Об интуиции (из книги Эдвина Лефевра «Воспоминания биржевого спекулянта»)

Приведу из нее несколько цитат.

«Один из моих ближайших друзей обожает рассказывать истории о том, что он называет моей интуицией. При этом он приписывает мне совершенно несуразные способности. Он утверждает, что в биржевых спекуляциях мной руководит слепое наитие и поэтому я-де всегда вовремя выхожу из рынка. Больше всего он любит байку о том, как за завтраком его черный кот подсказал мне сбросить акции и после этого кисиного совета я сделался сразу угрюм и раздражителен и пришел в нормальное состояние духа только после того, как избавился от всех акций. Я получил за них высшую цену той волны повышения, и сразу за этим последовал откат рынка, что укрепило моего упрямого приятеля в убеждении, что мной руководит наитие…

Должен признать, что было несколько случаев, когда у меня возникал слепой импульс сделать что-то так, а не иначе. Такое бывало при игре и на повышение, и на понижение. Вдруг ощущение – нужно уходить с рынка. И страшное беспокойство до тех пор, пока это не сделано. Скорее всего, дело в накоплении очень слабых сигналов тревоги. Видимо, ни один из них сам по себе не имеет ни силы, ни определенности, чтобы положительным и разумным образом оправдать то или иное решение, но иррациональное чувство опасности начинает расти и порождает решение. Видимо, это и есть та самая интуиция, которая была в высочайшей степени свойственна некоторым старым биржевикам, таким, как Джеймс Р. Кин, и многим до него. Нужно признать, что такие интуитивные решения обычно оказываются не только полезными, но и своевременными.

В подготовке биржевика есть что-то похожее на медицинское образование. Врачу приходится долгие годы изучать анатомию, физиологию, десятки медицинских и смежных предметов. Он изучает теорию, а потом всю жизнь отдает практике. Он изучает и классифицирует всякого рода патологические явления. Он научается ставить диагноз. Если его диагнозы верны, а это зависит от точности его наблюдений, он может достаточно точно прогнозировать течение болезни, никогда, впрочем, не забывая, что человеку свойственно ошибаться и что жизнь полна неожиданностей, так что стопроцентной гарантии успеха быть просто не может. Накапливая опыт, он приобретает способность не только принимать верные решения, но еще и делать это мгновенно, так что многие начинают видеть в этом инстинктивные способности.

Другому человеку можно передать свои знания, но не опыт. Можно иметь верное понимание того, что и как следует делать, но при этом нести убытки, если все это не будет делаться с достаточной быстротой...»

Ларри Ливингстон, прототипом которому послужил Джесси Ливермор, еще в начале своей торговой карьеры пришел к выводу, что движение акций подчиняется определенным закономерностям, что оно не совсем случайно.

«Я заметил, что прямо перед тем, как начать расти или падать, цены акций обычно вели себя определенным образом. Такого рода ситуации повторялись постоянно, и я начал к ним присматриваться. Спекулятивная игра не сводится исключительно к математике или к набору правил, хотя главные законы этой игры отличаются изрядной жесткостью. Даже у меня к чтению ленты примешивается что-то такое, что больше арифметики.

Это что-то я называю поведением акций, т. е. движением курса, которое позволяет судить, будет ли он меняться в соответствии с закономерностями, которые случались в прошлом. Если курс ведет себя не так, как следовало бы, лучше эти акции не трогать. Ведь если ты не можешь знать, в чем там дело, то и не угадаешь, в каком направлении курс будет меняться».

Приведу из нее несколько цитат.

«Один из моих ближайших друзей обожает рассказывать истории о том, что он называет моей интуицией. При этом он приписывает мне совершенно несуразные способности. Он утверждает, что в биржевых спекуляциях мной руководит слепое наитие и поэтому я-де всегда вовремя выхожу из рынка. Больше всего он любит байку о том, как за завтраком его черный кот подсказал мне сбросить акции и после этого кисиного совета я сделался сразу угрюм и раздражителен и пришел в нормальное состояние духа только после того, как избавился от всех акций. Я получил за них высшую цену той волны повышения, и сразу за этим последовал откат рынка, что укрепило моего упрямого приятеля в убеждении, что мной руководит наитие…

Должен признать, что было несколько случаев, когда у меня возникал слепой импульс сделать что-то так, а не иначе. Такое бывало при игре и на повышение, и на понижение. Вдруг ощущение – нужно уходить с рынка. И страшное беспокойство до тех пор, пока это не сделано. Скорее всего, дело в накоплении очень слабых сигналов тревоги. Видимо, ни один из них сам по себе не имеет ни силы, ни определенности, чтобы положительным и разумным образом оправдать то или иное решение, но иррациональное чувство опасности начинает расти и порождает решение. Видимо, это и есть та самая интуиция, которая была в высочайшей степени свойственна некоторым старым биржевикам, таким, как Джеймс Р. Кин, и многим до него. Нужно признать, что такие интуитивные решения обычно оказываются не только полезными, но и своевременными.

В подготовке биржевика есть что-то похожее на медицинское образование. Врачу приходится долгие годы изучать анатомию, физиологию, десятки медицинских и смежных предметов. Он изучает теорию, а потом всю жизнь отдает практике. Он изучает и классифицирует всякого рода патологические явления. Он научается ставить диагноз. Если его диагнозы верны, а это зависит от точности его наблюдений, он может достаточно точно прогнозировать течение болезни, никогда, впрочем, не забывая, что человеку свойственно ошибаться и что жизнь полна неожиданностей, так что стопроцентной гарантии успеха быть просто не может. Накапливая опыт, он приобретает способность не только принимать верные решения, но еще и делать это мгновенно, так что многие начинают видеть в этом инстинктивные способности.

Другому человеку можно передать свои знания, но не опыт. Можно иметь верное понимание того, что и как следует делать, но при этом нести убытки, если все это не будет делаться с достаточной быстротой...»

Ларри Ливингстон, прототипом которому послужил Джесси Ливермор, еще в начале своей торговой карьеры пришел к выводу, что движение акций подчиняется определенным закономерностям, что оно не совсем случайно.

«Я заметил, что прямо перед тем, как начать расти или падать, цены акций обычно вели себя определенным образом. Такого рода ситуации повторялись постоянно, и я начал к ним присматриваться. Спекулятивная игра не сводится исключительно к математике или к набору правил, хотя главные законы этой игры отличаются изрядной жесткостью. Даже у меня к чтению ленты примешивается что-то такое, что больше арифметики.

Это что-то я называю поведением акций, т. е. движением курса, которое позволяет судить, будет ли он меняться в соответствии с закономерностями, которые случались в прошлом. Если курс ведет себя не так, как следовало бы, лучше эти акции не трогать. Ведь если ты не можешь знать, в чем там дело, то и не угадаешь, в каком направлении курс будет меняться».