1. Новая концепция Прекрасного

[275] В неоклассической концепции, а также, впрочем, и в другие эпохи, Красота рассматривается как свойство объекта, который мы считаем прекрасным, а потому привлекаются классические определение вроде «единство в многообразии» или «пропорциональность» и «гармония». Для Хогарта, например, существуют «линия Красоты» и «линия изящества» (grazia), то есть Красота обусловлена самой формой предмета. Однако в XVIII в. появляются и такие термины, как «гений», «вкус», «воображение», «чувство», свидетельствующие о формировании новой концепции Прекрасного. Понятия «гений» и «воображение», очевидно, используются для описания свойств того, кто изобретает или создает прекрасную вещь, понятие же «вкус» характеризует главным образом того, кто способен ее оценить. Само собой разумеется, однако, что все эти термины не имеют никакого отношения к свойствам объекта, – они определяют качества, способности или настроения объекта (того, кто производит, или того, кто воспринимает Прекрасное). И хотя в предшествующие века не было недостатка в терминах, характеризующих эстетические способности субъекта (вспомним понятия «остроумие»: Wit, англ., agudeza, исп., [277] esprit, фр.), лишь в XVIII столетии права субъекта стали полностью учитываться при определении опыта Прекрасного. Что именно прекрасно, определяется тем, как мы это воспринимаем, через анализ сознания того, кто выносит суждение вкуса. В центре дискуссий о Прекрасном уже не правила его созидания или оценки, а воздействие, им оказываемое (хотя Дэвид Юм в работе О норме вкуса пытается примирить субъективность суждения вкуса и опыта восприятия с кое-какими объективными свойствами вещи, признанной прекрасной). Что прекрасное есть нечто, представляющееся таковым нашему восприятию, и что оно связано с чувствами, с осознанным удовольствием, — идея, господствующая в разных философских кругах. И точно так же в разных философских кругах прокладывает себе дорогу идея Возвышенного.

[275] В неоклассической концепции, а также, впрочем, и в другие эпохи, Красота рассматривается как свойство объекта, который мы считаем прекрасным, а потому привлекаются классические определение вроде «единство в многообразии» или «пропорциональность» и «гармония». Для Хогарта, например, существуют «линия Красоты» и «линия изящества» (grazia), то есть Красота обусловлена самой формой предмета. Однако в XVIII в. появляются и такие термины, как «гений», «вкус», «воображение», «чувство», свидетельствующие о формировании новой концепции Прекрасного. Понятия «гений» и «воображение», очевидно, используются для описания свойств того, кто изобретает или создает прекрасную вещь, понятие же «вкус» характеризует главным образом того, кто способен ее оценить. Само собой разумеется, однако, что все эти термины не имеют никакого отношения к свойствам объекта, – они определяют качества, способности или настроения объекта (того, кто производит, или того, кто воспринимает Прекрасное). И хотя в предшествующие века не было недостатка в терминах, характеризующих эстетические способности субъекта (вспомним понятия «остроумие»: Wit, англ., agudeza, исп., [277] esprit, фр.), лишь в XVIII столетии права субъекта стали полностью учитываться при определении опыта Прекрасного. Что именно прекрасно, определяется тем, как мы это воспринимаем, через анализ сознания того, кто выносит суждение вкуса. В центре дискуссий о Прекрасном уже не правила его созидания или оценки, а воздействие, им оказываемое (хотя Дэвид Юм в работе О норме вкуса пытается примирить субъективность суждения вкуса и опыта восприятия с кое-какими объективными свойствами вещи, признанной прекрасной). Что прекрасное есть нечто, представляющееся таковым нашему восприятию, и что оно связано с чувствами, с осознанным удовольствием, — идея, господствующая в разных философских кругах. И точно так же в разных философских кругах прокладывает себе дорогу идея Возвышенного.