16.4. Конкуренция на коленях

Сегодня уже практически не вызывает сомнений, что жёсткость мировой конкуренции делает хозяйственный рост и национальное возрождение в целом в принципе невозможными без осуществления широкомасштабной внешнеэкономической экспансии - разумеется, при непременном увеличении емкости относительно защищенного от импорта внутреннего рынка, так как иначе страна будет разорвана на части непропорциональным ускорением экспортного сектора.
Принципиально важно, что в нашем случае эта экспансия должна быть скрытой, ибо в настоящее время зависимость России от развитых стран (в первую очередь США и их союзников по НАТО, а в уже весьма близкой перспективе - и от стремительно распрямляющегося, в том числе и в северном направлении, Китая) носит практически абсолютный характер. При сохранении современного соотношения сил наше общество в мирных условиях не может позволить себе действия, вызывающие неудовольствие как развитых стран, так и значительных групп глобальных монополий.
В тактическом плане Россия должна максимально гибко и цепко использовать все возможности сохранения, а в идеале - и восстановления своих позиций на внешних рынках, на первом этапе преимущественно за счёт технологической модернизации наиболее эффективных в краткосрочной перспективе экспортноориентированных сырьевых отраслей и отраслей «первого передела».
Сохраняя, используя и наращивая экономические, политические и культурные связи с Европой (в том числе с наиболее развитыми странами-агрессорами НАТО) и по мере возможности опираясь на них, Россия должна возобновить политическое, духовное и экономическое проникновение в «третий мир». Однако ограниченность его спроса будет практически неуклонно расти по мере его отставания от развитых стран, и потому сотрудничество с ним может рассматриваться не как самоцель, а лишь как средство решения более масштабной задачи. Ведь близость сегодняшнего состояния России к состоянию стран «третьего мира» создает серьезные предпосылки для превращения нашей страны в глашатая, защитника и кристаллизатора его интересов, с одной стороны, и в достаточно эффективный инструмент гармонизации интересов развивающихся (а точнее, неразвитых) и развитых стран, «Севера и Юга», - с другой.
Представляется, что подобная позиция потенциально является исключительно выгодной для России и при наличии благоприятных международных условий может позволить ей в сжатые сроки весьма существенно нарастить свой внешнеполитический вес при помощи исключительно дипломатических мер.
В плане же освоения внешних рынков ключевой задачей российского общества должно стать освоение и устойчивое закрепление на наиболее емких рынках мира - рынках североамериканской зоны свободной торговли НАФТА (объединяющей США, Канаду и Мексику) и объединенной Европы. Россия должна в полной мере осознать правоту тезиса Дэн Сяопина о том, что быть конкурентоспособным в современном мире, в условиях современной жесткой конкуренции - значит продавать продукцию на его наиболее емких рынках.
Представляется, что ради его практической реализации можно идти даже на политические и военные уступки. При определении возможного круга последних следует провести тщательный и всесторонний анализ имеющихся ресурсов и выделить направления, носящие для нас принципиальный характер, сколь-нибудь значимые уступки по которым должны быть признаны невозможными при любых условиях. Даже при беглой оценке к этой категории следует отнести, в частности, развитие взаимоотношений с Ираном, Индией и Китаем, приоритетное участие в интеграционных процессах на всей территории бывшего Советского Союза.
С другой стороны, должны быть выделены группы направлений и проблем, представляющих собой своего рода «разменный фонд» для текущего торга. В эту категорию следует включить то, что мы все равно не сможем сохранить в ближайшие годы, - классическим примером может служить подход к договору об ОСВ-2. Также следует четко обозначить комплекс проблем, уступки по которым возможны при условии кардинальных встречных уступок по доступу России на рынки США и ЕС.
Организация устойчивой экспортной экспансии требует достаточно серьезного изменения структур государственного управления. В частности, представляется необходимым создание при президенте России консультативного и регулярно собирающегося Совета экспортеров, объединяющего руководителей всех отечественных компаний, на долю которых приходится более 0,1% российского экспорта. Помимо консультаций, Совет экспортеров должен обладать правом участия в назначении послов и торгпредов Российской Федерации в форме внесения предложений по отстранению действующих послов и торгпредов, недостаточно эффективно содействующих российскому экспорту, и правом коллективного «вето» на новые назначения послов и торгпредов по тем же причинам. Право коллективного «вето» экспортеров должно носить абсолютный характер и сохранять свою силу даже в том случае, когда соответствующие кандидатуры поддерживаются президентом России.
Эта жесткая и, возможно, шокирующая некоторых чиновников мера необходима для наполнения крайне желательного лозунга всемерной «экономизации» внешней политики России организационным содержанием и закрепления понимания приоритета общенациональных целей даже над мнением высшего должностного лица государства.
Однако для обеспечения устойчивого и успешного экономического развития подобное воплощение в жизнь китайской государственной мудрости представляется недостаточным.
С точки зрения регионального позиционирования пора признать: с одной стороны, что попытки реинтеграции на постсоветском пространстве потерпели (по крайней мере в тех объемах, в которых они могли стать основой новой модели экономического развития нашей страны) полный и окончательный крах, с другой - что Россия не имеет никаких приемлемых перспектив при доминировании модели глобальной интеграции, воплощаемой современными США.
Поэтому она должна всячески отстаивать идеологию и практику региональной интеграции как противовес глобальной (или как ее предварительный и необходимый этап, что с практической точки зрения является тем же самым), понимая, что и этот подход не является безупречно безопасным. Находясь между двумя основными центрами региональной интеграции, - европейской зоной евро и подспудно формирующейся в Юго-Восточной Азии зоной юаня (следует также учесть распределенный, но тем не менее существующий в непосредственной близости от наших границ центр религиозной, исламской экспансии), - Россия неминуемо будет разорвана этими центрами, если не сможет стать мостом между ними.
Инструментом превращения себя в такой мост, затем в катализатор, а в идеале - и в главную движущую силу трансъевразийской интеграции, усиливающей и ее собственную внутреннюю интеграцию, должно быть всемерное стимулирование всех интеграционных проектов. На первом этапе эти проекты, по-видимому, будут преимущественно транспортными и образовательными (к которым следует отнести в первую очередь качественное улучшение изучения иностранных языков). Ключевым элементом может стать коренная реконструкция Транссиба и превращения его, в противовес обходящим территорию России проектам типа «Великого шелкового пути», в основную магистраль транзитного сообщения между Западной Европой и Юго-Восточной Азией.
Параллельно с этим Россия должна активно включиться в международные усилия по созданию системы наднационального регулирования наднациональных же экономических процессов, начиная с наиболее болезненной деятельности финансовых транснациональных корпораций. Как ни малы современные возможности России, она должна полностью использовать их для радикального сокращения разрушительного потенциала международных финансовых спекуляций, осторожно выступая на стороне региональных евразийских интересов против глобальных американских.
Преимуществом нашего положения служит то, что мы, страдая от спекуляций такого рода, не обладаем национальным спекулятивным капиталом, значимым в международном масштабе, что в сочетании со все еще относительно высоким интеллектуальным потенциалом превращает Россию в едва ли не идеального «финансового надсмотрщика» - подобно «мировому жандарму», на роль которого вполне успешно претендуют США.
В этом отношении представляется наиболее интересным план, связываемый с именем министра финансов Японии времен первого кризиса глобальной экономики Миядзавы, направленный на создание эффективного механизма контроля (на первом этапе - практически полностью статистического) над спекулятивными капиталами (прежде всего хеджевыми фондами США). Заслуживает внимания и стремление возложить на международные финансовые организации, в первую очередь МВФ, ответственность за поддержание глобальной финансовой стабильности, а не только за удовлетворительное состояние финансовых систем отдельных сотрудничающих с ним стран.
При этом естественным становится и реальное реформирование МВФ с целью обеспечения принципиально большего, чем в настоящее время, учёта реальных интересов и специфики стран - получателей кредитов, включающее в себя:
создание действенного механизма участия представителей этих стран в процессе не только принятия, но и выработки центральным аппаратом МВФ возможных вариантов решений;
гласную и проводимую с реальным участием стран - потенциальных получателей кредитов выработку долгосрочных программ деятельности и долгосрочных приоритетов МВФ;
официальную публикацию всех методических документов, подготавливаемых центральным аппаратом МВФ, в общедоступном бюллетене, с оценкой качества этих документов специальным независимым органом, формируемым на международной основе.
Несмотря на очевидную умеренность этого плана, он вызвал достаточно жесткое сопротивление со стороны тех, чьи интересы он затрагивал. Россия же практически не поддержала описанные предложения, хотя они практически полностью соответствовали российским национальным интересам и уже в краткосрочной перспективе позволяли весьма существенно укрепить ее международное влияние.
Особое внимание следует уделить также плану «валютной змеи» бывшего министра финансов Германии Лафонтена, направленному на фиксирование границ возможных колебаний евро, доллара и иены друг относительно друга (создание своего рода тройственного «валютного коридора») подобно тому, как это с 70-х годов делалось для европейских валют. Даже одно только сообщение о серьезном намерении реализации этой идеи позволило бы резко и своевременно ограничить разрушительный потенциал мировых валютных спекуляций и, соответственно, политический потенциал единственного стратегического игрока на этом поле - США.
Важным представляется также снискавшее популярность в последние годы введение налога на международный оборот капитала в рамере 0.1%, предложенное в 60-е годы удостоившимся за эту идею Нобелевской премии по экономике Тобином. Суммы этого налога могли стать финансовой основой международного экономического регулирования, «финансовой ООН» (см. параграф …), а также пойти на реальное, а не усугубляющее и увековечивающее отставание содействие развитию.
Помимо выработки изложенных позиций по вопросам, связанным с глобальным экономическим регулированием, важным направлением развития трансъевразийской интеграции является участие в выработке и реализации согласованной валютно-финансовой стратегии, а затем и политике. Эффективное торпедирование евро американцами, несмотря на всю внутринатовскую солидарность, произвело, насколько можно судить (в том числе по накалу разногласий, связанных с подготовкой агрессии на Ирак), весьма глубокое впечатление на общественность развитых европейских стран и существенно повысило открытость их лидеров к сотрудничеству в деле развития региональной интеграции.
В настоящее время Россия слаба, дезорганизована, полностью зависима от внешнего мира и не имеет ресурсов для любых форм открытого противостояния ему. Поэтому ей необходимо обеспечить максимально возможную диверсификацию групп международных капиталов, от которых она зависит, чтобы получить максимальную возможность «играть» на различии их интересов. Это касается как инвестиций на территории России, так и более широких вопросов «финансовой дипломатии».
Необходимо влиться в процессы глобальной экономической конкуренции на базе (пусть неформального) стратегического союза с Евразией: Европой, Японией, Юго-Восточной Азией и Китаем, уступая наиболее опасную и болезненную роль прямого конкурента США другим, более сильным и потому менее осторожным странам (той же еврозоне), и за их спинами переключиться на внутреннюю работу по расширению регионального (в первую очередь евразийского) сотрудничества, региональной интеграции. Успех в этом направлении важен и потому, что он немедленно толкнет страны СНГ, которые окажутся «внутри» развивающегося помимо и вокруг них интеграционного процесса, «в объятия» России; других механизмов устойчивой интеграции на современном постсоветском пространстве, по-видимому, не существует.
При этом представляется жизненно необходимым научиться извлекать максимальную текущую, а в идеале - и стратегическую выгоду из любого проявления значительного потенциала внутренних противоречий в отношениях между другими странами мира, в первую очередь между США и другими развитыми странами, а также Китаем.
Отсюда вытекает стратегическая задача современной России: выйти из всех видов непосильного для нее сейчас индивидуального противостояния, переключившись с негативных, а потому саморазрушающих и истощающих, на позитивные, самоукрепляющие цели сотрудничества в рамках формирующейся Евразии, в том числе и ради воспитания собственного народа.
При сохранении современного соотношения сил ни при каких обстоятельствах нельзя уступать никаким позывам бороться против развитых стран, и в первую очередь против США, любым видимым образом. «Национальные интересы», «патриотизм», «глобализация», «геополитическая справедливость», любые другие слова должны оставаться пустым и враждебным сотрясением воздуха и получать непримиримый официальный отпор до тех пор, пока они, как в настоящее время, будут служить прикрытием для призывов к национальному самоубийству.
Надо сознавать абсолютную степень фактической зависимости России от демонстрирующих опасную склонность к беспощадному и неспровоцированному применению силы США и их союзников по НАТО. Надо предельно четко понимать, что, пока наш национальный суверенитет не подкреплен практически никакими реальными ресурсами, он носит преимущественно символический характер и является по сути дела односторонним и во многом альтруистическим обязательством со стороны развитых стран, не подкрепленным их насущными интересами.
Убедительным подтверждением этого, как представляется, служит получающая угрожающе широкое распространение концепция «гуманитарной интервенции» (подробней см. параграф …).
Смирение и скромность объективно являются поэтому категорическим условием даже не развития, но простого выживания современной России (разумеется, это отнюдь не означает отказа от психологических атак и дипломатии: в эти игры одновременно нельзя не играть и нельзя заигрываться).
В сегодняшних условиях глубокой и всесторонней деградации России, нарастающего ощущения национального унижения и жаждой реванша антиамериканизм (даже без учета агрессии против Югославии) представляется объективно обусловленным. Однако понимание этой объективной обусловленности ни в коей мере не должно заслонять от нас его глубокой деструктивности и губительности для всякого, исповедующего его. Ведь он отвлекает ресурсы от созидания - на разрушение и тем ведёт к их расточению. Тем самым, как и практически любое стремление к конфронтации со стороны заведомо более слабых, он не исправляет, но лишь усугубляет и увековечивает негативные причины своего появления.
Задачей российского общества и его доминирующей идеологией должна стать борьба за восстановление России и её конкурентных позиций. Для этого необходимо концентрироваться на развитии и созидании, а не противостоянии и разрушении, которое при современном соотношении сил слишком легко может обернуться саморазрушением.
В частности, мы должны понимать объективный характер роста протекционизма развитых стран и, всемерно стараясь ограничить его текущий разрушительный потенциал, приспосабливаться к нему. Россия практически ничего не сможет поделать с тем, что рынки развитых стран будут все больше закрываться, в том числе и для российского экспорта, и торопливое присоединение к ВТО не только не улучшит, но и усугубит ее положение.
Потери из-за закрытия рынка США для российских черных металлов, равно как и возможные ближайшие потери из-за ограничения доступа на целый ряд мировых рынков продукции российской химической промышленности, - всего лишь первые, достаточно робкие опыты по установлению будущих правил международной торговли. По этим правилам, насколько можно понять сегодня, высокоэффективный экспорт в развитые страны товаров с высокой степенью переработки (то есть с высокой добавленной стоимостью, являющихся в общем случае наиболее прибыльными) смогут осуществлять только базирующиеся в этих же развитых странах транснациональные корпорации.
Россия должна всемерно сопротивляться этой тенденции, - но стремясь не преодолеть ее (без исключительных мер, описанных в предыдущих параграфах, это в представляется в принципе невозможным), а лишь выиграть время для максимально эффективного приспособления к ней и конструктивного использования создаваемых ею условий.
Россия должна использовать, в том числе и для «взлома» рынков развитых стран, все возможности и любых потенциальных союзников по конкретным вопросам, даже если в других конкретных вопросах или в глобальном масштабе в целом они выступают нашими непримиримыми конкурентами или прямыми врагами. У нас нет права пренебрегать ни одной возможностью - ни РНЕ, ни исламским фундаментализмом, ни США и их союзниками по НАТО. При всём различии в степени их цивилизованности и интуитивной симпатичности нелишне напомнить, что ни РНЕ, ни исламисты никогда, насколько известно, даже и не планировали акций, подобных агрессиям США и их союзников по НАТО против Югославии и Ирака. Нет нужды напоминать, насколько террористическая атака 11 сентября 2001 года, если даже принять версию об ее целиком исламском происхождении, уступает по своим масштабам и кровопролитности этим террористическим агрессиям. Кроме того, ни РНЕ, ни исламисты, насколько можно понять, не заявляли открыто и официально о намерении свергнуть законную власть третьих стран, как это делали Конгресс и президент США.
Принципиально важно, что Россия должна использовать любых потенциальных союзников вне зависимости от их морального облика. Последнее неизбежно в условиях, когда моральные ценности - например, права человека, - давно и прочно стали одним из эффективных инструментов международной конкурентной борьбы. Мы слабы и потому не имеем права пренебрегать ни одной потенциальной возможностью.
Надо понимать, что в сложившемся соотношении сил не только вне, но и внутри России любая борьба за ее национальные интересы, по крайней мере, на первых этапах может быть лишь подпольной, диссидентской, «партизанской». В этом нет ничего странного, так как система управления российским обществом, сформировавшаяся за годы реформ, в значительной степени привыкла ориентироваться в своей повседневной деятельности на национальные интересы не самой вверенной ей страны, а других, преимущественно развитых стран, которые зачастую не только не совпадают с российскими, но и прямо противоположны им.

Сегодня уже практически не вызывает сомнений, что жёсткость мировой конкуренции делает хозяйственный рост и национальное возрождение в целом в принципе невозможными без осуществления широкомасштабной внешнеэкономической экспансии - разумеется, при непременном увеличении емкости относительно защищенного от импорта внутреннего рынка, так как иначе страна будет разорвана на части непропорциональным ускорением экспортного сектора.
Принципиально важно, что в нашем случае эта экспансия должна быть скрытой, ибо в настоящее время зависимость России от развитых стран (в первую очередь США и их союзников по НАТО, а в уже весьма близкой перспективе - и от стремительно распрямляющегося, в том числе и в северном направлении, Китая) носит практически абсолютный характер. При сохранении современного соотношения сил наше общество в мирных условиях не может позволить себе действия, вызывающие неудовольствие как развитых стран, так и значительных групп глобальных монополий.
В тактическом плане Россия должна максимально гибко и цепко использовать все возможности сохранения, а в идеале - и восстановления своих позиций на внешних рынках, на первом этапе преимущественно за счёт технологической модернизации наиболее эффективных в краткосрочной перспективе экспортноориентированных сырьевых отраслей и отраслей «первого передела».
Сохраняя, используя и наращивая экономические, политические и культурные связи с Европой (в том числе с наиболее развитыми странами-агрессорами НАТО) и по мере возможности опираясь на них, Россия должна возобновить политическое, духовное и экономическое проникновение в «третий мир». Однако ограниченность его спроса будет практически неуклонно расти по мере его отставания от развитых стран, и потому сотрудничество с ним может рассматриваться не как самоцель, а лишь как средство решения более масштабной задачи. Ведь близость сегодняшнего состояния России к состоянию стран «третьего мира» создает серьезные предпосылки для превращения нашей страны в глашатая, защитника и кристаллизатора его интересов, с одной стороны, и в достаточно эффективный инструмент гармонизации интересов развивающихся (а точнее, неразвитых) и развитых стран, «Севера и Юга», - с другой.
Представляется, что подобная позиция потенциально является исключительно выгодной для России и при наличии благоприятных международных условий может позволить ей в сжатые сроки весьма существенно нарастить свой внешнеполитический вес при помощи исключительно дипломатических мер.
В плане же освоения внешних рынков ключевой задачей российского общества должно стать освоение и устойчивое закрепление на наиболее емких рынках мира - рынках североамериканской зоны свободной торговли НАФТА (объединяющей США, Канаду и Мексику) и объединенной Европы. Россия должна в полной мере осознать правоту тезиса Дэн Сяопина о том, что быть конкурентоспособным в современном мире, в условиях современной жесткой конкуренции - значит продавать продукцию на его наиболее емких рынках.
Представляется, что ради его практической реализации можно идти даже на политические и военные уступки. При определении возможного круга последних следует провести тщательный и всесторонний анализ имеющихся ресурсов и выделить направления, носящие для нас принципиальный характер, сколь-нибудь значимые уступки по которым должны быть признаны невозможными при любых условиях. Даже при беглой оценке к этой категории следует отнести, в частности, развитие взаимоотношений с Ираном, Индией и Китаем, приоритетное участие в интеграционных процессах на всей территории бывшего Советского Союза.
С другой стороны, должны быть выделены группы направлений и проблем, представляющих собой своего рода «разменный фонд» для текущего торга. В эту категорию следует включить то, что мы все равно не сможем сохранить в ближайшие годы, - классическим примером может служить подход к договору об ОСВ-2. Также следует четко обозначить комплекс проблем, уступки по которым возможны при условии кардинальных встречных уступок по доступу России на рынки США и ЕС.
Организация устойчивой экспортной экспансии требует достаточно серьезного изменения структур государственного управления. В частности, представляется необходимым создание при президенте России консультативного и регулярно собирающегося Совета экспортеров, объединяющего руководителей всех отечественных компаний, на долю которых приходится более 0,1% российского экспорта. Помимо консультаций, Совет экспортеров должен обладать правом участия в назначении послов и торгпредов Российской Федерации в форме внесения предложений по отстранению действующих послов и торгпредов, недостаточно эффективно содействующих российскому экспорту, и правом коллективного «вето» на новые назначения послов и торгпредов по тем же причинам. Право коллективного «вето» экспортеров должно носить абсолютный характер и сохранять свою силу даже в том случае, когда соответствующие кандидатуры поддерживаются президентом России.
Эта жесткая и, возможно, шокирующая некоторых чиновников мера необходима для наполнения крайне желательного лозунга всемерной «экономизации» внешней политики России организационным содержанием и закрепления понимания приоритета общенациональных целей даже над мнением высшего должностного лица государства.
Однако для обеспечения устойчивого и успешного экономического развития подобное воплощение в жизнь китайской государственной мудрости представляется недостаточным.
С точки зрения регионального позиционирования пора признать: с одной стороны, что попытки реинтеграции на постсоветском пространстве потерпели (по крайней мере в тех объемах, в которых они могли стать основой новой модели экономического развития нашей страны) полный и окончательный крах, с другой - что Россия не имеет никаких приемлемых перспектив при доминировании модели глобальной интеграции, воплощаемой современными США.
Поэтому она должна всячески отстаивать идеологию и практику региональной интеграции как противовес глобальной (или как ее предварительный и необходимый этап, что с практической точки зрения является тем же самым), понимая, что и этот подход не является безупречно безопасным. Находясь между двумя основными центрами региональной интеграции, - европейской зоной евро и подспудно формирующейся в Юго-Восточной Азии зоной юаня (следует также учесть распределенный, но тем не менее существующий в непосредственной близости от наших границ центр религиозной, исламской экспансии), - Россия неминуемо будет разорвана этими центрами, если не сможет стать мостом между ними.
Инструментом превращения себя в такой мост, затем в катализатор, а в идеале - и в главную движущую силу трансъевразийской интеграции, усиливающей и ее собственную внутреннюю интеграцию, должно быть всемерное стимулирование всех интеграционных проектов. На первом этапе эти проекты, по-видимому, будут преимущественно транспортными и образовательными (к которым следует отнести в первую очередь качественное улучшение изучения иностранных языков). Ключевым элементом может стать коренная реконструкция Транссиба и превращения его, в противовес обходящим территорию России проектам типа «Великого шелкового пути», в основную магистраль транзитного сообщения между Западной Европой и Юго-Восточной Азией.
Параллельно с этим Россия должна активно включиться в международные усилия по созданию системы наднационального регулирования наднациональных же экономических процессов, начиная с наиболее болезненной деятельности финансовых транснациональных корпораций. Как ни малы современные возможности России, она должна полностью использовать их для радикального сокращения разрушительного потенциала международных финансовых спекуляций, осторожно выступая на стороне региональных евразийских интересов против глобальных американских.
Преимуществом нашего положения служит то, что мы, страдая от спекуляций такого рода, не обладаем национальным спекулятивным капиталом, значимым в международном масштабе, что в сочетании со все еще относительно высоким интеллектуальным потенциалом превращает Россию в едва ли не идеального «финансового надсмотрщика» - подобно «мировому жандарму», на роль которого вполне успешно претендуют США.
В этом отношении представляется наиболее интересным план, связываемый с именем министра финансов Японии времен первого кризиса глобальной экономики Миядзавы, направленный на создание эффективного механизма контроля (на первом этапе - практически полностью статистического) над спекулятивными капиталами (прежде всего хеджевыми фондами США). Заслуживает внимания и стремление возложить на международные финансовые организации, в первую очередь МВФ, ответственность за поддержание глобальной финансовой стабильности, а не только за удовлетворительное состояние финансовых систем отдельных сотрудничающих с ним стран.
При этом естественным становится и реальное реформирование МВФ с целью обеспечения принципиально большего, чем в настоящее время, учёта реальных интересов и специфики стран - получателей кредитов, включающее в себя:
создание действенного механизма участия представителей этих стран в процессе не только принятия, но и выработки центральным аппаратом МВФ возможных вариантов решений;
гласную и проводимую с реальным участием стран - потенциальных получателей кредитов выработку долгосрочных программ деятельности и долгосрочных приоритетов МВФ;
официальную публикацию всех методических документов, подготавливаемых центральным аппаратом МВФ, в общедоступном бюллетене, с оценкой качества этих документов специальным независимым органом, формируемым на международной основе.
Несмотря на очевидную умеренность этого плана, он вызвал достаточно жесткое сопротивление со стороны тех, чьи интересы он затрагивал. Россия же практически не поддержала описанные предложения, хотя они практически полностью соответствовали российским национальным интересам и уже в краткосрочной перспективе позволяли весьма существенно укрепить ее международное влияние.
Особое внимание следует уделить также плану «валютной змеи» бывшего министра финансов Германии Лафонтена, направленному на фиксирование границ возможных колебаний евро, доллара и иены друг относительно друга (создание своего рода тройственного «валютного коридора») подобно тому, как это с 70-х годов делалось для европейских валют. Даже одно только сообщение о серьезном намерении реализации этой идеи позволило бы резко и своевременно ограничить разрушительный потенциал мировых валютных спекуляций и, соответственно, политический потенциал единственного стратегического игрока на этом поле - США.
Важным представляется также снискавшее популярность в последние годы введение налога на международный оборот капитала в рамере 0.1%, предложенное в 60-е годы удостоившимся за эту идею Нобелевской премии по экономике Тобином. Суммы этого налога могли стать финансовой основой международного экономического регулирования, «финансовой ООН» (см. параграф …), а также пойти на реальное, а не усугубляющее и увековечивающее отставание содействие развитию.
Помимо выработки изложенных позиций по вопросам, связанным с глобальным экономическим регулированием, важным направлением развития трансъевразийской интеграции является участие в выработке и реализации согласованной валютно-финансовой стратегии, а затем и политике. Эффективное торпедирование евро американцами, несмотря на всю внутринатовскую солидарность, произвело, насколько можно судить (в том числе по накалу разногласий, связанных с подготовкой агрессии на Ирак), весьма глубокое впечатление на общественность развитых европейских стран и существенно повысило открытость их лидеров к сотрудничеству в деле развития региональной интеграции.
В настоящее время Россия слаба, дезорганизована, полностью зависима от внешнего мира и не имеет ресурсов для любых форм открытого противостояния ему. Поэтому ей необходимо обеспечить максимально возможную диверсификацию групп международных капиталов, от которых она зависит, чтобы получить максимальную возможность «играть» на различии их интересов. Это касается как инвестиций на территории России, так и более широких вопросов «финансовой дипломатии».
Необходимо влиться в процессы глобальной экономической конкуренции на базе (пусть неформального) стратегического союза с Евразией: Европой, Японией, Юго-Восточной Азией и Китаем, уступая наиболее опасную и болезненную роль прямого конкурента США другим, более сильным и потому менее осторожным странам (той же еврозоне), и за их спинами переключиться на внутреннюю работу по расширению регионального (в первую очередь евразийского) сотрудничества, региональной интеграции. Успех в этом направлении важен и потому, что он немедленно толкнет страны СНГ, которые окажутся «внутри» развивающегося помимо и вокруг них интеграционного процесса, «в объятия» России; других механизмов устойчивой интеграции на современном постсоветском пространстве, по-видимому, не существует.
При этом представляется жизненно необходимым научиться извлекать максимальную текущую, а в идеале - и стратегическую выгоду из любого проявления значительного потенциала внутренних противоречий в отношениях между другими странами мира, в первую очередь между США и другими развитыми странами, а также Китаем.
Отсюда вытекает стратегическая задача современной России: выйти из всех видов непосильного для нее сейчас индивидуального противостояния, переключившись с негативных, а потому саморазрушающих и истощающих, на позитивные, самоукрепляющие цели сотрудничества в рамках формирующейся Евразии, в том числе и ради воспитания собственного народа.
При сохранении современного соотношения сил ни при каких обстоятельствах нельзя уступать никаким позывам бороться против развитых стран, и в первую очередь против США, любым видимым образом. «Национальные интересы», «патриотизм», «глобализация», «геополитическая справедливость», любые другие слова должны оставаться пустым и враждебным сотрясением воздуха и получать непримиримый официальный отпор до тех пор, пока они, как в настоящее время, будут служить прикрытием для призывов к национальному самоубийству.
Надо сознавать абсолютную степень фактической зависимости России от демонстрирующих опасную склонность к беспощадному и неспровоцированному применению силы США и их союзников по НАТО. Надо предельно четко понимать, что, пока наш национальный суверенитет не подкреплен практически никакими реальными ресурсами, он носит преимущественно символический характер и является по сути дела односторонним и во многом альтруистическим обязательством со стороны развитых стран, не подкрепленным их насущными интересами.
Убедительным подтверждением этого, как представляется, служит получающая угрожающе широкое распространение концепция «гуманитарной интервенции» (подробней см. параграф …).
Смирение и скромность объективно являются поэтому категорическим условием даже не развития, но простого выживания современной России (разумеется, это отнюдь не означает отказа от психологических атак и дипломатии: в эти игры одновременно нельзя не играть и нельзя заигрываться).
В сегодняшних условиях глубокой и всесторонней деградации России, нарастающего ощущения национального унижения и жаждой реванша антиамериканизм (даже без учета агрессии против Югославии) представляется объективно обусловленным. Однако понимание этой объективной обусловленности ни в коей мере не должно заслонять от нас его глубокой деструктивности и губительности для всякого, исповедующего его. Ведь он отвлекает ресурсы от созидания - на разрушение и тем ведёт к их расточению. Тем самым, как и практически любое стремление к конфронтации со стороны заведомо более слабых, он не исправляет, но лишь усугубляет и увековечивает негативные причины своего появления.
Задачей российского общества и его доминирующей идеологией должна стать борьба за восстановление России и её конкурентных позиций. Для этого необходимо концентрироваться на развитии и созидании, а не противостоянии и разрушении, которое при современном соотношении сил слишком легко может обернуться саморазрушением.
В частности, мы должны понимать объективный характер роста протекционизма развитых стран и, всемерно стараясь ограничить его текущий разрушительный потенциал, приспосабливаться к нему. Россия практически ничего не сможет поделать с тем, что рынки развитых стран будут все больше закрываться, в том числе и для российского экспорта, и торопливое присоединение к ВТО не только не улучшит, но и усугубит ее положение.
Потери из-за закрытия рынка США для российских черных металлов, равно как и возможные ближайшие потери из-за ограничения доступа на целый ряд мировых рынков продукции российской химической промышленности, - всего лишь первые, достаточно робкие опыты по установлению будущих правил международной торговли. По этим правилам, насколько можно понять сегодня, высокоэффективный экспорт в развитые страны товаров с высокой степенью переработки (то есть с высокой добавленной стоимостью, являющихся в общем случае наиболее прибыльными) смогут осуществлять только базирующиеся в этих же развитых странах транснациональные корпорации.
Россия должна всемерно сопротивляться этой тенденции, - но стремясь не преодолеть ее (без исключительных мер, описанных в предыдущих параграфах, это в представляется в принципе невозможным), а лишь выиграть время для максимально эффективного приспособления к ней и конструктивного использования создаваемых ею условий.
Россия должна использовать, в том числе и для «взлома» рынков развитых стран, все возможности и любых потенциальных союзников по конкретным вопросам, даже если в других конкретных вопросах или в глобальном масштабе в целом они выступают нашими непримиримыми конкурентами или прямыми врагами. У нас нет права пренебрегать ни одной возможностью - ни РНЕ, ни исламским фундаментализмом, ни США и их союзниками по НАТО. При всём различии в степени их цивилизованности и интуитивной симпатичности нелишне напомнить, что ни РНЕ, ни исламисты никогда, насколько известно, даже и не планировали акций, подобных агрессиям США и их союзников по НАТО против Югославии и Ирака. Нет нужды напоминать, насколько террористическая атака 11 сентября 2001 года, если даже принять версию об ее целиком исламском происхождении, уступает по своим масштабам и кровопролитности этим террористическим агрессиям. Кроме того, ни РНЕ, ни исламисты, насколько можно понять, не заявляли открыто и официально о намерении свергнуть законную власть третьих стран, как это делали Конгресс и президент США.
Принципиально важно, что Россия должна использовать любых потенциальных союзников вне зависимости от их морального облика. Последнее неизбежно в условиях, когда моральные ценности - например, права человека, - давно и прочно стали одним из эффективных инструментов международной конкурентной борьбы. Мы слабы и потому не имеем права пренебрегать ни одной потенциальной возможностью.
Надо понимать, что в сложившемся соотношении сил не только вне, но и внутри России любая борьба за ее национальные интересы, по крайней мере, на первых этапах может быть лишь подпольной, диссидентской, «партизанской». В этом нет ничего странного, так как система управления российским обществом, сформировавшаяся за годы реформ, в значительной степени привыкла ориентироваться в своей повседневной деятельности на национальные интересы не самой вверенной ей страны, а других, преимущественно развитых стран, которые зачастую не только не совпадают с российскими, но и прямо противоположны им.