28

Особое внимание и в среде русской эмиграции, и в тогдашней Рос­сии привлекла книга Ильина «О сопротивлении злу силою». Читатели разбились на два враждебных лагеря: не принимающие идеи Ильина и принимающие их. К первым, естественно, принадлежали большевики и их окружение. 3. Гиппиус назвала книгу «военно-полевым богосло­вием». Н. Бердяев сказал, что «чека» во имя Божие более отвратитель­но, чем «чека» во имя диавола»"5, примерно в том же духе высказыва­лись Ф. А. Степун, В. В. Зеньковский и др. Поддержали Ильина Русская зарубежная Церковь, в частности, митрополит Антоний, архиепископ Анастасий и другие иерархи, философы и публицисты, среди них П. Б. Струве, Н. О. Лосский, А. Д. Билимович.

Полемика вокруг работы Ильина была не случайной, ибо он затраги­вал не только тему зла, которое свирепствовало с особой ожесточен­ностью, но и проблему греха, чувство к которому у многих к тому вре­мени изрядно выветрилось. Выступали жарко и искренно, каждый со своей мироустановкой, а у этих лагерей она была разной!

Ильин же был столь оригинальной фигурой, что порою его идеи не укладывались в головах ни правых, ни левых; ни в советских, ни в эмиг­рантских кругах. Вот два примера тому. Ильин был убежденным монар­хистом и вместе с тем непредрешенцем. Он считал, что Россия перестала быть монархией, потому что «народ разучился иметь царя» и что «в исто­рии бывает иногда необходимо отказаться на время от монархической политической программы».

Был он также противником аграрного реставраторства, т. е. возвра­щения земель их исконным владельцам, предупреждая об опасности «нового черного передела». «Все высказанное тогда Ильиным,— пишет ведущий исследователь его творчества Н. П. Полторацкий"6,— по поводу хозяйственной невозможности и политической недопустимости аграрного реставраторства — может нынешнему читателю представ­ляться чем-то само собой разумеющимся. Но надо помнить, что эта статья («Смотреть и созидать новое! Отрывок из частного письма», «Возрождение», 1926.— Ю. Л.) была написана тогда, когда почти по­ловина дворянского поместного кадра была еще жива — ив некоторой своей части была политически весьма активна и когда многие непоме­щики и недворяне видели в подобных идеях прямое приятие револю­ции».

Разнообразны, глубоки, чарующи его лекции о русских писателях, о русской культуре, об основах правосознания, о возрождении России, о религии и церкви, о советском режиме и др., с которыми он за годы 1926—1938 выступил около 200 раз в Германии, Латвии, Швейцарии, Бельгии, Чехии, Югославии и Австрии, читая на русском, немецком и французском языках. Это давало ему скромный, но достаточно неза-

Особое внимание и в среде русской эмиграции, и в тогдашней Рос­сии привлекла книга Ильина «О сопротивлении злу силою». Читатели разбились на два враждебных лагеря: не принимающие идеи Ильина и принимающие их. К первым, естественно, принадлежали большевики и их окружение. 3. Гиппиус назвала книгу «военно-полевым богосло­вием». Н. Бердяев сказал, что «чека» во имя Божие более отвратитель­но, чем «чека» во имя диавола»"5, примерно в том же духе высказыва­лись Ф. А. Степун, В. В. Зеньковский и др. Поддержали Ильина Русская зарубежная Церковь, в частности, митрополит Антоний, архиепископ Анастасий и другие иерархи, философы и публицисты, среди них П. Б. Струве, Н. О. Лосский, А. Д. Билимович.

Полемика вокруг работы Ильина была не случайной, ибо он затраги­вал не только тему зла, которое свирепствовало с особой ожесточен­ностью, но и проблему греха, чувство к которому у многих к тому вре­мени изрядно выветрилось. Выступали жарко и искренно, каждый со своей мироустановкой, а у этих лагерей она была разной!

Ильин же был столь оригинальной фигурой, что порою его идеи не укладывались в головах ни правых, ни левых; ни в советских, ни в эмиг­рантских кругах. Вот два примера тому. Ильин был убежденным монар­хистом и вместе с тем непредрешенцем. Он считал, что Россия перестала быть монархией, потому что «народ разучился иметь царя» и что «в исто­рии бывает иногда необходимо отказаться на время от монархической политической программы».

Был он также противником аграрного реставраторства, т. е. возвра­щения земель их исконным владельцам, предупреждая об опасности «нового черного передела». «Все высказанное тогда Ильиным,— пишет ведущий исследователь его творчества Н. П. Полторацкий"6,— по поводу хозяйственной невозможности и политической недопустимости аграрного реставраторства — может нынешнему читателю представ­ляться чем-то само собой разумеющимся. Но надо помнить, что эта статья («Смотреть и созидать новое! Отрывок из частного письма», «Возрождение», 1926.— Ю. Л.) была написана тогда, когда почти по­ловина дворянского поместного кадра была еще жива — ив некоторой своей части была политически весьма активна и когда многие непоме­щики и недворяне видели в подобных идеях прямое приятие револю­ции».

Разнообразны, глубоки, чарующи его лекции о русских писателях, о русской культуре, об основах правосознания, о возрождении России, о религии и церкви, о советском режиме и др., с которыми он за годы 1926—1938 выступил около 200 раз в Германии, Латвии, Швейцарии, Бельгии, Чехии, Югославии и Австрии, читая на русском, немецком и французском языках. Это давало ему скромный, но достаточно неза-