gg, Определение внутренней формы у Штейнталя

Для языка существенным является то сознание значения, которым сопровождаются наши рефлексы, мимика, звук голоса, и в особенности артикуляционный. Поскольку имеет место такая сознательная связь телесного рефлекса с душевным возбуждением, т.е. также с сознанием, мы имеем дело с сознанием сознания, или с самосознанием, которое на первой своей ступени, есть не что иное, как интуиция интуиции (eine Anschauung der Anschauung) (S. 295, 298). Образуя интуицию интуиции, душа связывает ее со звуком, который является таким образом, внешним, проистекающим из внутреннего, к которому мы от него заключаем (303). Созерцаемая интуиция есть представление, составляющее значение звукового знака. Интуиция интуиции, следовательно, переводит интуицию в звук; связь их обоих есть внутренняя форма языка; звук составляет его внешнюю форму, а представление относится к содержанию сознания (304). Но содержание интуиции, как и вообще сознания вещи, не есть полное содержание вещи, а только поскольку мы постигаем его (ib.). Будучи некоторым видом сознания, внутренняя форма языка или интуиция интуиции не есть, однако, сознание внешних предметов, а есть сознание внутренних предметов, интуиций (305), но содержание его, как сказано, не есть содержание интуиции самой по себе, которая является его предметом, а поскольку эта интуиция ему является, постольку она составляет его содержание (ib.). Так как интуиция, как и все наше сознание объектов, субъективна, то внутренняя форма языка, интуиция интуиции, вдвойне субъективна (duppelt subjectiv) (305).

Для языка существенным является то сознание значения, которым сопровождаются наши рефлексы, мимика, звук голоса, и в особенности артикуляционный. Поскольку имеет место такая сознательная связь телесного рефлекса с душевным возбуждением, т.е. также с сознанием, мы имеем дело с сознанием сознания, или с самосознанием, которое на первой своей ступени, есть не что иное, как интуиция интуиции (eine Anschauung der Anschauung) (S. 295, 298). Образуя интуицию интуиции, душа связывает ее со звуком, который является таким образом, внешним, проистекающим из внутреннего, к которому мы от него заключаем (303). Созерцаемая интуиция есть представление, составляющее значение звукового знака. Интуиция интуиции, следовательно, переводит интуицию в звук; связь их обоих есть внутренняя форма языка; звук составляет его внешнюю форму, а представление относится к содержанию сознания (304). Но содержание интуиции, как и вообще сознания вещи, не есть полное содержание вещи, а только поскольку мы постигаем его (ib.). Будучи некоторым видом сознания, внутренняя форма языка или интуиция интуиции не есть, однако, сознание внешних предметов, а есть сознание внутренних предметов, интуиций (305), но содержание его, как сказано, не есть содержание интуиции самой по себе, которая является его предметом, а поскольку эта интуиция ему является, постольку она составляет его содержание (ib.). Так как интуиция, как и все наше сознание объектов, субъективна, то внутренняя форма языка, интуиция интуиции, вдвойне субъективна (duppelt subjectiv) (305).