ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование – попытка найти новые подходы к решению одной из фундаментальных философских проблем, которую можно обозначить как «знание в социуме». Исследование фундаментальных проблем – дело неблагодарное. Во-первых, они сложны (поэтому и фундаментальны), во-вторых, по ним написано столько книг и статей, что создается впечатление: ничего нового уже сказать нельзя. И все же эти проблемы, казалось бы уже решенные очередным классиком, постоянно вновь выходят из тени и оказываются в центре внимания.

В представленной работе формообразования сознания – миф, философия, наука – исследуются в контексте социума. Это попытка ответить на вопросы: что их порождает и почему мир в них представлен именно таким? То есть почему возникает мифологическое, философское или научное представление о мире? Поскольку в работе содержится достаточно обширный материал – от австралийских аборигенов, Гомера, Платона и Конфуция до Галилея и Ньютона – выделим основное.

Методология

На наш взгляд, концепция практик, используемая в таких дисциплинах, как социология, философия, политология, языкознание, история и др., позволяет раскрыть важные стороны социальных взаимодействий, в частности, более адекватно представить взаимодействие знания и практики в обществе.

Социальная действительность – совокупность практик, навыков, умений, способов действия, обычаев, сформированных в данной культуре. Практики – упорядоченные совокупности навыков и умений, сконцентрированные в определенных точках социального пространства. Осваивая наборы практик, индивид обретает социальную определенность, становится кем-то: «отцом», «сыном», «мужчиной», «женщиной», «плотником», «поваром», «врачом», «политиком» и т.д. Общество предстает как множество «пространств», миров, характеризующихся определенным набором инструментов, навыков, умений и «идентичностей»: мир семьи, медицины, политики, науки и т.д. Эти «миры», вовлекая в себя индивида, дают ему то реальное «знание», на фоне которого только и может существовать язык. На этой же основе формируются различные идеологии, закрепляющие определенные формы практики.

Методология, опирающаяся на анализ практик, переносит акцент со структуры общества, системы отношений, на деятельность индивида, который «вовлечен» в эту систему отношений. Деятельность индивида предстает как интериоризация отношений, как их «инобытие». С точки зрения концепции практик индивид выступает, прежде всего, как носитель определенной системы навыков и умений, реализуемых в действиях. Этот опыт, система навыков и умений, есть практическое знание, которое является первичным и служит основой любого «теоретического» познавания, основой научной, философской, нравственной и т.п. рефлексии. Индивид действует, решает практические проблемы, а не «познает» окружающую действительность. Это практическое знание составляет тот фон, ту реальную основу, на которой формируются различные знаковые системы, «языки». Практическое знание, существующее как совокупность умений и навыков индивидов, в рамках данной концепции приобретает особую значимость. Эпистемологические исследования, ранее сосредоточенные на анализе «теоретического» знания и, в частности, науки, теперь не могут игнорировать практическое знание как нечто второстепенное, как обыденное знание, знание толпы, поверхностное знание, противопоставляемое сущностному знанию теоретика-мудреца. Практическое знание должно быть осмыслено как реальная основа любой «теории», ее исток и тайна. Не раскрыв эту связь «теории» и реального действования, нельзя понять истоки философии, нравственных, религиозных идей, а, значит, нельзя понять социум во всех его взаимосвязях. Концепция практик дает возможность также более адекватно представить механизм социальных изменений.

В проведенном исследовании мы исходили из идеи единства и взаимосвязи трех основных составляющих социума:

социальной структуры;

форм деятельности (практик), осваиваемых индивидом и выступающих как  «инобытие» социальных отношений;

форм знания или «знаковых систем», закрепляющих и обосновывающих сложившуюся социальную структуру, и, следовательно, сложившиеся практики.

Практики-ритуалы

Анализ показал взаимосвязь и взаимообусловленность особой формы практики, господствующей в «традиционном» обществе - действия-приказа, действия-ритуала; социальной структуры - родового коллектива с системой подчинения младших старшим и мифологического сознания, мифологической «картины мира».

Форма практики в родовой общине – действие-приказ, действие-ритуал, воспроизводимое в том виде и в той ситуации, как это делали предки. Можно сказать, что это действие нецелесообразно в том смысле, что в его основе не цель, в соответствии с которой выбирается способ ее достижения, а приказ, который должен быть выполнен независимо от того, каков будет результат. Именно этот способ трансляции опыта как трансляции действий, которые индивид должен повторить и усвоить, был основой мифологических представлений. Действие в данной культуре – нечто объективное, не зависящее от воли и сознания индивида, наоборот, подчиняющее себе его волю, определяющее  всю его жизнь. Это действие есть основа порядка, основа самой жизни, следовательно, высшая ценность. Высшая ценность действия, носителями которого являются старейшины, знающие «как делается», ставит старших на высшую ступеньку в социуме, делает их самих высшей ценностью, неприкосновенной и сакральной. Воля старейшин – основа порядка, основа жизни, основа всех природных процессов.

Мифологическая картина мира

На наш взгляд, мифологическая картина мира – следствие существующей в обществе практики – действия-приказа, действия-ритуала, передаваемого от старших к младшим, от предков потомкам. Авторитарность действия, его безусловно обязующий характер, исходящий от воли более высокой и подчиняющий себе волю индивида, все это создает представление о мире как иерархии воль, взаимодействии «субъектов», контролирующих различные явления и процессы.

Важно выделить основную функцию мифологической картины мира – закрепление и трансляция существующих практик, сложившейся системы отношений. Картина мира в этом смысле есть «инобытие» социальной структуры. Как уже было сказано, социальная структура  «бытийствует» внутри индивида как освоенные, «инкорпорированные» практики, эмоциональные реакции и представления. Представление о мире выражает отношение к миру. Поэтому представление о мире, картина мира – «вторичны». Это «овнешнение», вербализация эмоционально-чувственных реакций, запускающих или, наоборот, тормозящих определенные значимые действия. Картина мира «овнешняет», представляет в виде образов внешней реальности те эмоционально-чувственные реакции индивида, которые порождаются существующей формой практики. Тем самым получается достаточно прочная конструкция: социальные отношения закрепляются не только как умения и навыки индивида и его эмоционально-чувственные реакции, но и как представление о мире, картина мира, обосновывающая существующие практики, существующую социальную структуру.

Мифологическая картина мира это, в сущности, рассказ о том, кто правит, кто подчиняется, кто старший. Но, одновременно, это сценическое действие, разыгрываемое его участниками и дающее сильный эмоционально-психологический заряд. Любой обряд – оживший миф, действие, в котором участники полностью отожествляют себя с предками или богами. Обряды прежде всего культивируют и постоянно воспроизводят те эмоционально-чувственные реакции, которые сплачивают общество в единое целое.

Разделение ритуала, который был речью и действием, сценическим представлением без сцены, жизнью и игрой одновременно, разделение этого целостного действия дает миф как речь, повествование, рассказ. С таким мифом уже можно обращаться достаточно свободно, превращать его в поэзию, как это делают Гомер и Гесиод, или в философию. В любом случае сохраняется главное качество мифа – задавать «речью», поэтической или философской – определенный настрой, создавать определенные эмоционально - чувственные реакции, отношение к миру. Эти реакции являются той энергетикой, которая лежит в основе действия. Изменяя «речь», «картину мира», можно изменить саму реальность. Но так  же изменение реальности приводит к изменению «картины мира».

Разложение мифа как целостного действия-ритуала приводит к относительному обособлению и разделению на действие как совокупность чисто практических приемов; эмоционально-чувственные реакции как определенные состояния «души» и «речь» как описание мира. Выделяются объект, субъект и само действие. Отделение речи от действия, демифологизация действия – чрезвычайно длительный процесс. Отделение «речи» от действия дает свободу «речи», возможность создавать различные «картины мира», различные онтологии, что было реализовано в философии.

Философия – «теория» поступка

Любая философская система может быть рассмотрена не только как «наука о всеобщем», но и как «теория» поступка, концепция «правильной» жизни, конструирование «образца» поведения. Этот аспект философии зачастую терялся в современных исследованиях, которые представляют философию как познание мира, исследование онтологических и гносеологических проблем. На наш взгляд, задача в том, чтобы рассмотреть философскую онтологию и гносеологию в контексте деятельности индивида, решающего с их помощью какие-то свои жизненные проблемы. В конце концов, все «идеологии», все философские системы создаются конкретными индивидами для решения каких-то экзистенциальных проблем. Социум живет в индивиде, поэтому социальные проблемы - это проблемы индивидуальной жизни, внутреннее напряжение, которое разрешается создаваемой философской системой или религиозным учением.

Этот личностный аспект философского знания, который, как правило, остается в тени, за кадром, есть «тайна» всякой философии. Не раскрыв эту «тайну», нельзя понять и саму философию.  Но «тайна» приоткрывается тогда, когда мы рассматриваем философию как «теорию» действия, «теорию» поступка, как попытку индивида заглянуть в самого себя, в глубины собственного Я, туда, где рождается решение и энергия действия. Все беседы Сократа – стремление сделать явным тайное, познать «душу», истоки тех импульсов, которые в ней рождаются и которые движут нами, ведут нас по жизни. Кантовские вопросы: «что я могу знать?» , «что я должен делать?», «на что я могу надеяться?» – продолжение тех же усилий Сократа, то же стремление понять «человека действующего», понять истоки действования.

В этом смысле история философии -  ступени проникновения индивида в самого себя и отчет о том, что он там увидел. Но это проникновение не было удовлетворением чисто познавательного интереса. Оно напоминает работу врача, ставящего диагноз и определяющего методы лечения. Вспомним, что Сократ часто сравнивал себя с лекарем, врачующим такую болезнь, как незнание человеком самого себя, равное безумию.

Эта «врачующая» работа философии – ее главная работа во все эпохи, от Сократа до наших дней, и все онтологии и гносеологии – лишь способы «лечения» индивида и общества, удачные или неудачные попытки гармонизации внутреннего и внешнего мира.

Какую же «болезнь» индивида и общества пытается лечить философия? «Болезнь»  известна . Это – хаос внутри индивида и общества. Хаос, причина которого – «незнание», незнание мира и самого себя. «Болезнь» излечивается в процессе познавания. Сам процесс познания, переход от незнания к знанию тождествен выздоровлению, обретению нового состояния духа. Это переход от хаоса к порядку и гармонии. Поэтому философское знание – знание мирового порядка, дающее успокоение и гармонию духа. В этом смысл философской «теории», онтологических и гносеологических построений – укротить внутренний хаос, успокоить дух, дать ему устойчивую опору, «истину». Всякая философия начинается с хаоса незнания, внутреннего беспокойства. Вспомним Сократа: я знаю, что ничего не знаю. Но то же самое мы находим через две с половиной тысячи лет у Гегеля: абсолютный дух, не знающий себя и успокоившийся в результате самопознания.

Сейчас для нас очевидно, что хаос «незнания», хаос внутри индивида – это отражение процессов в социуме. Современная философия и социология увидела внутри индивида «интериоризованные социальные отношения», «инкорпорированные практики», «архетипы», «практическое знание» и т.д. Это первичный, глубинный пласт, совокупность навыков и умений, формирующихся в силу того, что индивид просто живет в обществе. На основе этого первичного, глубинного слоя возникает сознательный, рефлексивный уровень, связанный с использованием различных «языков», знаковых систем.

Рассмотрение внутреннего мира индивида как «инкорпорированных практик», т.е. перенесенных внутрь индивида сформированных обществом способов деятельности, как «интериоризованных отношений»,  позволяет по-другому взглянуть на проблемы философии прошлых эпох. Мы можем выявить конкретные связи между социальной структурой, деятельностью индивидов и формами знания.

Практики в условиях полиса

Ранее мы попытались проследить взаимосвязь социальных отношений, практики и картины мира в период существования родового коллектива. Рассмотрим, какие изменения практик происходили в условиях полиса и как в связи с этим изменяется форма знания.

Проведенный анализ показывает, что изменения в обществе происходят на трех уровнях. На уровне социальных связей эти изменения представляют собой разрушение замкнутой родовой общины и становление новых связей в рамках полиса. Новая структура, объединяющая множество родов, крайне неустойчива, постоянно изменяется в результате воздействия внутренних и внешних сил. Общество оказывается в состоянии то скрытой, то явной войны.

На уровне индивида эти изменения приводят к расширению поля индивидуальной свободы. Воспроизведение ритуала, архетипического прадействия в поведении индивида отходит на второй план.

Раньше индивид должен был просто повторить, усвоить совокупность действий и воспроизводить их в соответствующих условиях, воспроизводить отдельные практики – охоты, строительства, лечения, гадания и т.д. Его жизнь была воспроизведением практик-ритуалов. Что изменяется в эпоху Гомера? Во-первых, множество практик-ритуалов сохраняется: пахать, сеять, лечить, строить, заключать браки, праздновать рождение ребенка или хоронить погибших – все это практики-ритуалы. Они становятся обычаем, обычным действием. Это фон, на котором разворачиваются другие события – необычные, героические: разрушить вражеский город, добыть сокровища, победить сильного противника и т.д. Общее в них – состязание, борьба, награда в которой – победа или поражение. Подвиг, героический поступок – это всегда состязание с соперником или с самим собой.

Состязание – это новый вид отношений, который в родовой общине никогда не был главным, ведущим, всегда был подчинен нормальному течению жизни, повторению действий предков. Состязание предполагает героическое действие, то есть действие не-обычное, выходящее за рамки обычая, действие аффективное, совершаемое под влиянием сильных эмоций. Цель состязания – победа, слава – подчиняет себе действие, делает его средством, делает возможным любое действие ведущее к победе. Возникает структура «цель - средства», в которой причинение идет от цели. Возникает целе-сообразное действие, то есть действие определяемое целью. Оно утрачивает характер ритуала, десакрализуется, рационализируется.

Состязание, соперничество, проникая в различные виды деятельности, разрушает действие-ритуал, приводит к десакрализации действия. В него проникает импровизация, творчество. Само стремление к успеху, стремление «других превзойти», а не просто повторить, воспроизвести действие-ритуал, изменяет существующие практики, которые становятся объектом действия. Возникает рефлексия деятельности, ее вербализация, описание, что может привести к возникновению «наук», переструктурированию практики.

Предварительная гипотеза, которая была положена в основу нашего анализа, предполагала, что в историческом процессе происходит разложение целостного действия-ритуала, действия-приказа, выделение его составляющих: субъекта действия, объекта и самого действия. Процесс разделения первичного действия-ритуала происходил неравномерно в различных видах деятельности, в различных практиках. Где-то он шел достаточно быстро, изменяя существующую форму практики. В других видах деятельности – медленно и постепенно. А в некоторых происходит закрепление действия-ритуала, его консервация и трансляция в неизменном виде.

В условиях полиса десакрализация действия происходит, прежде всего, в сфере политики, в сфере осуществления власти. В полисе преобладают связи горизонтальные. Власть равномерно распределена на всех свободных граждан, все участвуют в принятии решений относительно своей жизни и жизни полиса. Управляет не воля бога-царя, а собственная воля и закон, принятый собранием граждан. Решение бога заменяется решением города.

Десакрализация политической практики делает сферу общественной жизни сферой свободы, неустойчивости, хаоса. От качества принимаемых решений зависит жизнь индивида и полиса. Что есть благо? Что такое закон? Что такое справедливость? Эти и множество других вопросов неизбежно возникают у тех, кто анализирует данную форму практики: у философов и политиков. Античная философия – это «теория» правильного политического решения или, что почти одно и то же, «теория» целесообразного действия. Все ее онтологические и гносеологические построения предполагают главную цель – создать систему ориентиров для индивида, принимающего решения. Правильные решения и поступки в сфере гражданской жизни – условие порядка и устойчивости в обществе, условие «счастливой жизни», как говорит Аристотель. Неправильные решения – источник хаоса.

От хаоса своеволия к действию разумному

Уже Гесиод говорил о своеволии индивида как основной причине тех бед и несчастий, которые выпали на долю его народа. Тем самым он ставит общественную жизнь в зависимость от личностных качеств индивидов, это общество составляющих. Их поступки определяются тем, что у них «внутри», какие «силы» господствуют в их «внутреннем мире». Внутренний мир обретает особую значимость, на нем сосредоточивается внимание «теоретиков»: Конфуция, Будды, Сократа, Платона, Аристотеля. Как ни странно, все они в основу своих рассуждений кладут одну и ту же идею: состояние мира внутреннего определяет состояние мира внешнего, состояние общества. Упорядочение внутреннего мира, его гармонизация - основная проблема философии того времени. Поэтому философия начинается как рефлексия, самоанализ, попытка раскрыть истоки действий, поступков. Но это также попытка действие упорядочить, отделить «правильные» действия от «неправильных».

Обычная практика в обществе, преодолевшем узы родового обычая, действия-ритуала, открывает индивиду поле свободы, где возможны различные варианты действования, где поступки не определяются однозначной нормой.

В одной и той же ситуации возможны и допустимы самые различные действия, потому что индивиды действуют под влиянием самых различных «сил», руководствуясь своими собственными мотивами. Это означает, что они по-разному «видят» ситуацию и по-разному ее оценивают. Они живут в разных «мирах», у каждого свой «внутренний мир», скрытый для других. Но этот внутренний мир скрыт и непонятен для самого индивида. Это внутренний хаос, в котором господствуют чувства, эмоции, страсти, неподвластные индивиду. Это те «силы», под влиянием которых выбор поступка происходит спонтанно, «автоматически», без особых размышлений. Рефлексия -  попытка понять эти реакции, сделать выбор осознанным.

Это означает, что сформированные реальной жизнью, практикой спонтанные внутренние реакции и определяемые ими цели должны быть взвешены и оценены на весах разума. Индивид в процессе рефлексии анализирует цели, выделяет среди них более значимые или менее значимые, достойные и недостойные. Он формирует свой внутренний мир, делает спонтанный, эмоциональный выбор осознанным. Действие направляется разумно выбранной целью, а не аффектом. Таким образом, рефлексия – это осознание тех внутренних сил, которые формируются стихийно в процессе социализации, усвоения различных практик. Они определяют выбор действия и жизненную стратегию индивида, ведут индивида по жизни, определяя его предпочтения и избегания, его «хорошо»-«плохо», «можно»-«нельзя» без особых усилий со стороны рассудка. Это то «знание», которым обладают все, поскольку живут в обществе и осваивают существующие практики. Но это «знание» равно «незнанию», поскольку оно, как правило, является неосознанным и невербализованным. Попытки это знание вербализовать дают странный эффект, который наблюдал Сократ. В речи на суде он рассказал о том, как в молодости искал мудрость, обращаясь к опытным и уважаемым людям различных профессий. Оказалось, что как только они пытались свое «знание» вербализовать, рассказать о нем, оно превращалось в незнание, в нечто противоречивое и непонятное: мужественный и справедливый человек не способен был определить, что такое мужество или справедливость. Они существовали в нем как внутренние состояния, спонтанные реакции, определяющие его поведение, его поступки. Философия пытается эти «силы» прояснить, сделать явными и поставить под контроль разума. Превратить хаос в порядок, действие спонтанное, аффективное, сделать действием осознанным. Субъект отделяет себя от собственного действия, делает свое действие объектом, предметом анализа. Философия выступает как рефлексия, самоанализ, углубление в себя с целью понять истоки действия и внести в них определенный порядок. Философия вторгается в сферу «души», в сферу действия тайных, неведомых сил. Это второй план, изнанка бытия, где господствуют страсти, эмоции, желания. Они определяют наши поступки, движут нами.

Действие разумное и «истинный» мир

Античная философия создает новый образ мира и человека. Человек разделяется. Он учится наблюдать и контролировать свои внутренние состояния, свои «страсти». Разум - это тот, кто наблюдает и контролирует. Все дело в изменении субъективности, внутреннего состояния человека. Это попытка сделать разум господином, управляющим чувствами. При этом разум, о котором говорит философия, - это не обычный человеческий рассудок, изменчивый и непостоянный, а некий объективный, вечный и неизменный божественный разум. Философия освобождает человека от власти чувств, эмоций, страстей и передает эту власть разуму. «Естественное», спонтанное действие сменяется действием «искусственным», которое совершается на основе знания, «измерения» и «взвешивания». Действие предваряется работой разума, который принимает решения. Если в гомеровскую эпоху решение было решением бога, которое человек должен был исполнить, то философия ставит разум на место бога. Она выделяет действие из ситуации, или, вернее, осмысливает факт возможности многих вариантов действия в одной и той же ситуации. Множественность действий имеет в своей основе множественность «аффектов», запускающих эти действия. Но Аристотель говорит, что каждой ситуации соответствует определенный правильный аффект. Философия - стремление достичь определенности, найти правила правильного действия. Это распространение практики измерения и взвешивания, перенос ее внутрь индивида, в сферу, где господствуют аффекты, страсти, темные, неуправляемые силы. Но «измерение» и «взвешивание» в сфере субъективного возможно только тогда, когда аффект погашен.

Поэтому мудрость - спокойствие духа, неудивляемость, безмятежность, атараксия. Философия - способность гасить аффекты, особое внутреннее усилие, доступное немногим. Эта способность и есть разум: реакция-действие отодвигается волевым усилием, а пауза заполняется «измерением» и «взвешиванием», рассмотрением ситуации с различных точек зрения. Сама ситуация предстает неоднозначной, раздваивается и рас-траивается. Но это предполагает умение смотреть на мир разными глазами и видеть множество «миров».  «Миров» столько, сколько есть «мнений» и точек зрения. Миры эти «неистинны»: здесь все текуче и непостоянно. Надо открыть «истинный мир», устойчивый и неизменный. Это необходимо для «правильного решения». Аристотель говорит, что мудрец тот, кто принимает правильные решения и совершает правильные поступки. Он способен правильно оценить ситуацию, знает «цену», истинную ценность всего, поскольку познал «истинный мир».

«Истинный мир» - высшая ценность, которая дает критерий оценки всего остального. Мудрец сдержан, невозмутим, «неудивляем», способен контролировать эмоции и страсти потому, что у него «другая» система ценностей. Его ценности «перевернуты». Мудрецы-философы имеют «перевернутую» систему ценностей, в которой ценности «обычной» жизни – власть, богатство, удовольствия – обесценены, и, наоборот, высшей ценностью становится то, что в жизни высокой цены не имеет – умеренность, сдержанность, справедливость. «Истинный мир», открываемый философом – обоснование его «перевернутой» системы ценностей. Он обесценивает реальную жизнь, делает ее «неистинной», призрачной. Происходит разрыв эмоциональной связи с миром реальной жизни, «остранение» мира, отчуждение от него. Формируется «иной» взгляд на мир, где обычное становится необычным и необычное обычным, начинает удивлять то, что никого не удивляет. Это и дает толчок к познанию обычного, которое становится «неизвестным», непознанным. В разных философских системах может преобладать ориентация на познание или на «правильную жизнь». Но в принципе они нераздельны.

Философия формирует индивида, способного управлять собой и действовать со знанием дела. Индивид должен анализировать свои желания, различать «правильные» и «неправильные» с помощью взвешивания и измерения, уметь преодолевать неправильные желания и действовать на основе правильных. Философия утверждает в качестве правильных желания разумные, то есть «умеренные». Разумность отождествляется с умеренностью, взвешенностью, справедливостью. Но умеренность означает – не преступать меры, брать, что тебе отмерено. Тот, кто не соблюдает меры, выходит за границы отмеренного и, значит, попадает на чужую территорию. Поэтому разумность – решение и  действие, соблюдающее меру, справедливое, совершаемое с оглядкой на другого, учитывающее другого. В решении и действии должно присутствовать не только мое Я  и мои желания, но и другое Я  и желания другого. Философия при этом не строит утопий, а выступает как трезвый реализм. Умеренность и справедливость -  не благое пожелание, а необходимое условие совместной жизни. Их нарушение есть произвол, безумие, которое надо «лечить». Философ – своего рода лекарь, говорит Сократ. Он врачует душу, делает ее гармоничной, уравновешенной, справедливой.

Философия рождается в ситуации аномии, утраты «пути», в ситуации «незнания». Она призвана восполнить недостаток знания в обществе, решить – «теоретически» и «практически» - реальные проблемы. Это, прежде всего, проблема порядка, преодоления хаоса в общественной жизни. В этом смысле философ выступает как политик, государственный деятель, законодатель. В диалоге «Горгий» Сократ говорит Калликлу, что это именно он, Сократ, больше всех занимается делами государства, поскольку пытается понять самое важное: к чему надо стремиться в жизни и чего избегать. Фактически Сократ - и вся последующая философия - решает одну главную проблему: он пытается определить, что для человека является наиболее ценным, высшим благом. Определив высшее благо, философия получает критерий оценки поступков. Она выстраивает иерархию целей, значимых предметов, к которым следует стремиться. Упорядоченная иерархическая система целей-ценностей призвана упорядочить внутренний мир индивида и его поступки. Хаос сменяется порядком. Знание порядка космоса, - что является высшим, что низшим, кто управляет, - это и есть то знание, которое «утрачено», недостаток которого необходимо восполнить. Отсутствие этого знания означает утрату ориентиров, потерю Пути, распутство, блуждание по разным путям, что тождественно хаосу и распаду внутреннего и внешнего мира.

В период распада прежних общественных структур, потери Пути, интеллектуалы-мудрецы типа Конфуция, Будды, Сократа сокращают муки рождения новых общественных образований. Мудрец, философ – это человек, имеющий концепцию культуры того общества, в котором он живет. Он «знает», как преодолеть хаос, достичь порядка и гармонии в обществе, как «надо» жить, как «правильно». Он дает «правильные» ориентиры, истинную систему ценностей. Истинная система ценностей есть то, что создает общественную связь, делает общество единым целым. Если этого нет, общество распадается и переходит в состояние войны всех против всех.

Философ чувствует тенденцию развития культуры, он сам создает эту культуру. Она развивается через него, через борьбу ценностей, мотивов внутри. Это и рождает внутреннее беспокойство, которое должна погасить философия. Она дает опору. Совершается выбор, определяется истинная ценность, внутренняя борьба прекращается. Философ – человек на изломе культур, совершающий выбор, принимающий решение о будущем культуры. Внутри него то, что в обычной жизни разделено между разными людьми. Внутри – диалог, сопоставление разных точек зрения, разных ценностей.

Философия выстраивает иерархию целей: что является высшим благом, что низшим, какие действия и поступки предпочтительны, какие нет. Утверждая разумность, умеренность, справедливость в качестве высших ценностей, философия создает соответствующую «картину мира», онтологию, где эти ценности начинают бытийствовать. Мир также превращается в иерархическую систему, упорядоченную структуру – «космос» - которым управляет разум. Тем самым система ценностей выступает как нечто «объективное», как «мировое устройство». Философ-мудрец говорит от имени целого: он «познал» целое, мировой закон, мировой порядок, который человек должен внести в свою жизнь.

Таким образом, философия устанавливает иерархию ценностей, создает «знание» о мире и человеке, на основе которого индивид способен различать «правильное» и «неправильное» в своих действиях и поступках, способен разумно строить свою жизнь и жизнь общества. Жизнь должна строиться на основе знания. Знание отделяется от действия, предваряет действие, становится особой реальностью, «миром идей», с которым работает «теоретик» - философ.

Философия – порождение свободы. Свободы нет в ремесле, в материальной практике вообще. Здесь господствует ритуал. Она есть в политике. Политика – сфера действия, свободного от ритуала, то поле, на котором взрастает разум. В политике много неясного: не ясны цели и способы их достижения. Поэтому «свобода» в принятии решений – свобода, равная произволу. Нельзя принимать решения голосованием о врачебном диагнозе, например. Здесь решающее значение имеет мнение специалиста. Но в политике решения принимают все. Философия пытается в этом разобраться, понять, как отличить правильные решения от неправильных, какие цели должны быть главными в жизни и почему. Философия – «умение управлять»: собой и государством. Это разум, который направляет действие. Он сдерживает страсти и взвешивает цели. Он – демиург, создающий порядок из хаоса. Он упорядочивает хаос внутренний – лечит «душу» и упорядочивает хаос внешний – творит социум. Разум обретает самостоятельность. Он открывает истину, принимает решения и создает «истинную жизнь». Он пытается занять место бога. Разум создает «идеальные миры», которые позднее становятся реальным знанием, наукой.

Философия как «теория» поступка, концепция «правильной» жизни, конструирование «образца» поведения – рефлексия практик, попытка осмыслить социум и гармонизировать индивидуальную и социальную жизнь. Проведенный сравнительный анализ античной философии, даосизма и конфуцианства показал, что они возникают в сходной социокультурной ситуации – ситуации «потери Пути», утраты «образца» - и пытаются решить сходные проблемы: преодолеть беспорядок, смуту в обществе, сделать его устойчивым, гармоничным целым. Различие культур «Востока» и «Запада» в том, какой «образец» они предложили социуму.

Античная «наука»

                В предыдущем исследовании мы выяснили, что новая форма знания – знание философское , «теорийное» - возникает в ситуации «потери Пути», утраты «образца», в ситуации разрушения практик-ритуалов. Действие индивида становится целесообразным, направляемым целью. Единое действие-ритуал разделяется на цель и способы ее достижения. Действие-ритуал всегда существует в мифологической «упаковке»: миф, повествуя о деяниях предков и богов, объясняет, от кого исходит данное действие, кто «отдает приказ». Действие целесообразное теряет ореол сакральности, божественности. Действие теперь сообразуется с целью, соответственно, знание «превращается» в знание о цели и способах ее достижения.

Поскольку общество – множество практик, каждая из которых имеет свою цель и способы ее достижения, возникает множество «наук», пытающихся осмыслить и упорядочить существующие практики. Одна из таких «наук» - философия. Какую практику она исследует, мы уже выяснили. Это практика «всеобщая», сфера свободы, свободного действия – сфера политики. Философия взвешивает цели, определяет высшую цель, высшее благо, определяет жизненную стратегию индивида. Философия – особое умение, умение управлять: собой и государством. Она хаос превращает в порядок. Одновременно, философия – это «теория» порядка, познание сущности, устойчивой и неизменной основы мира, всеобщего, определяющего единичные вещи.

Другие «науки» исследуют практики конкретные. Эти практики во времена Платона и Аристотеля представляют собой множество ремесел, в основе которых – действие-ритуал, «практическое знание», совокупность навыков и умений, передаваемых от мастера к ученику. В рамках существующих практик выделяется особый слой «знатоков - теоретиков».

Их деятельность направляется на исследование и преобразование практик. Знатоки выступают как «теоретики» ремесла. Аристотель говорит, что они знают не только «как» надо делать, но и «почему» надо делать именно так. Они исследуют «причины». Это означает, что ритуализированная деятельность ремесленника подвергается анализу, разделяется на составляющие ее элементы. Прежде всего выделяется цель, которая рассматривается в качестве важнейшей «причины» деятельности, направляющей весь процесс. Эти изменения практик и соответствующих им форм знания отражены в работах Платона и Аристотеля.

Попытаемся выделить некоторые основные стороны аристотелевского представления о науке.

Наука, знание рассматривается, как правило, в контексте деятельности, направленной на достижение определенной цели: строительства дома, врачевания, управления государством и т.д.

Она есть знание общих принципов деятельности, начал, выделяемых с помощью разума, рассуждения, опытным в данном деле человеком, «знатоком».

Знание общих принципов – это, прежде всего, знание цели деятельности и средств ее достижения (четыре причины Аристотеля): что такое дом, из чего и как его строить, что такое здоровье или высшее благо и т.д. и как их достичь. Природное бытие также исследуется на основе четырех причин. «Когда кто-нибудь врачует сам себя, на такого человека похожа природа», - отмечает Аристотель в «Физике».

Науки, как и виды деятельности в обществе, неравноценны, делятся на высшие и низшие.

5.   Эта неравноценность, иерархия знаний определяется, согласно Аристотелю, иерархией сущностей в космосе, неоднородностью самого бытия, где есть сущности изменчивые, неизменные, движущиеся, неподвижные и т.д.

Выделяя характерные черты аристотелевского представления о науке, обратим еще раз внимание на тесную связь знания и деятельности. В науке, как было сказано, выделяются общие принципы, начала деятельности: «из чего?» - материя; «как делается?» - действующая причина; «какова форма?» - формальная причина; «для чего?» - цель. Если рассматривается природная вещь, то она также исследуется «как если бы она была создана». Аристотель сформулировал положение: «как вещь делается, такова она и по природе». Но неразрешимое противоречие Аристотеля состояло в том, что, сформулировав это положение, он, в то же время, «как делается» выделял в качестве неразложимого момента деятельности, «действующей причины», которая практически не исследуется и находится в тени причины целевой. По Аристотелю, именно цель определяет процесс создания вещи. Ведь речь идет у Аристотеля, прежде всего, о таких действиях, как строительство, лечение, управление государством и т.п.

«Наука», о которой говорит Аристотель, - рефлексия человеческой деятельности, рефлексия практики. Практика же имеет такие характеристики, которые не дают возможности представить объект «в чистом виде».Объект скрыт целями и действиями субъекта, погружен в них. Практика в ее всеобщности предстает как деятельность по упорядочению материи с помощью разумных форм. Соответственно, весь мир рассматривается как разумно оформленный, как единство материи и формы. Практика рождает соответствующую «теорию», в которой исследуется всеобщее деятельности – целесообразные формы, роды и виды вещей, разум как высшее движущее начало.

Реальность не предстает перед исследователем «в чистом виде». Она дана в формах деятельности. «Теоретик» смотрит на мир сквозь призму практики. Поэтому образ мира, создаваемый «теоретиком», порождается определенной формой практики. Увидеть объект сам по себе, в чистом виде, «теоретик» сможет тогда, когда объект будет реально выделен как нечто самостоятельное и независимое от деятельности.

В процессе исторического развития изменяется форма деятельности, практика. Ее последовательные метаморфозы, как мы уже выяснили, - движение от действия-ритуала к действию целесообразному. Это движение порождает античную философию и «науку». Дальнейшее развитие практики – разделение целесообразного действия и выделение его основы – объективного природного процесса, используемого в нем.

Разделение целесообразного действия, если следовать аристотелевской логике четырех причин, - это разделение действующей причины, «как делается», дальнейший анализ традиционного действия ремесленника. Аристотель подчинил это действие цели, но оно так и осталось «темным», для разума непроницаемым – навыком, умелостью, сноровкой. Реальный «анализ» этого действия совершается в мануфактуре, которая затем заменяется механизмом, машиной. Это приводит к изменению формы практики и формы знания, возникает объективное научное знание.

Знание объективное

Знание в ремесленном производстве - это знание о деятельности, «как делается». Знание, функционирующее в машинном производстве - знание об объекте, системе механизмов и машин.

В новое время коренным образом изменяется способ трансляции производственного опыта. Опыт преобразуется в систему научного знания, которое конденсирует производственный опыт в форме знания средств труда. Средство труда в форме механизма явилось материальным воплощением опыта, идеальным выражением которого стала наука. Можно сказать, что категориальный аппарат науки и, прежде всего, понятие механической причинности и закона природы, это не что иное, как идеализированный механизм.

Взаимосвязь структуры и функции в механизме послужила отправной точкой формирования категории механической причинности: заданная структура приводит к определенному и однозначному следствию, результату. Эксперимент является организацией такой структуры, которая приводит (или нет) к определенному следствию. Закон природы, воплощенный в формуле «если А, то В», имеет свое первоначальное реальное существование в техническом устройстве.

Закон природы - механизм «в чистом виде», без второстепенных деталей, искусственных наслоений и субъективных ошибок. Оптимальная конструкция механизма всецело основана на природном процессе, преобразуемом в нем. Именно необходимость создания наиболее оптимальных конструкций механизмов обусловила исследование природных процессов, используемых в них, и дала толчок развитию естествознания как «чистого» знания о природе.

Таким образом, механизм явился тем рычагом, который перевернул всю систему знания и привел к формированию современной науки.

Уже Коперник рассматривает мир как механизм. Идея механизма как определенный принцип рассмотрения явлений действительности, как идеализация, формируется задолго до широкого распространения механических средств труда и машинного производства.

Естествознание нового времени исходит из системы механизмов и машин как данного. Когда механизм в форме часов, мельницы или паровой машины уже существует, он может быть разложен на составные части, представлен в чистом виде, теоретизирован.

Наука вначале предстает как воплощенная в машинах, в технологиях производства, в химических процессах и т. д. Первые машины возникают в результате изобретательства, которое становится особой профессией. Наука же, как чистое знание о природе, воплощена в машинах. Собственно, все развитие естествознания вплоть до середины 19 века - это «извлечение» науки из машин, механизмов, технологий. Наука «запаздывает», она изучает те механизмы - мельницы, двигатели, насосы и т. д. - которые изобретены и применяются в практике. Становление машинного производства приводит к вовлечению в деятельность новых природных закономерностей, которые становятся объектом познания, попадают в исследовательское поле науки. Исследование новых связей, вычленение их в «чистом виде» из технологий и механизмов, а также конструирование связей в эксперименте - основа развития науки и формирования новой логики мышления. Поэтому до нового времени у науки был другой объект исследования, иной «мир», поскольку иной была деятельность.

Непосредственной основой науки как определенной формы духовного производства выступает обособление и развитие в обществе деятельности, направленной на изменение, усовершенствование самого способа  производства. Если вначале эта деятельность проявляется как изобретательство, практическое экспериментирование, как деятельность в значительной степени «стихийная», основанная на практической опытности, то в своем развитии она «превращается» в деятельность научную, в производство знания, используемого в практике. Для такого превращения необходимо было соединить стихийное экспериментирование с «чистой наукой», математикой, механикой и т. д.

Синтез теории и эксперимента, который составляет специфику науки как формы знания и способа духовного производства, реально осуществился в деятельности инженеров-изобретателей, направленной на создание и совершенствование механизмов и машин.

Эта деятельность включает в себя два основных момента: определенный уровень теоретических и практических знаний и практическое экспериментирование. Инженеры-изобретатели уже не были ремесленниками, поскольку не повторяли рецепт, а создавали новое, но они не были также и учеными, поскольку создавали реальный продукт - машины и механизмы. Становление современной науки происходит в результате развития этого противоречивого единства и обособления новой формы деятельности по производству объективного знания . Новые ученые это, прежде всего, изобретатели-экспериментаторы. Поэтому исследование процесса генезиса науки должно опираться на рассмотрение как теоретического знания античности и средних веков, по традиции считающегося собственно наукой, так и неизвестной предшествующим эпохам практики, направленной на рационализацию производства, практики изобретательства и экспериментирования, которая лежит в основе нового способа духовного производства.

Проведенное исследование выявило конкретную зависимость форм знания - опытно-рецептурного знания, античной «науки» и естествознания нового времени от форм практики и от характера социальных отношений.

Проведенное исследование – попытка найти новые подходы к решению одной из фундаментальных философских проблем, которую можно обозначить как «знание в социуме». Исследование фундаментальных проблем – дело неблагодарное. Во-первых, они сложны (поэтому и фундаментальны), во-вторых, по ним написано столько книг и статей, что создается впечатление: ничего нового уже сказать нельзя. И все же эти проблемы, казалось бы уже решенные очередным классиком, постоянно вновь выходят из тени и оказываются в центре внимания.

В представленной работе формообразования сознания – миф, философия, наука – исследуются в контексте социума. Это попытка ответить на вопросы: что их порождает и почему мир в них представлен именно таким? То есть почему возникает мифологическое, философское или научное представление о мире? Поскольку в работе содержится достаточно обширный материал – от австралийских аборигенов, Гомера, Платона и Конфуция до Галилея и Ньютона – выделим основное.

Методология

На наш взгляд, концепция практик, используемая в таких дисциплинах, как социология, философия, политология, языкознание, история и др., позволяет раскрыть важные стороны социальных взаимодействий, в частности, более адекватно представить взаимодействие знания и практики в обществе.

Социальная действительность – совокупность практик, навыков, умений, способов действия, обычаев, сформированных в данной культуре. Практики – упорядоченные совокупности навыков и умений, сконцентрированные в определенных точках социального пространства. Осваивая наборы практик, индивид обретает социальную определенность, становится кем-то: «отцом», «сыном», «мужчиной», «женщиной», «плотником», «поваром», «врачом», «политиком» и т.д. Общество предстает как множество «пространств», миров, характеризующихся определенным набором инструментов, навыков, умений и «идентичностей»: мир семьи, медицины, политики, науки и т.д. Эти «миры», вовлекая в себя индивида, дают ему то реальное «знание», на фоне которого только и может существовать язык. На этой же основе формируются различные идеологии, закрепляющие определенные формы практики.

Методология, опирающаяся на анализ практик, переносит акцент со структуры общества, системы отношений, на деятельность индивида, который «вовлечен» в эту систему отношений. Деятельность индивида предстает как интериоризация отношений, как их «инобытие». С точки зрения концепции практик индивид выступает, прежде всего, как носитель определенной системы навыков и умений, реализуемых в действиях. Этот опыт, система навыков и умений, есть практическое знание, которое является первичным и служит основой любого «теоретического» познавания, основой научной, философской, нравственной и т.п. рефлексии. Индивид действует, решает практические проблемы, а не «познает» окружающую действительность. Это практическое знание составляет тот фон, ту реальную основу, на которой формируются различные знаковые системы, «языки». Практическое знание, существующее как совокупность умений и навыков индивидов, в рамках данной концепции приобретает особую значимость. Эпистемологические исследования, ранее сосредоточенные на анализе «теоретического» знания и, в частности, науки, теперь не могут игнорировать практическое знание как нечто второстепенное, как обыденное знание, знание толпы, поверхностное знание, противопоставляемое сущностному знанию теоретика-мудреца. Практическое знание должно быть осмыслено как реальная основа любой «теории», ее исток и тайна. Не раскрыв эту связь «теории» и реального действования, нельзя понять истоки философии, нравственных, религиозных идей, а, значит, нельзя понять социум во всех его взаимосвязях. Концепция практик дает возможность также более адекватно представить механизм социальных изменений.

В проведенном исследовании мы исходили из идеи единства и взаимосвязи трех основных составляющих социума:

социальной структуры;

форм деятельности (практик), осваиваемых индивидом и выступающих как  «инобытие» социальных отношений;

форм знания или «знаковых систем», закрепляющих и обосновывающих сложившуюся социальную структуру, и, следовательно, сложившиеся практики.

Практики-ритуалы

Анализ показал взаимосвязь и взаимообусловленность особой формы практики, господствующей в «традиционном» обществе - действия-приказа, действия-ритуала; социальной структуры - родового коллектива с системой подчинения младших старшим и мифологического сознания, мифологической «картины мира».

Форма практики в родовой общине – действие-приказ, действие-ритуал, воспроизводимое в том виде и в той ситуации, как это делали предки. Можно сказать, что это действие нецелесообразно в том смысле, что в его основе не цель, в соответствии с которой выбирается способ ее достижения, а приказ, который должен быть выполнен независимо от того, каков будет результат. Именно этот способ трансляции опыта как трансляции действий, которые индивид должен повторить и усвоить, был основой мифологических представлений. Действие в данной культуре – нечто объективное, не зависящее от воли и сознания индивида, наоборот, подчиняющее себе его волю, определяющее  всю его жизнь. Это действие есть основа порядка, основа самой жизни, следовательно, высшая ценность. Высшая ценность действия, носителями которого являются старейшины, знающие «как делается», ставит старших на высшую ступеньку в социуме, делает их самих высшей ценностью, неприкосновенной и сакральной. Воля старейшин – основа порядка, основа жизни, основа всех природных процессов.

Мифологическая картина мира

На наш взгляд, мифологическая картина мира – следствие существующей в обществе практики – действия-приказа, действия-ритуала, передаваемого от старших к младшим, от предков потомкам. Авторитарность действия, его безусловно обязующий характер, исходящий от воли более высокой и подчиняющий себе волю индивида, все это создает представление о мире как иерархии воль, взаимодействии «субъектов», контролирующих различные явления и процессы.

Важно выделить основную функцию мифологической картины мира – закрепление и трансляция существующих практик, сложившейся системы отношений. Картина мира в этом смысле есть «инобытие» социальной структуры. Как уже было сказано, социальная структура  «бытийствует» внутри индивида как освоенные, «инкорпорированные» практики, эмоциональные реакции и представления. Представление о мире выражает отношение к миру. Поэтому представление о мире, картина мира – «вторичны». Это «овнешнение», вербализация эмоционально-чувственных реакций, запускающих или, наоборот, тормозящих определенные значимые действия. Картина мира «овнешняет», представляет в виде образов внешней реальности те эмоционально-чувственные реакции индивида, которые порождаются существующей формой практики. Тем самым получается достаточно прочная конструкция: социальные отношения закрепляются не только как умения и навыки индивида и его эмоционально-чувственные реакции, но и как представление о мире, картина мира, обосновывающая существующие практики, существующую социальную структуру.

Мифологическая картина мира это, в сущности, рассказ о том, кто правит, кто подчиняется, кто старший. Но, одновременно, это сценическое действие, разыгрываемое его участниками и дающее сильный эмоционально-психологический заряд. Любой обряд – оживший миф, действие, в котором участники полностью отожествляют себя с предками или богами. Обряды прежде всего культивируют и постоянно воспроизводят те эмоционально-чувственные реакции, которые сплачивают общество в единое целое.

Разделение ритуала, который был речью и действием, сценическим представлением без сцены, жизнью и игрой одновременно, разделение этого целостного действия дает миф как речь, повествование, рассказ. С таким мифом уже можно обращаться достаточно свободно, превращать его в поэзию, как это делают Гомер и Гесиод, или в философию. В любом случае сохраняется главное качество мифа – задавать «речью», поэтической или философской – определенный настрой, создавать определенные эмоционально - чувственные реакции, отношение к миру. Эти реакции являются той энергетикой, которая лежит в основе действия. Изменяя «речь», «картину мира», можно изменить саму реальность. Но так  же изменение реальности приводит к изменению «картины мира».

Разложение мифа как целостного действия-ритуала приводит к относительному обособлению и разделению на действие как совокупность чисто практических приемов; эмоционально-чувственные реакции как определенные состояния «души» и «речь» как описание мира. Выделяются объект, субъект и само действие. Отделение речи от действия, демифологизация действия – чрезвычайно длительный процесс. Отделение «речи» от действия дает свободу «речи», возможность создавать различные «картины мира», различные онтологии, что было реализовано в философии.

Философия – «теория» поступка

Любая философская система может быть рассмотрена не только как «наука о всеобщем», но и как «теория» поступка, концепция «правильной» жизни, конструирование «образца» поведения. Этот аспект философии зачастую терялся в современных исследованиях, которые представляют философию как познание мира, исследование онтологических и гносеологических проблем. На наш взгляд, задача в том, чтобы рассмотреть философскую онтологию и гносеологию в контексте деятельности индивида, решающего с их помощью какие-то свои жизненные проблемы. В конце концов, все «идеологии», все философские системы создаются конкретными индивидами для решения каких-то экзистенциальных проблем. Социум живет в индивиде, поэтому социальные проблемы - это проблемы индивидуальной жизни, внутреннее напряжение, которое разрешается создаваемой философской системой или религиозным учением.

Этот личностный аспект философского знания, который, как правило, остается в тени, за кадром, есть «тайна» всякой философии. Не раскрыв эту «тайну», нельзя понять и саму философию.  Но «тайна» приоткрывается тогда, когда мы рассматриваем философию как «теорию» действия, «теорию» поступка, как попытку индивида заглянуть в самого себя, в глубины собственного Я, туда, где рождается решение и энергия действия. Все беседы Сократа – стремление сделать явным тайное, познать «душу», истоки тех импульсов, которые в ней рождаются и которые движут нами, ведут нас по жизни. Кантовские вопросы: «что я могу знать?» , «что я должен делать?», «на что я могу надеяться?» – продолжение тех же усилий Сократа, то же стремление понять «человека действующего», понять истоки действования.

В этом смысле история философии -  ступени проникновения индивида в самого себя и отчет о том, что он там увидел. Но это проникновение не было удовлетворением чисто познавательного интереса. Оно напоминает работу врача, ставящего диагноз и определяющего методы лечения. Вспомним, что Сократ часто сравнивал себя с лекарем, врачующим такую болезнь, как незнание человеком самого себя, равное безумию.

Эта «врачующая» работа философии – ее главная работа во все эпохи, от Сократа до наших дней, и все онтологии и гносеологии – лишь способы «лечения» индивида и общества, удачные или неудачные попытки гармонизации внутреннего и внешнего мира.

Какую же «болезнь» индивида и общества пытается лечить философия? «Болезнь»  известна . Это – хаос внутри индивида и общества. Хаос, причина которого – «незнание», незнание мира и самого себя. «Болезнь» излечивается в процессе познавания. Сам процесс познания, переход от незнания к знанию тождествен выздоровлению, обретению нового состояния духа. Это переход от хаоса к порядку и гармонии. Поэтому философское знание – знание мирового порядка, дающее успокоение и гармонию духа. В этом смысл философской «теории», онтологических и гносеологических построений – укротить внутренний хаос, успокоить дух, дать ему устойчивую опору, «истину». Всякая философия начинается с хаоса незнания, внутреннего беспокойства. Вспомним Сократа: я знаю, что ничего не знаю. Но то же самое мы находим через две с половиной тысячи лет у Гегеля: абсолютный дух, не знающий себя и успокоившийся в результате самопознания.

Сейчас для нас очевидно, что хаос «незнания», хаос внутри индивида – это отражение процессов в социуме. Современная философия и социология увидела внутри индивида «интериоризованные социальные отношения», «инкорпорированные практики», «архетипы», «практическое знание» и т.д. Это первичный, глубинный пласт, совокупность навыков и умений, формирующихся в силу того, что индивид просто живет в обществе. На основе этого первичного, глубинного слоя возникает сознательный, рефлексивный уровень, связанный с использованием различных «языков», знаковых систем.

Рассмотрение внутреннего мира индивида как «инкорпорированных практик», т.е. перенесенных внутрь индивида сформированных обществом способов деятельности, как «интериоризованных отношений»,  позволяет по-другому взглянуть на проблемы философии прошлых эпох. Мы можем выявить конкретные связи между социальной структурой, деятельностью индивидов и формами знания.

Практики в условиях полиса

Ранее мы попытались проследить взаимосвязь социальных отношений, практики и картины мира в период существования родового коллектива. Рассмотрим, какие изменения практик происходили в условиях полиса и как в связи с этим изменяется форма знания.

Проведенный анализ показывает, что изменения в обществе происходят на трех уровнях. На уровне социальных связей эти изменения представляют собой разрушение замкнутой родовой общины и становление новых связей в рамках полиса. Новая структура, объединяющая множество родов, крайне неустойчива, постоянно изменяется в результате воздействия внутренних и внешних сил. Общество оказывается в состоянии то скрытой, то явной войны.

На уровне индивида эти изменения приводят к расширению поля индивидуальной свободы. Воспроизведение ритуала, архетипического прадействия в поведении индивида отходит на второй план.

Раньше индивид должен был просто повторить, усвоить совокупность действий и воспроизводить их в соответствующих условиях, воспроизводить отдельные практики – охоты, строительства, лечения, гадания и т.д. Его жизнь была воспроизведением практик-ритуалов. Что изменяется в эпоху Гомера? Во-первых, множество практик-ритуалов сохраняется: пахать, сеять, лечить, строить, заключать браки, праздновать рождение ребенка или хоронить погибших – все это практики-ритуалы. Они становятся обычаем, обычным действием. Это фон, на котором разворачиваются другие события – необычные, героические: разрушить вражеский город, добыть сокровища, победить сильного противника и т.д. Общее в них – состязание, борьба, награда в которой – победа или поражение. Подвиг, героический поступок – это всегда состязание с соперником или с самим собой.

Состязание – это новый вид отношений, который в родовой общине никогда не был главным, ведущим, всегда был подчинен нормальному течению жизни, повторению действий предков. Состязание предполагает героическое действие, то есть действие не-обычное, выходящее за рамки обычая, действие аффективное, совершаемое под влиянием сильных эмоций. Цель состязания – победа, слава – подчиняет себе действие, делает его средством, делает возможным любое действие ведущее к победе. Возникает структура «цель - средства», в которой причинение идет от цели. Возникает целе-сообразное действие, то есть действие определяемое целью. Оно утрачивает характер ритуала, десакрализуется, рационализируется.

Состязание, соперничество, проникая в различные виды деятельности, разрушает действие-ритуал, приводит к десакрализации действия. В него проникает импровизация, творчество. Само стремление к успеху, стремление «других превзойти», а не просто повторить, воспроизвести действие-ритуал, изменяет существующие практики, которые становятся объектом действия. Возникает рефлексия деятельности, ее вербализация, описание, что может привести к возникновению «наук», переструктурированию практики.

Предварительная гипотеза, которая была положена в основу нашего анализа, предполагала, что в историческом процессе происходит разложение целостного действия-ритуала, действия-приказа, выделение его составляющих: субъекта действия, объекта и самого действия. Процесс разделения первичного действия-ритуала происходил неравномерно в различных видах деятельности, в различных практиках. Где-то он шел достаточно быстро, изменяя существующую форму практики. В других видах деятельности – медленно и постепенно. А в некоторых происходит закрепление действия-ритуала, его консервация и трансляция в неизменном виде.

В условиях полиса десакрализация действия происходит, прежде всего, в сфере политики, в сфере осуществления власти. В полисе преобладают связи горизонтальные. Власть равномерно распределена на всех свободных граждан, все участвуют в принятии решений относительно своей жизни и жизни полиса. Управляет не воля бога-царя, а собственная воля и закон, принятый собранием граждан. Решение бога заменяется решением города.

Десакрализация политической практики делает сферу общественной жизни сферой свободы, неустойчивости, хаоса. От качества принимаемых решений зависит жизнь индивида и полиса. Что есть благо? Что такое закон? Что такое справедливость? Эти и множество других вопросов неизбежно возникают у тех, кто анализирует данную форму практики: у философов и политиков. Античная философия – это «теория» правильного политического решения или, что почти одно и то же, «теория» целесообразного действия. Все ее онтологические и гносеологические построения предполагают главную цель – создать систему ориентиров для индивида, принимающего решения. Правильные решения и поступки в сфере гражданской жизни – условие порядка и устойчивости в обществе, условие «счастливой жизни», как говорит Аристотель. Неправильные решения – источник хаоса.

От хаоса своеволия к действию разумному

Уже Гесиод говорил о своеволии индивида как основной причине тех бед и несчастий, которые выпали на долю его народа. Тем самым он ставит общественную жизнь в зависимость от личностных качеств индивидов, это общество составляющих. Их поступки определяются тем, что у них «внутри», какие «силы» господствуют в их «внутреннем мире». Внутренний мир обретает особую значимость, на нем сосредоточивается внимание «теоретиков»: Конфуция, Будды, Сократа, Платона, Аристотеля. Как ни странно, все они в основу своих рассуждений кладут одну и ту же идею: состояние мира внутреннего определяет состояние мира внешнего, состояние общества. Упорядочение внутреннего мира, его гармонизация - основная проблема философии того времени. Поэтому философия начинается как рефлексия, самоанализ, попытка раскрыть истоки действий, поступков. Но это также попытка действие упорядочить, отделить «правильные» действия от «неправильных».

Обычная практика в обществе, преодолевшем узы родового обычая, действия-ритуала, открывает индивиду поле свободы, где возможны различные варианты действования, где поступки не определяются однозначной нормой.

В одной и той же ситуации возможны и допустимы самые различные действия, потому что индивиды действуют под влиянием самых различных «сил», руководствуясь своими собственными мотивами. Это означает, что они по-разному «видят» ситуацию и по-разному ее оценивают. Они живут в разных «мирах», у каждого свой «внутренний мир», скрытый для других. Но этот внутренний мир скрыт и непонятен для самого индивида. Это внутренний хаос, в котором господствуют чувства, эмоции, страсти, неподвластные индивиду. Это те «силы», под влиянием которых выбор поступка происходит спонтанно, «автоматически», без особых размышлений. Рефлексия -  попытка понять эти реакции, сделать выбор осознанным.

Это означает, что сформированные реальной жизнью, практикой спонтанные внутренние реакции и определяемые ими цели должны быть взвешены и оценены на весах разума. Индивид в процессе рефлексии анализирует цели, выделяет среди них более значимые или менее значимые, достойные и недостойные. Он формирует свой внутренний мир, делает спонтанный, эмоциональный выбор осознанным. Действие направляется разумно выбранной целью, а не аффектом. Таким образом, рефлексия – это осознание тех внутренних сил, которые формируются стихийно в процессе социализации, усвоения различных практик. Они определяют выбор действия и жизненную стратегию индивида, ведут индивида по жизни, определяя его предпочтения и избегания, его «хорошо»-«плохо», «можно»-«нельзя» без особых усилий со стороны рассудка. Это то «знание», которым обладают все, поскольку живут в обществе и осваивают существующие практики. Но это «знание» равно «незнанию», поскольку оно, как правило, является неосознанным и невербализованным. Попытки это знание вербализовать дают странный эффект, который наблюдал Сократ. В речи на суде он рассказал о том, как в молодости искал мудрость, обращаясь к опытным и уважаемым людям различных профессий. Оказалось, что как только они пытались свое «знание» вербализовать, рассказать о нем, оно превращалось в незнание, в нечто противоречивое и непонятное: мужественный и справедливый человек не способен был определить, что такое мужество или справедливость. Они существовали в нем как внутренние состояния, спонтанные реакции, определяющие его поведение, его поступки. Философия пытается эти «силы» прояснить, сделать явными и поставить под контроль разума. Превратить хаос в порядок, действие спонтанное, аффективное, сделать действием осознанным. Субъект отделяет себя от собственного действия, делает свое действие объектом, предметом анализа. Философия выступает как рефлексия, самоанализ, углубление в себя с целью понять истоки действия и внести в них определенный порядок. Философия вторгается в сферу «души», в сферу действия тайных, неведомых сил. Это второй план, изнанка бытия, где господствуют страсти, эмоции, желания. Они определяют наши поступки, движут нами.

Действие разумное и «истинный» мир

Античная философия создает новый образ мира и человека. Человек разделяется. Он учится наблюдать и контролировать свои внутренние состояния, свои «страсти». Разум - это тот, кто наблюдает и контролирует. Все дело в изменении субъективности, внутреннего состояния человека. Это попытка сделать разум господином, управляющим чувствами. При этом разум, о котором говорит философия, - это не обычный человеческий рассудок, изменчивый и непостоянный, а некий объективный, вечный и неизменный божественный разум. Философия освобождает человека от власти чувств, эмоций, страстей и передает эту власть разуму. «Естественное», спонтанное действие сменяется действием «искусственным», которое совершается на основе знания, «измерения» и «взвешивания». Действие предваряется работой разума, который принимает решения. Если в гомеровскую эпоху решение было решением бога, которое человек должен был исполнить, то философия ставит разум на место бога. Она выделяет действие из ситуации, или, вернее, осмысливает факт возможности многих вариантов действия в одной и той же ситуации. Множественность действий имеет в своей основе множественность «аффектов», запускающих эти действия. Но Аристотель говорит, что каждой ситуации соответствует определенный правильный аффект. Философия - стремление достичь определенности, найти правила правильного действия. Это распространение практики измерения и взвешивания, перенос ее внутрь индивида, в сферу, где господствуют аффекты, страсти, темные, неуправляемые силы. Но «измерение» и «взвешивание» в сфере субъективного возможно только тогда, когда аффект погашен.

Поэтому мудрость - спокойствие духа, неудивляемость, безмятежность, атараксия. Философия - способность гасить аффекты, особое внутреннее усилие, доступное немногим. Эта способность и есть разум: реакция-действие отодвигается волевым усилием, а пауза заполняется «измерением» и «взвешиванием», рассмотрением ситуации с различных точек зрения. Сама ситуация предстает неоднозначной, раздваивается и рас-траивается. Но это предполагает умение смотреть на мир разными глазами и видеть множество «миров».  «Миров» столько, сколько есть «мнений» и точек зрения. Миры эти «неистинны»: здесь все текуче и непостоянно. Надо открыть «истинный мир», устойчивый и неизменный. Это необходимо для «правильного решения». Аристотель говорит, что мудрец тот, кто принимает правильные решения и совершает правильные поступки. Он способен правильно оценить ситуацию, знает «цену», истинную ценность всего, поскольку познал «истинный мир».

«Истинный мир» - высшая ценность, которая дает критерий оценки всего остального. Мудрец сдержан, невозмутим, «неудивляем», способен контролировать эмоции и страсти потому, что у него «другая» система ценностей. Его ценности «перевернуты». Мудрецы-философы имеют «перевернутую» систему ценностей, в которой ценности «обычной» жизни – власть, богатство, удовольствия – обесценены, и, наоборот, высшей ценностью становится то, что в жизни высокой цены не имеет – умеренность, сдержанность, справедливость. «Истинный мир», открываемый философом – обоснование его «перевернутой» системы ценностей. Он обесценивает реальную жизнь, делает ее «неистинной», призрачной. Происходит разрыв эмоциональной связи с миром реальной жизни, «остранение» мира, отчуждение от него. Формируется «иной» взгляд на мир, где обычное становится необычным и необычное обычным, начинает удивлять то, что никого не удивляет. Это и дает толчок к познанию обычного, которое становится «неизвестным», непознанным. В разных философских системах может преобладать ориентация на познание или на «правильную жизнь». Но в принципе они нераздельны.

Философия формирует индивида, способного управлять собой и действовать со знанием дела. Индивид должен анализировать свои желания, различать «правильные» и «неправильные» с помощью взвешивания и измерения, уметь преодолевать неправильные желания и действовать на основе правильных. Философия утверждает в качестве правильных желания разумные, то есть «умеренные». Разумность отождествляется с умеренностью, взвешенностью, справедливостью. Но умеренность означает – не преступать меры, брать, что тебе отмерено. Тот, кто не соблюдает меры, выходит за границы отмеренного и, значит, попадает на чужую территорию. Поэтому разумность – решение и  действие, соблюдающее меру, справедливое, совершаемое с оглядкой на другого, учитывающее другого. В решении и действии должно присутствовать не только мое Я  и мои желания, но и другое Я  и желания другого. Философия при этом не строит утопий, а выступает как трезвый реализм. Умеренность и справедливость -  не благое пожелание, а необходимое условие совместной жизни. Их нарушение есть произвол, безумие, которое надо «лечить». Философ – своего рода лекарь, говорит Сократ. Он врачует душу, делает ее гармоничной, уравновешенной, справедливой.

Философия рождается в ситуации аномии, утраты «пути», в ситуации «незнания». Она призвана восполнить недостаток знания в обществе, решить – «теоретически» и «практически» - реальные проблемы. Это, прежде всего, проблема порядка, преодоления хаоса в общественной жизни. В этом смысле философ выступает как политик, государственный деятель, законодатель. В диалоге «Горгий» Сократ говорит Калликлу, что это именно он, Сократ, больше всех занимается делами государства, поскольку пытается понять самое важное: к чему надо стремиться в жизни и чего избегать. Фактически Сократ - и вся последующая философия - решает одну главную проблему: он пытается определить, что для человека является наиболее ценным, высшим благом. Определив высшее благо, философия получает критерий оценки поступков. Она выстраивает иерархию целей, значимых предметов, к которым следует стремиться. Упорядоченная иерархическая система целей-ценностей призвана упорядочить внутренний мир индивида и его поступки. Хаос сменяется порядком. Знание порядка космоса, - что является высшим, что низшим, кто управляет, - это и есть то знание, которое «утрачено», недостаток которого необходимо восполнить. Отсутствие этого знания означает утрату ориентиров, потерю Пути, распутство, блуждание по разным путям, что тождественно хаосу и распаду внутреннего и внешнего мира.

В период распада прежних общественных структур, потери Пути, интеллектуалы-мудрецы типа Конфуция, Будды, Сократа сокращают муки рождения новых общественных образований. Мудрец, философ – это человек, имеющий концепцию культуры того общества, в котором он живет. Он «знает», как преодолеть хаос, достичь порядка и гармонии в обществе, как «надо» жить, как «правильно». Он дает «правильные» ориентиры, истинную систему ценностей. Истинная система ценностей есть то, что создает общественную связь, делает общество единым целым. Если этого нет, общество распадается и переходит в состояние войны всех против всех.

Философ чувствует тенденцию развития культуры, он сам создает эту культуру. Она развивается через него, через борьбу ценностей, мотивов внутри. Это и рождает внутреннее беспокойство, которое должна погасить философия. Она дает опору. Совершается выбор, определяется истинная ценность, внутренняя борьба прекращается. Философ – человек на изломе культур, совершающий выбор, принимающий решение о будущем культуры. Внутри него то, что в обычной жизни разделено между разными людьми. Внутри – диалог, сопоставление разных точек зрения, разных ценностей.

Философия выстраивает иерархию целей: что является высшим благом, что низшим, какие действия и поступки предпочтительны, какие нет. Утверждая разумность, умеренность, справедливость в качестве высших ценностей, философия создает соответствующую «картину мира», онтологию, где эти ценности начинают бытийствовать. Мир также превращается в иерархическую систему, упорядоченную структуру – «космос» - которым управляет разум. Тем самым система ценностей выступает как нечто «объективное», как «мировое устройство». Философ-мудрец говорит от имени целого: он «познал» целое, мировой закон, мировой порядок, который человек должен внести в свою жизнь.

Таким образом, философия устанавливает иерархию ценностей, создает «знание» о мире и человеке, на основе которого индивид способен различать «правильное» и «неправильное» в своих действиях и поступках, способен разумно строить свою жизнь и жизнь общества. Жизнь должна строиться на основе знания. Знание отделяется от действия, предваряет действие, становится особой реальностью, «миром идей», с которым работает «теоретик» - философ.

Философия – порождение свободы. Свободы нет в ремесле, в материальной практике вообще. Здесь господствует ритуал. Она есть в политике. Политика – сфера действия, свободного от ритуала, то поле, на котором взрастает разум. В политике много неясного: не ясны цели и способы их достижения. Поэтому «свобода» в принятии решений – свобода, равная произволу. Нельзя принимать решения голосованием о врачебном диагнозе, например. Здесь решающее значение имеет мнение специалиста. Но в политике решения принимают все. Философия пытается в этом разобраться, понять, как отличить правильные решения от неправильных, какие цели должны быть главными в жизни и почему. Философия – «умение управлять»: собой и государством. Это разум, который направляет действие. Он сдерживает страсти и взвешивает цели. Он – демиург, создающий порядок из хаоса. Он упорядочивает хаос внутренний – лечит «душу» и упорядочивает хаос внешний – творит социум. Разум обретает самостоятельность. Он открывает истину, принимает решения и создает «истинную жизнь». Он пытается занять место бога. Разум создает «идеальные миры», которые позднее становятся реальным знанием, наукой.

Философия как «теория» поступка, концепция «правильной» жизни, конструирование «образца» поведения – рефлексия практик, попытка осмыслить социум и гармонизировать индивидуальную и социальную жизнь. Проведенный сравнительный анализ античной философии, даосизма и конфуцианства показал, что они возникают в сходной социокультурной ситуации – ситуации «потери Пути», утраты «образца» - и пытаются решить сходные проблемы: преодолеть беспорядок, смуту в обществе, сделать его устойчивым, гармоничным целым. Различие культур «Востока» и «Запада» в том, какой «образец» они предложили социуму.

Античная «наука»

                В предыдущем исследовании мы выяснили, что новая форма знания – знание философское , «теорийное» - возникает в ситуации «потери Пути», утраты «образца», в ситуации разрушения практик-ритуалов. Действие индивида становится целесообразным, направляемым целью. Единое действие-ритуал разделяется на цель и способы ее достижения. Действие-ритуал всегда существует в мифологической «упаковке»: миф, повествуя о деяниях предков и богов, объясняет, от кого исходит данное действие, кто «отдает приказ». Действие целесообразное теряет ореол сакральности, божественности. Действие теперь сообразуется с целью, соответственно, знание «превращается» в знание о цели и способах ее достижения.

Поскольку общество – множество практик, каждая из которых имеет свою цель и способы ее достижения, возникает множество «наук», пытающихся осмыслить и упорядочить существующие практики. Одна из таких «наук» - философия. Какую практику она исследует, мы уже выяснили. Это практика «всеобщая», сфера свободы, свободного действия – сфера политики. Философия взвешивает цели, определяет высшую цель, высшее благо, определяет жизненную стратегию индивида. Философия – особое умение, умение управлять: собой и государством. Она хаос превращает в порядок. Одновременно, философия – это «теория» порядка, познание сущности, устойчивой и неизменной основы мира, всеобщего, определяющего единичные вещи.

Другие «науки» исследуют практики конкретные. Эти практики во времена Платона и Аристотеля представляют собой множество ремесел, в основе которых – действие-ритуал, «практическое знание», совокупность навыков и умений, передаваемых от мастера к ученику. В рамках существующих практик выделяется особый слой «знатоков - теоретиков».

Их деятельность направляется на исследование и преобразование практик. Знатоки выступают как «теоретики» ремесла. Аристотель говорит, что они знают не только «как» надо делать, но и «почему» надо делать именно так. Они исследуют «причины». Это означает, что ритуализированная деятельность ремесленника подвергается анализу, разделяется на составляющие ее элементы. Прежде всего выделяется цель, которая рассматривается в качестве важнейшей «причины» деятельности, направляющей весь процесс. Эти изменения практик и соответствующих им форм знания отражены в работах Платона и Аристотеля.

Попытаемся выделить некоторые основные стороны аристотелевского представления о науке.

Наука, знание рассматривается, как правило, в контексте деятельности, направленной на достижение определенной цели: строительства дома, врачевания, управления государством и т.д.

Она есть знание общих принципов деятельности, начал, выделяемых с помощью разума, рассуждения, опытным в данном деле человеком, «знатоком».

Знание общих принципов – это, прежде всего, знание цели деятельности и средств ее достижения (четыре причины Аристотеля): что такое дом, из чего и как его строить, что такое здоровье или высшее благо и т.д. и как их достичь. Природное бытие также исследуется на основе четырех причин. «Когда кто-нибудь врачует сам себя, на такого человека похожа природа», - отмечает Аристотель в «Физике».

Науки, как и виды деятельности в обществе, неравноценны, делятся на высшие и низшие.

5.   Эта неравноценность, иерархия знаний определяется, согласно Аристотелю, иерархией сущностей в космосе, неоднородностью самого бытия, где есть сущности изменчивые, неизменные, движущиеся, неподвижные и т.д.

Выделяя характерные черты аристотелевского представления о науке, обратим еще раз внимание на тесную связь знания и деятельности. В науке, как было сказано, выделяются общие принципы, начала деятельности: «из чего?» - материя; «как делается?» - действующая причина; «какова форма?» - формальная причина; «для чего?» - цель. Если рассматривается природная вещь, то она также исследуется «как если бы она была создана». Аристотель сформулировал положение: «как вещь делается, такова она и по природе». Но неразрешимое противоречие Аристотеля состояло в том, что, сформулировав это положение, он, в то же время, «как делается» выделял в качестве неразложимого момента деятельности, «действующей причины», которая практически не исследуется и находится в тени причины целевой. По Аристотелю, именно цель определяет процесс создания вещи. Ведь речь идет у Аристотеля, прежде всего, о таких действиях, как строительство, лечение, управление государством и т.п.

«Наука», о которой говорит Аристотель, - рефлексия человеческой деятельности, рефлексия практики. Практика же имеет такие характеристики, которые не дают возможности представить объект «в чистом виде».Объект скрыт целями и действиями субъекта, погружен в них. Практика в ее всеобщности предстает как деятельность по упорядочению материи с помощью разумных форм. Соответственно, весь мир рассматривается как разумно оформленный, как единство материи и формы. Практика рождает соответствующую «теорию», в которой исследуется всеобщее деятельности – целесообразные формы, роды и виды вещей, разум как высшее движущее начало.

Реальность не предстает перед исследователем «в чистом виде». Она дана в формах деятельности. «Теоретик» смотрит на мир сквозь призму практики. Поэтому образ мира, создаваемый «теоретиком», порождается определенной формой практики. Увидеть объект сам по себе, в чистом виде, «теоретик» сможет тогда, когда объект будет реально выделен как нечто самостоятельное и независимое от деятельности.

В процессе исторического развития изменяется форма деятельности, практика. Ее последовательные метаморфозы, как мы уже выяснили, - движение от действия-ритуала к действию целесообразному. Это движение порождает античную философию и «науку». Дальнейшее развитие практики – разделение целесообразного действия и выделение его основы – объективного природного процесса, используемого в нем.

Разделение целесообразного действия, если следовать аристотелевской логике четырех причин, - это разделение действующей причины, «как делается», дальнейший анализ традиционного действия ремесленника. Аристотель подчинил это действие цели, но оно так и осталось «темным», для разума непроницаемым – навыком, умелостью, сноровкой. Реальный «анализ» этого действия совершается в мануфактуре, которая затем заменяется механизмом, машиной. Это приводит к изменению формы практики и формы знания, возникает объективное научное знание.

Знание объективное

Знание в ремесленном производстве - это знание о деятельности, «как делается». Знание, функционирующее в машинном производстве - знание об объекте, системе механизмов и машин.

В новое время коренным образом изменяется способ трансляции производственного опыта. Опыт преобразуется в систему научного знания, которое конденсирует производственный опыт в форме знания средств труда. Средство труда в форме механизма явилось материальным воплощением опыта, идеальным выражением которого стала наука. Можно сказать, что категориальный аппарат науки и, прежде всего, понятие механической причинности и закона природы, это не что иное, как идеализированный механизм.

Взаимосвязь структуры и функции в механизме послужила отправной точкой формирования категории механической причинности: заданная структура приводит к определенному и однозначному следствию, результату. Эксперимент является организацией такой структуры, которая приводит (или нет) к определенному следствию. Закон природы, воплощенный в формуле «если А, то В», имеет свое первоначальное реальное существование в техническом устройстве.

Закон природы - механизм «в чистом виде», без второстепенных деталей, искусственных наслоений и субъективных ошибок. Оптимальная конструкция механизма всецело основана на природном процессе, преобразуемом в нем. Именно необходимость создания наиболее оптимальных конструкций механизмов обусловила исследование природных процессов, используемых в них, и дала толчок развитию естествознания как «чистого» знания о природе.

Таким образом, механизм явился тем рычагом, который перевернул всю систему знания и привел к формированию современной науки.

Уже Коперник рассматривает мир как механизм. Идея механизма как определенный принцип рассмотрения явлений действительности, как идеализация, формируется задолго до широкого распространения механических средств труда и машинного производства.

Естествознание нового времени исходит из системы механизмов и машин как данного. Когда механизм в форме часов, мельницы или паровой машины уже существует, он может быть разложен на составные части, представлен в чистом виде, теоретизирован.

Наука вначале предстает как воплощенная в машинах, в технологиях производства, в химических процессах и т. д. Первые машины возникают в результате изобретательства, которое становится особой профессией. Наука же, как чистое знание о природе, воплощена в машинах. Собственно, все развитие естествознания вплоть до середины 19 века - это «извлечение» науки из машин, механизмов, технологий. Наука «запаздывает», она изучает те механизмы - мельницы, двигатели, насосы и т. д. - которые изобретены и применяются в практике. Становление машинного производства приводит к вовлечению в деятельность новых природных закономерностей, которые становятся объектом познания, попадают в исследовательское поле науки. Исследование новых связей, вычленение их в «чистом виде» из технологий и механизмов, а также конструирование связей в эксперименте - основа развития науки и формирования новой логики мышления. Поэтому до нового времени у науки был другой объект исследования, иной «мир», поскольку иной была деятельность.

Непосредственной основой науки как определенной формы духовного производства выступает обособление и развитие в обществе деятельности, направленной на изменение, усовершенствование самого способа  производства. Если вначале эта деятельность проявляется как изобретательство, практическое экспериментирование, как деятельность в значительной степени «стихийная», основанная на практической опытности, то в своем развитии она «превращается» в деятельность научную, в производство знания, используемого в практике. Для такого превращения необходимо было соединить стихийное экспериментирование с «чистой наукой», математикой, механикой и т. д.

Синтез теории и эксперимента, который составляет специфику науки как формы знания и способа духовного производства, реально осуществился в деятельности инженеров-изобретателей, направленной на создание и совершенствование механизмов и машин.

Эта деятельность включает в себя два основных момента: определенный уровень теоретических и практических знаний и практическое экспериментирование. Инженеры-изобретатели уже не были ремесленниками, поскольку не повторяли рецепт, а создавали новое, но они не были также и учеными, поскольку создавали реальный продукт - машины и механизмы. Становление современной науки происходит в результате развития этого противоречивого единства и обособления новой формы деятельности по производству объективного знания . Новые ученые это, прежде всего, изобретатели-экспериментаторы. Поэтому исследование процесса генезиса науки должно опираться на рассмотрение как теоретического знания античности и средних веков, по традиции считающегося собственно наукой, так и неизвестной предшествующим эпохам практики, направленной на рационализацию производства, практики изобретательства и экспериментирования, которая лежит в основе нового способа духовного производства.

Проведенное исследование выявило конкретную зависимость форм знания - опытно-рецептурного знания, античной «науки» и естествознания нового времени от форм практики и от характера социальных отношений.