3. Дамы и кавалеры
К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 1617 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
[164] Но здесь не место углубляться в исторические прения, на которые ушли реки чернил.
Нас интересует за рождение идеала женской Красоты и благовоспитанной любовной страсти, где желание разрастается от запрета, где дама держит рыцаря в состоянии непрерывного страдания, а тот принимает его с восторгом. Отсюда берут свое начало фантазии о неосуществимом обладании, где чем более недосягаемой воспринимается женщина, тем больше распаляется возбуждаемое ею желание и преображается ее Красота.
Такая трактовка куртуазной любви не принимает в расчет один нюанс: иной раз трубадур переступает-таки порог воздержания, а странствующий рыцарь не останавливается перед адюльтером, как это происходит с Тристаном, которого страсть к Изольде заставляет предать короля Марка.
[166] Однако во всех этих историях страсти присутствовала мысль о том, что любовь не только овладевает чувствами, но и несет с собой несчастье и угрызения. А потому в восприятии куртуазной любви последующими веками моменты моральной уступки (и эротического успеха) были решительно отодвинуты на второй план, главное место заняла идея неудовлетворенности, желания, обращенного в бесконечность; власть женщины над возлюбленным приобрела мазохистские черты, а страсть разгоралась тем сильнее, чем в более униженном положении она оказывалась.
[164] Но здесь не место углубляться в исторические прения, на которые ушли реки чернил.
Нас интересует за рождение идеала женской Красоты и благовоспитанной любовной страсти, где желание разрастается от запрета, где дама держит рыцаря в состоянии непрерывного страдания, а тот принимает его с восторгом. Отсюда берут свое начало фантазии о неосуществимом обладании, где чем более недосягаемой воспринимается женщина, тем больше распаляется возбуждаемое ею желание и преображается ее Красота.
Такая трактовка куртуазной любви не принимает в расчет один нюанс: иной раз трубадур переступает-таки порог воздержания, а странствующий рыцарь не останавливается перед адюльтером, как это происходит с Тристаном, которого страсть к Изольде заставляет предать короля Марка.
[166] Однако во всех этих историях страсти присутствовала мысль о том, что любовь не только овладевает чувствами, но и несет с собой несчастье и угрызения. А потому в восприятии куртуазной любви последующими веками моменты моральной уступки (и эротического успеха) были решительно отодвинуты на второй план, главное место заняла идея неудовлетворенности, желания, обращенного в бесконечность; власть женщины над возлюбленным приобрела мазохистские черты, а страсть разгоралась тем сильнее, чем в более униженном положении она оказывалась.