29

висимый источник существования. Главное же в жизни Ильина — политика и философское творчество. Он публикуется в газете «Возрож­дение», в «Дне русского ребенка», «Русском инвалиде», «Православной Руси», «России», «Новом времени», «Новом пути» и во многих других эмигрантских изданиях. После ухода из редакции «Возрождения», в знак протеста против вытеснения Струве как главного редактора, Ильин издает журнал «Русский колокол» (с 1927 по 1930 год вышло 9 его номеров) с характерным подзаголовком «Журнал волевой идеи» — исключительный по лаконичности и содержательности материала.

Весной 1926 года он принимает участие в работе Российского зару­бежного съезда, на нем он произнес, по словам белградской газеты «Новое время», «наиболее интересную и, скажем прямо, прекрасную речь, полную глубокого содержания, о монархическом идеале и его иска­жении партийностью"7. За Ильиным прочно закрепилось звание вне-и надпартийного идеолога белого движения. Он тесно связан с Русским общевоинским союзом (РОВС)"8, участвует в работе Сент-Жюльенско-го съезда 1930 года, организованного Русской секцией международной лиги для борьбы с III Интернационалом (известной под названием Лиги Обера119).

Своеобразно отношение Ильина к фашизму и, в частности, к на­ционал-социализму, которому он посвятил несколько своих статей «Письма о фашизме», «О русском фашизме», «О власти и смерти», «На­ционал-социализм», позже «Стратегические ошибки Гитлера», в которых он показывает природу, источник и смысл фашизма как рыцарского на­чала и отклик человечества на развернувшуюся бездну безбожия, бесче­стия и свирепой жадности; как борьбу с интернационализмом, коммуниз­мом и большевизмом; как естественную реакцию на организованное безволие и организованный беспорядок, когда «люди ищут волевого и го­сударственного выхода из организованного тупика безволия». В России это было белое движение, в других странах оно приняло другие формы. Ильин считал, «что белое движение в целом — гораздо шире фашизма и по существу своему глубже фашизма. Или, если угодно: белое движение есть родовое понятие, а фашизм есть видовое понятие. <...> Белое дви­жение шире фашизма потому, что оно может возникать и исторически возникло по совершенно другим поводам и протекало в иных формах, чем фашизм. Оно глубже фашизма потому, что именно в фашизме не про­является или недостаточно действует глубочайший, религиозный мотив движения»120. Опасность фашизма состоит в том, что он не белый. «По-видимому, это будет «фашизм»,— говорит Ильин о возможной партийной его форме,— но белого в нем не будет ничего. Может быть, это будет «розовый», «желтый» или «черный» фашизм, т. е. партийное дело ради партийных целей, прикрытый патриотической словесностью»121. Таковым

висимый источник существования. Главное же в жизни Ильина — политика и философское творчество. Он публикуется в газете «Возрож­дение», в «Дне русского ребенка», «Русском инвалиде», «Православной Руси», «России», «Новом времени», «Новом пути» и во многих других эмигрантских изданиях. После ухода из редакции «Возрождения», в знак протеста против вытеснения Струве как главного редактора, Ильин издает журнал «Русский колокол» (с 1927 по 1930 год вышло 9 его номеров) с характерным подзаголовком «Журнал волевой идеи» — исключительный по лаконичности и содержательности материала.

Весной 1926 года он принимает участие в работе Российского зару­бежного съезда, на нем он произнес, по словам белградской газеты «Новое время», «наиболее интересную и, скажем прямо, прекрасную речь, полную глубокого содержания, о монархическом идеале и его иска­жении партийностью"7. За Ильиным прочно закрепилось звание вне-и надпартийного идеолога белого движения. Он тесно связан с Русским общевоинским союзом (РОВС)"8, участвует в работе Сент-Жюльенско-го съезда 1930 года, организованного Русской секцией международной лиги для борьбы с III Интернационалом (известной под названием Лиги Обера119).

Своеобразно отношение Ильина к фашизму и, в частности, к на­ционал-социализму, которому он посвятил несколько своих статей «Письма о фашизме», «О русском фашизме», «О власти и смерти», «На­ционал-социализм», позже «Стратегические ошибки Гитлера», в которых он показывает природу, источник и смысл фашизма как рыцарского на­чала и отклик человечества на развернувшуюся бездну безбожия, бесче­стия и свирепой жадности; как борьбу с интернационализмом, коммуниз­мом и большевизмом; как естественную реакцию на организованное безволие и организованный беспорядок, когда «люди ищут волевого и го­сударственного выхода из организованного тупика безволия». В России это было белое движение, в других странах оно приняло другие формы. Ильин считал, «что белое движение в целом — гораздо шире фашизма и по существу своему глубже фашизма. Или, если угодно: белое движение есть родовое понятие, а фашизм есть видовое понятие. <...> Белое дви­жение шире фашизма потому, что оно может возникать и исторически возникло по совершенно другим поводам и протекало в иных формах, чем фашизм. Оно глубже фашизма потому, что именно в фашизме не про­является или недостаточно действует глубочайший, религиозный мотив движения»120. Опасность фашизма состоит в том, что он не белый. «По-видимому, это будет «фашизм»,— говорит Ильин о возможной партийной его форме,— но белого в нем не будет ничего. Может быть, это будет «розовый», «желтый» или «черный» фашизм, т. е. партийное дело ради партийных целей, прикрытый патриотической словесностью»121. Таковым