§2. Этнокультура: ценностный аспект

Естественно начать рассмотрение именно с этого аспекта, поскольку культуру едва ли не чаще всего связывают с таким понятием, как ценность. Так, по мысли П.Сорокина, ценности — это «основа и фундамент всякой культуры».

 Поскольку ценности — основная категория этой части раздела, отметим, что они представляют собой «разделяемые в обществе (общности) убеждения относительно целей, к которым люди должны стремиться, и основных средств их достижения». Дополняет это определение высказывание Т.Парсонса, который, рассматривая ценности как составные части социальной системы, соответственно определяет их как “общепринятые представления о желательном типе социальной системы — прежде всего об обществе в представлении его собственных членов” .

Возможны различные варианты представления этнической культуры в ценностно-нормативных терминах. В связи с тем, что в последнее время ученые и политики пришли к убеждению об особой значимости культурно–цивилизационных различий между народами в качестве причин опасных межнациональных, межгосударственных конфликтов, исследователи стали уделять первостепенное внимание именно тем ценностям, которые отличают, разделяют этносы, могут вести к их взаимному отчуждению, взаимонепониманию, враждебности.

О контрастах между различными этнокультурами на уровне отдельных ценностей писала в свое время Р.Бенедикт: «Каждая культура, с точки зрения других, игнорирует фундаментальное и разрабатывает несущественное. Одна культура с трудом постигает ценность денег, для другой — они основа каждодневного поведения. В одном обществе технология невероятно слаба даже в жизненно важных сферах, в другом, столь же «примитивном», технологические достижения сложны и тонко рассчитаны на конкретные ситуации. Одно строит огромную культурную суперструктуру юности, другое — смерти, третье — загробной жизни».

На различиях по конкретным этническим и цивилизационным ценностям, ведущих к разделению народов, останавливаются также Ф.Барт и С.Хантингтон. Первый отмечает значимость тех культурных характеристик этносов, которые могут использоваться для маркеровки различий этносов и определения этногрупповых границ. Второй указывает конкретные культурно–цивилизационные ценности, четко и резко разграничивающие народы. Так, ценности индивидуализма, либерализма, верховенства закона, свободного рынка и др., весьма значимые для западно–европейцев и американцев (США), в значительной мере чужды народам исламской, конфуцианской, православной и некоторых других культур. Но очевидно, что при всей актуальности выделения отдельных, разрозненных, взятых вне системы ценностных ориентиров в качестве различителей (маркеров) и определителей конкретных этнокультур, такой подход явно недостаточен. Он позволяет видеть важные сравнительные характеристики этнокультур (что существенно для понимания и регулирования межэтнических отношений в данный момент), но не дает целостного и глубокого представления о той или иной этнической культуре (что важно для выработки долгосрочных прогнозов межэтнического взаимодействия и оптимальной стратегии культурного развития каждого этноса).

Исследователи этнической культуры давно пришли к убеждению, что она представляет собой некое целостное системное образование, каждый элемент которого принципиально не может и не должен рассматриваться сам по себе, как самодостаточный, вне системы. Каждый элемент культуры имеет определенное значение и смысл только в рамках системы, и будучи вне ее, например, при перенесении в другую культурную систему, существенно меняет свое значение иногда самым неожиданным образом. Основоположником этого подхода по праву считают Ф.Боаса. Системно–ценностное описание в отношении этнической культуры может пониматься по-разному. Так, Г.Олпорт считает целесообразным основываться на шести основных интересах, или мотивациях: теоретической, экономической, эстетической, социальной, политической и религиозной: в соответствии с той или иной мотивацией выделяются культурные типы. Например, экономический тип систематизирует предметы окружающего мира с точки зрения их полезности, для эстетического главное — форма и гармония, для социального — любовь к народу, для политического — власть, борьба.

Культурный тип личности или этногруппы может быть определен с помощью различных психологических и социологических методов (интервью, тесты, анализ литературных источников и т. д. При этом, естественно, многое зависит от способа классификации ценностей. А в этом вопросе у различных исследователей разные подходы. В соответствии с идеей Ф.Клакхон и Ф.Стродбека имеется лишь ограниченное число общих человеческих проблем, которые во все времена приходилось решать людям. Это, например, проблемы, связанные с отношением ко времени и пространству, к природе и людям, отношение к религиозным категориям. «По мнению Ф.Клакхон, на эти глобальные вопросы бытия в арсенале человеческого опыта имеется только несколько вариантов ответов. Например, на вопрос об отношении человека ко времени может быть только три ответа. Человек может быть ориентирован на настоящее, на прошлое, на будущее. Отношение к природе может быть только трояким: подчинение природе, гармония с ней, покорение ее».

            Как бы мы ни классифицировали ценности, получаемые в результате этой операции классы (группы, блоки) едва ли удастся ранжировать их таким образом, чтобы это оказалось общезначимым и приемлемым для всех. Впрочем, что касается социальных нормативов (а они тоже представляют собой ценности), то в истории социологии были попытки провести их объективное ранжирование по определенному признаку. Так, один из классиков американской социологии У.Самнер (1840-1910) размышлял следующим образом. «Обычаи описывают нормы, нарушение которых не угрожает целостности группы. Они напоминают правила приличия, например, требование пользоваться ножом и вилкой. Нравы — более строгий вид норм. К нарушителям нравов группа применяет жесткие санкции вплоть до изгнания. Они составляют групповую мораль, или нравственность. К ним относятся требования уважать старших, помогать родственникам... Законы, третий вид норм...» 

            Но вообще в любом упорядочении ценностных ориентиров очень велика доля субъективного и социально–ситуативного. И все же данное обстоятельство не может являться препятствием для вполне адекватного системного описания ценностных миров различных этносов. При этом этногрупповая субъективность, которая так или иначе проявится в упорядочении ценностных элементов, как раз окажется кстати. Ведь различные социологические методы позволяют довольно точно выявить ценностные приоритеты различных этносов как на уровне «блоков» (какие группы ценностей являются приоритетными для данного этноса), так и на уровне отдельных ценностных элементов.

В качестве примера приведем любопытные результаты, полученные на основе анализа «Частотного словаря русского языка» (который, в свою очередь, составлялся на базе различных текстов — художественных, публицистических, научных). Оказалось, что слово «добрый» в этих текстах «численно превышает все другие прилагательные, характеризующие человека». Причем именно это слово оказалось наиболее распространенным в ряду тех качеств, которые респонденты приписывали «типичному русскому человеку». К сожалению, слово «пьяный» также «употребляется заметно чаще других в отношении к человеку». Что же касается глаголов, то более других распространено понятие «терпеть». А слово «надо» заняло «по ранжированию слов в соответствии с частотой их употребления четвертое место из 619 (!) выделенных рангов». Автор интерпретирует этот факт как доминирование «долженствования, категоричности, бескомпромиссности» в национальном характере.

Очевидно, есть много способов классифицировать ценностные ориентиры этносов и на этом основании описывать конкретную этнокультуру в аксиологических терминах. Один из вариантов упорядочения ценностных ориентиров в отечественной практике, представлен ниже. Витальные ценности: жизнь, здоровье, благосостояние, квалификация; партикулярные ценности: Родина, народ, семья, друзья; общественное признание: успех, престиж, слава, честь, социальное положение; политико-правовые ценности: национальный суверенитет, свобода слова, печати; нравственные ценности: доброта, справедливость, совесть, долг, счастье; эстетические ценности: красота, гармония, совершенство, возвышенное; познавательные ценности: новизна, истина, достоверность; религиозные ценности: Бог, мировой разум, абсолют.

Представленная последовательность ценностных блоков не означает их ранжирования. Как уже отмечалось, универсальное ранжирование едва ли возможно. Ранговый порядок ценностей для конкретного этноса в конкретный исторический период может быть определен только по результатам достаточно разнообразных (с использованием различных методов) конкретных исследований. Очевидно, этот порядок изменчив, и особенно резкие изменения наблюдаются в переходные эпохи, наподобие той, которую переживает сегодня Россия. Так, нельзя не заметить, насколько в условиях нашего времени сместились в ранговой последовательности нравственная и частично партикулярная группа ценностей.

Естественно начать рассмотрение именно с этого аспекта, поскольку культуру едва ли не чаще всего связывают с таким понятием, как ценность. Так, по мысли П.Сорокина, ценности — это «основа и фундамент всякой культуры».

 Поскольку ценности — основная категория этой части раздела, отметим, что они представляют собой «разделяемые в обществе (общности) убеждения относительно целей, к которым люди должны стремиться, и основных средств их достижения». Дополняет это определение высказывание Т.Парсонса, который, рассматривая ценности как составные части социальной системы, соответственно определяет их как “общепринятые представления о желательном типе социальной системы — прежде всего об обществе в представлении его собственных членов” .

Возможны различные варианты представления этнической культуры в ценностно-нормативных терминах. В связи с тем, что в последнее время ученые и политики пришли к убеждению об особой значимости культурно–цивилизационных различий между народами в качестве причин опасных межнациональных, межгосударственных конфликтов, исследователи стали уделять первостепенное внимание именно тем ценностям, которые отличают, разделяют этносы, могут вести к их взаимному отчуждению, взаимонепониманию, враждебности.

О контрастах между различными этнокультурами на уровне отдельных ценностей писала в свое время Р.Бенедикт: «Каждая культура, с точки зрения других, игнорирует фундаментальное и разрабатывает несущественное. Одна культура с трудом постигает ценность денег, для другой — они основа каждодневного поведения. В одном обществе технология невероятно слаба даже в жизненно важных сферах, в другом, столь же «примитивном», технологические достижения сложны и тонко рассчитаны на конкретные ситуации. Одно строит огромную культурную суперструктуру юности, другое — смерти, третье — загробной жизни».

На различиях по конкретным этническим и цивилизационным ценностям, ведущих к разделению народов, останавливаются также Ф.Барт и С.Хантингтон. Первый отмечает значимость тех культурных характеристик этносов, которые могут использоваться для маркеровки различий этносов и определения этногрупповых границ. Второй указывает конкретные культурно–цивилизационные ценности, четко и резко разграничивающие народы. Так, ценности индивидуализма, либерализма, верховенства закона, свободного рынка и др., весьма значимые для западно–европейцев и американцев (США), в значительной мере чужды народам исламской, конфуцианской, православной и некоторых других культур. Но очевидно, что при всей актуальности выделения отдельных, разрозненных, взятых вне системы ценностных ориентиров в качестве различителей (маркеров) и определителей конкретных этнокультур, такой подход явно недостаточен. Он позволяет видеть важные сравнительные характеристики этнокультур (что существенно для понимания и регулирования межэтнических отношений в данный момент), но не дает целостного и глубокого представления о той или иной этнической культуре (что важно для выработки долгосрочных прогнозов межэтнического взаимодействия и оптимальной стратегии культурного развития каждого этноса).

Исследователи этнической культуры давно пришли к убеждению, что она представляет собой некое целостное системное образование, каждый элемент которого принципиально не может и не должен рассматриваться сам по себе, как самодостаточный, вне системы. Каждый элемент культуры имеет определенное значение и смысл только в рамках системы, и будучи вне ее, например, при перенесении в другую культурную систему, существенно меняет свое значение иногда самым неожиданным образом. Основоположником этого подхода по праву считают Ф.Боаса. Системно–ценностное описание в отношении этнической культуры может пониматься по-разному. Так, Г.Олпорт считает целесообразным основываться на шести основных интересах, или мотивациях: теоретической, экономической, эстетической, социальной, политической и религиозной: в соответствии с той или иной мотивацией выделяются культурные типы. Например, экономический тип систематизирует предметы окружающего мира с точки зрения их полезности, для эстетического главное — форма и гармония, для социального — любовь к народу, для политического — власть, борьба.

Культурный тип личности или этногруппы может быть определен с помощью различных психологических и социологических методов (интервью, тесты, анализ литературных источников и т. д. При этом, естественно, многое зависит от способа классификации ценностей. А в этом вопросе у различных исследователей разные подходы. В соответствии с идеей Ф.Клакхон и Ф.Стродбека имеется лишь ограниченное число общих человеческих проблем, которые во все времена приходилось решать людям. Это, например, проблемы, связанные с отношением ко времени и пространству, к природе и людям, отношение к религиозным категориям. «По мнению Ф.Клакхон, на эти глобальные вопросы бытия в арсенале человеческого опыта имеется только несколько вариантов ответов. Например, на вопрос об отношении человека ко времени может быть только три ответа. Человек может быть ориентирован на настоящее, на прошлое, на будущее. Отношение к природе может быть только трояким: подчинение природе, гармония с ней, покорение ее».

            Как бы мы ни классифицировали ценности, получаемые в результате этой операции классы (группы, блоки) едва ли удастся ранжировать их таким образом, чтобы это оказалось общезначимым и приемлемым для всех. Впрочем, что касается социальных нормативов (а они тоже представляют собой ценности), то в истории социологии были попытки провести их объективное ранжирование по определенному признаку. Так, один из классиков американской социологии У.Самнер (1840-1910) размышлял следующим образом. «Обычаи описывают нормы, нарушение которых не угрожает целостности группы. Они напоминают правила приличия, например, требование пользоваться ножом и вилкой. Нравы — более строгий вид норм. К нарушителям нравов группа применяет жесткие санкции вплоть до изгнания. Они составляют групповую мораль, или нравственность. К ним относятся требования уважать старших, помогать родственникам... Законы, третий вид норм...» 

            Но вообще в любом упорядочении ценностных ориентиров очень велика доля субъективного и социально–ситуативного. И все же данное обстоятельство не может являться препятствием для вполне адекватного системного описания ценностных миров различных этносов. При этом этногрупповая субъективность, которая так или иначе проявится в упорядочении ценностных элементов, как раз окажется кстати. Ведь различные социологические методы позволяют довольно точно выявить ценностные приоритеты различных этносов как на уровне «блоков» (какие группы ценностей являются приоритетными для данного этноса), так и на уровне отдельных ценностных элементов.

В качестве примера приведем любопытные результаты, полученные на основе анализа «Частотного словаря русского языка» (который, в свою очередь, составлялся на базе различных текстов — художественных, публицистических, научных). Оказалось, что слово «добрый» в этих текстах «численно превышает все другие прилагательные, характеризующие человека». Причем именно это слово оказалось наиболее распространенным в ряду тех качеств, которые респонденты приписывали «типичному русскому человеку». К сожалению, слово «пьяный» также «употребляется заметно чаще других в отношении к человеку». Что же касается глаголов, то более других распространено понятие «терпеть». А слово «надо» заняло «по ранжированию слов в соответствии с частотой их употребления четвертое место из 619 (!) выделенных рангов». Автор интерпретирует этот факт как доминирование «долженствования, категоричности, бескомпромиссности» в национальном характере.

Очевидно, есть много способов классифицировать ценностные ориентиры этносов и на этом основании описывать конкретную этнокультуру в аксиологических терминах. Один из вариантов упорядочения ценностных ориентиров в отечественной практике, представлен ниже. Витальные ценности: жизнь, здоровье, благосостояние, квалификация; партикулярные ценности: Родина, народ, семья, друзья; общественное признание: успех, престиж, слава, честь, социальное положение; политико-правовые ценности: национальный суверенитет, свобода слова, печати; нравственные ценности: доброта, справедливость, совесть, долг, счастье; эстетические ценности: красота, гармония, совершенство, возвышенное; познавательные ценности: новизна, истина, достоверность; религиозные ценности: Бог, мировой разум, абсолют.

Представленная последовательность ценностных блоков не означает их ранжирования. Как уже отмечалось, универсальное ранжирование едва ли возможно. Ранговый порядок ценностей для конкретного этноса в конкретный исторический период может быть определен только по результатам достаточно разнообразных (с использованием различных методов) конкретных исследований. Очевидно, этот порядок изменчив, и особенно резкие изменения наблюдаются в переходные эпохи, наподобие той, которую переживает сегодня Россия. Так, нельзя не заметить, насколько в условиях нашего времени сместились в ранговой последовательности нравственная и частично партикулярная группа ценностей.