6. ФИЛОСОФ-ЗАКОНОДАТЕЛЬ

Я настаиваю на том, чтобы наконец перестали смешивать философских работников и

вообще людей науки с философами,— чтобы именно здесь строго воздавалось "каждому

свое" и чтобы на долю первых не приходилось слишком много, а на долю последних —

слишком мало. Для воспитания истинного философа, быть может, необходимо, чтобы и

сам он стоял некогда на всех тех ступенях, на которых остаются и должны оставаться

его слуги, научные работники философии; быть может, он и сам должен быть критиком и

скептиком, и догматиком, и историком, и, сверх того, поэтом и собирателем, и

путешественником, и отгадчиком загадок, и моралистом, и прорицателем, и

"свободомыслящим", и почти всем, чтобы пройти весь круг человеческих ценностей и раз-

ного рода чувств ценности, чтобы иметь возможность смотреть различными глазами и с

различной совестью с высоты во всякую даль, из глубины во всякую высь, из угла во

всякий простор. Но все это только предусловия его задачи; сама же задача требует кое-

чего другого — она требует, чтобы он создавал ценности. Упомянутым философским

работникам следует, по благородному почину Канта и Гегеля, прочно установить и втис-

нуть в формулы огромный наличный состав оценок — т. е. былого установления

ценностей, создания ценностей, оценок, господствующих нынче и с некоторого времени

называемых "истинами", — все равно, будет ли это в области логической, или

политической (моральной), или художественной. Этим исследователям надлежит сделать

ясным, доступным обсуждению, удобопонятным, сподручным все случившееся и

оцененное, надлежит сократить все длинное, даже само "время" , и одолеть все

прошедшее: это колоссальная и в высшей степени удивительная задача, служение которой

может удовлетворить всякую утонченную гордость, всякую упорную волю. Подлинные же

философы суть повелители и законодатели; они говорят: "так должно быть!", они-то и

определяют "куда?" и "зачем?" человека и при этом распоряжаются- подготовительной

работой всех философских работников, всех победителей прошлого, — они простирают

творческую руку в будущее, и все, что есть и было, становится для них при этом средством,

орудием, молотом. Их "познавание" есть созидание, их созидание есть законодательство, их

воля к истине есть воля к власти.:— Есть ли нынче такие философы? Были ли уже такие

философы? Не должны ли быть такие философы?..

"По ту сторону добра и зла", VI, 211.

Пер. Н. Полилова

Я настаиваю на том, чтобы наконец перестали смешивать философских работников и

вообще людей науки с философами,— чтобы именно здесь строго воздавалось "каждому

свое" и чтобы на долю первых не приходилось слишком много, а на долю последних —

слишком мало. Для воспитания истинного философа, быть может, необходимо, чтобы и

сам он стоял некогда на всех тех ступенях, на которых остаются и должны оставаться

его слуги, научные работники философии; быть может, он и сам должен быть критиком и

скептиком, и догматиком, и историком, и, сверх того, поэтом и собирателем, и

путешественником, и отгадчиком загадок, и моралистом, и прорицателем, и

"свободомыслящим", и почти всем, чтобы пройти весь круг человеческих ценностей и раз-

ного рода чувств ценности, чтобы иметь возможность смотреть различными глазами и с

различной совестью с высоты во всякую даль, из глубины во всякую высь, из угла во

всякий простор. Но все это только предусловия его задачи; сама же задача требует кое-

чего другого — она требует, чтобы он создавал ценности. Упомянутым философским

работникам следует, по благородному почину Канта и Гегеля, прочно установить и втис-

нуть в формулы огромный наличный состав оценок — т. е. былого установления

ценностей, создания ценностей, оценок, господствующих нынче и с некоторого времени

называемых "истинами", — все равно, будет ли это в области логической, или

политической (моральной), или художественной. Этим исследователям надлежит сделать

ясным, доступным обсуждению, удобопонятным, сподручным все случившееся и

оцененное, надлежит сократить все длинное, даже само "время" , и одолеть все

прошедшее: это колоссальная и в высшей степени удивительная задача, служение которой

может удовлетворить всякую утонченную гордость, всякую упорную волю. Подлинные же

философы суть повелители и законодатели; они говорят: "так должно быть!", они-то и

определяют "куда?" и "зачем?" человека и при этом распоряжаются- подготовительной

работой всех философских работников, всех победителей прошлого, — они простирают

творческую руку в будущее, и все, что есть и было, становится для них при этом средством,

орудием, молотом. Их "познавание" есть созидание, их созидание есть законодательство, их

воля к истине есть воля к власти.:— Есть ли нынче такие философы? Были ли уже такие

философы? Не должны ли быть такие философы?..

"По ту сторону добра и зла", VI, 211.

Пер. Н. Полилова