ГЛАВА XXII Продолжение той же темы

К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 
85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 
102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 
119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 
136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 
153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 
170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 
187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 
204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 
221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 
238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 
255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 
272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 
289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 
306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 
323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 
340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 
357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 
374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 
391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 
408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 
425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 
442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 
459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 
476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 
493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 
510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 
527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 
544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 
561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 
578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 
595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 
612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 
629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 
646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657 658 659 660 661 662 
663 664 665 666 667 668 669 670 671 672 673 674 675 676 677 678 679 
680 681 682 683 684 685 686 687 688 689 690 691 692 693 694 695 696 
697 698 699 700 701 702 703 704 705 706 707 708 709 710 711 712 713 
714 715 716 717 718 719 720   723 724 725 726 727 728 729 730 
731 732 733 734 735 736 737 738 739 740 741 742 743 744 745 746 747 
748 749 750 751 752 753 754 755 756 757 758 759 760 761 762 763 764 
765 766 767 768 769 770 771 772 773 

   Древние  римляне  не  имели  законов,  определяющих  размер  процента.  В

распрях, возникших по этому поводу между плебеями и патрициями, и  во  время

самого удаления плебеев на Священную гору, одна сторона ссылалась только  на

верность данному слову, другая - на срок договора.

   Итак, в делах ссуды  стороны  руководились  частными  соглашениями,  и  я

полагаю, что наиболее распространенной нормой было 12  процентов  в  год.  Я

основываюсь на том, что на древнем языке римлян рост в 6 процентов назывался

половинным, вЗ процента - четвертным

   , полным ростом были, следовательно. 12 процентов.

   На вопрос, каким образом могли  установиться  столь  высокие  проценты  у

народа, почти не имевшего торговли, я отвечу, что народ  этот,  очень  часто

воевавший только по обязанности, без жалования, постоянно нуждался в займах;

что, поскольку эти походы обычно о

   канчивались удачно, он очень часто мог без  затруднений  уплачивать  свои

долги. Это чувствуется и  в  .повествовании  о  возникших  по  этому  поводу

распрях: в нем не  оспаривается  алчность  заимодавцев,  но  говорится,  что

жалобщики могли бы заплатить долги, если б

   ы вели более умеренный образ жизни.

   Таким  образом,  издавались  законы,  которые   нисколько   не   изменяли

существующего положения вещей: постановлялось, например,  что  кредиторы  не

будут преследовать тех, кто поступит на  службу,  чтобы  принять  участие  в

предстоящей войне; что заключенные в оковы б

   удут освобождены, а  наиболее  нуждающихся  отправят  в  колонии;  иногда

производились раздачи из общественной казны.  Народ  успокаивался,  чувствуя

облегчение от настоящих страданий; а так как он затем ничего не требовал для

предотвращения того же зла в будуще

   м, то сенат не находил нужным предупреждать его.

   В те времена, когда сенат  с  большой  настойчивостью  отстаивал  высокие

проценты, римлян  отличали  любовь  к  бедности,  воздержание  и  довольство

скромным положением. Государственное  устройство  было  таково,  что  первые

граждане несли все повинности, простой же н

   арод не платил ничего. Каким  образом  можно  было  лишить  первых  права

преследовать своих должников и в то же время требовать, чтобы они  исполняли

свои  обязанности  и  приходили   на   помощь   настоятельным   потребностям

республики?

   Тацит говорит, что закон двенадцати таблиц установил  размер  роста  в  1

процент в год. Очевидно, он ошибся, приняв за закон двенадцати таблиц другой

закон, о котором мы будем  говорить  ниже.  Если  законы  двенадцати  таблиц

действительно определили размер рост

   а, то невозможно понять, почему в возникавших впоследствии  спорах  между

заимодавцами и должниками никто на него ни разу не сослался? Мы  не  находим

нигде следов этого закона о  росте;  к  тому  же  достаточно  самого  общего

знакомства с римской историей, чтобы

   понять, что подобный закон не мог быть делом децемвиров.

   Закон Лициния, изданный 85 лет спустя после закона двенадцати таблиц, был

одним из тех временных законов, о которых говорилось  выше.  Он  предписывал

уменьшение капитала на сумму внесенных уже процентов  и  уплату  его  в  три

срока равными частями.

   В 398 году от основания Рима трибуны  Дуэлий  и  Менений  провели  закон,

ограничивший размер роста до 1 процента в год. Это и был  тот  самый  закон,

который  Тацит  смешал  с  законом  двенадцати  таблиц,  -   первый   закон,

установивший у римлян определенный размер ро

   ста. Десять лет спустя этот  рост  был  уменьшен  вдвое,  а  впоследствии

отменен совершенно - в 413 году от основания Рима, при консулах  Кае  Марции

Рутилии и Квинте Сервилии,  если  верить  свидетельству  некоторых  авторов,

которыми пользовался Тит Ливии. б эти

   м  законом  произошло  то  же,  что  и  со  всеми  законами.  в   которых

законодатель впал в крайность, а именно: найдено было средство обходить его.

Чтобы его утвердить, исправить и ввести в  должные  рамки,  пришлось  издать

целый ряд других законов. В одних случаях

   оставляли законы, чтобы следовать  обычаям;  в  других  покидали  обычаи,

чтобы следовать

   законам, причем обычаи все-таки легко одерживали  верх.  Занимая  деньги,

человек встречает препятствие со стороны того самого закона, который  создан

для защиты его интересов;

   противниками этого закона оказываются и тот, кого  он  защищает,  и  тот,

кого  он  осуждает.  Претор   Семпроний   Азеллио,   разрешивший   должникам

действовать согласно закону, был умерщвлен заимодавцами за то, что осмелился

напомнить о неукоснительности в исполнени

   и закона, которого не могли более переносить.

   Оставляю город, чтобы бросить взгляд на провинции. Я говорил уже 130, что

римские провинции были разорены деспотическим и жестоким правлением. Но  это

не все: они были разорены еще и страшным ростовщичеством.

   Цицерон говорит, что саламинцы хотели сделать заем в Риме, но не могли по

причине закона Габиния. Следует объяснить, что это был за закон.

   После того как  в  Риме  были  запрещены  займы  из  процентов,  начались

всевозможные измышления с целью обойти закон. Так как союзники и  латины  не

были подчинены гражданскому законодательству римлян, то  стали  прибегать  к

содействию латина или союзника, который давал свое имя и  принимал  на  себя

роль кредитора. Таким  образом,  закон  достиг  только  того,  что  подчинил

заимодавцев новой формальности, но народу от этого не стало легче.

   Народ начал жаловаться на этот обман, п народный трибун Марк Семпроний по

распоряжению сената пропел плебисцит, который распространял действие закона,

воспрещающего заключение займов из процента между двумя римскими гражданами,

на сделки между римским гр

   ажданином и союзником или латином.

   В те времена союзниками называли  народы  собственно  Италии  до  Арно  и

Рубикона,  которые  не  подлежали  управлению,  установленному  для  римских

провинций.

   Тацит говорит, что это не пресекло новых обходов законов  о  росте.  Если

нельзя было больше ни брать, ни давать взаймы под  личиной  союзника,  можно

было легко заменить его  провинциалом,  дававшим  свое  имя  для  заключения

сделки.   Потребовался   новый   закон,   который   прекратил   бы   и   это

злоупотребление. Габиний, создавший знаменитый закон,  целью  которого  было

устранить подкуп при  подаче  голосов,  естественно,  должен  был  прийти  к

заключению, что лучшим средством к тому было сделать затруднительными займы.

Подку

   пы и займы  были  между  собой  тесно  связаны:  рост  на  деньги  всегда

увеличивался ко времени выборов, так как деньги были нужны для  приобретения

голосов. Очевидно, Габиниев закон  распространил  на  провинциалов  действие

Сем-пронисва сенатского постановления, т

   ак как саламинцы не могли занять денег в Риме  именно  по  причине  этого

закона. Брут под чужими именами дал им деньги взаймы из четырех процентов  в

месяц и получил на это два сенатских постановления: в  первом  из  них  было

сказано, что заем этот не будет счи

   таться обманным обходом закона и что правитель Киликии  должен  разбирать

это дело согласно договору, изложенному в заемном документе саламинцев.

   Так как займы из процентов между провинциалами и римскими гражданами были

воспрещены законом Габиния, римские же граждане имели в  то  время  в  своих

руках деньги всей вселенной, то приходилось соблазнять их обещанием  высоких

процентов, которые заставляли а

   лчных людей забывать об опасности, грозившей  отданной  взаймы  сумме.  К

тому же в Риме находились  сильные  люди,  которых  боялись  сами  власти  и

которые заставляли безмолвствовать закон; они. смело давали взаймы  и  смело

требовали очень высоких процентов. Поэт

   ому провинции одна за другой подвергались ограблению со стороны всех, кто

только пользовался влиянием в Риме;

   а так как  всякий  новый  правитель,  вступая  в  управление  провинцией,

издавал свой эдикт, в котором определял размер  роста  по  произволу,  то  и

выходило, что корыстолюбие и законодательство подавали друг другу руку.

   Необходимо, чтобы дела шли своим чередом: государство  погибает,  если  в

нем  все  бездействуют.  Были  случаи,  когда  города,  сословия,  городские

общества, частные лица, понуждаемые крайней необходимостью, занимали хотя бы

для того, чтобы исправить опустошения

   , произведенные армиями, хищениями властей, лихоимством должностных лиц н

дурными привычками, которые укоренялись с каждым днем; ибо  никогда  еще  не

было  ни  столько  богатства,  ни  столько   бедности.   Сенат,   обладавший

исполнительной властью, по необходимости

   , а часто и по попустительству разрешал займы у римских граждан и издавал

соответствующие  сенатусконсульты.  Но  эти  се-натусконсульты   были   сами

опорочены законом и могли послужить для народа поводом  к  требованию  новых

таблиц т. Все это, усиливая риск поте

   ри капитала, еще более увеличило  размер  роста.  Опять  повторю:  людьми

управляет умеренность, а не крайности. Тот платит меньше,  говорят  Ульпиан,

кто платит  позже.  Вот  принцип,  который  руководил  законодателями  после

разрушения римской республики.

 

   Древние  римляне  не  имели  законов,  определяющих  размер  процента.  В

распрях, возникших по этому поводу между плебеями и патрициями, и  во  время

самого удаления плебеев на Священную гору, одна сторона ссылалась только  на

верность данному слову, другая - на срок договора.

   Итак, в делах ссуды  стороны  руководились  частными  соглашениями,  и  я

полагаю, что наиболее распространенной нормой было 12  процентов  в  год.  Я

основываюсь на том, что на древнем языке римлян рост в 6 процентов назывался

половинным, вЗ процента - четвертным

   , полным ростом были, следовательно. 12 процентов.

   На вопрос, каким образом могли  установиться  столь  высокие  проценты  у

народа, почти не имевшего торговли, я отвечу, что народ  этот,  очень  часто

воевавший только по обязанности, без жалования, постоянно нуждался в займах;

что, поскольку эти походы обычно о

   канчивались удачно, он очень часто мог без  затруднений  уплачивать  свои

долги. Это чувствуется и  в  .повествовании  о  возникших  по  этому  поводу

распрях: в нем не  оспаривается  алчность  заимодавцев,  но  говорится,  что

жалобщики могли бы заплатить долги, если б

   ы вели более умеренный образ жизни.

   Таким  образом,  издавались  законы,  которые   нисколько   не   изменяли

существующего положения вещей: постановлялось, например,  что  кредиторы  не

будут преследовать тех, кто поступит на  службу,  чтобы  принять  участие  в

предстоящей войне; что заключенные в оковы б

   удут освобождены, а  наиболее  нуждающихся  отправят  в  колонии;  иногда

производились раздачи из общественной казны.  Народ  успокаивался,  чувствуя

облегчение от настоящих страданий; а так как он затем ничего не требовал для

предотвращения того же зла в будуще

   м, то сенат не находил нужным предупреждать его.

   В те времена, когда сенат  с  большой  настойчивостью  отстаивал  высокие

проценты, римлян  отличали  любовь  к  бедности,  воздержание  и  довольство

скромным положением. Государственное  устройство  было  таково,  что  первые

граждане несли все повинности, простой же н

   арод не платил ничего. Каким  образом  можно  было  лишить  первых  права

преследовать своих должников и в то же время требовать, чтобы они  исполняли

свои  обязанности  и  приходили   на   помощь   настоятельным   потребностям

республики?

   Тацит говорит, что закон двенадцати таблиц установил  размер  роста  в  1

процент в год. Очевидно, он ошибся, приняв за закон двенадцати таблиц другой

закон, о котором мы будем  говорить  ниже.  Если  законы  двенадцати  таблиц

действительно определили размер рост

   а, то невозможно понять, почему в возникавших впоследствии  спорах  между

заимодавцами и должниками никто на него ни разу не сослался? Мы  не  находим

нигде следов этого закона о  росте;  к  тому  же  достаточно  самого  общего

знакомства с римской историей, чтобы

   понять, что подобный закон не мог быть делом децемвиров.

   Закон Лициния, изданный 85 лет спустя после закона двенадцати таблиц, был

одним из тех временных законов, о которых говорилось  выше.  Он  предписывал

уменьшение капитала на сумму внесенных уже процентов  и  уплату  его  в  три

срока равными частями.

   В 398 году от основания Рима трибуны  Дуэлий  и  Менений  провели  закон,

ограничивший размер роста до 1 процента в год. Это и был  тот  самый  закон,

который  Тацит  смешал  с  законом  двенадцати  таблиц,  -   первый   закон,

установивший у римлян определенный размер ро

   ста. Десять лет спустя этот  рост  был  уменьшен  вдвое,  а  впоследствии

отменен совершенно - в 413 году от основания Рима, при консулах  Кае  Марции

Рутилии и Квинте Сервилии,  если  верить  свидетельству  некоторых  авторов,

которыми пользовался Тит Ливии. б эти

   м  законом  произошло  то  же,  что  и  со  всеми  законами.  в   которых

законодатель впал в крайность, а именно: найдено было средство обходить его.

Чтобы его утвердить, исправить и ввести в  должные  рамки,  пришлось  издать

целый ряд других законов. В одних случаях

   оставляли законы, чтобы следовать  обычаям;  в  других  покидали  обычаи,

чтобы следовать

   законам, причем обычаи все-таки легко одерживали  верх.  Занимая  деньги,

человек встречает препятствие со стороны того самого закона, который  создан

для защиты его интересов;

   противниками этого закона оказываются и тот, кого  он  защищает,  и  тот,

кого  он  осуждает.  Претор   Семпроний   Азеллио,   разрешивший   должникам

действовать согласно закону, был умерщвлен заимодавцами за то, что осмелился

напомнить о неукоснительности в исполнени

   и закона, которого не могли более переносить.

   Оставляю город, чтобы бросить взгляд на провинции. Я говорил уже 130, что

римские провинции были разорены деспотическим и жестоким правлением. Но  это

не все: они были разорены еще и страшным ростовщичеством.

   Цицерон говорит, что саламинцы хотели сделать заем в Риме, но не могли по

причине закона Габиния. Следует объяснить, что это был за закон.

   После того как  в  Риме  были  запрещены  займы  из  процентов,  начались

всевозможные измышления с целью обойти закон. Так как союзники и  латины  не

были подчинены гражданскому законодательству римлян, то  стали  прибегать  к

содействию латина или союзника, который давал свое имя и  принимал  на  себя

роль кредитора. Таким  образом,  закон  достиг  только  того,  что  подчинил

заимодавцев новой формальности, но народу от этого не стало легче.

   Народ начал жаловаться на этот обман, п народный трибун Марк Семпроний по

распоряжению сената пропел плебисцит, который распространял действие закона,

воспрещающего заключение займов из процента между двумя римскими гражданами,

на сделки между римским гр

   ажданином и союзником или латином.

   В те времена союзниками называли  народы  собственно  Италии  до  Арно  и

Рубикона,  которые  не  подлежали  управлению,  установленному  для  римских

провинций.

   Тацит говорит, что это не пресекло новых обходов законов  о  росте.  Если

нельзя было больше ни брать, ни давать взаймы под  личиной  союзника,  можно

было легко заменить его  провинциалом,  дававшим  свое  имя  для  заключения

сделки.   Потребовался   новый   закон,   который   прекратил   бы   и   это

злоупотребление. Габиний, создавший знаменитый закон,  целью  которого  было

устранить подкуп при  подаче  голосов,  естественно,  должен  был  прийти  к

заключению, что лучшим средством к тому было сделать затруднительными займы.

Подку

   пы и займы  были  между  собой  тесно  связаны:  рост  на  деньги  всегда

увеличивался ко времени выборов, так как деньги были нужны для  приобретения

голосов. Очевидно, Габиниев закон  распространил  на  провинциалов  действие

Сем-пронисва сенатского постановления, т

   ак как саламинцы не могли занять денег в Риме  именно  по  причине  этого

закона. Брут под чужими именами дал им деньги взаймы из четырех процентов  в

месяц и получил на это два сенатских постановления: в  первом  из  них  было

сказано, что заем этот не будет счи

   таться обманным обходом закона и что правитель Киликии  должен  разбирать

это дело согласно договору, изложенному в заемном документе саламинцев.

   Так как займы из процентов между провинциалами и римскими гражданами были

воспрещены законом Габиния, римские же граждане имели в  то  время  в  своих

руках деньги всей вселенной, то приходилось соблазнять их обещанием  высоких

процентов, которые заставляли а

   лчных людей забывать об опасности, грозившей  отданной  взаймы  сумме.  К

тому же в Риме находились  сильные  люди,  которых  боялись  сами  власти  и

которые заставляли безмолвствовать закон; они. смело давали взаймы  и  смело

требовали очень высоких процентов. Поэт

   ому провинции одна за другой подвергались ограблению со стороны всех, кто

только пользовался влиянием в Риме;

   а так как  всякий  новый  правитель,  вступая  в  управление  провинцией,

издавал свой эдикт, в котором определял размер  роста  по  произволу,  то  и

выходило, что корыстолюбие и законодательство подавали друг другу руку.

   Необходимо, чтобы дела шли своим чередом: государство  погибает,  если  в

нем  все  бездействуют.  Были  случаи,  когда  города,  сословия,  городские

общества, частные лица, понуждаемые крайней необходимостью, занимали хотя бы

для того, чтобы исправить опустошения

   , произведенные армиями, хищениями властей, лихоимством должностных лиц н

дурными привычками, которые укоренялись с каждым днем; ибо  никогда  еще  не

было  ни  столько  богатства,  ни  столько   бедности.   Сенат,   обладавший

исполнительной властью, по необходимости

   , а часто и по попустительству разрешал займы у римских граждан и издавал

соответствующие  сенатусконсульты.  Но  эти  се-натусконсульты   были   сами

опорочены законом и могли послужить для народа поводом  к  требованию  новых

таблиц т. Все это, усиливая риск поте

   ри капитала, еще более увеличило  размер  роста.  Опять  повторю:  людьми

управляет умеренность, а не крайности. Тот платит меньше,  говорят  Ульпиан,

кто платит  позже.  Вот  принцип,  который  руководил  законодателями  после

разрушения римской республики.