ВОЕННО-ПОЛЕВОЕ БОГОСЛОВИЕ 101

3. Н. Гиппиус дает в «Последних новостях» давно заслужен­ную отповедь лжефилософу, кликушествующему на страницах «Возрождения», г. Ильину.

По поводу последней его статьи она говорит:

Вглядитесь: разве ее написал Ильин? Разве какой-нибудь фи­лософ — да что философ! просто человек с размышлением — по­зволил бы себе так обращаться со словами и понятиями?

Г. Ильин находится, по ее мнению, в инкубационном периоде одержимости. «Период опасный для недогадливых». Пока человек не окончательно спятил, «его еще можно слушать и принимать его за прежнего».

Недогадливые редакторы могут даже печатать его, хотя г-жа Гиппиус начинает тоже побаиваться за здоровье маститого ком­сомольца, редактирующего «Возрождение».

Но уже спорить с таким человеком «в пене» — бесполезно.

Да какие уж тут писания? Это буйство, а не писания. Одержи­мому свойственно буйствовать (даже тихий, и тот без своего — тихого — буянства не обходится). Однако буйствовать на улице или хотя бы в переулке «Возрождения» до сих пор не позволялось. Как раз Струве, — если память мне не изменяет, — всегда, во всех своих положениях был против буйства. И то, что уличное буйство Ильина им ныне поощряется — будит во мне горестное подозрение: да уж не коснулась ли и его та же зараза? Сам-то Струве — уж вполне ли Струве?..

Люди, имеющие отношение к религии, должны скорее других догадываться о несчастии, постигшем Ильина. Ведь он, изрыгая свои беспорядочные проклятия и угрозы, еще претендует и на «христиан­ство»; еще пытается и на него опереться, мешает с бранными какие-то «христианские» слова. Для человека мало-мальски религиозного это уж совсем должно быть нестерпимо и должно сразу открыть ему глаза. От лиц, высокоавторитетных в этой области, мне пришлось слышать два кратких определения последней «деятельности» Ильи­на: военно-полевое богословие» и — еще выразительнее и прямее — «палачество».

Нам уже приходилось отметить особые свойства «возрожденской религиозности». Палачество г. Ильина лишь дополняет и украшает религию сундука г. К. Зайцева102.

3. Н. Гиппиус дает в «Последних новостях» давно заслужен­ную отповедь лжефилософу, кликушествующему на страницах «Возрождения», г. Ильину.

По поводу последней его статьи она говорит:

Вглядитесь: разве ее написал Ильин? Разве какой-нибудь фи­лософ — да что философ! просто человек с размышлением — по­зволил бы себе так обращаться со словами и понятиями?

Г. Ильин находится, по ее мнению, в инкубационном периоде одержимости. «Период опасный для недогадливых». Пока человек не окончательно спятил, «его еще можно слушать и принимать его за прежнего».

Недогадливые редакторы могут даже печатать его, хотя г-жа Гиппиус начинает тоже побаиваться за здоровье маститого ком­сомольца, редактирующего «Возрождение».

Но уже спорить с таким человеком «в пене» — бесполезно.

Да какие уж тут писания? Это буйство, а не писания. Одержи­мому свойственно буйствовать (даже тихий, и тот без своего — тихого — буянства не обходится). Однако буйствовать на улице или хотя бы в переулке «Возрождения» до сих пор не позволялось. Как раз Струве, — если память мне не изменяет, — всегда, во всех своих положениях был против буйства. И то, что уличное буйство Ильина им ныне поощряется — будит во мне горестное подозрение: да уж не коснулась ли и его та же зараза? Сам-то Струве — уж вполне ли Струве?..

Люди, имеющие отношение к религии, должны скорее других догадываться о несчастии, постигшем Ильина. Ведь он, изрыгая свои беспорядочные проклятия и угрозы, еще претендует и на «христиан­ство»; еще пытается и на него опереться, мешает с бранными какие-то «христианские» слова. Для человека мало-мальски религиозного это уж совсем должно быть нестерпимо и должно сразу открыть ему глаза. От лиц, высокоавторитетных в этой области, мне пришлось слышать два кратких определения последней «деятельности» Ильи­на: военно-полевое богословие» и — еще выразительнее и прямее — «палачество».

Нам уже приходилось отметить особые свойства «возрожденской религиозности». Палачество г. Ильина лишь дополняет и украшает религию сундука г. К. Зайцева102.