dd, Штейнталь о copula

Ответ Штейнталя на этот вопрос заслуживает самого глубокого внимания: таким коррелятом “окончания” в предложении служит связка, copula (§  130). Обычное понимание связки как предикативного высказывания вообще кажется ему и слишком широким, и слишком узким. С одной стороны, его следует ограничить так, чтобы под связкой понимать только словечко “быть, есть”, и аналогично — окончания глаголов, но с другой стороны, его нельзя ограничивать одним только предикатом, так как высказывание, синтез, следует видеть всюду, где в язык выступает форма. Так, можно говорить о высказываниях атрибутивных и объективных и видеть их во флексиях атрибута и объекта. Соответственно можно говорить об атрибутивной связке, выражающейся относительным местоимением, и о связке объективного отношения, выражающейся предлогом и союзом. Следовательно, всякое отношение в предложении содержит некоторое высказывание, и всякое формальное слово, заступающее место флексии, есть связка *. Но если мы действительно хотим рассматривать слово в свете одного языка, мы должны были бы этому выводу придать другую форму, имеющую совершенно всеобщее значение: не только предложение, как внешне и внутренне законченная форма языка, но также всякое отношение в суждении и всякий его элемент, играющий самостоятельную роль, выражает свою внутреннюю форму в связке; формальные слова, суффиксы и вообще все формальные элементы языка и слова implicite могут заключать в себе логические функции, поскольку они могут играть роль связки.

Я не буду дальше следить за Штейенталем, так как его интересует исключительно грамматическое значение его обобщений. Не буду останавливаться и на критическом анализе его, — правильно или неправильно оно грамматически, оно все равно еще не раскрывает подлинной логической роли связки. Логическая роль связки для нас выяснится впоследствии, здесь же существенно только подчеркнуть, что эта специфически логическая форма суждения находит свое выражение и коррелят в грамматических формах предложения. Штейнталь, может быть, неправ в специальных указаниях на эти выражения, но его принципиальная мысль о названной корреляции есть все, что нам пока нужно. Связка есть определенная грамматическая форма, но идеальный момент ее указывает на другую сферу формального сознания, — не психологическую, как, может быть, стал бы утверждать сам Штейнталь, а именно логическую **.

Ответ Штейнталя на этот вопрос заслуживает самого глубокого внимания: таким коррелятом “окончания” в предложении служит связка, copula (§  130). Обычное понимание связки как предикативного высказывания вообще кажется ему и слишком широким, и слишком узким. С одной стороны, его следует ограничить так, чтобы под связкой понимать только словечко “быть, есть”, и аналогично — окончания глаголов, но с другой стороны, его нельзя ограничивать одним только предикатом, так как высказывание, синтез, следует видеть всюду, где в язык выступает форма. Так, можно говорить о высказываниях атрибутивных и объективных и видеть их во флексиях атрибута и объекта. Соответственно можно говорить об атрибутивной связке, выражающейся относительным местоимением, и о связке объективного отношения, выражающейся предлогом и союзом. Следовательно, всякое отношение в предложении содержит некоторое высказывание, и всякое формальное слово, заступающее место флексии, есть связка *. Но если мы действительно хотим рассматривать слово в свете одного языка, мы должны были бы этому выводу придать другую форму, имеющую совершенно всеобщее значение: не только предложение, как внешне и внутренне законченная форма языка, но также всякое отношение в суждении и всякий его элемент, играющий самостоятельную роль, выражает свою внутреннюю форму в связке; формальные слова, суффиксы и вообще все формальные элементы языка и слова implicite могут заключать в себе логические функции, поскольку они могут играть роль связки.

Я не буду дальше следить за Штейенталем, так как его интересует исключительно грамматическое значение его обобщений. Не буду останавливаться и на критическом анализе его, — правильно или неправильно оно грамматически, оно все равно еще не раскрывает подлинной логической роли связки. Логическая роль связки для нас выяснится впоследствии, здесь же существенно только подчеркнуть, что эта специфически логическая форма суждения находит свое выражение и коррелят в грамматических формах предложения. Штейнталь, может быть, неправ в специальных указаниях на эти выражения, но его принципиальная мысль о названной корреляции есть все, что нам пока нужно. Связка есть определенная грамматическая форма, но идеальный момент ее указывает на другую сферу формального сознания, — не психологическую, как, может быть, стал бы утверждать сам Штейнталь, а именно логическую **.