17.2. Использование и недолговечность уникальных преимуществ

Сегодня, как и пятнадцать лет назад, российское общество все еще сохраняет возможности не только выживания, но и долговременного успешного развития. В ближайшее десятилетие России предстоит нащупать качественно новую модель своего развития, которая неминуемо будет весьма специфичной в той же самой мере, в которой специфичным является и само российское общество. При этом нельзя не подчеркнуть, что именно нами и именно сегодня решается судьба наших потомков: будут ли они работать на компьютерах за по крайней мере среднемировую зарплату или же мотыгой - за ничтожный физиологический прожиточный минимум.
Принципиальным ограничением (несмотря свою самоочевидность, по-прежнему непостижимым для значительной части российских аналитиков) представляется то, что Россию можно вести только туда, куда она может пойти, - и при этом туда, где она категорически необходима миру. После национальной катастрофы рубежа 80-х - 90-х и особенно финансовой катастрофы 1998 года первое ограничение на виду, и нет сомнения, что его удастся учесть надлежащим образом.
Однако до сих пор остается открытым главный, ключевой вопрос - какая Россия и для чего нужна миру? В чем именно заключается та его потребность, и в особенности та потребность лидеров мирового развития, которую мы - в том числе и уже в своем сегодняшнем состоянии - можем удовлетворить гарантированно лучше других? Именно в этом заключается коренной вопрос развития российского общества, от способности ответить на который зависит все его будущее.
Сегодня представляется вполне очевидным, что Россия - по крайней мере, в ближайшем будущем - не только не может, но и не должна быть глобальным экономическим конкурентом и военной угрозой. Конфронтация обессиливает; поэтому российская экономика должна встраиваться в мировые кооперационные связи - в том числе в случае необходимости (и возможности) используя самую грубую силу, но исключительно в целях достижения взаимовыгодного и взаимоприемлемого, конструктивного сотрудничества. Лишившись в результате поражения в «холодной войне» собственной технологической пирамиды, наша страна должна на первом этапе своего возрождения использовать все сохраняющиеся возможности по интеграции в качестве жизненно необходимых звеньев в технологическую пирамиду развитых стран.
Представляется принципиально важным подчеркнуть, что такие жизненно необходимыми звеньями с самого начала могут быть лишь достаточно сложными, - ибо, как с удовольствием отмечал наиболее искренний и (по оценкам коллег) едва ли не наиболее порядочный из либерал-реформаторов А.Кох, просто еще один источник традиционного минерального сырья развитым странам не нужен.
Не нужна такая ориентация и самой России, так как, по оценкам английских специалистов, позже подтвержденных расчетами экспертов ООН, в этом случае «демографическая квота» нашей страны (то есть количество населения, которое она может прокормить) уменьшится уже к 2030 году почти втрое - до не более чем 50 млн.чел..
Принципиальным ограничением сферы специализации для современной России является слабо осознаваемая даже нашим собственным обществом глубина его деградации. Эта деградация достигла таких масштабов, что современная российская экономика в целом (и многочисленные блестящие исключения из этого общего правила в лице ее отдельных субъектов лишь подкрепляют правоту данного вывода) практически не способна успешно вести конкурентную борьбу в глобальном масштабе.
Поэтому в своем сегодняшнем и завтрашнем состоянии Россия способна занять устойчивые позиции в глобальной конкуренции только там, где она занимает уникальное положение и в силу его уникальности не сталкивается с массовой и систематической конкуренцией.
Следует подчеркнуть, что, несмотря на всю тяжесть своего современного положения, Россия все еще располагает тремя поистине уникальными преимуществами:
пространством, позволяющим как минимум обеспечить создание и успешное функционирование жизненно необходимой мировой торговле трансъевразийской железнодорожной магистрали;
природными ресурсами, в первую очередь полезными ископаемыми, являющимися последней на нашей планете значительной нетронутой природной кладовой;
особыми свойствами доминирующей общественной психологии, позволяющей России в массовом порядке рождать самое дефицитное и нужное современному миру «человеческое сырье» - творцов и революционеров.
Вместе с тем нельзя не отметить, что все описанные преимущества еще совсем недавно считались неотчуждаемыми, неотъемлемыми и практически вечными преимуществами России. Однако к настоящему времени общее ужесточение конкуренции за ресурсы развития сделало эти представления безнадежно устаревшими. Сегодня уже не вызывает сомнения, что российскому обществу уже в самое ближайшее время предстоит доказывать по меньшей мере основным участникам глобальной конкуренции если и не свою способность использовать эти ресурсы, то хотя бы свою возможность ими владеть.

Сегодня, как и пятнадцать лет назад, российское общество все еще сохраняет возможности не только выживания, но и долговременного успешного развития. В ближайшее десятилетие России предстоит нащупать качественно новую модель своего развития, которая неминуемо будет весьма специфичной в той же самой мере, в которой специфичным является и само российское общество. При этом нельзя не подчеркнуть, что именно нами и именно сегодня решается судьба наших потомков: будут ли они работать на компьютерах за по крайней мере среднемировую зарплату или же мотыгой - за ничтожный физиологический прожиточный минимум.
Принципиальным ограничением (несмотря свою самоочевидность, по-прежнему непостижимым для значительной части российских аналитиков) представляется то, что Россию можно вести только туда, куда она может пойти, - и при этом туда, где она категорически необходима миру. После национальной катастрофы рубежа 80-х - 90-х и особенно финансовой катастрофы 1998 года первое ограничение на виду, и нет сомнения, что его удастся учесть надлежащим образом.
Однако до сих пор остается открытым главный, ключевой вопрос - какая Россия и для чего нужна миру? В чем именно заключается та его потребность, и в особенности та потребность лидеров мирового развития, которую мы - в том числе и уже в своем сегодняшнем состоянии - можем удовлетворить гарантированно лучше других? Именно в этом заключается коренной вопрос развития российского общества, от способности ответить на который зависит все его будущее.
Сегодня представляется вполне очевидным, что Россия - по крайней мере, в ближайшем будущем - не только не может, но и не должна быть глобальным экономическим конкурентом и военной угрозой. Конфронтация обессиливает; поэтому российская экономика должна встраиваться в мировые кооперационные связи - в том числе в случае необходимости (и возможности) используя самую грубую силу, но исключительно в целях достижения взаимовыгодного и взаимоприемлемого, конструктивного сотрудничества. Лишившись в результате поражения в «холодной войне» собственной технологической пирамиды, наша страна должна на первом этапе своего возрождения использовать все сохраняющиеся возможности по интеграции в качестве жизненно необходимых звеньев в технологическую пирамиду развитых стран.
Представляется принципиально важным подчеркнуть, что такие жизненно необходимыми звеньями с самого начала могут быть лишь достаточно сложными, - ибо, как с удовольствием отмечал наиболее искренний и (по оценкам коллег) едва ли не наиболее порядочный из либерал-реформаторов А.Кох, просто еще один источник традиционного минерального сырья развитым странам не нужен.
Не нужна такая ориентация и самой России, так как, по оценкам английских специалистов, позже подтвержденных расчетами экспертов ООН, в этом случае «демографическая квота» нашей страны (то есть количество населения, которое она может прокормить) уменьшится уже к 2030 году почти втрое - до не более чем 50 млн.чел..
Принципиальным ограничением сферы специализации для современной России является слабо осознаваемая даже нашим собственным обществом глубина его деградации. Эта деградация достигла таких масштабов, что современная российская экономика в целом (и многочисленные блестящие исключения из этого общего правила в лице ее отдельных субъектов лишь подкрепляют правоту данного вывода) практически не способна успешно вести конкурентную борьбу в глобальном масштабе.
Поэтому в своем сегодняшнем и завтрашнем состоянии Россия способна занять устойчивые позиции в глобальной конкуренции только там, где она занимает уникальное положение и в силу его уникальности не сталкивается с массовой и систематической конкуренцией.
Следует подчеркнуть, что, несмотря на всю тяжесть своего современного положения, Россия все еще располагает тремя поистине уникальными преимуществами:
пространством, позволяющим как минимум обеспечить создание и успешное функционирование жизненно необходимой мировой торговле трансъевразийской железнодорожной магистрали;
природными ресурсами, в первую очередь полезными ископаемыми, являющимися последней на нашей планете значительной нетронутой природной кладовой;
особыми свойствами доминирующей общественной психологии, позволяющей России в массовом порядке рождать самое дефицитное и нужное современному миру «человеческое сырье» - творцов и революционеров.
Вместе с тем нельзя не отметить, что все описанные преимущества еще совсем недавно считались неотчуждаемыми, неотъемлемыми и практически вечными преимуществами России. Однако к настоящему времени общее ужесточение конкуренции за ресурсы развития сделало эти представления безнадежно устаревшими. Сегодня уже не вызывает сомнения, что российскому обществу уже в самое ближайшее время предстоит доказывать по меньшей мере основным участникам глобальной конкуренции если и не свою способность использовать эти ресурсы, то хотя бы свою возможность ими владеть.