9. Дионис и ХРИСТОС:их ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ (РЕЛИГИЯ)

Два типа: Дионис и Христос. — Установить, не является ли религиозный тип человека

формой декаданса (величайшие новаторы все до одного были людьми болезненными или

эпилептиками); но не опускаем ли мы при этом некий тип человека религиозного, именно

языческий тип? Не является ли языческий культ формой благодарения,утверждения

жизни? Не будет ли его высочайший представитель своего рода апологией и обо-

жествлением жизни? Типом того духа, что достиг полного расцвета и исступленно бьет

через край! Типом того духа, что поглощает и внутри себя разрешает противоречия и

загадки бытия! Сюда и ставлю я греческого Диониса: религиозное утверждение жизни —

не той, что прошла через отрицание, не той, что была ополовинена, но всей полноты жизни

(типично — половой акт будит чувство глубины, таинства, благоговения).

Дионис против "Распятого": тут перед нами противоположность. Различие это не в

отношении к смертной муке — последняя, однако, заключает в себе различные смыслы.

Сама жизнь, ее вечная плодотворность и возвращение обусловливают собой терзание,

разрушение, волю к уничтожению. .. В другом случае дело идет о страдании,

"невиновности Распятого", протесте против этой жизни, формуле ее осуждения. — Легко

догадаться: проблема в смысле страдания: либо христианский смысл, либо смысл

трагический... В первом случае путь к священному бытию; в последнем дело идет о

бытии, которое настолько священно, что оправдывает даже чудовищное страдание. Да,

трагический человек утверждает жесточайшее страдание: он для того достаточно силен,

одарен, наделен властью обожествления жизни; христианский же человек отрицает

счастливейший на земле удел: он настолько слаб, беден, обездолен, что страдает во

всякой форме жизни... Бог на кресте — проклятие жизни, перст, указующий на

избавление от жизни; растерзанный в клочья Дионис — обещание жизни: он будет вечно

возрождаться и возвращаться из глубины разрушения.

1888 "Воля к власти", IV, 483. Пер. С. Л. Фокина*

Два типа: Дионис и Христос. — Установить, не является ли религиозный тип человека

формой декаданса (величайшие новаторы все до одного были людьми болезненными или

эпилептиками); но не опускаем ли мы при этом некий тип человека религиозного, именно

языческий тип? Не является ли языческий культ формой благодарения,утверждения

жизни? Не будет ли его высочайший представитель своего рода апологией и обо-

жествлением жизни? Типом того духа, что достиг полного расцвета и исступленно бьет

через край! Типом того духа, что поглощает и внутри себя разрешает противоречия и

загадки бытия! Сюда и ставлю я греческого Диониса: религиозное утверждение жизни —

не той, что прошла через отрицание, не той, что была ополовинена, но всей полноты жизни

(типично — половой акт будит чувство глубины, таинства, благоговения).

Дионис против "Распятого": тут перед нами противоположность. Различие это не в

отношении к смертной муке — последняя, однако, заключает в себе различные смыслы.

Сама жизнь, ее вечная плодотворность и возвращение обусловливают собой терзание,

разрушение, волю к уничтожению. .. В другом случае дело идет о страдании,

"невиновности Распятого", протесте против этой жизни, формуле ее осуждения. — Легко

догадаться: проблема в смысле страдания: либо христианский смысл, либо смысл

трагический... В первом случае путь к священному бытию; в последнем дело идет о

бытии, которое настолько священно, что оправдывает даже чудовищное страдание. Да,

трагический человек утверждает жесточайшее страдание: он для того достаточно силен,

одарен, наделен властью обожествления жизни; христианский же человек отрицает

счастливейший на земле удел: он настолько слаб, беден, обездолен, что страдает во

всякой форме жизни... Бог на кресте — проклятие жизни, перст, указующий на

избавление от жизни; растерзанный в клочья Дионис — обещание жизни: он будет вечно

возрождаться и возвращаться из глубины разрушения.

1888 "Воля к власти", IV, 483. Пер. С. Л. Фокина*