85. ДЕНЕЖНАЯ МАССА И ИНФЛЯЦИЯ В 1995 Г
К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 1617 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90
Как и в январе 1994 г., год спустя вновь произошло изъятие из обращения части наличных денег, выпущенных в декабре под обслуживание сезонно возросших доходов населения. Правда, в 1995 г. уменьшилась не только налично-денежная масса, но и (впервые с начала реформ) денежный агрегат М (М), в котором наличность составляет примерно треть. Да и сам масштаб сокращения наличных денег оказался гораздо значительнее, почти 13 %. В результате этого темп роста налично-денежных средств за весь I квартал 1995 г. оказался отрицательным. Однако в силу отмеченных выше факторов во II квартале как М, так и денежная наличность возрастали с гораздо более высоким ежемесячным темпом, превышающим 10 %, что не могло не вызвать беспокойства управительства, поставившего своей целью доведение инфляции до уровня в 2 % в месяц уже в середине года.
С ноября 1994 г. по апрель 1995 г. темпы роста потребительских цен превышали темпы роста денежной массы, взятые с трехмесячным лагом. Темп роста оптовых цен в промышленности опережал темп роста (с лагом четыре месяца) агрегата М в течение еще большего промежутка времени: с октября 1994 г. по май 1995 г. Как следствие, происходило ускорение оборачиваемости денег и снижение реальной денежной массы. Заметим, что и здесь наблюдается прямая аналогия с 1994 г., когда после прохождения некой равновесной точки под влиянием снизившихся инфляционных ожиданий спрос на деньги (в реальном выражении) начал расти.
Необоснованная антиинфляционная политика в течение 1992–1997 гг. выразилась в «зажиме» денежной массы, привела к глобальному росту неплатежей, массовому распространению суррогатов денег, повышению роли бартера в хозяйственных связях. Эти процессы только с первого взгляда представляются техническими: на самом деле за ними скрываются глубокие провалы в организации нормального производства и обращения товаров. Необходимо также отметить потерю Центральным банком эмиссионного дохода, который мог бы образоваться при нормальном росте денежной массы и в свою очередь смягчить проблему государственной задолженности. Натурализация хозяйственных связей, резко уменьшая налоговую базу, позволяла предприятиям снижать налоговые платежи, а то и вовсе их избегать. Уровень цен в сделках, по которым осуществлялся бартер, производились зачеты, применялись суррогаты денег, значительно выше, чем в условиях нормального денежного обращения. Это и рассматривалось как форма зафиксированной инфляции.
Созданная за годы реформ ситуация глобального денежного голода в реальном секторе исключала его нормальное развитие. У предприятий недоставало оборотного капитала, ограниченность свободных денежных ресурсов резко повышала процент, т. е. плату за их привлечение, поэтому кредит был недоступен предприятиям. Суррогаты денег не могли выполнять функцию накопления и сбережения, предприятия теряли возможность сформировать хоть какие-то инвестиционные ресурсы, они утрачивали не только ресурсы для расширения производства, но и стимулы к этому. В конце концов, в результате такого метода подавления инфляции произошло падение производства и еще большее падение капитальных вложений.
Как и в январе 1994 г., год спустя вновь произошло изъятие из обращения части наличных денег, выпущенных в декабре под обслуживание сезонно возросших доходов населения. Правда, в 1995 г. уменьшилась не только налично-денежная масса, но и (впервые с начала реформ) денежный агрегат М (М), в котором наличность составляет примерно треть. Да и сам масштаб сокращения наличных денег оказался гораздо значительнее, почти 13 %. В результате этого темп роста налично-денежных средств за весь I квартал 1995 г. оказался отрицательным. Однако в силу отмеченных выше факторов во II квартале как М, так и денежная наличность возрастали с гораздо более высоким ежемесячным темпом, превышающим 10 %, что не могло не вызвать беспокойства управительства, поставившего своей целью доведение инфляции до уровня в 2 % в месяц уже в середине года.
С ноября 1994 г. по апрель 1995 г. темпы роста потребительских цен превышали темпы роста денежной массы, взятые с трехмесячным лагом. Темп роста оптовых цен в промышленности опережал темп роста (с лагом четыре месяца) агрегата М в течение еще большего промежутка времени: с октября 1994 г. по май 1995 г. Как следствие, происходило ускорение оборачиваемости денег и снижение реальной денежной массы. Заметим, что и здесь наблюдается прямая аналогия с 1994 г., когда после прохождения некой равновесной точки под влиянием снизившихся инфляционных ожиданий спрос на деньги (в реальном выражении) начал расти.
Необоснованная антиинфляционная политика в течение 1992–1997 гг. выразилась в «зажиме» денежной массы, привела к глобальному росту неплатежей, массовому распространению суррогатов денег, повышению роли бартера в хозяйственных связях. Эти процессы только с первого взгляда представляются техническими: на самом деле за ними скрываются глубокие провалы в организации нормального производства и обращения товаров. Необходимо также отметить потерю Центральным банком эмиссионного дохода, который мог бы образоваться при нормальном росте денежной массы и в свою очередь смягчить проблему государственной задолженности. Натурализация хозяйственных связей, резко уменьшая налоговую базу, позволяла предприятиям снижать налоговые платежи, а то и вовсе их избегать. Уровень цен в сделках, по которым осуществлялся бартер, производились зачеты, применялись суррогаты денег, значительно выше, чем в условиях нормального денежного обращения. Это и рассматривалось как форма зафиксированной инфляции.
Созданная за годы реформ ситуация глобального денежного голода в реальном секторе исключала его нормальное развитие. У предприятий недоставало оборотного капитала, ограниченность свободных денежных ресурсов резко повышала процент, т. е. плату за их привлечение, поэтому кредит был недоступен предприятиям. Суррогаты денег не могли выполнять функцию накопления и сбережения, предприятия теряли возможность сформировать хоть какие-то инвестиционные ресурсы, они утрачивали не только ресурсы для расширения производства, но и стимулы к этому. В конце концов, в результате такого метода подавления инфляции произошло падение производства и еще большее падение капитальных вложений.