5.2. От знания практического к знанию «причин»

Формирование адекватного представления о деятельности и ее объекте, т.е. об окружающем мире в целом, который и является объектом деятельности, предполагало ряд общественных преобразований. Ремесло должно было утратить характер ритуала и «превратиться» в деятельность целесообразную. Зависимость действия от цели, а не от «приказа» предка или бога, рационализирует процесс деятельности, позволяет выделить в нем действия целесообразные и отбросить действия нецелесообразные. Это предполагает выделение в рамках существующих практик особого слоя «знатоков-теоретиков». Их деятельность направляется на исследование и преобразование практик. Знатоки выступают как «теоретики» ремесла. Аристотель говорит, что они знают не только «как» надо делать, но и «почему» надо делать именно так. Они исследуют «причины». Это означает, что ритуализированная деятельность ремесленника подвергается анализу, разделяется на составляющие ее элементы. Прежде всего выделяется цель, которая рассматривается в качестве важнейшей «причины» деятельности, направляющей весь процесс. Эти изменения практик и соответствующих им форм знания отражены в работах Платона и Аристотеля. Рассмотрим это более подробно.

Во времена Платона возникает новое социальное отношение – отношение «делатель - знаток», которое включает в себя ремесленную деятельность.

Платон говорит: «Применительно к каждой вещи умение может быть трояким: умение ею пользоваться, умение ее изготовить и умение ее изобразить.

Пользующийся какой-либо вещью, безусловно, будет обладать наибольшим опытом и может указать тому, кто делает эту вещь, на достоинства и недостатки его работы, испытанные в деле. Например, флейтист сообщает мастеру флейт, какие именно флейты удобны для игры на них, указывает, какие флейты надо делать, и тот следует его совету» (170,с.430).

В другом месте Платон отмечает: «Разве живописец знает, какими должны быть поводья и уздечка? Это знают даже не те, кто их изготовил, т.е. кузнец и шорник, а лишь тот, кто ими умеет пользоваться, т.е. наездник» (170,с.249).

Процесс изготовления вещи Платон представляет как «всматривание в идею». «Обычно мы говорим, что мастер изготовляет ту или иную вещь, всматриваясь в ее  идею: один делает кровати, другой столы, нужные нам, и то же самое в остальных случаях. Но никто из мастеров не создает самое идею» (170,с.432).

Мир идей оказывается наиболее реальным у Платона, наиболее совершенным. Его основное отличие от мира вещей состоит в том, что мир идей освобожден от материи, изменения, становления.

«Так вот, эти самые кровати, - говорит Платон, - бывают троякими: одна существует в самой природе, и ее мы признали бы, думаю я, произведением бога…

- Другая – это произведение плотника.

- Третья – произведение живописца…

- Живописец, плотник, бог – вот три создателя этих трех видов кроватей» (170,с.423-424).

Ремесленную деятельность Платон рассматривает как «темный», непознаваемый процесс становления, направляемый идеей. Но идеей ремесленник обладать не может, ею владеет только «теоретик», знаток, умеющий подняться до созерцания чистого бытия. Уже не сам ремесленник знает, что и как нужно изготовить в соответствии с опытом и традицией, но знаток знает «что» нужно изготовить, ремесленник знает «как» изготовить. «Чтойность» вещи как ее идея отделяется от непосредственного процесса изготовления, получает самостоятельное бытие. Идея, «чтойность», как мера, всеобщее в единичном, устойчивое в изменчивом – это общественно выработанное и закрепленное в слове представление о вещи, обособляется и предстает как особый предмет исследования.

В античности знание о вещи впервые обособляется как то, что знает «знаток». Его знание о вещи не тождественно рецепту. Знаток знает, что такое вещь с точки зрения ее функции, цели, назначения. Поэтому социальная определенность вещи как ее цель, идея, форма, обособляется от процесса ее изготовления. Форма вещи может изменяться в зависимости от мнения «знатока», в то время как раньше эта форма была жестко закреплена традицией, отступление от которой не допускалось1.

 «Знаток-теоретик» знает форму, т.е. то, что нужно изготовить. Форма задается способом функционирования предмета, его целевым назначением. Теоретик знает, каким должен быть руль корабля, ремесленник знает, как и из чего его можно сделать. Форма как цель, идеальный образ продукта, структурообразующий принцип, направляет деятельность ремесленника. Так, построение храма, согласно Витрувию, зависит от многих обстоятельств и может быть осуществлено

различными способами. Форма храма определяется рельефом мест -

1.  Л. Леви-Брюль приводит данные этнографов о необычайной устойчивости форм продуктов ремесла. «Способности» той или иной домашней утвари, лука, стрелы, дубины и всякого другого оружия тесно связаны с каждой деталью их формы: вот почему эти детали неизменно воспроизводятся с величайшей точностью. Он отмечает мнение Кэшинга о том, что индейцы «обнаруживают поразительную ловкость в изготовлении некоторых предметов: они однако, никогда их не улучшают. Они делают их точно также, как делали их предки до них» (105, с. 24). То же отмечают исследователи средневекового ремесла в Европе, Китае, Индии.

ности, наличием тех или иных строительных материалов, умелостью мастеров и т.д. Поэтому форма должна быть построена для каждого частного случая, она определяет движение предмета из возможности в действительность, направляет деятельность по его изготовлению.

«Теоретик» становится необходимым элементом процесса производства, он умеет конкретно рассчитывать, теоретически построить форму, идеальный образ готового продукта. Процесс изготовления, воплощение замысла, остается в ведении ремесленников, но «теоретик» становится носителем целей, формы, знания, обособленного от процесса производства.

Платон выделил идеи как совершенное знание, которым владеют «теоретики». Он считает, что ремесло, искусство основано на неустойчивом становлении. Платон пытается найти в деятельности ту устойчивую меру, которая бы сделала эту деятельность прозрачной для разума, рациональной.

Платон находит эту меру в применении счета. Не просто практика, ремесло, опыт и навык и не просто упражнение и труд, но точнейшее измерение поднимает искусство на более высокий уровень, куда нельзя отнести ни музыку, строящуюся не на мере, но на чуткости, приобретаемой упражнением, ни врачебное искусство, ни земледелие, ни кораблевождение, ни военное искусство, но куда относится, например, строительное искусство благодаря своим точным измерениям и  вообще  искусство  счета.  Почти  все  виды  ремесла  у

Платона относятся к становлению, они являются темными, непознаваемыми, и только применение счета дает знание тождественного, истинное знание.

Известна критика Аристотелем идей Платона. Попытаемся выделить в этой критике не только гносеологический аспект, как это обычно делается, но и социологический.

Аристотель считает, что идеи Платона не являются для вещей причиною какого-либо движения или изменения, т.е. не имеют отношения к их «природе». Идеи ничего не дают и для познания реальных вещей. Они ведь не составляют сущности предметов, иначе они были бы в них. По мнению Аристотеля, идеальная форма, чтобы быть реальным понятием вещи, должна находиться в определенном отношении к ней, а не просто существовать в качестве ее заменителя.

Как будто прямо возражая Платону, Аристотель говорит: «Не ясно, какого рода помощь может подать познание блага самого по себе ткачу или плотнику в их ремесле, и почему бы тот, кто познал идею саму по себе, стал лучшим врачом или полководцем. Ведь врач не с этой (идеальной) точки зрения рассматривает здоровье вообще, а здоровье человека, и притом, именно известного человека, ибо лечит он каждого в отдельности» (11,с.9).

Общее, форма, различны в различных видах деятельности: «Во врачебном искусстве – здоровье, в стратегии – победа, в строительном искусстве – дом, а в других – нечто другое, во всех же действиях и намерениях – цель, ибо все ради цели предпринимают остальное», - говорит Аристотель (11,с.10).

«Тот, кто хочет быть искусным художником или теоретиком, должен, как известно, направляться к общему и познать его насколько возможно, потому что, как уже сказано, науки (episteme) имеют дело с общим» (11,с.205).

Отметим два важных момента. Первое: Аристотель выделяет цель как главную «причину», определяющую процесс «творчества», создания чего-либо. Это говорит о существенном изменении формы практики: действие-ритуал сменяется действием целесообразным. Соответственно меняется и форма знания. Знание отделяется от процесса производства, превращается в «теорию» этого процесса, знание о цели и способах ее достижения. Второе: выделяется социальный слой «искусных художников», «теоретиков», которые не просто «умеют» что-то делать, но также познают и совершенствуют процесс «делания». Аристотель даже говорит об их знании как о «науке» (episteme), поскольку они познают общее. Общее есть цель–форма, которая определяет процесс творчества. Зная цель, можно представить процесс ее реализации, усовершенствовать, рационализировать «рецепт».

Можно отметить, что задача Аристотеля, в отличие от Платона, состоит в том, чтобы понять сам процесс «творения», создания вещи – «искусственной» и «природной». Он не ограничивается выделением цели, но выделяет и другие причины: материальную – «из чего?» и действующую, в качестве которой для дома, например, выступает строительное искусство. Система четырех причин выделяет необходимые, с точки зрения Аристотеля, условия становления вещи. Основной принцип Аристотеля – как вещь делается, такова она и по природе. Поэтому всякая вещь предстает как реализация цели, замысла, как оформленная материя. Цель познания в том, чтобы выявить форму и с помощью этой формы понять процесс ее реализации.

Выделение формы – это результат опытности, с которой, собственно, и начинается процесс познания. Каждая наука должна исходить из того, что уже известно.

«Действительно, начало, которое необходимо знать каждому, постигающему что-либо из существующего, не есть предположение, а то, что уже необходимо знать тому, кто познает хоть что-нибудь, он должен иметь уже, приступая к рассмотрению» (7,с.125).

«Знаток-теоретик» для Аристотеля тот, кто имеет опыт в определенном виде деятельности, имеет «практическое» знание. «В … науках одни и те же люди являются учителями известных практических сведений, точно так же, как и практическими в них деятелями, как, например, врачи и живописцы» (11,с.205).

Аристотель полагает, что «теоретики», обладающие знанием общего (episteme) – это не только философы, но и врачи, инженеры, архитекторы, живописцы, которые непосредственно заняты практической деятельностью. Они знают общее, а не только единичное.

Знаток, «теоретик», по Аристотелю, это человек, который может научить своему делу.

«Вообще признак знатока – способность научить, а потому мы считаем, что искусство в большей мере знание, нежели опыт…» (7,с.66).

Мудрец, теоретик, знаток в античности – это не просто ученый–исследователь, но, прежде всего, учитель, наставник, способный научить определенному виду деятельности: лечению, домостроению, арифметике или политике. Он знает в соответствии со своим опытом общее, которое в каждой деятельности выступает то как здоровье, то как жилище, то как благо само по себе.

Наука предстает как логическая реконструкция деятельности, направляемой целью. Зная, что такое здоровье, можно определить пути его достижения. Здоровье, считает Аристотель, и есть предмет медицины как науки. Наука рассматривает необходимость как необходимый путь достижения цели, построения формы. Поэтому, например, медицина как наука исследует необходимые пути достижения здоровья. Необходимость не существует сама по себе, она определяется целью. Когда есть цель–форма, можно проследить необходимость ее реализации. «Появляется­ же искусство тогда, когда на основе приобретенных на опыте мыслей образуется один общий взгляд на сходные предметы. Так, например, считать, что Калию при такой-то болезни помогло такое-то средство и оно же помогло Сократу и также в отдельности многим, - это дело опыта, а определить, что это средство при такой-то болезни помогает всем таким-то людям одного какого-то склада… - это дело искусства.» (7,с.65-66).

Наука (episteme) – это ремесло, искусство, опытность, поднявшаяся до знания общего как необходимого пути, ведущего к достижению цели. Наука выступает как «теория» ремесла, способность «принимать решение» в соответствии со знанием сущности, формы.

Если Платон рассматривает ремесло как становление, темный, непознаваемый процесс, который только благодаря применению счета в некоторых видах деятельности может стать познаваемым, то Аристотель вводит процесс становления в категориальные рамки. Действительное бытие не есть просто идея, но идея, реализованная в материи. Поэтому общее знает тот, кто создает, имеет опыт.  То, что Аристотель считает наукой, есть, в сущности, развернутый рецепт деятельности, построенный по определенным правилам. Большинство «наук», выделенных Аристотелем, таких как медицина, домостроение и т.д. не занимается изучением какого-то объективного природного процесса. Они представляют собой предписания к деятельности, построенные опытом в данной деятельности человеком по определенным правилам. Это рецепт, определяющий, что нужно сделать и с помощью каких средств. Значение греческого слова episteme первоначально обозначало «умение», другой оттенок – «хитрость», «уловка» в противовес отваге и грубой силе. В ранних диалогах Платона episteme близко techne. У Аристотеля episteme обозначает теоретическую сторону умения.

«Теоретик» – это «искусный художник», по Аристотелю, поэтому «искусство» (techne) не отделено от «науки» (episteme), но является практической наукой. Наука Аристотеля тем и отличается от современной науки, что она не является чистой теорией. Это - рассуждение, опирающееся на опыт, практичность и возможное только в его контексте. Опыт, практика и являются главным предметом познания «теоретика». В этом существенное отличие Аристотеля от Платона, для которого положение «как вещь делается, такова она по природе» совершенно неприемлемо. Всякое искусство для Платона – подражание, создание неистинного, поэтому в процессе познания всякой сущности надо отвлечься от всякой практики и отдаться созерцанию, припоминанию. У Платона познание есть припоминание истины, существующей в душе неявным образом. У Аристотеля познание общего есть исследование того, «как вещь делается», исследование процесса, логика которого задается ремесленным искусством.

Для Аристотеля процесс познания должен опираться на опыт, знание того «как делается». Поэтому знание не является объективным знанием о предмете как независимом от субъекта. Предмет выступает как цель деятельности, - «здоровье», «победа», «дом» - не существует независимо от деятельности. Даже когда рассматривается природная вещь, она изучает «как если бы она была создана», т.е. вводится в категориальную систему. описывающую процесс перехода возможности в действительность, направляемый целью.

Поскольку предмет задан логикой деятельности по его созданию, то процесс познания есть перевод предмета из актуального бытия (как законченного результата деятельности) в потенциальное (идеальное) бытие. Знание является потенциальным бытием предмета, замыслом. Оно не существует в форме теории как отражения объективного природного процесса. Знание отражает деятельность, «как производится». Поэтому знание – это потенция знающего, которая реализуется в процессе изготовления или обучения. «Теоретическое» знание есть то знание, которое наставник с помощью рассуждения, беседы передает ученику. Овладевая таким знанием, ученик еще не становится способным к деятельности, т.к. он овладел «теорией» деятельности.

«Практичность имеет дело не только с общим, но должна понимать и частное, ибо она имеет дело с практикой, а действие всегда касается частного: поэтому-то иные, не будучи образованными, являются лучшими практиками» (11,с.113-114).

«Ведь мы нисколько не станем практичнее от знания врачебного искусства или гимнастики», - говорит Аристотель (11,с.118).

Аристотель как бы делает вывод: «практичность направлена на деятельность, так что она должна иметь оба (вида знания), или же по преимуществу второй (опытный)» (11,с.114).

Если уж выбирать между практичностью без знания общего и чистым знанием общего, то Аристотель становится скорее на сторону практиков, потому что эмпирики достигают даже большего успеха, нежели те, кто владеет общими понятиями без эмпирии. Поэтому чистая «теория» для Аристотеля так же неполноценна, как и чистая опытность. «Если бы кто знал научно, что легкое мясо легко переваривается и здорово, но не знал бы, какое мясо легко, то он не восстановит здоровья» (11,с.114).

«Наука» неотделима от опыта, более того, она возможна только в контексте опыта, представляет собой обобщение опыта.

В связи с этим интересно следующее замечание Аристотеля. «Достойно внимания, - говорит он, - почему юноша может стать математиком, а не мудрецом или физиком; разве не потому, что принципы математики получаются отвлечением, а принципы физики и мудрости – из опыта; эти последние лишь повторяются юношами без ,убеждений в истинности, в то время, как принципы математических понятий вполне ясны» (11,с.113).

Аристотель говорит также о том, что слушать с пользой исследование о прекрасном может только нравственный человек, т.к. началом исследования выступает понятие нравственности. Нравственный человек не нуждается в исследовании причин нравственности, он сам обладает принципами, т.е. уже знает начало.

Знание не является чем-то самостоятельным, оно - момент деятельности. Деятельность же, как всякая сущность, есть единство четырех причин. Знание выступает как форма, потенция деятельности, для реализации которой необходимы материя и действующая причина. Действующая причина деятельности есть навык, практичность. Все эти элементы – знания и навыки – в сумме дают деятельность, искусство. «Если домостроение – искусство и , в некотором роде, приобретенная привычка творчества, следующего разуму, и если, с одной стороны, не существует искусства, которое не было бы разумною творческой привычкой, а с другой - не существует подобной привычки вне искусства, то можно сказать, что искусство и приобретенное душевное свойство творчества, следующее истинному разуму - одно и то же. Всякое искусство касается генезиса, творчества и теории того, как что-либо создается из того, что может быть или не быть» (11,с. 110). Искусство, тем самым, это не низший вид знания по сравнению с наукой, как это обычно трактуется в современной литературе, а практическая наука. И противопоставляется оно Аристотелем не науке (episteme), а чистой практичности. А такая практичность без знания может существовать не только в ремесле, но и в политике. Аристотель говорит о политиках, издающих законы и интересующихся только частным, что «они действуют подобно чернорабочим». Поэтому чистая теория также неполна и несовершенна, как и чистая практичность. И то, и другое должно существовать в единстве.

В.П. Зубов отмечает, что под «наукой» Аристотель всегда понимал доказательный, необходимый вывод из предпосылок, т.е. силлогизм (см: 83,с.87). Наука есть рассуждение, силлогизм, основанный на знании общего. Общее, форма – цель деятельности, выделяется в результате опытности. Медицина исследует «здоровье» как общее, «начало» деятельности врача, цель, благо и т.д.

В домостроительном искусстве общее–цель есть дом; он же - предмет данной науки. В политике целью является достижение нравственности, поэтому предметом выступает понятие нравственности. Сущность исследуемого предмета задана индивиду его опытом, она есть начало познания, поэтому индивид не начинает познание, рассуждение, силлогизм с нуля, а основывается на собственном опыте.

«Наука» Аристотеля – рассуждение об определенном предмете, основанном на опыте. Это рассуждение строится по правилам (силлогизм) и представляет собой категоризацию опыта, обобщение, заключение его в систему четырех причин.

Аристотель, вслед за Платоном, разграничивает деятельность полисного индивида на практическую, творческую и созерцательную. Причем античное practike означает не практически–трудовую, а политическую деятельность. Творческая деятельность включает в себя все виды ремесленного искусства. Умозрительная деятельность – это философствование, которое включает в себя не только умственную деятельность, но и добродетельный образ жизни.

Знание (episteme), получаемое от этих видов деятельности, делится на три вида: практическое (practike), творческое (poetike) и умозрительное (theoretike), которое в свою очередь делится в соответствии со строгой иерархией на физику (physike), математику (mathematike) и первую философию (prote philosophia) или «учение о божественном» (theologike).

Умозрительные науки – это философия, которая является не только «теорией», но и наиболее совершенным образом жизни. Это «созерцательная» жизнь, т.е. жизнь в мире вечных и неизменных божественных сущностей. Она делает человека подобным богу. Бог – чистое мышление, разум, освобожденный от материи. Виды деятельности, выделенные Аристотелем – «искусства», «политика», «умозрение», - соответствуют социальной структуре полиса, тем практикам, которые формируются в полисе и порождают различные «науки». Но «науки» классифицируются не только по видам деятельности. Они разделяются также по «родам сущего» или, говоря современным языком, по предмету изучения.

           НАУКИ (episteme)

       О творчестве               О деятельности                   Об умозрительном

       Медицина            Этика

       Гимнастика         Политика                                                               Первая

       Архитектура        Экономика         Физика       Математика          фило-

       Тактика                                                                                                софия

       И т.д.

Аристотель выделяет, как известно, три вида сущностей: «две из них природные, а одна неподвижная». Есть науки об «определенном сущем». «Определенное сущее» - предметы искусства и природные вещи. В природе вещи имеют источник движения в себе, искусственные вещи создаются деятельностью человека. Природные предметы разделяются, в свою очередь, на изменчивые и неизменные.

Первая философия изучает сущее как таковое, общее само по себе. Она находит это общее как логику рассуждения, присутствующую в каждой науке. Это и есть «первые начала» - логические категории и законы доказательств, которые в онтологическом плане выступают как бог, ум т т.д. В принципе мир Аристотеля делится на подлунный (изменчивые вещи) и надлунный (неизменные тела). Ум, как неизменное бытие, бог не существует «в действительности», иначе ему пришлось бы быть материальным, единством материи и формы. Ум–бог существует как «идеальный объект». Он полагается мыслью, и поскольку без него остается непонятным и невозможным существование познания и движения, то этот объект мыслится как существующий, более того, он получает характеристики  истинного бытия, вечного и неизменного.

Для понимания изменчивых вещей нужна неизменная мера. Так движение измеряется неизменным круговым движением. Для процесса познания нужна также своя мера – формы, идеи как вечные и неизменные сущности. Они находятся в «Уме», в отличие от форм, соединенных с материей. Поэтому Аристотель говорит о различных видах сущего. Единичные вещи – сущности изменчивые, формы – неизменны, вечны, неподвижны. Первые реальны, вторые – идеальны. Для Аристотеля идеальные вещи не самостоятельны, не существуют наряду с единичными вещами, они – сущность единичного. Именно деление на виды сущего, отделение первичных сущностей от вторичных позволило Аристотелю разделить идеальное и реальное. Первичные сущности – это реальные вещи, но как сущности они, в то же время, идеальны (рациональны). Вторичные сущности идеальны, но не реальны. Поэтому если заниматься только вторичными сущностями, идеями (как это делал Платон), то познаются не вещи, а «Ум». Познание вещей есть соединение вторичных сущностей, в основе которого лежит действительное положение вещей.

Этот анализ идеальных форм, их выделение в качестве особого, отличного от реальной вещи предмета исследования, является основной заслугой античной философии. Научное познание неотделимо от работы с идеальными объектами, оно есть производство знания, отражающего реальные связи вещей. В этом отношении наука начинается в античности. Но производство знания не может опираться только на «созерцание» и «припоминание», т.е. на чисто рефлексивные акты. Необходимо реальное соотнесение идей с действительностью.

Таким образом, науки, согласно Аристотелю, изучают различные виды сущего. Но деление на виды сущего обусловлено не объективными свойствами предметов и явлений внешнего мира (как, например, выделяются формы движения материи), а существующими практиками. Формирование социального слоя теоретиков, занятых производством знания, порождает представление о мире как единстве материи и формы, представление об объективности идей-форм, боге как высшем разуме и т.д.

Аристотелевская классификация наук воспроизводит социальную структуру общества. Науки соответствуют существующим практикам, поскольку же практики разделяются на высшие и низшие, то соответственно строится и классификация наук.

«Одна наука лучше другой либо потому, что она более строгая, либо потому, что она наука о более ценном, или что одни из наук – об умозрительном, другие о деятельности, третьи – о творчестве» (12,с.510). Так политика выше других наук «ибо она определяет науки, в которых нуждаются государства, и каким наукам следует обучаться отдельным лицам, и в каких пределах».

В соответствии с этим делением «физик» ближе к «философу», чем «политик», поскольку физик занимается умозрительной наукой, а политик – наукой о деятельности. Медик стоит в одном ряду с ткачем и поваром, т.к. относится к «творцам». Приведенную ранее классификацию наук можно представить в следующем виде.

Конечно, эту классификацию наук нельзя принимать за описание действительного положения в античной науке. Это, скорее, описание того, что «должно быть», какие науки могут и должны существовать в соответствии с представлениями Аристотеля. Эта классификация наук подобна классификациям Бэкона, Декарта и других философов нового времени. Они создаются на основе определенных теоретических представлений. И если Аристотель или Бэкон выделяют какую-то науку, - например, магия у Бэкона, - то это означает, что, по их представлениям, такая наука должна существовать.

Из данной схемы видно, что разделение деятельности в античности выступает в качестве основы классификации наук и представления о структуре бытия вообще, а онтология Аристотеля является проекцией социальных отношений полиса.

Попытаемся выделить некоторые основные стороны аристотелевского представления о науке, эпистеме, на которые в литературе редко обращается внимание.

Наука, знание рассматривается, как правило, в контексте деятельности, направленной на достижение определенной цели: строительства дома, врачевания, управления государством и т.д.

Она есть знание общих принципов деятельности, начал, выделяемых с помощью разума, рассуждения, опытным в данном деле человеком, «знатоком».

Знание общих принципов – это, прежде всего, знание цели деятельности и средств ее достижения (четыре причины Аристотеля): что такое дом, из чего и как его строить, что такое здоровье или высшее благо и т.д. и как их достичь. Природное бытие также исследуется на основе четырех причин. «Когда кто-нибудь врачует сам себя, на такого человека похожа природа», - отмечает Аристотель в «Физике».

Науки, как и виды деятельности в обществе, неравноценны, а представляют собой иерархию, делятся на высшие и низшие.

Эта неравноценность, иерархия знаний определяется, согласно Аристотелю, иерархией сущностей в космосе, неоднородностью самого бытия, где есть сущности изменчивые, неизменные, движущиеся, неподвижные и т.д.

Не учитывая этих общих представлений Аристотеля о науке, знании, нельзя достаточно полно понять и его чисто «теоретические» естественнонаучные труды, цели и методы их написания.

В связи с этим нуждается в уточнении широко распространенное мнение об отрыве античной науки от практики. Аристотель действительно относит физику к «умозрительным» наукам и от нее нельзя ждать рекомендаций, используемых в производстве. В этом ее отличие от современной физики. Но необходимо помнить, что основная «практическая» потребность того времени – сохранение порядка и стабильности в полисе. Эту практическую задачу стремится решить Аристотель с помощью своей «Физики»: доказать господство разумного порядка в космосе и, тем самым, обосновать естественность и необходимость господства разума в индивиде и в обществе. Общественная практика –сфера применения умозрительных наук Аристотеля, в частности, его «Физики».

Стремление рассматривать античное знание по аналогии с современной наукой приводит к антиисторизму, к обвинениям в отрыве от практики, созерцательности, наивности, примитивности и т.д. В этом случае утрачивается представление о специфике античного знания, о его действительной связи с практикой.

Выделяя характерные черты аристотелевского представления о науке, эпистеме, обратим еще раз внимание на тесную связь знания и деятельности. В науке, как было сказано, выделяются общие принципы, начала деятельности: «из чего?» - материя, «как делается?» - действующая причина; «какова форма?» - формальная причина; «для чего?» - цель. Если рассматривается природная вещь, то она также исследуется «как если бы она была создана». Аристотель сформулировал положение: «как вещь делается, такова она и по природе». Но неразрешимое противоречие Аристотеля состояло в том, что, сформулировав это положение, он, в то же время, «как делается» выделял в качестве неразложимого момента деятельности, «действующей причины», которая практически не исследуется и находится в тени причины целевой. По Аристотелю, именно цель, идеальный образ, форма и есть основное движущее начало, источник активности, оформляющий пассивную материю. Форма, как идеальный образ и цель, определяет процесс создания вещи. Ведь речь идет у Аристотеля, прежде всего, о таких действиях, как строительство, лечение, управление государством и т.п.

В условиях господства ремесленного труда «действующая причина» - это сам ремесленник. Но ремесленники, говорит Аристотель, подобны некоторым неодушевленным предметам: делают по привычке, подобно огню, который жжет. Деятельность ремесленника основана на навыке, традиции, представляет собой воспроизведение веками складывающегося рецепта-ритуала. Поэтому «действующая причина» была «темной», для разума непроницаемой, а цель, форма становится пределом познания. Она вечна и неизменна, определяет действие, как форма ножа, пилы или дома определяет действия по их созданию и употреблению.

Для Аристотеля познать вещь – значит установить ее природу, сущность, форму, то, что ей «свойственно». Как плотник создает дом, потому, что он плотник, а не повар, например,так и дерево растет потому, что ему свойственно расти, а светила движутся по неизменным орбитам благодаря своей божественной природе. В каждом случае нужно определить «природу» вещи, т.е. дать ее определение, указать ее род и видовое отличие, указать ее место среди других вещей. На форме познание замыкается, т.к. определив форму, установили вечную и неизменную сущность вещи. Поэтому теоретическое, философское знание неизбежно вращается вокруг определений, родо - видовых классификаций, основанных на «опыте». Оно есть оформление опыта, выделение устойчивых смыслов, определений. Теоретическое мышление античности замкнуто в сфере идеальных объектов. Оно не способно выйти за рамки «теории» и проверить свои идеальные конструкции практикой.

Эксперимент как выход из сферы идеальных объектов, их реальное соотнесение с действительностью, возникает в совершенно иных социальных условиях, предполагает исследование такого предмета, в котором связь формы и действия, структуры и функции находятся в жесткой причинно–следственной зависимости.

Эксперимент получает широкое распространение как элемент технического творчества, изобретательства в эпоху Возрождения. Он предполагает создание новых «форм» - механизмов, действующих устройств, - в которых связь формы и действия, структуры и функции, замысла и результата оказывается неоднозначной, проблематичной, но достаточно ясной. Действующая материя в форме механического устройства становится основным предметом исследования, а не действующий ремесленник.

Изменение формы практики, - замена ремесленника механическим устройством, - становится, на наш взгляд, основной причиной изменения формы знания, становления современного естествознания. Эксперимент нового времени, основанный на рассечении, пытании природы, может разрушить аристотелевскую форму.

Разрушив дом, мы не поймем его устройства, а просто переходим на более низкий уровень, к форме камня. Но из камня нельзя понять дома, а из меди – статуи. Но и дом и статуя становятся понятными, если выяснили для чего они, установили цель. Любая вещь, которую рассматривает Аристотель – продукты ремесла, растения, животные, космос – представляет собой единство материи и формы, она целесообразна, и, следовательно, «разумна». С ней нет смысла экспериментировать, улучшать, изменять. Поэтому в контексте онтологии, основанной на представлении о вещи как единстве пассивной материи и активной формы, эксперимент как метод познания невозможен.

Подытожим все сказанное об античной науке и философии.

Согласно Аристотелю, существует два вида знания:

Знание отдельных «вещей» - им обладают «практики». Это знание того, «как делается». Плотник, например, знает, что такое прямая линия, насколько это надо для его дела; крестьянин знает, что такое те животные – овца, корова и т.д., с которыми он соприкасается в своей практике; политик знает, что такое законы и как реально управлять государством.

Знание общего, «причин», которыми владеют «теоретики»: геометр, который изучает прямую линию независимо от того, где она воплощена, в какой материи; философ, который изучает роды и виды: животное как таковое, человека, справедливость, общее само по себе.

Знание общего должно иметь в качестве своей основы знание отдельных вещей, опытность. Философ, исследующий общее, имеет дело с языком, - понятиями, суждениями, умозаключениями, он «правильно судит», дает определения. Роды и виды – вечные и неизменные формы, определяющие единичное. Они существуют в Уме (и в материи). Знание общего – это также знание мира как целого, знание космоса. Зная целое, можно «определить» единичное, т.е. указать его место в составе целого, определить его род и видовое отличие. Поэтому античная философия – это учение о родах и видах сущего, учение о «космосе». Оно необходимо для того, чтобы правильно судить, принимать верные решения и совершать правильные поступки. Философия – опора действования, правильное размышление, предшествующее действию. Это попытка понять основания действия и сделать действие разумным. Философия стремится упорядочить жизнь. Порядок в нее вносит разум. Но порядок необходимо вносить туда, где возможен выбор, не ясны цели и средства их достижения. Философия делает этот выбор разумным, дает основания правильного выбора. Она определяет главные жизненные ориентиры, цели, дает знание самого важного – знание бога, мира, самого себя. Философия не изучает мир как объект, как нечто независимое от человека. Она «создает» мир, создает «космос» - гармоничное и упорядоченное целое, в котором возможна разумная жизнь. Философ не исследователь, он – демиург, творец. Он творит мир, рождает его в акте рефлексии, создает идеальный мир порядка и гармонии, мир должного.

Этот мир ничего общего с реальным миром не имеет, наоборот – он противоположность реального мира. Реальный мир «несовершенный», «неистинный». Философия строит свой совершенный мир, который выступает в качестве ориентира, «образца». Это «перевернутый» мир, в котором существует порядок и гармония. Философия не исследует реальный мир как объект, а «взвешивает» ценности, определяет цели, направление развития культуры. Она изменяет отношение человека к миру. Мир сам по себе для нее не существует, он – мир человеческой жизни, совокупность значимых вещей, ценностей, целей.

Философию нельзя считать научной теорией. Она – рефлексия человеческой деятельности, рефлексия практики. Практика же имеет такие характеристики, которые не дают возможности представить объект «в чистом виде».Объект скрыт целями и действиями субъекта, погружен в них. Практика в ее всеобщности предстает как деятельность по упорядочению материи с помощью разумных форм. Соответственно, весь мир рассматривается как разумно оформленный, как единство материи и формы. Практика рождает соответствующую «теорию», в которой исследуется всеобщее деятельности – целесообразные формы, роды и виды вещей, разум как высшее движущее начало. Дело не в том, что философия имеет изначально особую интенцию – исследование субъекта. Философия – рефлексия практики, поэтому она не выбирает свой предмет исследования, а «находит» его. Реальность не предстает перед исследователем «в чистом виде». Она дана в формах деятельности. «Теоретик» смотрит на мир сквозь призму практики. Поэтому образ мира, создаваемый «теоретиком», порождается определенной формой практики. Увидеть объект сам по себе, в чистом виде, «теоретик» сможет тогда, когда объект будет реально выделен как нечто самостоятельное и независимое от деятельности. В процессе исторического развития изменяется форма деятельности, практика. Ее последовательные метаморфозы, как мы уже выяснили, - движение от действия-ритуала к действию целесообразному. Это движение порождает античную философию и «науку». Дальнейшее развитие практики – разделение целесообразного действия и выделение его основы – объективного природного процесса, используемого в нем.

Становление объективного научного знания мы рассмотрим в следующих разделах.

Формирование адекватного представления о деятельности и ее объекте, т.е. об окружающем мире в целом, который и является объектом деятельности, предполагало ряд общественных преобразований. Ремесло должно было утратить характер ритуала и «превратиться» в деятельность целесообразную. Зависимость действия от цели, а не от «приказа» предка или бога, рационализирует процесс деятельности, позволяет выделить в нем действия целесообразные и отбросить действия нецелесообразные. Это предполагает выделение в рамках существующих практик особого слоя «знатоков-теоретиков». Их деятельность направляется на исследование и преобразование практик. Знатоки выступают как «теоретики» ремесла. Аристотель говорит, что они знают не только «как» надо делать, но и «почему» надо делать именно так. Они исследуют «причины». Это означает, что ритуализированная деятельность ремесленника подвергается анализу, разделяется на составляющие ее элементы. Прежде всего выделяется цель, которая рассматривается в качестве важнейшей «причины» деятельности, направляющей весь процесс. Эти изменения практик и соответствующих им форм знания отражены в работах Платона и Аристотеля. Рассмотрим это более подробно.

Во времена Платона возникает новое социальное отношение – отношение «делатель - знаток», которое включает в себя ремесленную деятельность.

Платон говорит: «Применительно к каждой вещи умение может быть трояким: умение ею пользоваться, умение ее изготовить и умение ее изобразить.

Пользующийся какой-либо вещью, безусловно, будет обладать наибольшим опытом и может указать тому, кто делает эту вещь, на достоинства и недостатки его работы, испытанные в деле. Например, флейтист сообщает мастеру флейт, какие именно флейты удобны для игры на них, указывает, какие флейты надо делать, и тот следует его совету» (170,с.430).

В другом месте Платон отмечает: «Разве живописец знает, какими должны быть поводья и уздечка? Это знают даже не те, кто их изготовил, т.е. кузнец и шорник, а лишь тот, кто ими умеет пользоваться, т.е. наездник» (170,с.249).

Процесс изготовления вещи Платон представляет как «всматривание в идею». «Обычно мы говорим, что мастер изготовляет ту или иную вещь, всматриваясь в ее  идею: один делает кровати, другой столы, нужные нам, и то же самое в остальных случаях. Но никто из мастеров не создает самое идею» (170,с.432).

Мир идей оказывается наиболее реальным у Платона, наиболее совершенным. Его основное отличие от мира вещей состоит в том, что мир идей освобожден от материи, изменения, становления.

«Так вот, эти самые кровати, - говорит Платон, - бывают троякими: одна существует в самой природе, и ее мы признали бы, думаю я, произведением бога…

- Другая – это произведение плотника.

- Третья – произведение живописца…

- Живописец, плотник, бог – вот три создателя этих трех видов кроватей» (170,с.423-424).

Ремесленную деятельность Платон рассматривает как «темный», непознаваемый процесс становления, направляемый идеей. Но идеей ремесленник обладать не может, ею владеет только «теоретик», знаток, умеющий подняться до созерцания чистого бытия. Уже не сам ремесленник знает, что и как нужно изготовить в соответствии с опытом и традицией, но знаток знает «что» нужно изготовить, ремесленник знает «как» изготовить. «Чтойность» вещи как ее идея отделяется от непосредственного процесса изготовления, получает самостоятельное бытие. Идея, «чтойность», как мера, всеобщее в единичном, устойчивое в изменчивом – это общественно выработанное и закрепленное в слове представление о вещи, обособляется и предстает как особый предмет исследования.

В античности знание о вещи впервые обособляется как то, что знает «знаток». Его знание о вещи не тождественно рецепту. Знаток знает, что такое вещь с точки зрения ее функции, цели, назначения. Поэтому социальная определенность вещи как ее цель, идея, форма, обособляется от процесса ее изготовления. Форма вещи может изменяться в зависимости от мнения «знатока», в то время как раньше эта форма была жестко закреплена традицией, отступление от которой не допускалось1.

 «Знаток-теоретик» знает форму, т.е. то, что нужно изготовить. Форма задается способом функционирования предмета, его целевым назначением. Теоретик знает, каким должен быть руль корабля, ремесленник знает, как и из чего его можно сделать. Форма как цель, идеальный образ продукта, структурообразующий принцип, направляет деятельность ремесленника. Так, построение храма, согласно Витрувию, зависит от многих обстоятельств и может быть осуществлено

различными способами. Форма храма определяется рельефом мест -

1.  Л. Леви-Брюль приводит данные этнографов о необычайной устойчивости форм продуктов ремесла. «Способности» той или иной домашней утвари, лука, стрелы, дубины и всякого другого оружия тесно связаны с каждой деталью их формы: вот почему эти детали неизменно воспроизводятся с величайшей точностью. Он отмечает мнение Кэшинга о том, что индейцы «обнаруживают поразительную ловкость в изготовлении некоторых предметов: они однако, никогда их не улучшают. Они делают их точно также, как делали их предки до них» (105, с. 24). То же отмечают исследователи средневекового ремесла в Европе, Китае, Индии.

ности, наличием тех или иных строительных материалов, умелостью мастеров и т.д. Поэтому форма должна быть построена для каждого частного случая, она определяет движение предмета из возможности в действительность, направляет деятельность по его изготовлению.

«Теоретик» становится необходимым элементом процесса производства, он умеет конкретно рассчитывать, теоретически построить форму, идеальный образ готового продукта. Процесс изготовления, воплощение замысла, остается в ведении ремесленников, но «теоретик» становится носителем целей, формы, знания, обособленного от процесса производства.

Платон выделил идеи как совершенное знание, которым владеют «теоретики». Он считает, что ремесло, искусство основано на неустойчивом становлении. Платон пытается найти в деятельности ту устойчивую меру, которая бы сделала эту деятельность прозрачной для разума, рациональной.

Платон находит эту меру в применении счета. Не просто практика, ремесло, опыт и навык и не просто упражнение и труд, но точнейшее измерение поднимает искусство на более высокий уровень, куда нельзя отнести ни музыку, строящуюся не на мере, но на чуткости, приобретаемой упражнением, ни врачебное искусство, ни земледелие, ни кораблевождение, ни военное искусство, но куда относится, например, строительное искусство благодаря своим точным измерениям и  вообще  искусство  счета.  Почти  все  виды  ремесла  у

Платона относятся к становлению, они являются темными, непознаваемыми, и только применение счета дает знание тождественного, истинное знание.

Известна критика Аристотелем идей Платона. Попытаемся выделить в этой критике не только гносеологический аспект, как это обычно делается, но и социологический.

Аристотель считает, что идеи Платона не являются для вещей причиною какого-либо движения или изменения, т.е. не имеют отношения к их «природе». Идеи ничего не дают и для познания реальных вещей. Они ведь не составляют сущности предметов, иначе они были бы в них. По мнению Аристотеля, идеальная форма, чтобы быть реальным понятием вещи, должна находиться в определенном отношении к ней, а не просто существовать в качестве ее заменителя.

Как будто прямо возражая Платону, Аристотель говорит: «Не ясно, какого рода помощь может подать познание блага самого по себе ткачу или плотнику в их ремесле, и почему бы тот, кто познал идею саму по себе, стал лучшим врачом или полководцем. Ведь врач не с этой (идеальной) точки зрения рассматривает здоровье вообще, а здоровье человека, и притом, именно известного человека, ибо лечит он каждого в отдельности» (11,с.9).

Общее, форма, различны в различных видах деятельности: «Во врачебном искусстве – здоровье, в стратегии – победа, в строительном искусстве – дом, а в других – нечто другое, во всех же действиях и намерениях – цель, ибо все ради цели предпринимают остальное», - говорит Аристотель (11,с.10).

«Тот, кто хочет быть искусным художником или теоретиком, должен, как известно, направляться к общему и познать его насколько возможно, потому что, как уже сказано, науки (episteme) имеют дело с общим» (11,с.205).

Отметим два важных момента. Первое: Аристотель выделяет цель как главную «причину», определяющую процесс «творчества», создания чего-либо. Это говорит о существенном изменении формы практики: действие-ритуал сменяется действием целесообразным. Соответственно меняется и форма знания. Знание отделяется от процесса производства, превращается в «теорию» этого процесса, знание о цели и способах ее достижения. Второе: выделяется социальный слой «искусных художников», «теоретиков», которые не просто «умеют» что-то делать, но также познают и совершенствуют процесс «делания». Аристотель даже говорит об их знании как о «науке» (episteme), поскольку они познают общее. Общее есть цель–форма, которая определяет процесс творчества. Зная цель, можно представить процесс ее реализации, усовершенствовать, рационализировать «рецепт».

Можно отметить, что задача Аристотеля, в отличие от Платона, состоит в том, чтобы понять сам процесс «творения», создания вещи – «искусственной» и «природной». Он не ограничивается выделением цели, но выделяет и другие причины: материальную – «из чего?» и действующую, в качестве которой для дома, например, выступает строительное искусство. Система четырех причин выделяет необходимые, с точки зрения Аристотеля, условия становления вещи. Основной принцип Аристотеля – как вещь делается, такова она и по природе. Поэтому всякая вещь предстает как реализация цели, замысла, как оформленная материя. Цель познания в том, чтобы выявить форму и с помощью этой формы понять процесс ее реализации.

Выделение формы – это результат опытности, с которой, собственно, и начинается процесс познания. Каждая наука должна исходить из того, что уже известно.

«Действительно, начало, которое необходимо знать каждому, постигающему что-либо из существующего, не есть предположение, а то, что уже необходимо знать тому, кто познает хоть что-нибудь, он должен иметь уже, приступая к рассмотрению» (7,с.125).

«Знаток-теоретик» для Аристотеля тот, кто имеет опыт в определенном виде деятельности, имеет «практическое» знание. «В … науках одни и те же люди являются учителями известных практических сведений, точно так же, как и практическими в них деятелями, как, например, врачи и живописцы» (11,с.205).

Аристотель полагает, что «теоретики», обладающие знанием общего (episteme) – это не только философы, но и врачи, инженеры, архитекторы, живописцы, которые непосредственно заняты практической деятельностью. Они знают общее, а не только единичное.

Знаток, «теоретик», по Аристотелю, это человек, который может научить своему делу.

«Вообще признак знатока – способность научить, а потому мы считаем, что искусство в большей мере знание, нежели опыт…» (7,с.66).

Мудрец, теоретик, знаток в античности – это не просто ученый–исследователь, но, прежде всего, учитель, наставник, способный научить определенному виду деятельности: лечению, домостроению, арифметике или политике. Он знает в соответствии со своим опытом общее, которое в каждой деятельности выступает то как здоровье, то как жилище, то как благо само по себе.

Наука предстает как логическая реконструкция деятельности, направляемой целью. Зная, что такое здоровье, можно определить пути его достижения. Здоровье, считает Аристотель, и есть предмет медицины как науки. Наука рассматривает необходимость как необходимый путь достижения цели, построения формы. Поэтому, например, медицина как наука исследует необходимые пути достижения здоровья. Необходимость не существует сама по себе, она определяется целью. Когда есть цель–форма, можно проследить необходимость ее реализации. «Появляется­ же искусство тогда, когда на основе приобретенных на опыте мыслей образуется один общий взгляд на сходные предметы. Так, например, считать, что Калию при такой-то болезни помогло такое-то средство и оно же помогло Сократу и также в отдельности многим, - это дело опыта, а определить, что это средство при такой-то болезни помогает всем таким-то людям одного какого-то склада… - это дело искусства.» (7,с.65-66).

Наука (episteme) – это ремесло, искусство, опытность, поднявшаяся до знания общего как необходимого пути, ведущего к достижению цели. Наука выступает как «теория» ремесла, способность «принимать решение» в соответствии со знанием сущности, формы.

Если Платон рассматривает ремесло как становление, темный, непознаваемый процесс, который только благодаря применению счета в некоторых видах деятельности может стать познаваемым, то Аристотель вводит процесс становления в категориальные рамки. Действительное бытие не есть просто идея, но идея, реализованная в материи. Поэтому общее знает тот, кто создает, имеет опыт.  То, что Аристотель считает наукой, есть, в сущности, развернутый рецепт деятельности, построенный по определенным правилам. Большинство «наук», выделенных Аристотелем, таких как медицина, домостроение и т.д. не занимается изучением какого-то объективного природного процесса. Они представляют собой предписания к деятельности, построенные опытом в данной деятельности человеком по определенным правилам. Это рецепт, определяющий, что нужно сделать и с помощью каких средств. Значение греческого слова episteme первоначально обозначало «умение», другой оттенок – «хитрость», «уловка» в противовес отваге и грубой силе. В ранних диалогах Платона episteme близко techne. У Аристотеля episteme обозначает теоретическую сторону умения.

«Теоретик» – это «искусный художник», по Аристотелю, поэтому «искусство» (techne) не отделено от «науки» (episteme), но является практической наукой. Наука Аристотеля тем и отличается от современной науки, что она не является чистой теорией. Это - рассуждение, опирающееся на опыт, практичность и возможное только в его контексте. Опыт, практика и являются главным предметом познания «теоретика». В этом существенное отличие Аристотеля от Платона, для которого положение «как вещь делается, такова она по природе» совершенно неприемлемо. Всякое искусство для Платона – подражание, создание неистинного, поэтому в процессе познания всякой сущности надо отвлечься от всякой практики и отдаться созерцанию, припоминанию. У Платона познание есть припоминание истины, существующей в душе неявным образом. У Аристотеля познание общего есть исследование того, «как вещь делается», исследование процесса, логика которого задается ремесленным искусством.

Для Аристотеля процесс познания должен опираться на опыт, знание того «как делается». Поэтому знание не является объективным знанием о предмете как независимом от субъекта. Предмет выступает как цель деятельности, - «здоровье», «победа», «дом» - не существует независимо от деятельности. Даже когда рассматривается природная вещь, она изучает «как если бы она была создана», т.е. вводится в категориальную систему. описывающую процесс перехода возможности в действительность, направляемый целью.

Поскольку предмет задан логикой деятельности по его созданию, то процесс познания есть перевод предмета из актуального бытия (как законченного результата деятельности) в потенциальное (идеальное) бытие. Знание является потенциальным бытием предмета, замыслом. Оно не существует в форме теории как отражения объективного природного процесса. Знание отражает деятельность, «как производится». Поэтому знание – это потенция знающего, которая реализуется в процессе изготовления или обучения. «Теоретическое» знание есть то знание, которое наставник с помощью рассуждения, беседы передает ученику. Овладевая таким знанием, ученик еще не становится способным к деятельности, т.к. он овладел «теорией» деятельности.

«Практичность имеет дело не только с общим, но должна понимать и частное, ибо она имеет дело с практикой, а действие всегда касается частного: поэтому-то иные, не будучи образованными, являются лучшими практиками» (11,с.113-114).

«Ведь мы нисколько не станем практичнее от знания врачебного искусства или гимнастики», - говорит Аристотель (11,с.118).

Аристотель как бы делает вывод: «практичность направлена на деятельность, так что она должна иметь оба (вида знания), или же по преимуществу второй (опытный)» (11,с.114).

Если уж выбирать между практичностью без знания общего и чистым знанием общего, то Аристотель становится скорее на сторону практиков, потому что эмпирики достигают даже большего успеха, нежели те, кто владеет общими понятиями без эмпирии. Поэтому чистая «теория» для Аристотеля так же неполноценна, как и чистая опытность. «Если бы кто знал научно, что легкое мясо легко переваривается и здорово, но не знал бы, какое мясо легко, то он не восстановит здоровья» (11,с.114).

«Наука» неотделима от опыта, более того, она возможна только в контексте опыта, представляет собой обобщение опыта.

В связи с этим интересно следующее замечание Аристотеля. «Достойно внимания, - говорит он, - почему юноша может стать математиком, а не мудрецом или физиком; разве не потому, что принципы математики получаются отвлечением, а принципы физики и мудрости – из опыта; эти последние лишь повторяются юношами без ,убеждений в истинности, в то время, как принципы математических понятий вполне ясны» (11,с.113).

Аристотель говорит также о том, что слушать с пользой исследование о прекрасном может только нравственный человек, т.к. началом исследования выступает понятие нравственности. Нравственный человек не нуждается в исследовании причин нравственности, он сам обладает принципами, т.е. уже знает начало.

Знание не является чем-то самостоятельным, оно - момент деятельности. Деятельность же, как всякая сущность, есть единство четырех причин. Знание выступает как форма, потенция деятельности, для реализации которой необходимы материя и действующая причина. Действующая причина деятельности есть навык, практичность. Все эти элементы – знания и навыки – в сумме дают деятельность, искусство. «Если домостроение – искусство и , в некотором роде, приобретенная привычка творчества, следующего разуму, и если, с одной стороны, не существует искусства, которое не было бы разумною творческой привычкой, а с другой - не существует подобной привычки вне искусства, то можно сказать, что искусство и приобретенное душевное свойство творчества, следующее истинному разуму - одно и то же. Всякое искусство касается генезиса, творчества и теории того, как что-либо создается из того, что может быть или не быть» (11,с. 110). Искусство, тем самым, это не низший вид знания по сравнению с наукой, как это обычно трактуется в современной литературе, а практическая наука. И противопоставляется оно Аристотелем не науке (episteme), а чистой практичности. А такая практичность без знания может существовать не только в ремесле, но и в политике. Аристотель говорит о политиках, издающих законы и интересующихся только частным, что «они действуют подобно чернорабочим». Поэтому чистая теория также неполна и несовершенна, как и чистая практичность. И то, и другое должно существовать в единстве.

В.П. Зубов отмечает, что под «наукой» Аристотель всегда понимал доказательный, необходимый вывод из предпосылок, т.е. силлогизм (см: 83,с.87). Наука есть рассуждение, силлогизм, основанный на знании общего. Общее, форма – цель деятельности, выделяется в результате опытности. Медицина исследует «здоровье» как общее, «начало» деятельности врача, цель, благо и т.д.

В домостроительном искусстве общее–цель есть дом; он же - предмет данной науки. В политике целью является достижение нравственности, поэтому предметом выступает понятие нравственности. Сущность исследуемого предмета задана индивиду его опытом, она есть начало познания, поэтому индивид не начинает познание, рассуждение, силлогизм с нуля, а основывается на собственном опыте.

«Наука» Аристотеля – рассуждение об определенном предмете, основанном на опыте. Это рассуждение строится по правилам (силлогизм) и представляет собой категоризацию опыта, обобщение, заключение его в систему четырех причин.

Аристотель, вслед за Платоном, разграничивает деятельность полисного индивида на практическую, творческую и созерцательную. Причем античное practike означает не практически–трудовую, а политическую деятельность. Творческая деятельность включает в себя все виды ремесленного искусства. Умозрительная деятельность – это философствование, которое включает в себя не только умственную деятельность, но и добродетельный образ жизни.

Знание (episteme), получаемое от этих видов деятельности, делится на три вида: практическое (practike), творческое (poetike) и умозрительное (theoretike), которое в свою очередь делится в соответствии со строгой иерархией на физику (physike), математику (mathematike) и первую философию (prote philosophia) или «учение о божественном» (theologike).

Умозрительные науки – это философия, которая является не только «теорией», но и наиболее совершенным образом жизни. Это «созерцательная» жизнь, т.е. жизнь в мире вечных и неизменных божественных сущностей. Она делает человека подобным богу. Бог – чистое мышление, разум, освобожденный от материи. Виды деятельности, выделенные Аристотелем – «искусства», «политика», «умозрение», - соответствуют социальной структуре полиса, тем практикам, которые формируются в полисе и порождают различные «науки». Но «науки» классифицируются не только по видам деятельности. Они разделяются также по «родам сущего» или, говоря современным языком, по предмету изучения.

           НАУКИ (episteme)

       О творчестве               О деятельности                   Об умозрительном

       Медицина            Этика

       Гимнастика         Политика                                                               Первая

       Архитектура        Экономика         Физика       Математика          фило-

       Тактика                                                                                                софия

       И т.д.

Аристотель выделяет, как известно, три вида сущностей: «две из них природные, а одна неподвижная». Есть науки об «определенном сущем». «Определенное сущее» - предметы искусства и природные вещи. В природе вещи имеют источник движения в себе, искусственные вещи создаются деятельностью человека. Природные предметы разделяются, в свою очередь, на изменчивые и неизменные.

Первая философия изучает сущее как таковое, общее само по себе. Она находит это общее как логику рассуждения, присутствующую в каждой науке. Это и есть «первые начала» - логические категории и законы доказательств, которые в онтологическом плане выступают как бог, ум т т.д. В принципе мир Аристотеля делится на подлунный (изменчивые вещи) и надлунный (неизменные тела). Ум, как неизменное бытие, бог не существует «в действительности», иначе ему пришлось бы быть материальным, единством материи и формы. Ум–бог существует как «идеальный объект». Он полагается мыслью, и поскольку без него остается непонятным и невозможным существование познания и движения, то этот объект мыслится как существующий, более того, он получает характеристики  истинного бытия, вечного и неизменного.

Для понимания изменчивых вещей нужна неизменная мера. Так движение измеряется неизменным круговым движением. Для процесса познания нужна также своя мера – формы, идеи как вечные и неизменные сущности. Они находятся в «Уме», в отличие от форм, соединенных с материей. Поэтому Аристотель говорит о различных видах сущего. Единичные вещи – сущности изменчивые, формы – неизменны, вечны, неподвижны. Первые реальны, вторые – идеальны. Для Аристотеля идеальные вещи не самостоятельны, не существуют наряду с единичными вещами, они – сущность единичного. Именно деление на виды сущего, отделение первичных сущностей от вторичных позволило Аристотелю разделить идеальное и реальное. Первичные сущности – это реальные вещи, но как сущности они, в то же время, идеальны (рациональны). Вторичные сущности идеальны, но не реальны. Поэтому если заниматься только вторичными сущностями, идеями (как это делал Платон), то познаются не вещи, а «Ум». Познание вещей есть соединение вторичных сущностей, в основе которого лежит действительное положение вещей.

Этот анализ идеальных форм, их выделение в качестве особого, отличного от реальной вещи предмета исследования, является основной заслугой античной философии. Научное познание неотделимо от работы с идеальными объектами, оно есть производство знания, отражающего реальные связи вещей. В этом отношении наука начинается в античности. Но производство знания не может опираться только на «созерцание» и «припоминание», т.е. на чисто рефлексивные акты. Необходимо реальное соотнесение идей с действительностью.

Таким образом, науки, согласно Аристотелю, изучают различные виды сущего. Но деление на виды сущего обусловлено не объективными свойствами предметов и явлений внешнего мира (как, например, выделяются формы движения материи), а существующими практиками. Формирование социального слоя теоретиков, занятых производством знания, порождает представление о мире как единстве материи и формы, представление об объективности идей-форм, боге как высшем разуме и т.д.

Аристотелевская классификация наук воспроизводит социальную структуру общества. Науки соответствуют существующим практикам, поскольку же практики разделяются на высшие и низшие, то соответственно строится и классификация наук.

«Одна наука лучше другой либо потому, что она более строгая, либо потому, что она наука о более ценном, или что одни из наук – об умозрительном, другие о деятельности, третьи – о творчестве» (12,с.510). Так политика выше других наук «ибо она определяет науки, в которых нуждаются государства, и каким наукам следует обучаться отдельным лицам, и в каких пределах».

В соответствии с этим делением «физик» ближе к «философу», чем «политик», поскольку физик занимается умозрительной наукой, а политик – наукой о деятельности. Медик стоит в одном ряду с ткачем и поваром, т.к. относится к «творцам». Приведенную ранее классификацию наук можно представить в следующем виде.

Конечно, эту классификацию наук нельзя принимать за описание действительного положения в античной науке. Это, скорее, описание того, что «должно быть», какие науки могут и должны существовать в соответствии с представлениями Аристотеля. Эта классификация наук подобна классификациям Бэкона, Декарта и других философов нового времени. Они создаются на основе определенных теоретических представлений. И если Аристотель или Бэкон выделяют какую-то науку, - например, магия у Бэкона, - то это означает, что, по их представлениям, такая наука должна существовать.

Из данной схемы видно, что разделение деятельности в античности выступает в качестве основы классификации наук и представления о структуре бытия вообще, а онтология Аристотеля является проекцией социальных отношений полиса.

Попытаемся выделить некоторые основные стороны аристотелевского представления о науке, эпистеме, на которые в литературе редко обращается внимание.

Наука, знание рассматривается, как правило, в контексте деятельности, направленной на достижение определенной цели: строительства дома, врачевания, управления государством и т.д.

Она есть знание общих принципов деятельности, начал, выделяемых с помощью разума, рассуждения, опытным в данном деле человеком, «знатоком».

Знание общих принципов – это, прежде всего, знание цели деятельности и средств ее достижения (четыре причины Аристотеля): что такое дом, из чего и как его строить, что такое здоровье или высшее благо и т.д. и как их достичь. Природное бытие также исследуется на основе четырех причин. «Когда кто-нибудь врачует сам себя, на такого человека похожа природа», - отмечает Аристотель в «Физике».

Науки, как и виды деятельности в обществе, неравноценны, а представляют собой иерархию, делятся на высшие и низшие.

Эта неравноценность, иерархия знаний определяется, согласно Аристотелю, иерархией сущностей в космосе, неоднородностью самого бытия, где есть сущности изменчивые, неизменные, движущиеся, неподвижные и т.д.

Не учитывая этих общих представлений Аристотеля о науке, знании, нельзя достаточно полно понять и его чисто «теоретические» естественнонаучные труды, цели и методы их написания.

В связи с этим нуждается в уточнении широко распространенное мнение об отрыве античной науки от практики. Аристотель действительно относит физику к «умозрительным» наукам и от нее нельзя ждать рекомендаций, используемых в производстве. В этом ее отличие от современной физики. Но необходимо помнить, что основная «практическая» потребность того времени – сохранение порядка и стабильности в полисе. Эту практическую задачу стремится решить Аристотель с помощью своей «Физики»: доказать господство разумного порядка в космосе и, тем самым, обосновать естественность и необходимость господства разума в индивиде и в обществе. Общественная практика –сфера применения умозрительных наук Аристотеля, в частности, его «Физики».

Стремление рассматривать античное знание по аналогии с современной наукой приводит к антиисторизму, к обвинениям в отрыве от практики, созерцательности, наивности, примитивности и т.д. В этом случае утрачивается представление о специфике античного знания, о его действительной связи с практикой.

Выделяя характерные черты аристотелевского представления о науке, эпистеме, обратим еще раз внимание на тесную связь знания и деятельности. В науке, как было сказано, выделяются общие принципы, начала деятельности: «из чего?» - материя, «как делается?» - действующая причина; «какова форма?» - формальная причина; «для чего?» - цель. Если рассматривается природная вещь, то она также исследуется «как если бы она была создана». Аристотель сформулировал положение: «как вещь делается, такова она и по природе». Но неразрешимое противоречие Аристотеля состояло в том, что, сформулировав это положение, он, в то же время, «как делается» выделял в качестве неразложимого момента деятельности, «действующей причины», которая практически не исследуется и находится в тени причины целевой. По Аристотелю, именно цель, идеальный образ, форма и есть основное движущее начало, источник активности, оформляющий пассивную материю. Форма, как идеальный образ и цель, определяет процесс создания вещи. Ведь речь идет у Аристотеля, прежде всего, о таких действиях, как строительство, лечение, управление государством и т.п.

В условиях господства ремесленного труда «действующая причина» - это сам ремесленник. Но ремесленники, говорит Аристотель, подобны некоторым неодушевленным предметам: делают по привычке, подобно огню, который жжет. Деятельность ремесленника основана на навыке, традиции, представляет собой воспроизведение веками складывающегося рецепта-ритуала. Поэтому «действующая причина» была «темной», для разума непроницаемой, а цель, форма становится пределом познания. Она вечна и неизменна, определяет действие, как форма ножа, пилы или дома определяет действия по их созданию и употреблению.

Для Аристотеля познать вещь – значит установить ее природу, сущность, форму, то, что ей «свойственно». Как плотник создает дом, потому, что он плотник, а не повар, например,так и дерево растет потому, что ему свойственно расти, а светила движутся по неизменным орбитам благодаря своей божественной природе. В каждом случае нужно определить «природу» вещи, т.е. дать ее определение, указать ее род и видовое отличие, указать ее место среди других вещей. На форме познание замыкается, т.к. определив форму, установили вечную и неизменную сущность вещи. Поэтому теоретическое, философское знание неизбежно вращается вокруг определений, родо - видовых классификаций, основанных на «опыте». Оно есть оформление опыта, выделение устойчивых смыслов, определений. Теоретическое мышление античности замкнуто в сфере идеальных объектов. Оно не способно выйти за рамки «теории» и проверить свои идеальные конструкции практикой.

Эксперимент как выход из сферы идеальных объектов, их реальное соотнесение с действительностью, возникает в совершенно иных социальных условиях, предполагает исследование такого предмета, в котором связь формы и действия, структуры и функции находятся в жесткой причинно–следственной зависимости.

Эксперимент получает широкое распространение как элемент технического творчества, изобретательства в эпоху Возрождения. Он предполагает создание новых «форм» - механизмов, действующих устройств, - в которых связь формы и действия, структуры и функции, замысла и результата оказывается неоднозначной, проблематичной, но достаточно ясной. Действующая материя в форме механического устройства становится основным предметом исследования, а не действующий ремесленник.

Изменение формы практики, - замена ремесленника механическим устройством, - становится, на наш взгляд, основной причиной изменения формы знания, становления современного естествознания. Эксперимент нового времени, основанный на рассечении, пытании природы, может разрушить аристотелевскую форму.

Разрушив дом, мы не поймем его устройства, а просто переходим на более низкий уровень, к форме камня. Но из камня нельзя понять дома, а из меди – статуи. Но и дом и статуя становятся понятными, если выяснили для чего они, установили цель. Любая вещь, которую рассматривает Аристотель – продукты ремесла, растения, животные, космос – представляет собой единство материи и формы, она целесообразна, и, следовательно, «разумна». С ней нет смысла экспериментировать, улучшать, изменять. Поэтому в контексте онтологии, основанной на представлении о вещи как единстве пассивной материи и активной формы, эксперимент как метод познания невозможен.

Подытожим все сказанное об античной науке и философии.

Согласно Аристотелю, существует два вида знания:

Знание отдельных «вещей» - им обладают «практики». Это знание того, «как делается». Плотник, например, знает, что такое прямая линия, насколько это надо для его дела; крестьянин знает, что такое те животные – овца, корова и т.д., с которыми он соприкасается в своей практике; политик знает, что такое законы и как реально управлять государством.

Знание общего, «причин», которыми владеют «теоретики»: геометр, который изучает прямую линию независимо от того, где она воплощена, в какой материи; философ, который изучает роды и виды: животное как таковое, человека, справедливость, общее само по себе.

Знание общего должно иметь в качестве своей основы знание отдельных вещей, опытность. Философ, исследующий общее, имеет дело с языком, - понятиями, суждениями, умозаключениями, он «правильно судит», дает определения. Роды и виды – вечные и неизменные формы, определяющие единичное. Они существуют в Уме (и в материи). Знание общего – это также знание мира как целого, знание космоса. Зная целое, можно «определить» единичное, т.е. указать его место в составе целого, определить его род и видовое отличие. Поэтому античная философия – это учение о родах и видах сущего, учение о «космосе». Оно необходимо для того, чтобы правильно судить, принимать верные решения и совершать правильные поступки. Философия – опора действования, правильное размышление, предшествующее действию. Это попытка понять основания действия и сделать действие разумным. Философия стремится упорядочить жизнь. Порядок в нее вносит разум. Но порядок необходимо вносить туда, где возможен выбор, не ясны цели и средства их достижения. Философия делает этот выбор разумным, дает основания правильного выбора. Она определяет главные жизненные ориентиры, цели, дает знание самого важного – знание бога, мира, самого себя. Философия не изучает мир как объект, как нечто независимое от человека. Она «создает» мир, создает «космос» - гармоничное и упорядоченное целое, в котором возможна разумная жизнь. Философ не исследователь, он – демиург, творец. Он творит мир, рождает его в акте рефлексии, создает идеальный мир порядка и гармонии, мир должного.

Этот мир ничего общего с реальным миром не имеет, наоборот – он противоположность реального мира. Реальный мир «несовершенный», «неистинный». Философия строит свой совершенный мир, который выступает в качестве ориентира, «образца». Это «перевернутый» мир, в котором существует порядок и гармония. Философия не исследует реальный мир как объект, а «взвешивает» ценности, определяет цели, направление развития культуры. Она изменяет отношение человека к миру. Мир сам по себе для нее не существует, он – мир человеческой жизни, совокупность значимых вещей, ценностей, целей.

Философию нельзя считать научной теорией. Она – рефлексия человеческой деятельности, рефлексия практики. Практика же имеет такие характеристики, которые не дают возможности представить объект «в чистом виде».Объект скрыт целями и действиями субъекта, погружен в них. Практика в ее всеобщности предстает как деятельность по упорядочению материи с помощью разумных форм. Соответственно, весь мир рассматривается как разумно оформленный, как единство материи и формы. Практика рождает соответствующую «теорию», в которой исследуется всеобщее деятельности – целесообразные формы, роды и виды вещей, разум как высшее движущее начало. Дело не в том, что философия имеет изначально особую интенцию – исследование субъекта. Философия – рефлексия практики, поэтому она не выбирает свой предмет исследования, а «находит» его. Реальность не предстает перед исследователем «в чистом виде». Она дана в формах деятельности. «Теоретик» смотрит на мир сквозь призму практики. Поэтому образ мира, создаваемый «теоретиком», порождается определенной формой практики. Увидеть объект сам по себе, в чистом виде, «теоретик» сможет тогда, когда объект будет реально выделен как нечто самостоятельное и независимое от деятельности. В процессе исторического развития изменяется форма деятельности, практика. Ее последовательные метаморфозы, как мы уже выяснили, - движение от действия-ритуала к действию целесообразному. Это движение порождает античную философию и «науку». Дальнейшее развитие практики – разделение целесообразного действия и выделение его основы – объективного природного процесса, используемого в нем.

Становление объективного научного знания мы рассмотрим в следующих разделах.