Рождение программированного общества

Мы удаляемся от берегов индустриального общества, но куда мы идем? Уходим ли мы в сторону, плывем ли к острову Ситеры или причаливаем к гипериндустриальному обществу? Живем ли мы в условиях декаданса или после нескольких веков роста возвращаемся к обществам, озабоченным прежде всего проблемой своего равновесия, какими были не так давно наши сельские общества? Или мы входим в общество, наделенное по сравнению с индустриальным более высокой способностью воздействовать на самого себя, общество, которое могло бы быть предварительно названо постиндустриальным?

Риск декаданса вне всякого сомнения существует. Наши общества, привыкшие к изобилию, озабочены гарантиями и наслаждением и могут оказаться вовлеченными в попятное движение к будущему. Однако эти образы более соблазнительны, чем убедительны, и плохо учитывают современные проблемы. Остается на самом деле большой вопрос: переживаем ли мы новый рост или поворот к равновесию, входим в постиндустриальное общество или переходим к обществу постисторическому, наблюдаем конец этапа развития или самого развития? Мы только что пережили сильное движение контркультуры, которое поставило непосредственно под вопрос ценности индустриализации и роста, которое стремилось к равновесию и идентичности во всех их формах. Но это могла быть лишь краткая фаза перехода между отказом от ценностей индустриального общества и [:128] осознанием глубокого изменения экономического порядка. Истощение индустриального общества в странах, где оно было наиболее развито, свидетельствует скорее о трудном, но необходимом переходе к новому типу общества, более активного, мобильного и грозящего еще большими опасностями, чем то, из которого мы выходим.

Мы удаляемся от берегов индустриального общества, но куда мы идем? Уходим ли мы в сторону, плывем ли к острову Ситеры или причаливаем к гипериндустриальному обществу? Живем ли мы в условиях декаданса или после нескольких веков роста возвращаемся к обществам, озабоченным прежде всего проблемой своего равновесия, какими были не так давно наши сельские общества? Или мы входим в общество, наделенное по сравнению с индустриальным более высокой способностью воздействовать на самого себя, общество, которое могло бы быть предварительно названо постиндустриальным?

Риск декаданса вне всякого сомнения существует. Наши общества, привыкшие к изобилию, озабочены гарантиями и наслаждением и могут оказаться вовлеченными в попятное движение к будущему. Однако эти образы более соблазнительны, чем убедительны, и плохо учитывают современные проблемы. Остается на самом деле большой вопрос: переживаем ли мы новый рост или поворот к равновесию, входим в постиндустриальное общество или переходим к обществу постисторическому, наблюдаем конец этапа развития или самого развития? Мы только что пережили сильное движение контркультуры, которое поставило непосредственно под вопрос ценности индустриализации и роста, которое стремилось к равновесию и идентичности во всех их формах. Но это могла быть лишь краткая фаза перехода между отказом от ценностей индустриального общества и [:128] осознанием глубокого изменения экономического порядка. Истощение индустриального общества в странах, где оно было наиболее развито, свидетельствует скорее о трудном, но необходимом переходе к новому типу общества, более активного, мобильного и грозящего еще большими опасностями, чем то, из которого мы выходим.