1. ФИЛОСОФ В МАСКЕ
К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 1617 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
(…)1 философский дух должен был поначалу всегда облачаться и окукливаться в установленные ранее типы
созерцательного человека, как-то: жреца, кудесника, вещуна, религиозного человека вообще, дабы хоть с
грехом пополам оказаться возможным: аскетический идеал долгое время служил философу формой
проявления, условием существования – он вынужден был представлять этот идеал, чтобы мочь быть
философом, он вынужден был верить в него же, чтобы мочь представлять его. Причудливо мироотрицающее,
жизневраждебное, недоверчивое к чувствам, обесчувствленное положение вне игры философов, удержавшееся
до последнего времени и тем самым почти прослывшее философской осанкой в себе, - оно есть прежде всего
следствие чрезвычайных условий, в которых возникала и утверждалась философия вообще: ибо в течение
длительного срока философия была бы просто невозможна на земле без аскетической власяницы и
пострижения, без аскетического самонедоразумения. Выражаясь наглядно и зримо: аскетический священник
представлял собою до последнего времени гадкую и мрачную форму личинки, под которой только и смела
жить и ползти философия… Действительно ли это изменилось? Действительно ли пестрое и опасное крылатое
насекомое, «дух», скрываемый в этой личинке, стало-таки напоследок расстригой, благодаря более солнечному,
более теплому, более просветленному миру, и выпорхнуло на свет? Достаточно ли уже в наличии гордости,
риска, отваги, самоуверенности, воли духа, воли к ответственности, свободы воли, чтобы отныне на земле
действительно был бы возможен «философ»?…
«К геалогии морали», III, 10.Пер. К.А. Свасьяна
(…)1 философский дух должен был поначалу всегда облачаться и окукливаться в установленные ранее типы
созерцательного человека, как-то: жреца, кудесника, вещуна, религиозного человека вообще, дабы хоть с
грехом пополам оказаться возможным: аскетический идеал долгое время служил философу формой
проявления, условием существования – он вынужден был представлять этот идеал, чтобы мочь быть
философом, он вынужден был верить в него же, чтобы мочь представлять его. Причудливо мироотрицающее,
жизневраждебное, недоверчивое к чувствам, обесчувствленное положение вне игры философов, удержавшееся
до последнего времени и тем самым почти прослывшее философской осанкой в себе, - оно есть прежде всего
следствие чрезвычайных условий, в которых возникала и утверждалась философия вообще: ибо в течение
длительного срока философия была бы просто невозможна на земле без аскетической власяницы и
пострижения, без аскетического самонедоразумения. Выражаясь наглядно и зримо: аскетический священник
представлял собою до последнего времени гадкую и мрачную форму личинки, под которой только и смела
жить и ползти философия… Действительно ли это изменилось? Действительно ли пестрое и опасное крылатое
насекомое, «дух», скрываемый в этой личинке, стало-таки напоследок расстригой, благодаря более солнечному,
более теплому, более просветленному миру, и выпорхнуло на свет? Достаточно ли уже в наличии гордости,
риска, отваги, самоуверенности, воли духа, воли к ответственности, свободы воли, чтобы отныне на земле
действительно был бы возможен «философ»?…
«К геалогии морали», III, 10.Пер. К.А. Свасьяна