12

Суждение это выдвигается Б. Кистяковским, не могущим простить факультету, что на кафедру госуд. права провели не его, а С. А. Котля-ревского.

Итак: ты был подл, он стал подл; молчи на его подлость, ибо ты был сам подл. В воздухе слышится призыв к совокупной, упоенной соборной подлости...

Не знаю, как придется жить в атмосфере такого давления»72.

Беспокоит Ильина и неясность его жизненной ситуации: «Неопреде­ленность моего положения,— пишет он в этом же письме,— в смысле командировки действительно велика и неприятна. Вплоть до последнего мига не буду знать — возвращаюсь я немедленно с тем, чтобы жить в Москве 1/2 года на бивуаках и сразу возобновлять с полгода чтение лекций,— или получу возможность еще поработать спокойно и продви­нуть диссертацию настолько, чтобы можно было будущим летом, проскочив в Выропаевку, начать писать ее уже текстуально... Угро­жающие мне бесквартирные, необеспеченные, хаотически нелепые 1/2 года времени очень удручают меня. Главное, что задержатся работы по диссертации; а она у меня и без того не очень мчится. Не хочется подхо­дить к ней, как к академическому испытанию и отодвигать на второй план ее научно-творческий характер. Хочется, чтобы она была Ье1з1ипд73, а не смазанная магистерская компиляция. Мечтаю издать ее потом по-немецки; ибо знаю хорошо, что она так же, как и моя последняя рабо­та о Фихте,— никому не будет нужна в России. А в Германии, может быть, кому-нибудь и сгодится.

Главное стремление мое — обуздать в работе формально-методоло­гический, все разлагающий и распыляющий в анализе подход, который мне легок и свойствен, и сделать то, что труднее и важнее: дать синтетически построяющее вскрытие. Знаю только, что о чужих мыслях меня больше не тянет писать: как ни старайся, хоть разорвись — все не то и чувствуешь себя добросовестным лгуном»74.

И хотя были тревоги и волнения, в целом научная командировка Ильина оканчивается успешно, и он возвращается в Москву продолжать работу в университете; в 1913 году он живет в Крестовоздвиженском переулке, д. 2, кв. 36 — отныне постоянном его местожительстве75.

22 февраля 1914 года Ильин выступает с докладом: «Учение Гегеля о сущности спекулятивного мышления», тезисы которого обсуждались позже, 3 марта: тем самым его диссертация уже готова. Именно с этой работы начинается серия из шести его работ о Гегеле, составивших диссертацию «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», вышедшую в 1918 году в печати в двух томах: 1-й — «Учение о Боге», 2-й — «Учение о человеке».

Война   России   с   Германией   1914   года   вызвала   патриотический

Суждение это выдвигается Б. Кистяковским, не могущим простить факультету, что на кафедру госуд. права провели не его, а С. А. Котля-ревского.

Итак: ты был подл, он стал подл; молчи на его подлость, ибо ты был сам подл. В воздухе слышится призыв к совокупной, упоенной соборной подлости...

Не знаю, как придется жить в атмосфере такого давления»72.

Беспокоит Ильина и неясность его жизненной ситуации: «Неопреде­ленность моего положения,— пишет он в этом же письме,— в смысле командировки действительно велика и неприятна. Вплоть до последнего мига не буду знать — возвращаюсь я немедленно с тем, чтобы жить в Москве 1/2 года на бивуаках и сразу возобновлять с полгода чтение лекций,— или получу возможность еще поработать спокойно и продви­нуть диссертацию настолько, чтобы можно было будущим летом, проскочив в Выропаевку, начать писать ее уже текстуально... Угро­жающие мне бесквартирные, необеспеченные, хаотически нелепые 1/2 года времени очень удручают меня. Главное, что задержатся работы по диссертации; а она у меня и без того не очень мчится. Не хочется подхо­дить к ней, как к академическому испытанию и отодвигать на второй план ее научно-творческий характер. Хочется, чтобы она была Ье1з1ипд73, а не смазанная магистерская компиляция. Мечтаю издать ее потом по-немецки; ибо знаю хорошо, что она так же, как и моя последняя рабо­та о Фихте,— никому не будет нужна в России. А в Германии, может быть, кому-нибудь и сгодится.

Главное стремление мое — обуздать в работе формально-методоло­гический, все разлагающий и распыляющий в анализе подход, который мне легок и свойствен, и сделать то, что труднее и важнее: дать синтетически построяющее вскрытие. Знаю только, что о чужих мыслях меня больше не тянет писать: как ни старайся, хоть разорвись — все не то и чувствуешь себя добросовестным лгуном»74.

И хотя были тревоги и волнения, в целом научная командировка Ильина оканчивается успешно, и он возвращается в Москву продолжать работу в университете; в 1913 году он живет в Крестовоздвиженском переулке, д. 2, кв. 36 — отныне постоянном его местожительстве75.

22 февраля 1914 года Ильин выступает с докладом: «Учение Гегеля о сущности спекулятивного мышления», тезисы которого обсуждались позже, 3 марта: тем самым его диссертация уже готова. Именно с этой работы начинается серия из шести его работ о Гегеле, составивших диссертацию «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», вышедшую в 1918 году в печати в двух томах: 1-й — «Учение о Боге», 2-й — «Учение о человеке».

Война   России   с   Германией   1914   года   вызвала   патриотический