Оборонительное поведение
К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 1617 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59
В зонах доиндустриальной экономики приходится слышать призыв к защите идентичности способа производства и образа жизни. Особенно именитые граждане защищают такую коллективную идентичность, выразителями которой они были и от которой получали наибольшую выгоду. Франция знала великое множество традиционалистских региональных движений, в особенности в довоенный период в Нормандии и Бретани, но и в настоящее время во многих регионах. Эти движения региональной защиты никоим образом нельзя смешивать с движениями, стремящимися к региональному развитию, и еще меньше — с движениями национального освобождения. В других странах секты или мессианские объединения могут представлять собой защиту утопической коллективности, которой угрожает социальная дифференциация и секуляризация. В этих и во многих других случаях призыв к идентичности кажется особенно связанным с защитой традиционных элит. [:102]
Второй тип призыва к идентичности более драматичен. Всякая испытывающая серьезный кризис коллективность стремится заменить свои внутренние конфликты на противостояние внутреннего и внешнего, внутренней интеграции и внешней угрозы, усиленной изменниками внутри общности, которые и станут вскоре козлами отпущения. Итальянский фашизм, еще более нацизм апеллировали к национальной и народной идентичности (völkisch), отождествляя природное бытие и коллективную волю, расу и историю. Таким же манером новая правая, стремясь обосновать свой национализм, обращается к биологии, то есть к воображаемому природному превосходству тех, кто был и должен остаться хозяином мира и их культурной идентичности. Последняя, с их точки зрения, может быть утрачена то ли под влиянием гедонизма, то ли в результате завоевания новыми империями.
Третий тип поведения оборонительной идентичности был проанализирован совсем недавно. Для некоторых наблюдателей, особенно для последователей Токвиля, призыв к идентичности составляет только особую форму омассовения и деструктуризации общества, все более подпадающего под абсолютную власть государства. Идентичность уже не представляется завоеванием, а скорее разрушением автономии и специфичности социального действующего лица, подпадающего под манипуляции со стороны центра. Кристофер Лаш говорил о нарциссизме, имея в виду личность, находящуюся в беспрерывном поиске идентичности за рамками реальных социальных отношений и, следовательно, в тех областях и условиях, которые контролируются манипуляторской властью. Идентичность оказывается тогда прерывистой серией идентификаций с моделями, произведенными массовой культурой.
В зонах доиндустриальной экономики приходится слышать призыв к защите идентичности способа производства и образа жизни. Особенно именитые граждане защищают такую коллективную идентичность, выразителями которой они были и от которой получали наибольшую выгоду. Франция знала великое множество традиционалистских региональных движений, в особенности в довоенный период в Нормандии и Бретани, но и в настоящее время во многих регионах. Эти движения региональной защиты никоим образом нельзя смешивать с движениями, стремящимися к региональному развитию, и еще меньше — с движениями национального освобождения. В других странах секты или мессианские объединения могут представлять собой защиту утопической коллективности, которой угрожает социальная дифференциация и секуляризация. В этих и во многих других случаях призыв к идентичности кажется особенно связанным с защитой традиционных элит. [:102]
Второй тип призыва к идентичности более драматичен. Всякая испытывающая серьезный кризис коллективность стремится заменить свои внутренние конфликты на противостояние внутреннего и внешнего, внутренней интеграции и внешней угрозы, усиленной изменниками внутри общности, которые и станут вскоре козлами отпущения. Итальянский фашизм, еще более нацизм апеллировали к национальной и народной идентичности (völkisch), отождествляя природное бытие и коллективную волю, расу и историю. Таким же манером новая правая, стремясь обосновать свой национализм, обращается к биологии, то есть к воображаемому природному превосходству тех, кто был и должен остаться хозяином мира и их культурной идентичности. Последняя, с их точки зрения, может быть утрачена то ли под влиянием гедонизма, то ли в результате завоевания новыми империями.
Третий тип поведения оборонительной идентичности был проанализирован совсем недавно. Для некоторых наблюдателей, особенно для последователей Токвиля, призыв к идентичности составляет только особую форму омассовения и деструктуризации общества, все более подпадающего под абсолютную власть государства. Идентичность уже не представляется завоеванием, а скорее разрушением автономии и специфичности социального действующего лица, подпадающего под манипуляции со стороны центра. Кристофер Лаш говорил о нарциссизме, имея в виду личность, находящуюся в беспрерывном поиске идентичности за рамками реальных социальных отношений и, следовательно, в тех областях и условиях, которые контролируются манипуляторской властью. Идентичность оказывается тогда прерывистой серией идентификаций с моделями, произведенными массовой культурой.