, и мне его общества вполне хватает.
– Он, наверное, веселый?
– Ну, нет, он у меня совсем не веселый.
– А почему вы так весело о нем говорите?
– Потому что он мой любимый! Веселье – это, по‑моему, как бы, ну, не самое главное, конечно, в отношениях. Одно из составляющих, но на основе одного веселья… не обязательно общаться.
(Болевая точка – этика эмоций. Веселье и шум строго дозируются, умение громко хохотать и зажигательно плясать не считаются большим достоинством.)
– А компании шумные у себя дома не собираете?
– У себя дома – нет. Хотя в гости к кому‑то если бы пригласили и сказали, что будет много народу – ну, какой‑нибудь Новый год, ну или просто встреча, я бы сходила с удовольствием. А почему у себя не люблю дома – потому что как я подумаю – сколько всего потом убирать придется!..
– Не любите, когда у вас дома беспорядок такой устраивают?
– Честно говоря, нет.
– Ну, а, например, придут к вам гости и с ногами на диван усядутся. Вы обратите внимание, или это как бы без разницы?
– А с ногами – в смысле, в обуви?
– Ну, не в обуви, ну в тапочках. Не сняв тапочки, прямо на диван.
– Да нет, в этом в принципе нет ничего страшного.
(Сильная сенсорика ощущений позволяет точно определить, что нанесет ущерб предметам на своей территории, а что – нет.)
– Скажите, а если к вам приходит подруга, и у нее все плохо, она начинает жаловаться, – как вы поступаете?
– Ну, … смотря на что, наверное, жаловаться…
– Ну, что там бывает: не любит, какой подлец, не помогает, ушел там, например… И говорит: «Как мне теперь быть, вот он мне не звонит уже три недели» – и плачет?
– Ну, не знаю, я, наверное, как‑нибудь попытаюсь ей сказать, что не так все ужасно, как кажется. Может быть, попытаюсь найти какие‑то теплые слова, поддержать ее…
– Ну, а какие теплые слова?
– Ну, например: если тот человек, с кем она поссорилась, который ей не звонит, мне тоже не нравится, то я начинаю говорить: «Ой, какой козел, да ты вообще чего?! Не обращай на него внимания!» Ну, а с другой стороны, в общем‑то я в такие отношения, как сказать, – меж… межличностные, двух людей отношения – я в принципе стараюсь особо не влезать. Потому что, как подсказывает опыт, если что‑нибудь такого наговоришь не того, потом она будет ходить и говорить: «Это ты во всем виновата!»
– А если она так каждый день будет приходить или звонить, надоест быстро? Тяжело ведь, энергию отнимает? Или будете спокойно совершенно утешать ее, сидеть с ней?
– (Пауза) Ну… ну я не знаю, как насчет отнятия энергии, но то, что это надоест, – конечно, да. Потому что в принципе жаловаться – это, конечно, хорошо, но из каждой ситуации нужно как‑то стараться выход самому находить, раз какие‑то проблемы постоянные существуют, – и, я считаю, совершенно не нужно сваливать на других решения своих проблем.
(Интровертный логик быстро перегружается чужими эмоциями из‑за их неконструктивности и чрезмерных энергетических затрат.)
– Так как все‑таки насчет того, чтобы пожалеть‑то ее, теплые слова найти?
– Ну да, я как‑то это все… как‑то размыто это я все сказала, ну не знаю, там, напоить, может, чайком, может быть, просто отвлечь чем‑нибудь.
– Вы поплачете вместе с ней или нет?
– Поплакать вместе с ней?.. Ну, не знаю, вряд ли. Вот, ну, скорее, отвлечь там… Ну, мне приходит на ум что‑нибудь… сходить, прогуляться просто, проветриться…
– А вот представьте себе – вы вышли прогуляться, а она опять– рот‑то не заклеен – опять говорит, опять жалуется, опять плачет?
– Все еще плачет, да? (Потерянным тоном) Ну… не знаю, сложно сказать. Я вообще в принципе, ну, не очень люблю выслушивать там жалобы чужие, так что мне на самом деле сложно как‑то ответить на ваш вопрос.
(Болевая точка – этика эмоций. Чужие переживания вызывают реакцию отторжения, желание их прекратить, а вовсе не попереживать вместе.)
– А она‑то вообще догадывается об этом? Что вы не любите жалобы?
– Нет. Я всегда… я… я… когда вижу, что человек хочет выговориться, я никогда не прерываю его, потому что, мне кажется, это не совсем корректно. Ну, у человека проблемы, ну и тем более, если это моя подруга, что я – буду говорить: «Замолчи и иди отсюда»? Конечно, нет.
– А хочется сказать, да? То есть наступает когда‑то момент, что…
– Ну‑у, когда‑то наступает. (Определенно) Спустя определенное количество часов.
– А вы опаздываете?
– Нет.
– Никогда?
– А, вообще опаздываю.
– Это вас не беспокоит? Переживаете, что вот вы опаздываете…
– Ну вы знаете… да не особо.
– А когда вы едете, вы чувствуете, что опаздываете?.. Или не чувствуете?
– Не, ну вот, например, такая ситуация: мне на работу нужно приходить к десяти часам. Чтобы успевать точно вовремя, я выхожу из дома в девять. Вот. Но также я могу выйти из дома и без пяти десять. Поймать машину и поехать туда. Если я опаздываю, я особо не расстраиваюсь – просто прихожу и говорю: «Ну, опоздала».
– Как‑то аргументируете, или поулыбаться достаточно?
– Нет, на самом деле я стараюсь, конечно, аргументировать. Потому что просто одними улыбками начальство не особо довольно останется. Ну я, конечно, стараюсь меньше опаздывать, но у нас большие пробки, и, как правило, люди это понимают.
(Ролевая интуиция времени. О времени можно поговорить, отметить, что оно утекает, но по‑настоящему контролировать его кажется невозможным.)
– А готовить любите?
– Готовить? Ну, готовить, в общем‑то, не очень, но, с другой стороны, иногда приходит вдохновение и, когда оно приходит, меня сложно остановить.
– А что именно вам нравится готовить?
– Например, у меня есть несколько… у меня вообще сестра больше любит готовить, и она покупает разнообразные кулинарные книги. Там у нас есть итальянская, французская, болгарская – разные кухни. Я открываю холодильник в предчувствии своего вдохновения и смотрю, что у меня есть. Потом я быстренько листаю какую‑нибудь книжку, ну и, соответственно, продуктов набираю. А вообще в принципе я не всегда рецептам следую, вот, как правило, я могу просто посмотреть, из чего состоит блюдо, и придумать чего‑нибудь сама на основе этого.
– А как же вы угадаете, будет ли это съедобно?
– А вы знаете, всегда получалось, никто не жаловался.
(Основа личности – сенсорика ощущений – позволяет экспертно соорудить съедобное блюдо из имеющихся продуктов. В этом случае человек не ищет легких решений, и готовить одно и то же по старым рецептам быстро надоедает.)
– Ау вас бывают такие периоды, когда вам очень скучно? Не можете ничего делать, нет энтузиазма…
– А, депрессия, злость, без энтузиазма как бы? (Неуверенно) Ну такое апатичное состояние, вы имеете в виду? Да, бывает. Ну, если в данный момент нахожусь на работе, то я играю в какую‑нибудь игру. Тупо.
– Это и на работе на вас находит?
– Да, да, представляете, бывает. Бывает, да. Ну, кстати, основном на работе это у меня и бывает. Потому что за пределами работы, как бы, там совсем другое общение, с теми людьми, с кем хочется, а не с тем, с кем надо.
(Человек иррациональный в рутинной обстановке испытывает недостаток новых впечатлений.)
– Скажите, а на диване вы любите лежать?
– Очень.
– А ванну принимать?
– Ванну? Да!
– Поваляться или быстренько так?
– Нет. Скорее долго, а потом под душем, вот так вот.
(Базовая сенсорика ощущений позволяет четко осознать сенсорные радости бытия.)
– А к собачкам бездомным вы вообще как относитесь?
– Очень трогают. Я этой весной нашла около работы двухнедельного слепого щенка еще маленького, притащила его себе домой. Звоню я с работы и говорю: «Мама, у нас сегодня будет жить некто». Она говорит: «Кто?» Я говорю: «Ладно, приеду – сама увидишь». Привезла этого щенка. Ну, мама, конечно, его не разрешила оставить; мы с ней сошлись на том, что он подрастет, и когда уже сможет там, ну, кушать нормально, мы его отдадим. Так и сделали. Из него сейчас выросла большая дворовая собака, потому что уже даже в возрасте начиная с месяца, наверное, он проявлял очень хорошие охранные качества; вот, мы его отдали за город, там все им очень довольны, и все здорово.
(Впечатлительность по референтной этике отношений здесь скомпенсирована прагматическим подходом с творческой логики действий. Ко всеобщему согласию.)
Вот еще одно интервью с человеком того же типа, в котором ярко просматривается удивительно похожий подход к миру.
Михаил
– Чем вы занимаетесь?
– Рабочий. Монтажник. Устанавливаю окна.
– Пластиковые?
– Пластиковые, деревянные, алюминиевые.
– А замерщики у вас есть, которые сначала приезжают все мерить?
– Да, есть. Сами меряем, бывает.
– А вот стеклопакеты какие‑то рекламируют, с вакуумом…
– Это… рекламируют, это можно сделать, но это дорого стоит, в общем‑то, незачем.
– Как это незачем? Ведь вакуум!
– Ну, вакуум, да… Ну, и тепло, и звук – это понятно. Сейчас просто такие технологии, что… ну, зачем себя полностью отгораживать от улицы?
– А там же рядом с подоконником какая‑то дырка…
– Там нет, обычно не бывает.
– А для выравнивания давления?
– Ничего не бывает. Целиком герметится все. Это герметик. Пеной все заливается.
– Ничего себе! А вдруг там повысилось давление, так окно не откроешь…
– Нет, такого не бывает.
(Творческая логика действий проявляется в четких ответах как на обыденные вопросы, так и на фантастические предположения. Легко и уверенно проводится оценка соотношения «цена‑качество» вакуумных окон.)
– А вы клиентов сами находите? Легко вам кого‑нибудь сагитировать? В компании, например, оказались люди, а вы им говорите…
– Ну, это уж зависит от человека, а не от моих возможностей.
– А обаяние включить?
– Я не думаю, что у меня есть какое‑то обаяние.
– А вы попробуйте. За десять процентов.
– Может быть, и получится. Да, в общем, нет надобности.
(Референтная этика отношений не позволяет проявлять инициативу в общении. В этом случае человек занимает пассивную позицию в отношениях.)
– Скажите, а в школе вам что больше нравилось – задачки решать или сочинения писать?
– Задачи решать.
– И получалось?
– До пятого класса хорошо получалось.
– А что случилось в пятом классе?
– Возник интерес к спорту. К лыжам. Занимался лыжами до десятого класса. Упирался до восьмого класса, пытался чего‑то из себя выжать, понял, что не получается, и до десятого класса занимался укреплением здоровья.
– Оно слабым оказалось?
– Было слабым. Задыхался, была бронхиальная астма…
– А сейчас нету?
– Нету.
– То есть воля у вас есть, чтобы заставить себя…
– Ну, не знаю. Я в принципе занимался сначала не из‑за того, что я болел. Просто она сама по себе вот так прошла, болезнь…
– Как это – сама по себе?
– Ну, видимо, из‑за того, что я занимался спортом – у нас лес, я живу в Одинцово, в пригороде, у нас там хорошая природа, леса, дуб…
– И это занятия спортом помогли?
– Я считаю, что да.
– А вы обливаетесь холодной водой?
– Нет, никогда.
(Основа личности – сенсорика ощущений. Человек чутко прислушивается к состоянию организма и, минуя логические формулировки, непосредственно по ощущениям выбирает режим, благоприятный для здоровья.)
– А учебу запустили?
– С пятого класса… Нет, не запустил, в принципе я нормально учился по математике, но всегда был слаб в литературе, по сочинениям…
– А чего ж там сложного? Там Наташа Ростова…
– Нет, мне было неинтересно читать. Я не прочитал практически ничего из школьной программы.
– Ну что вы! «Я к вам пишу, чего же боле». Там же чувства! Вам приятно было бы такое письмо получить?
– Нет.
(Болевая этика эмоций приводит к блокировке вживания в драматические сюжеты, чтобы не пришлось переживать за вымышленных персонажей.)
– А как у вас с планами? Вот есть у вас на завтра план? Например, две рамы куда‑то воткнуть?
– Если не будет никаких авралов, то мы их поставим, эти рамы.
– То есть то, что вы намечаете, вы выполняете?
– Я стараюсь выполнять.
(Ролевая интуиция времени позволяет говорить о себе как о точном и обязательном человеке.)
– А если вам надо отоспаться, отдохнуть, полежать на диване? Допустим, надоели вам эти рамы. А тут кто‑то вам билеты предлагает на Джеймса Бонда…
– Если сказали – надо в магазин, я иду в магазин.
– Сразу прямо?
– Ну, может быть, не сразу. Буду раскачиваться. Но вот планировать, чтобы лежать целый день на диване, – у меня нет в планах такого. У меня может быть, что мне что‑нибудь приспичило – я вот встал и пошел. Допустим, вдруг вспомнил, что нужно заниматься машиной.
– Как это – вдруг вспомнил?
– Ну, просто машина – такая вещь, я вот даже и сейчас не могу вспомнить, чем я хотел заняться, а ведь чем‑то хотел. В машине что‑то надо было сделать. Какую‑то мелочь. Вдруг вспомнил, и могу пойти – встать, сказать жене, что вот я пошел заниматься машиной.
– Она говорит: «Как? Я тебе тут тарелку налила супа, а ты уже пошел заниматься машиной?»
– Ну, может, я съем тарелку эту супа и пойду заниматься… А может, пойду заниматься, и вдруг какие‑то дела другие встретятся, и пойду заниматься другими делами.
– То есть это у вас так спонтанно все?
– Нет, не спонтанно, я пытаюсь планировать что‑то, но если появится что‑то серьезнее или что‑то интереснее, я могу переключиться.
(Иррациональность приводит к тому, что приоритетные дела определяются по их сиюминутной значимости, а не по заранее продуманному списку.)
– А вам нравится, когда весело, друзья, музыка?
– Ну, веселья особо не люблю, музыку – спокойно…
– А на дискотеку?
– Нет, дискотека – это не мое.
– А когда вокруг кричат, веселятся?
– Кричат, веселятся? Ну, у меня такая компания, что там особо не кричат никогда, не веселятся. Спокойно все.
– Ну и что это за компания? Просто так серьезно сидите?
– Ну, не знаю, спокойную музыку слушаем.
– А громкую музыку?
– Н‑ну… иногда бывает. Но это недолго, надоедает быстро.
– Быстро – это неделя или пять минут?
– Пять минут тогда. Пускай будет пять минут лучше.
(Болевая точка – этика эмоций. Шумное веселье не кажется привлекательным, громкая музыка быстро «надоедает».)
– А если рядом с вами ваши домашние устраивают скандал… бывают такие ситуации?
– Бывают.
– И что вы делаете? Вы пытаетесь успокоить их, или уходите оттуда, или предвосхищаете?
– Это все зависит от ситуации. Когда очень сильно – то пытаюсь успокоить, если не очень – то… моя хата с краю, ничего не знаю.
– Вас это раздражает, или как‑то все равно?
– Тоже зависит от ситуации. Это как‑то непредсказуемо у меня. Я могу быть спокойным – прийти с работы и быть спокойным, причем очень долго…
– То есть, например, закрыть дверь, и пусть они там лаются за дверью?
– Да, могу так.
(Референтная этика отношений диктует пассивную позицию в чужих спорах по выяснению вопроса «кто виноват?». Болевая этика эмоций вынуждает избегать накала страстей.)
– А потом в какой‑то момент просто дать в глаз.
– В глаз – нет, в глаз – нет.
– То есть у вас не было такого, чтобы кто‑то вас вот так допек, а вы на него…
– Могу.
– Кулаком по столу?
– Ну, и в глаз тоже.
– И долго это продолжается потом?
– Нет. Отхожу быстро.
– А если ему этого недостаточно?
– Ну вот, сын не очень‑то поддается… Я ему – он мне, так и расходимся.
– А сколько ему?
– Шесть скоро. Бывает, ему за дело по заднице треснешь, а он сразу же сдачи – обязательно. Не дает себя в обиду, не дает обижать себя.
– А как детей воспитывать лучше – в нежности или…
– Стараться нежностью, а не понимает … Это от детей зависит. У каждого свое «Я».
(Ограничительная волевая сенсорика включается только в ситуациях защиты собственных интересов и мгновенно выключается, когда опасность захвата территории миновала.)
– Ну а вы любите все‑таки на диван прилечь?
– Ну, я люблю поваляться‑то! Поваляться я люблю, но планировать это – никогда не планирую.
– А как вы считаете, повар – это женская работа или мужская?
– В Грузии мужская, здесь женская.
– Ну а вы‑то в состоянии себя прокормить?
– Я в состоянии. Но готовить не люблю. Я очень ленюсь, и не люблю вообще это делать.
– Пельмени разогреть…
– Нет, почему? Пельмени могу сам сделать. Свои.
– То есть вы себе представляете вообще, из каких предметов они делаются?
– Конечно.
– Ну а сама мысль, что надо делать тесто, его раскатывать, потом их лепить…
– Да. Поэтому вот очень редко, но бывает, накатит, и хочется своих. Сейчас просто очень вкусные продают пельмени…
– Эта какие, поделитесь?
– У нас свои, одинцовские, пельмени, «Ермак» называются. Вкусные пельмени, почти как свои…
(По базовой сенсорике ощущений экспертно осознается и вкус покупных пельменей, и из него можно слепить свои, и сколько сил на это уйдет, и собственная лень, тормозящая этот порыв. Отсутствие энтузиазма делать что‑то связано со слабой этикой эмоций.)
– А в одежде вы какие цвета предпочитаете?
– Темные. Серое, синее… Лучше однотонное что‑нибудь. Ну, если есть какие‑то полосочки, то немного.
– Ну а вы в состоянии ходить каждый день на работу?
– Да в принципе, я на железной дороге работал, помощник машиниста. И там надо, чтобы все было вовремя, все четко, по графику…
– И это нравилось?
– Конечно, нравилось, но так сложилась ситуация, что там не платят…
– Вам нравилась эта работа?
– Да. Я с первого класса мечтал… на электровозе.
– А интересно ли – все время по одной и той же колее, туда и обратно?..
– Ну, пейзаж‑то все равно меняется, как ни крути… все‑таки двести пятьдесят километров – пейзаж меняется. А потом вот это чувство ответственности, график нужно выдерживать, всему быть в мыле… и все равно все сделать так, как должно быть.
(Базовая сенсорика ощущений в сочетании с творческой логикой действий позволяют выразить себя в напряженной ответственной работе и оценить красоту проносящегося за окном пейзажа.)
– Л. А.: Смотрите, какой хороший ГАБЕН – на шутки откликается, сплошная динамическая лексика…
– На самом деле я нервничаю.
Любопытные моменты других интервью людей этого типа
Алексей. Интровертная логика была отчетливо видна в ответах, которые начинались со слов «это смотря что иметь в виду». Замкнутость, придирки к словам, уточнения, ответы задавшему вопрос.
Сенсорика была в рассказе о болезни: сначала теряется темп, скорость реакции. Потом на следующие дни начинаются симптомы. Но он принимает меры – стрепсилс, например.
Иррациональность зависла. Но МАКСИМ, обладающий ролевой этикой отношений, как правило, старается понравиться в незнакомой компании. А здесь наблюдалась явно негативная реакция на вопросы, занудство в качестве защиты. Это позволило сделать вывод, что разговор ведется из четвертого блока модели А, в состоянии глухой защиты. Явную напряженность атмосферы уловила Полина (БАЛЬЗАК) на свою болевую этику эмоций.
(Маска квазитождественного партнера (в данном случае – МАКСИМА) говорит о том, что человеку очень важно отстоять свои принципы при взаимодействии с обществом. Возможно, Алексей испытывает сильное давление обстоятельств, склоняющее его поступиться принципами. Или обстановка на группе показалась ему пугающей и вызвала защитную реакцию с 7‑й функции.)
Максим. Процедура шла довольно вяло – парень замкнутый, не идущий на контакт, не стремящийся блеснуть. Но интровертная логика как раз в этом и проявилась.
Сенсорика прозвучала в разговорах о еде и здоровье – знает он, где у него печень, знает. И все остальное про свой организм тоже знает.
Иррациональность плохо просматривалась. Но планами он пренебрегает. Себе готовить не будет – лучше что‑то перехватит по дороге, ведь это всегда можно. В целом он проявил чуть больше белой сенсорики, чем черной.
Ирина. Конечно, Ирина – человек веселый, но очень четкое изложение своих мыслей, представление о том, сколько денег у нее есть (без всякого счета), нежелание часто видеть гостей в доме – все же выявили интровертного логика. А отсутствие планов, умение быстро менять деятельность в соответствии с требованием момента, – это явная иррациональность. К тому же она – несомненный сенсорик: речь уверенная, ощущения четко осознаны.
Лена. Спокойная, уверенная в себе, увлеченная работой по компьютерной верстке, Лена подробно отвечала на довольно разбросанные вопросы, легко переключаясь. Логика была налицо. А сенсорика сказалась в ответе на вопрос Оли (ДЖЕК): «Когда вы готовите, вы стараетесь, чтобы было вкусно или полезно?»
Надо было видеть то недоумение, в которое ввел Лену этот вопрос. Она стала размышлять вслух, зачем это надо – готовить невкусно? Или, например, вредно? Конечно, то, над чем ДЖЕК по своей слабой сенсорике ощущений размышляет всю жизнь (по признанию Оли), ГАБЕНУ даже в голову не придет. И наоборот.
Светлана. Энергичная женщина толково объяснила, как устроила дочку в школу моделей, какой там распорядок, чем занимаются. Ответы короткие, понятные, обращенные прицельно к тому, кто задал вопрос. В этом сквозит интровертная логика.
Рассказ о планировании выглядел так: «Появились деньги, я решила завтра же купить кое‑что. И поехала. Хотя маршрутка подъехала не та, я села. Доехала до другого метро. Там походила. Потом проехала туда, куда сначала хотела. И осталась довольна своим приобретением». Иррациональность.
«Если у подруги случилась драма? Вот, как раз сегодня. Рассказывает, рыдает и еще ходит за мной. Я даже сказала ей: «Да сядь уже, наконец!» Я же не могу на ходу дать ей какой‑то совет!» Так при нажиме на болевую этику эмоций проявляется ограничительная воля ГАБЕНА.
Характерные высказывания людей типа ГАБЕН
Если бы я поймал золотую рыбку? Я бы ее взвесил.
*
Как‑то противоестественно веселиться, когда в холодильнике ничего нет.
*
Да, выпишите мне справку, что у меня неискаженная информационная структура. И чтобы по ней в метро пускали.
*
Приятнее было бы рисовать эту кружку, если бы она была не керамическая – на ней такие острые тени, – а, например, деревянная.
*
Я везде общаюсь, и на рынке, и вообще… Я же понимаю, что нельзя же не общаться.
*
В кафетерии я отключаюсь – одеваю на себя стакан, и никто не вяжется.
Маленький ГАБЕН
Лиде 3 года. Она пускает санки вниз с горки, а потом бегает за ними. Проходящий мимо мужчина, думая, что девочка случайно упустила санки, приносит их наверх и вдруг слышит:
– Ну и зачем вы взяли чужую вещь? Кто вас учил брать чужие вещи?
– Я думал, что ты упустила…
– Если думали, то надо было спросить, нужно мне это или нет. Это же моя вещь!
– А что же мне теперь делать?
– Отнесите и поставьте, где было.