ДВА АСПЕКТА ОДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ

(Основные логико-философские направления исследования вопроса)

В настоящее время в исследовании вопроса и вопросно-ответных отношений можно выделить два основных направления: чисто фило­софское и формально-логическое. Такое разделение произошло не слу­чайно. Интерес, в основном, зарубежных логиков к проблемам вопроса и вопросно-ответных отношений был вызван бурным развитием ком­пьютерной техники (особенно последних поколений) и разработкой принципов общения человека (или, как принято говорить, пользовате­ля) с ЭВМ.

Создание искусственных языков неизбежно столкнулось с потреб­ностью разработки диалоговых систем, ибо любой такой язык пред­ставляет собой систему вопросов и ответов. Поскольку сначала созда­вались диалоговые системы для общения с компьютером, постольку ре­шение шло на уровне логико-формализованных систем, в которых символический язык отличался по форме от естественного.

Другая трудность, вытекающая из первой, заключалась в том, что речь должна была уже идти не об отдельном вопросе и ответе на него, как о единичном акте, а о целой системе вопросов и ответов на них. Задача, таким образом, оказалась вдвойне сложной, поскольку требо­валось определить логическую структуру не только отдельного вопро­са, но и некоторой их совокупности, т. е. возникла необходимость пе­рехода от описания логики одного вопроса к логике вопросов.

Решение этих и многих других практических задач невольно вы­водило логиков к исследованию проблемы логической структуры воп­роса, а философов к определению методологических принципов по­строения вопроса и раскрытию его природы, как особой формы мыш­ления. Возникла потребность в разработке логических и методологи­ческих основ отдельного вопроса, а затем и методологических принци­пов построения диалоговых систем.

В нашей научной литературе интерес к проблемам вопроса стали проявлять в основном логики, работавшие в рамках философских исс­ледований и нельзя сказать, что он был бурным. Скорее напоминал альтруистский интерес отдельных ученых к новой, нетрадиционной и такой необычной проблеме.

Однако даже осторожные попытки исследования этих проблем вы­зывали возражение и неприятие у ряда советских философов. Сама по­становка проблем вопроса в философии и логике встречала их негативную реакцию, отрицалась возможность рассмотрения вопроса в каче­стве самостоятельной формы мышления, его особой роли в познании и т. д. Достаточно сказать, что ни в Советской философской энциклопе­дии 1961—1970 гг., ни в Философском энциклопедическом словаре 1983 г. нет статей, посвященных вопросу.

Самое скромное, и далеко не полное даже для того времени опре­деление понятия вопроса имеется в Логическом словаре Н. И. Конда­кова: «Вопрос — неизвестная задача, которую необходимо разрешить: высказывание, требующее ответа, объяснения».

Еще в 1957 г. П. В. Копнин писал: «Стремление построить систему науки,в которой бы не находил никакого места вопрос как форма дви­жения познания, порочно в своей основе. Оно основывается на извра­щенном понимании процесса научного мышления. В действительности вопросы входят в содержание науки.

Правильная постановка вопроса имеет огромное значение в раз­витии научного знания. Вопрос — одна из форм познания и раскрытия предмета. Нет такой науки, которая бы обходилась без постановки вопросов (проблем). Правильная постановка вопросов есть результат сложной мыслительной деятельности. Вопрос логически следует из всего предшествующего анализа предмета».

В этом высказывании нашла отражение, пожалуй, вся история становления и определения места вопроса в познании; стало понятным наконец, что вопрос представляет собой именно форму движения по­знания. Более того, иное его понимание не только ошибочно, но и, го­воря словами П. В. Копнина, порочно в своей, прежде всего методоло­гической основе.

Нельзя даже предположить существование какой-либо науки без постановки вопросов и без получения ответа на них. В свою очередь, если отрицать значение вопроса — значит совершать грубейшую ме­тодологическую ошибку в определении форм движения познания и его законов.

Камнем преткновения оказались правила логической интерпрета­ции, позволяющие осуществить принцип выводного знания, основан­ный на аксиоматизации (некоторых) изначально данных исходных по­ложений. Они стали той ахиллесовой пятой, которая не позволила включить вопрос в эти правила логической системы анализа и вообще признать в нем особую форму познания. «Гипотетико-дедуктивная концепция теорий не позволяла раскрыть все структурные элементы научного знания». Более того, ставшая традиционной формой позна­ния действительности, освещенная именами великих мыслителей про­шлого, сыграла злую шутку не с одним поколением философов. Было трудно сразу отказаться от дедуктивной системы, как единственной формы познания, и безоговорочно признать наряду с ней еще и такую форму познания как вопрос. Именно поэтому П. В. Копнин вынужден был написать: «В действительности вопросы входят в содержание нау­ки». В самом деле входят, хотя многие философы отказывали ему в этом праве.

Несмотря на то, что проблемы вопроса и вопросно-ответных отно­шений становятся в последнее десятилетия объектом внимания фило­софов и логиков, тем не менее, как правильно пишут К. А. Сергеев и А. Н. Соколов: «...было бы преждевременно говорить о теории вопроса как о дисциплине, имеющей хорошо очерченную проблематику и до­статочно разработанный логический аппарат».  И действительно, на сегодня проблемы вопроса и вопросно-ответных отношений остаются далеко не разработанными, занимается ими ограниченное число уче­ных, исследуют их эпизодически, нередко в связи с пересечением со своими специальными философскими или логическими проблемами. По ходу дела следует заметить, что в исследованиях философов и ло­гиков нет тесной взаимосвязи: знакомство с литературой по логиче­ским проблемам вопроса оставляет впечатление, что кроме логиков никто этими проблемами не занимается; то же самое можно ска­зать о философах. Такое положение препятствует решению проблем вопроса.

(Основные логико-философские направления исследования вопроса)

В настоящее время в исследовании вопроса и вопросно-ответных отношений можно выделить два основных направления: чисто фило­софское и формально-логическое. Такое разделение произошло не слу­чайно. Интерес, в основном, зарубежных логиков к проблемам вопроса и вопросно-ответных отношений был вызван бурным развитием ком­пьютерной техники (особенно последних поколений) и разработкой принципов общения человека (или, как принято говорить, пользовате­ля) с ЭВМ.

Создание искусственных языков неизбежно столкнулось с потреб­ностью разработки диалоговых систем, ибо любой такой язык пред­ставляет собой систему вопросов и ответов. Поскольку сначала созда­вались диалоговые системы для общения с компьютером, постольку ре­шение шло на уровне логико-формализованных систем, в которых символический язык отличался по форме от естественного.

Другая трудность, вытекающая из первой, заключалась в том, что речь должна была уже идти не об отдельном вопросе и ответе на него, как о единичном акте, а о целой системе вопросов и ответов на них. Задача, таким образом, оказалась вдвойне сложной, поскольку требо­валось определить логическую структуру не только отдельного вопро­са, но и некоторой их совокупности, т. е. возникла необходимость пе­рехода от описания логики одного вопроса к логике вопросов.

Решение этих и многих других практических задач невольно вы­водило логиков к исследованию проблемы логической структуры воп­роса, а философов к определению методологических принципов по­строения вопроса и раскрытию его природы, как особой формы мыш­ления. Возникла потребность в разработке логических и методологи­ческих основ отдельного вопроса, а затем и методологических принци­пов построения диалоговых систем.

В нашей научной литературе интерес к проблемам вопроса стали проявлять в основном логики, работавшие в рамках философских исс­ледований и нельзя сказать, что он был бурным. Скорее напоминал альтруистский интерес отдельных ученых к новой, нетрадиционной и такой необычной проблеме.

Однако даже осторожные попытки исследования этих проблем вы­зывали возражение и неприятие у ряда советских философов. Сама по­становка проблем вопроса в философии и логике встречала их негативную реакцию, отрицалась возможность рассмотрения вопроса в каче­стве самостоятельной формы мышления, его особой роли в познании и т. д. Достаточно сказать, что ни в Советской философской энциклопе­дии 1961—1970 гг., ни в Философском энциклопедическом словаре 1983 г. нет статей, посвященных вопросу.

Самое скромное, и далеко не полное даже для того времени опре­деление понятия вопроса имеется в Логическом словаре Н. И. Конда­кова: «Вопрос — неизвестная задача, которую необходимо разрешить: высказывание, требующее ответа, объяснения».

Еще в 1957 г. П. В. Копнин писал: «Стремление построить систему науки,в которой бы не находил никакого места вопрос как форма дви­жения познания, порочно в своей основе. Оно основывается на извра­щенном понимании процесса научного мышления. В действительности вопросы входят в содержание науки.

Правильная постановка вопроса имеет огромное значение в раз­витии научного знания. Вопрос — одна из форм познания и раскрытия предмета. Нет такой науки, которая бы обходилась без постановки вопросов (проблем). Правильная постановка вопросов есть результат сложной мыслительной деятельности. Вопрос логически следует из всего предшествующего анализа предмета».

В этом высказывании нашла отражение, пожалуй, вся история становления и определения места вопроса в познании; стало понятным наконец, что вопрос представляет собой именно форму движения по­знания. Более того, иное его понимание не только ошибочно, но и, го­воря словами П. В. Копнина, порочно в своей, прежде всего методоло­гической основе.

Нельзя даже предположить существование какой-либо науки без постановки вопросов и без получения ответа на них. В свою очередь, если отрицать значение вопроса — значит совершать грубейшую ме­тодологическую ошибку в определении форм движения познания и его законов.

Камнем преткновения оказались правила логической интерпрета­ции, позволяющие осуществить принцип выводного знания, основан­ный на аксиоматизации (некоторых) изначально данных исходных по­ложений. Они стали той ахиллесовой пятой, которая не позволила включить вопрос в эти правила логической системы анализа и вообще признать в нем особую форму познания. «Гипотетико-дедуктивная концепция теорий не позволяла раскрыть все структурные элементы научного знания». Более того, ставшая традиционной формой позна­ния действительности, освещенная именами великих мыслителей про­шлого, сыграла злую шутку не с одним поколением философов. Было трудно сразу отказаться от дедуктивной системы, как единственной формы познания, и безоговорочно признать наряду с ней еще и такую форму познания как вопрос. Именно поэтому П. В. Копнин вынужден был написать: «В действительности вопросы входят в содержание нау­ки». В самом деле входят, хотя многие философы отказывали ему в этом праве.

Несмотря на то, что проблемы вопроса и вопросно-ответных отно­шений становятся в последнее десятилетия объектом внимания фило­софов и логиков, тем не менее, как правильно пишут К. А. Сергеев и А. Н. Соколов: «...было бы преждевременно говорить о теории вопроса как о дисциплине, имеющей хорошо очерченную проблематику и до­статочно разработанный логический аппарат».  И действительно, на сегодня проблемы вопроса и вопросно-ответных отношений остаются далеко не разработанными, занимается ими ограниченное число уче­ных, исследуют их эпизодически, нередко в связи с пересечением со своими специальными философскими или логическими проблемами. По ходу дела следует заметить, что в исследованиях философов и ло­гиков нет тесной взаимосвязи: знакомство с литературой по логиче­ским проблемам вопроса оставляет впечатление, что кроме логиков никто этими проблемами не занимается; то же самое можно ска­зать о философах. Такое положение препятствует решению проблем вопроса.