или идеологический автоимидж этноса.

Еще одной составляющей этноидеологии является духовно-нравственно, которая может проявляться в форме «автоимиджа» — идеологически оформленного представления этноса о самом себе, своих корнях, исконных природных свойствах и особенностях, устойчивой системе ценностей, ее соотношении с ценностными мирами других этносов и т.п. Автоимидж — это некая «этнос-концепция», которая соответствует существующему в социальной психологии понятию «Я-концепции». Разумеется, Я-концепция отлична по своей природе от идеологического автоимиджа. Первая относится к личности, второй — к групповому образованию; личность — достаточно цельный объект, автоимидж этноса — многосоставен (существует несколько разных, далеко не совпадающих идеологий и автоимиджей одного и того же этноса); личностная Я-концепция, пожалуй, не столь тесно и непосредственно зависима от меняющихся экономических, политических, ситуативно-исторических обстоятельств и т.д.

Идеологический автоимидж вообще, и создаваемый в рамках северокавказских идеологий в частности, характеризуется рядом свойств и признаков. Ему присущи, например, эклектизм, противоречивость, этноцентризм; впрочем, те же признаки в большей или меньшей степени присущи и другим этноидеологиям и создаваемым в них автоимиджам — они очень сильно зависят от места, времени, конкретной исторической ситуации).

Характерным феноменом духовно-нравственной составляющей современных северокавказских этноидеологий выступает коренизация всемирной истории. Она связана с решением весьма актуальной для транзитивного общества проблемы сочетания, совмещения прежних и новых, традиционных и модернистских ценностей. Коренизация представляет собой своеобразный методологический приём, в результате проведения которого модернистские ценности оказываются в числе исконных ценностей конкретного этноса.

Первый момент коренизации истории можно определить как нахождение идеологом информации, работающей на созданную им этнос-концепцию. Для идеолога, работающего в обществе, которое переходит с аграрной на индустриальную стадию развития, коренизация всемирной истории в качестве своей сверхзадачи подразумевает доказательство тождествен­ности ценностей модерна (западной системы ценностей), ценностям собственной архаики.

Один из типичных примеров — сопоставление адыгской (черкесской) культуры и культуры древних греков в работе К.Х.Унежева. Автор обращает особое внимание на одну из параллелей в древнегреческой мифологии и нартском эпосе, сопоставляя образы Прометея и Насренжаке, прозрачно намекая на древнось цивилизации народов Кавказа. Тот же мотив — в работе карачаевского ученого К.З.Чомаева: «язык клинописей Передней Азии, этого древнейшего очага человеческой цивилизации, оставался тайной для науки, пока изучение вайнахских языков не достигло определённого уровня». «Кавказ ведь самая древняя цивилизация на земном шаре за последние 50 миллионов лет, — уверенно утверждал Дж.Дудаев. — И ему должна принадлежать цивилизованность в будущем. Именно кавказские народы сохранили многовековые тради­ции нравственности, гуманности, человеколюбия, такта, интеллекта. Всевышний этот генофонд хранит». В данном случае полностью коренизуется не только исток истории, но и её перспектива. И здесь просматривается уже не введение модерна в традицию автохтонных этносов, а вытеснение модерна традицией.

Стремление идеологов в той или иной форме и пропорции совместить традицию и модерн в построении этнического автоимиджа неизбежно приводит к наложению друг на друга обоих этих полюсов, порождая эклектичность и противоречивость создаваемых идеологических конструкций. Это проявляется в сосуществовании в рамках одной и той же конструкции этнонационалистических и либерально-демократических, государственных и этатистских, традиционалистских и ревизионистских по отношению к традиции элементов. Но при этом сосуществование взаимоисключающих положений не означает их равноправия: традиционное начало, как правило, доминирует и «чувство этничности» продолжает оставаться системообразующим фактором в рамках любой этнонациональной идеологической конструкции.

Существенным моментом коренизационной идеологемы, развиваемой в рамках северокавказских этноидеологий, является наделение России имперскими амбициями в качестве главного вектора её истории. Эта позиция — целенаправленная установка на создание образа врага в качестве важного идеологического конструкта. Он выполняет функцию «наделения смыслом» политического действия консолидированной общности. Этот смысл истолковывается как борьба коллективного «мы» с «врагом» препятствующим достижению жизненно важной и благородной цели.

Исследователи отмечают, что, привнося и постоянно актуализируя образ врага в массовое сознание, создавая биполярную идеологическую установку, идеологи «порождают новую систему регуляции сознания и поведения людей. Радикально снижается роль и значение рационального начала. При этом подсознание человека напрямую сопрягается с коллективной установкой, диктуемой лидером, происходит сверхрационализация иррационального».

В построениях кавказских идеологов Россия рисуется в качестве империи, осуществлявшей и осуществляющей жесткую политику по отношению к народам региона. По мнению А.Дудаева, это является следствием российского национального идеала, идеей «третьего Рима». Этот идеал направлял «развитие истории России... и развитие психологии россиян»; «отказаться от своей кровавой истории» Россия не может до сих пор.

И тем не менее в резких суждениях этноидеологов об абсолютно негативной исторической роли России в судьбе северокавказских этносов, о невероятных жестокостях российского государства и его «сатрапов» в отношении к этим народам, безусловно, проявляется сильный этноцентристский момент, который «подогрет» сегодня тяжелой, кризисной ситуацией в стране и ее национальных регионах, а также неуемными политическими амбициями некоторой части национальных элит. Психологическая перевозбужденность — страх, ненависть, гнев — неподходящее условие для выработки взвешенных объективных оценок реального положения вещей и действительной роли своего и иных этносов в мировом историческом процессе.

Подводя итог рассмотрению этноидеологии как составной части этнополитического процесса на Северном Кавказе, следует подчеркнуть тот факт, что этнонационализм нельзя упрощенно трактовать как призыв к архаике в качестве защитного базового инстинкта. Этноидеология активизирует этническую идентичность, признавая и подчеркивая значимость всеми признанных представлений и ценностей. Это в свою очередь отвечает базовой потребности индивида в ориентации на социальную действительность. Не следует забывать, что этнонациональные идеологии формировались и были наиболее популярны в период распада политического пространства СССР, разрушения гражданской идентичности (отнесения себя к советскому народу). Первоначально они заняли место государственной коммунистической идеологии.

 Однако развитие политического процесса на Северном Кавказе позволяет обнаружить две тенденции: 1) даже в наиболее благоприятных условиях для развития этнонационализма, когда эта идеология возведена в статус государственной (в Чеченской Республике Ичкерия), она оказалась не способна выступить в качестве интегрирующей силы общества и выдвинуть созидательные цели; 2) в других республиках региона официальная политическая элита попыталась посредством интеграции в свои ряды наиболее активных лидеров и идеологов национальных движений добися спада популярности этнонационализма уже с середины 90-х гг.

Поражение этнонационализма закономерно вызвало среди радикалов стремление к поискам другой идеологии. Теперь к ней стали предъявляться иные требования, а именно, она должна была обладать ярко выраженным интеграционным потенциалом. Именно поэтому с середины 90-х гг. наблюдается постепенная смена «идеологических вех»: этнонационализм, направленный на обособление этнических сообществ, конкурирующих между собой, постепенно стал вытесняться религиозной идеологией радикального содержания — ваххабизмом, претендующим на функцию интеграции региона в целом на антироссийской почве.

Данная тенденция является знаковой: она лишний раз доказывает идеократический характер политического процесса на Северном Кавказе, востребованность здесь интеграционной идеологии.

ВЫВОДЫ

В процессе модернизации полиэтничного общества возникает ряд объективных предпосылок, способствующих возникновению феномена этомобилизации под которым понимается организация действий (в том числе и манипулятивных), направленных на этническое самоутверждение и самоопределение. Этномобилизация базируется на пропаганде этнонациональной идеологии.

Этнонациональная идеология, как и идеология вообще, — это двойственное, противоречивое по своим характеристикам описание социальной реальности, продуцируемое интеллектуально-духовными элитами конкретного общества и ориентированное на мобилизацию социальных сил к выполнению преобразований или сохранению определенного состояния общества. Идеология характеризуется как объективными, так и субъективными, как истинными (адекватными), так и ложными (превратными, искаженными, фантастичными), как полезными, благоприятными, так и вредными, опасными для жизни общества моментами.

Этноидеология может быть определена и описана в различных ракурсах: как совокупность определенных составных частей, как система некоторых важнейших признаков и свойств, как совокупность «идеологем» — своеобразных «единиц» целостной идеологической конструкции, представляющих собой определенным образом оформленные, опирающиеся на некоторое психологическое основание, наделенные конкретным идеологическим вектором и более или менее теоретически обоснованные идейно-понятийные «узлы», или блоки.

Эффективность идеологического воздействия максимизируется за счет сознательного использования фактора этничности. Эксплуатация чувства этничности осуществляется посредством использования в идеологических конструкциях так называемых «генетической» и «менталитетной» идеологем, которые корреспондируют одна с другой. В нормативной части идеологии это явление представляет собой требование сохранения генетического (биологического) и менталитетного (психологического) субстрата этноса в условиях трансформации последнего.

В этнонациональных идеологиях происходит большее или меньшее дистанцирование от традиционных моментов этнического хозяйствования с одновременной консервацией ряда сущностных характеристик последнего. Экономические идеи северокавказских идеологов ориентированы на смягчение имущественного и профессионального расслоения за счет согласования экономических преобразований с общинными, политическими и моральными требованиями, выраженными в их идеологических конструкциях.

Политическая составляющая северокавказских этноидеологий является сегодня ведущей среди прочих компонентов, что обусловлено конкретно-историческими обстоятельствами — современным состоянием российского общества, его чрезвычайной политизированностью. Наибольшее развитие политическая подсистема в этноидеологических конструкциях получила на чеченской почве ввиду особой, сепаратистски ориентированной активности ее политических лидеров и идеологов. Политическая компонента создаваемых здесь этноидеологических конструкций характеризуется двойственностью, в частности, наличием в ней взаимопротиворечивых идеологем — «государственной» и «родовой».

Одной из составляющих этноидеологии является духовно- нравственная, которая может проявляться в форме «автоимиджа» — идеологически оформленного представления этноса о самом себе, своих «корнях», исконных природных свойствах и особенностях, устойчивой системе ценностей, ее соотношении с ценностными мирами других этносов и т.п.

Стремление идеологов в той или иной форме совместить «традицию» и «модерн» в построении этнического автоимиджа  приводит к наложению друг на друга обоих этих полюсов, порождая эклектичность и противоречивость создаваемых идеологических конструкций. При этом сосуществование взаимоисключающих положений не означает их равноправия: традиционное начало, как правило, доминирует и чувство этничности продолжает оставаться системообразующим фактором в рамках любой этнонациональной идеологической конструкции.

Вопросы для самоконтроля

Дайте определение идеологии и этнической идеологии.

Какими признаками обладают идеологии (этноидеологии)?

В чем проявляется эклектизм и противоречивость современных этнических идеологий на Северном Кавказе? Укажите причину этих явлений.

Каковы основные компоненты этнической идеологии?

Каковы особенности идеологических конструкций современных северокавказских этноидеологов? Как сочетаются в них националистичные (этноцентристские) и интернациональные моменты?

Перечислите и разъясните содержание типичных идеологем, входящих в современные северокавказские этноидеологические конструкции.

Что такое «примордиальные характеристики» этноса и как это понятие использовалось в идеологической и политической борьбе на Северном Кавказе?

Что такое идеологический автоимидж этноса?

Что понимается под коренизацией мировой истории в рамках северокавказских этноидеологических конструкций?

Какую смысловую нагрузку в этноидеологиях несет историческое знание?

Еще одной составляющей этноидеологии является духовно-нравственно, которая может проявляться в форме «автоимиджа» — идеологически оформленного представления этноса о самом себе, своих корнях, исконных природных свойствах и особенностях, устойчивой системе ценностей, ее соотношении с ценностными мирами других этносов и т.п. Автоимидж — это некая «этнос-концепция», которая соответствует существующему в социальной психологии понятию «Я-концепции». Разумеется, Я-концепция отлична по своей природе от идеологического автоимиджа. Первая относится к личности, второй — к групповому образованию; личность — достаточно цельный объект, автоимидж этноса — многосоставен (существует несколько разных, далеко не совпадающих идеологий и автоимиджей одного и того же этноса); личностная Я-концепция, пожалуй, не столь тесно и непосредственно зависима от меняющихся экономических, политических, ситуативно-исторических обстоятельств и т.д.

Идеологический автоимидж вообще, и создаваемый в рамках северокавказских идеологий в частности, характеризуется рядом свойств и признаков. Ему присущи, например, эклектизм, противоречивость, этноцентризм; впрочем, те же признаки в большей или меньшей степени присущи и другим этноидеологиям и создаваемым в них автоимиджам — они очень сильно зависят от места, времени, конкретной исторической ситуации).

Характерным феноменом духовно-нравственной составляющей современных северокавказских этноидеологий выступает коренизация всемирной истории. Она связана с решением весьма актуальной для транзитивного общества проблемы сочетания, совмещения прежних и новых, традиционных и модернистских ценностей. Коренизация представляет собой своеобразный методологический приём, в результате проведения которого модернистские ценности оказываются в числе исконных ценностей конкретного этноса.

Первый момент коренизации истории можно определить как нахождение идеологом информации, работающей на созданную им этнос-концепцию. Для идеолога, работающего в обществе, которое переходит с аграрной на индустриальную стадию развития, коренизация всемирной истории в качестве своей сверхзадачи подразумевает доказательство тождествен­ности ценностей модерна (западной системы ценностей), ценностям собственной архаики.

Один из типичных примеров — сопоставление адыгской (черкесской) культуры и культуры древних греков в работе К.Х.Унежева. Автор обращает особое внимание на одну из параллелей в древнегреческой мифологии и нартском эпосе, сопоставляя образы Прометея и Насренжаке, прозрачно намекая на древнось цивилизации народов Кавказа. Тот же мотив — в работе карачаевского ученого К.З.Чомаева: «язык клинописей Передней Азии, этого древнейшего очага человеческой цивилизации, оставался тайной для науки, пока изучение вайнахских языков не достигло определённого уровня». «Кавказ ведь самая древняя цивилизация на земном шаре за последние 50 миллионов лет, — уверенно утверждал Дж.Дудаев. — И ему должна принадлежать цивилизованность в будущем. Именно кавказские народы сохранили многовековые тради­ции нравственности, гуманности, человеколюбия, такта, интеллекта. Всевышний этот генофонд хранит». В данном случае полностью коренизуется не только исток истории, но и её перспектива. И здесь просматривается уже не введение модерна в традицию автохтонных этносов, а вытеснение модерна традицией.

Стремление идеологов в той или иной форме и пропорции совместить традицию и модерн в построении этнического автоимиджа неизбежно приводит к наложению друг на друга обоих этих полюсов, порождая эклектичность и противоречивость создаваемых идеологических конструкций. Это проявляется в сосуществовании в рамках одной и той же конструкции этнонационалистических и либерально-демократических, государственных и этатистских, традиционалистских и ревизионистских по отношению к традиции элементов. Но при этом сосуществование взаимоисключающих положений не означает их равноправия: традиционное начало, как правило, доминирует и «чувство этничности» продолжает оставаться системообразующим фактором в рамках любой этнонациональной идеологической конструкции.

Существенным моментом коренизационной идеологемы, развиваемой в рамках северокавказских этноидеологий, является наделение России имперскими амбициями в качестве главного вектора её истории. Эта позиция — целенаправленная установка на создание образа врага в качестве важного идеологического конструкта. Он выполняет функцию «наделения смыслом» политического действия консолидированной общности. Этот смысл истолковывается как борьба коллективного «мы» с «врагом» препятствующим достижению жизненно важной и благородной цели.

Исследователи отмечают, что, привнося и постоянно актуализируя образ врага в массовое сознание, создавая биполярную идеологическую установку, идеологи «порождают новую систему регуляции сознания и поведения людей. Радикально снижается роль и значение рационального начала. При этом подсознание человека напрямую сопрягается с коллективной установкой, диктуемой лидером, происходит сверхрационализация иррационального».

В построениях кавказских идеологов Россия рисуется в качестве империи, осуществлявшей и осуществляющей жесткую политику по отношению к народам региона. По мнению А.Дудаева, это является следствием российского национального идеала, идеей «третьего Рима». Этот идеал направлял «развитие истории России... и развитие психологии россиян»; «отказаться от своей кровавой истории» Россия не может до сих пор.

И тем не менее в резких суждениях этноидеологов об абсолютно негативной исторической роли России в судьбе северокавказских этносов, о невероятных жестокостях российского государства и его «сатрапов» в отношении к этим народам, безусловно, проявляется сильный этноцентристский момент, который «подогрет» сегодня тяжелой, кризисной ситуацией в стране и ее национальных регионах, а также неуемными политическими амбициями некоторой части национальных элит. Психологическая перевозбужденность — страх, ненависть, гнев — неподходящее условие для выработки взвешенных объективных оценок реального положения вещей и действительной роли своего и иных этносов в мировом историческом процессе.

Подводя итог рассмотрению этноидеологии как составной части этнополитического процесса на Северном Кавказе, следует подчеркнуть тот факт, что этнонационализм нельзя упрощенно трактовать как призыв к архаике в качестве защитного базового инстинкта. Этноидеология активизирует этническую идентичность, признавая и подчеркивая значимость всеми признанных представлений и ценностей. Это в свою очередь отвечает базовой потребности индивида в ориентации на социальную действительность. Не следует забывать, что этнонациональные идеологии формировались и были наиболее популярны в период распада политического пространства СССР, разрушения гражданской идентичности (отнесения себя к советскому народу). Первоначально они заняли место государственной коммунистической идеологии.

 Однако развитие политического процесса на Северном Кавказе позволяет обнаружить две тенденции: 1) даже в наиболее благоприятных условиях для развития этнонационализма, когда эта идеология возведена в статус государственной (в Чеченской Республике Ичкерия), она оказалась не способна выступить в качестве интегрирующей силы общества и выдвинуть созидательные цели; 2) в других республиках региона официальная политическая элита попыталась посредством интеграции в свои ряды наиболее активных лидеров и идеологов национальных движений добися спада популярности этнонационализма уже с середины 90-х гг.

Поражение этнонационализма закономерно вызвало среди радикалов стремление к поискам другой идеологии. Теперь к ней стали предъявляться иные требования, а именно, она должна была обладать ярко выраженным интеграционным потенциалом. Именно поэтому с середины 90-х гг. наблюдается постепенная смена «идеологических вех»: этнонационализм, направленный на обособление этнических сообществ, конкурирующих между собой, постепенно стал вытесняться религиозной идеологией радикального содержания — ваххабизмом, претендующим на функцию интеграции региона в целом на антироссийской почве.

Данная тенденция является знаковой: она лишний раз доказывает идеократический характер политического процесса на Северном Кавказе, востребованность здесь интеграционной идеологии.

ВЫВОДЫ

В процессе модернизации полиэтничного общества возникает ряд объективных предпосылок, способствующих возникновению феномена этомобилизации под которым понимается организация действий (в том числе и манипулятивных), направленных на этническое самоутверждение и самоопределение. Этномобилизация базируется на пропаганде этнонациональной идеологии.

Этнонациональная идеология, как и идеология вообще, — это двойственное, противоречивое по своим характеристикам описание социальной реальности, продуцируемое интеллектуально-духовными элитами конкретного общества и ориентированное на мобилизацию социальных сил к выполнению преобразований или сохранению определенного состояния общества. Идеология характеризуется как объективными, так и субъективными, как истинными (адекватными), так и ложными (превратными, искаженными, фантастичными), как полезными, благоприятными, так и вредными, опасными для жизни общества моментами.

Этноидеология может быть определена и описана в различных ракурсах: как совокупность определенных составных частей, как система некоторых важнейших признаков и свойств, как совокупность «идеологем» — своеобразных «единиц» целостной идеологической конструкции, представляющих собой определенным образом оформленные, опирающиеся на некоторое психологическое основание, наделенные конкретным идеологическим вектором и более или менее теоретически обоснованные идейно-понятийные «узлы», или блоки.

Эффективность идеологического воздействия максимизируется за счет сознательного использования фактора этничности. Эксплуатация чувства этничности осуществляется посредством использования в идеологических конструкциях так называемых «генетической» и «менталитетной» идеологем, которые корреспондируют одна с другой. В нормативной части идеологии это явление представляет собой требование сохранения генетического (биологического) и менталитетного (психологического) субстрата этноса в условиях трансформации последнего.

В этнонациональных идеологиях происходит большее или меньшее дистанцирование от традиционных моментов этнического хозяйствования с одновременной консервацией ряда сущностных характеристик последнего. Экономические идеи северокавказских идеологов ориентированы на смягчение имущественного и профессионального расслоения за счет согласования экономических преобразований с общинными, политическими и моральными требованиями, выраженными в их идеологических конструкциях.

Политическая составляющая северокавказских этноидеологий является сегодня ведущей среди прочих компонентов, что обусловлено конкретно-историческими обстоятельствами — современным состоянием российского общества, его чрезвычайной политизированностью. Наибольшее развитие политическая подсистема в этноидеологических конструкциях получила на чеченской почве ввиду особой, сепаратистски ориентированной активности ее политических лидеров и идеологов. Политическая компонента создаваемых здесь этноидеологических конструкций характеризуется двойственностью, в частности, наличием в ней взаимопротиворечивых идеологем — «государственной» и «родовой».

Одной из составляющих этноидеологии является духовно- нравственная, которая может проявляться в форме «автоимиджа» — идеологически оформленного представления этноса о самом себе, своих «корнях», исконных природных свойствах и особенностях, устойчивой системе ценностей, ее соотношении с ценностными мирами других этносов и т.п.

Стремление идеологов в той или иной форме совместить «традицию» и «модерн» в построении этнического автоимиджа  приводит к наложению друг на друга обоих этих полюсов, порождая эклектичность и противоречивость создаваемых идеологических конструкций. При этом сосуществование взаимоисключающих положений не означает их равноправия: традиционное начало, как правило, доминирует и чувство этничности продолжает оставаться системообразующим фактором в рамках любой этнонациональной идеологической конструкции.

Вопросы для самоконтроля

Дайте определение идеологии и этнической идеологии.

Какими признаками обладают идеологии (этноидеологии)?

В чем проявляется эклектизм и противоречивость современных этнических идеологий на Северном Кавказе? Укажите причину этих явлений.

Каковы основные компоненты этнической идеологии?

Каковы особенности идеологических конструкций современных северокавказских этноидеологов? Как сочетаются в них националистичные (этноцентристские) и интернациональные моменты?

Перечислите и разъясните содержание типичных идеологем, входящих в современные северокавказские этноидеологические конструкции.

Что такое «примордиальные характеристики» этноса и как это понятие использовалось в идеологической и политической борьбе на Северном Кавказе?

Что такое идеологический автоимидж этноса?

Что понимается под коренизацией мировой истории в рамках северокавказских этноидеологических конструкций?

Какую смысловую нагрузку в этноидеологиях несет историческое знание?