«Мужская культура», агрессивность и террор: киноанализ и рефлексия социальных проблем

Агрессивность — наиболее специфичная черта мужской идентичности с точки зрения различных концепций и подходов. В настоящее время большинство исследователей сходится во мнении, что следует выделять не половые различия агрессивности (ряд исследований демонстрирует, что женщины не менее агрессивны, но они более склонны подавлять агрессию), а о половых различиях ее детерминации (Каган В.Е., 1991).

Тем не менее, как утверждает Т. Клименкова: «Не говорите, что люди сидят в тюрьмах (за правонарушения) — мужчины сидят в тюрьмах» (более 90% заключенных — мужчины). Поэтому анализ мужской агрессивности, в том числе и той, которая приводит к преступлению, интересует и исследователей, и художников, постигающих реальность другими, нежели исследователи, средствами. Примером художественного анализа мужской агрессии, на наш взгляд, является фильм «Бойцовский клуб» Дэвида Финчера.

В целом, как и многие другие фильмы, «Бойцовский клуб» можно попробовать читать как реалистичную повесть, с одной стороны, или как «метафору» — с другой. В качестве реалистической повести фильм невероятен: нет примеров «раздвоенности» личности у террористов (главный герой — террорист, что становится предельно понятно в последние минуты фильма). Как правило, люди, планирующие и осуществляющие террор, имеют личностные особенности, которые можно отнести к патологическим, однако другого качества.

Если рассматривать сюжет фильма в качестве метафоры, можно «нарисовать» понятную концепцию социально-психологического отчуждения, где обратной стороной «общества потребления» вырисовывается другой полюс — террор. Расслоение, связанное с потреблением, размывает социум, поддерживая социальную напряженность. Потребление «замещает» жизненный смысл, обессмысливает жизнь («одноразовые друзья»), способствует отчуждению человека не только от других, но и от себя, в том числе и от своего тела (присутствующие в фильме сцены аутоагрессии).

В целом человеческая раздвоенность, «двуликость» часто становится предметом киноанализа. Два «культовых» фильма последних лет — «Бойцовский клуб» и «Матрица» — пример асоциальной «двуликости» главного героя и одновременно его «социального бунта». Однако если в «Матрице» агрессия главного героя выглядит как блестяще исполненная необходимость (Морфеус поясняет Нео, что «непробуженные» люди — враги, потому что в каждого может вселиться агент), то «Бойцовский клуб» трудно смотреть из-за самодостаточности и непрерывности агрессии.

Сравнительный анализ характеристик «культовых фильмов» «Матрица» и «Бойцовский клуб»

«Бойцовский клуб» также можно, на наш взгляд, рассматривать как гротескную иллюстрацию патриархата как системы социальной организации, включающей три основных компонента: иерархичность мужской группы, вторичность женщин и практику тотального насилия. Мы видим «угасание» главного героя в противоестественной мужчине «культуре потребления», и «возрождение» главного героя в «естественной» для «настоящего мужчины» среде «братания в бою».

П.В. Румянцева (Санкт-Петербург)

Агрессивность — наиболее специфичная черта мужской идентичности с точки зрения различных концепций и подходов. В настоящее время большинство исследователей сходится во мнении, что следует выделять не половые различия агрессивности (ряд исследований демонстрирует, что женщины не менее агрессивны, но они более склонны подавлять агрессию), а о половых различиях ее детерминации (Каган В.Е., 1991).

Тем не менее, как утверждает Т. Клименкова: «Не говорите, что люди сидят в тюрьмах (за правонарушения) — мужчины сидят в тюрьмах» (более 90% заключенных — мужчины). Поэтому анализ мужской агрессивности, в том числе и той, которая приводит к преступлению, интересует и исследователей, и художников, постигающих реальность другими, нежели исследователи, средствами. Примером художественного анализа мужской агрессии, на наш взгляд, является фильм «Бойцовский клуб» Дэвида Финчера.

В целом, как и многие другие фильмы, «Бойцовский клуб» можно попробовать читать как реалистичную повесть, с одной стороны, или как «метафору» — с другой. В качестве реалистической повести фильм невероятен: нет примеров «раздвоенности» личности у террористов (главный герой — террорист, что становится предельно понятно в последние минуты фильма). Как правило, люди, планирующие и осуществляющие террор, имеют личностные особенности, которые можно отнести к патологическим, однако другого качества.

Если рассматривать сюжет фильма в качестве метафоры, можно «нарисовать» понятную концепцию социально-психологического отчуждения, где обратной стороной «общества потребления» вырисовывается другой полюс — террор. Расслоение, связанное с потреблением, размывает социум, поддерживая социальную напряженность. Потребление «замещает» жизненный смысл, обессмысливает жизнь («одноразовые друзья»), способствует отчуждению человека не только от других, но и от себя, в том числе и от своего тела (присутствующие в фильме сцены аутоагрессии).

В целом человеческая раздвоенность, «двуликость» часто становится предметом киноанализа. Два «культовых» фильма последних лет — «Бойцовский клуб» и «Матрица» — пример асоциальной «двуликости» главного героя и одновременно его «социального бунта». Однако если в «Матрице» агрессия главного героя выглядит как блестяще исполненная необходимость (Морфеус поясняет Нео, что «непробуженные» люди — враги, потому что в каждого может вселиться агент), то «Бойцовский клуб» трудно смотреть из-за самодостаточности и непрерывности агрессии.

Сравнительный анализ характеристик «культовых фильмов» «Матрица» и «Бойцовский клуб»

«Бойцовский клуб» также можно, на наш взгляд, рассматривать как гротескную иллюстрацию патриархата как системы социальной организации, включающей три основных компонента: иерархичность мужской группы, вторичность женщин и практику тотального насилия. Мы видим «угасание» главного героя в противоестественной мужчине «культуре потребления», и «возрождение» главного героя в «естественной» для «настоящего мужчины» среде «братания в бою».

П.В. Румянцева (Санкт-Петербург)