52. ПОЛОЖЕНИЕ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА В 1860-1870-Х ГГ
К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 1617 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90
Положение, которое сложилось в первые годы пореформенного времени, создало чрезвычайно неблагоприятные общие условия для развития сельского хозяйства.
Во многих нечерноземных губерниях крестьяне ни за какие цены не соглашались брать в обработку помещичьи запашки на круг и соглашались только тогда, когда помещики взамен сдавали им в аренду недостающие им важные угодья – обычно луга и выгоны. Итак, для помещиков единственную возможность вести здесь хозяйство представляло заманивание крестьян арендой отрезков, во многих же местностях северных губерний ведение хозяйства сделалось невозможным. Поэтому наступает время широкой распродажи помещичьих имений и земель в нечерноземных губерниях.
В губерниях черноземных хозяйственная конъюнктура оказалась совершенно иной. Здесь крестьяне получили сравнительно небольшие наделы, но вместе с тем они в большинстве этих губерний лишены были всяких сторонних, неземледельческих заработков. В ближних местностях таких заработков обыкновенно не бывало, и, получив недостаточные наделы, крестьяне здесь должны были или наниматься в работники к помещикам или (что им представлялось более соблазнительным, хотя по существу это далеко не всегда было более выгодным), брать у помещиков землю в аренду.
Как раз в это время в черноземных губерниях появился благоприятный момент для увеличения размеров хлебопашества – чрезвычайное повышение хлебных цен, зависевшие прежде всего от условий мирового рынка.
Под этим влиянием запашка в хлебородных губерниях (в особенности в пореформенное время) растет очень быстро. Если взять общие данные по России, то можно увидеть, что в 1860-е гг. площадь всей пашни в европейской России равнялась 88 млн 800 тыс. десятин, а в 1887 г. – 117 млн десятин.
На севере России помещичье хозяйство приходит в упадок: многие из плательщиков, которые в дореформенное время вели здесь свое собственное хозяйство, прекращают им заниматься, новых хозяйств не заводят и продают свои земли. Те немногие хозяйства, которые здесь удерживаются, совершенно преобразовываются, чрезвычайно интенсифицируются, т. е. не только заводят свой инвентарь, но и приходят к высшим системам полеводства.
В южных губерниях помещичье землевладение оказалось гораздо более устойчивым, но помещичье хозяйство здесь чаще всего прямо сокращалось путем передачи земли в аренду крестьянам при сохранившемся лишь владении помещиков. По некоторым статистическим данным, размеры крестьянской аренды достигали к 1780-м гг. в пределах европейской России огромной цифры – 50 млн десятин.
В черноземных губерниях помещики удержали за собой землю, но хозяйство их не улучшалось и не расширялось, а задолженность имений постоянно росла, и в 1890-х гг. происходит чрезвычайная ликвидация помещичьих земель. Происходит их продажа, и главная часть продающейся земли переходит к крестьянам, но при этом следует иметь в виду, что не все покупщики этой земли, особенно купцы, а отчасти даже и крестьяне, покупают ее для сельскохозяйственных целей.
Положение, которое сложилось в первые годы пореформенного времени, создало чрезвычайно неблагоприятные общие условия для развития сельского хозяйства.
Во многих нечерноземных губерниях крестьяне ни за какие цены не соглашались брать в обработку помещичьи запашки на круг и соглашались только тогда, когда помещики взамен сдавали им в аренду недостающие им важные угодья – обычно луга и выгоны. Итак, для помещиков единственную возможность вести здесь хозяйство представляло заманивание крестьян арендой отрезков, во многих же местностях северных губерний ведение хозяйства сделалось невозможным. Поэтому наступает время широкой распродажи помещичьих имений и земель в нечерноземных губерниях.
В губерниях черноземных хозяйственная конъюнктура оказалась совершенно иной. Здесь крестьяне получили сравнительно небольшие наделы, но вместе с тем они в большинстве этих губерний лишены были всяких сторонних, неземледельческих заработков. В ближних местностях таких заработков обыкновенно не бывало, и, получив недостаточные наделы, крестьяне здесь должны были или наниматься в работники к помещикам или (что им представлялось более соблазнительным, хотя по существу это далеко не всегда было более выгодным), брать у помещиков землю в аренду.
Как раз в это время в черноземных губерниях появился благоприятный момент для увеличения размеров хлебопашества – чрезвычайное повышение хлебных цен, зависевшие прежде всего от условий мирового рынка.
Под этим влиянием запашка в хлебородных губерниях (в особенности в пореформенное время) растет очень быстро. Если взять общие данные по России, то можно увидеть, что в 1860-е гг. площадь всей пашни в европейской России равнялась 88 млн 800 тыс. десятин, а в 1887 г. – 117 млн десятин.
На севере России помещичье хозяйство приходит в упадок: многие из плательщиков, которые в дореформенное время вели здесь свое собственное хозяйство, прекращают им заниматься, новых хозяйств не заводят и продают свои земли. Те немногие хозяйства, которые здесь удерживаются, совершенно преобразовываются, чрезвычайно интенсифицируются, т. е. не только заводят свой инвентарь, но и приходят к высшим системам полеводства.
В южных губерниях помещичье землевладение оказалось гораздо более устойчивым, но помещичье хозяйство здесь чаще всего прямо сокращалось путем передачи земли в аренду крестьянам при сохранившемся лишь владении помещиков. По некоторым статистическим данным, размеры крестьянской аренды достигали к 1780-м гг. в пределах европейской России огромной цифры – 50 млн десятин.
В черноземных губерниях помещики удержали за собой землю, но хозяйство их не улучшалось и не расширялось, а задолженность имений постоянно росла, и в 1890-х гг. происходит чрезвычайная ликвидация помещичьих земель. Происходит их продажа, и главная часть продающейся земли переходит к крестьянам, но при этом следует иметь в виду, что не все покупщики этой земли, особенно купцы, а отчасти даже и крестьяне, покупают ее для сельскохозяйственных целей.