§ 8. Новый научный интерес к природе

Когда мыслящий, свободный, универсальный дух снова пробудился и достиг объективного бытия, то древний языческий мир, и прежде всего природа, необ­ходимо опять вошел в почет, потерял жалкое положе­ние простой креатуры и в своем величии и возвышен­ности, в своей бесконечности и существенности стал предметом созерцания. Природа, которая в средние века, с одной стороны, впала во мрак совершенного невежества и забвения, а с другой — изучалась лишь опосредованно, через мутную среду традиционной и к тому же дурно понятой физики, стала теперь снова непосредственным предметом созерцания, а ее иссле­дование — существенным объектом философии. При этом поскольку философия, или познание природы как отличной от духа сущности, не есть непосредствен­ное, тождественное с духом познание, но познание, обусловленное экспериментами, чувственными вос­приятием и наблюдением, то есть опытом, то опыт являет­ся делом самой философии, всеобщей существенной задачей мыслящего человечества.

Поэтому первые начала новой философии заключаются также в натурфилософских воззрениях итальянцев Кардано, Бернардино Телезио, Франческо Патрицци (латинизировано Patricius Патриций) 20, Джордано Бруно, который самым остро­умным и определенным образом изложил свое воззрение на природу в ее божественной полноте и бесконечности. Естественные науки только в новое время приоб­рели всемирно-историческое значение и влияние; они лишь тогда изучаются с действительным успехом и соз­дают связную, качественно развивающуюся с внутрен­ней необходимостью историю, когда в основе своей имеют объективный мировой принцип, ибо тогда лишь он необходим; и одна эта объективная необходимость является причиной того, что предмет движется в про­дуктивном, плодотворном развитии именно потому, что он не исходит и не зависит от чисто субъективных стремлений и частных склонностей. Но этот объектив­ный принцип духа и мира нового времени, который со­держал в себе необходимость и причину новых опыт­ных наук, был вообще не чем иным, как мыслящим духом, достигшим самостоятельности и свободного со­знания.

Опыт в смысле научного опыта, а не опыта, тож­дественного с жизнью, переживанием, представляет точку зрения, как иногда думают, не непосредственно данную и понимаемую, не детскую, не первоначальную и обоснованную сама собой, а имеющую в основе своей существенно определенный принцип духа. Точка зре­ния опыта, само собой разумеется, предполагает преж­де всего стремление познать и исследовать природу, которое само исходит из сознания разлада между бы­тием и видимостью, из сомнения, что вещи таковы, ка­кими кажутся, а сущность природы якобы находится у нас под рукой и бросается в глаза, то есть предполагает критику, скепсис. Поэтому основатели новой филосо­фии Бэкон и Декарт определенно начали с опыта: пер­вый, сделав условием познания природы отвлечение от всех предрассудков и предвзятых мнений, а последний, требуя вначале сомнения во всем. Но этот скепсис в свою очередь предполагает, что дух в человеке и с ним человеческий индивидуум представляют себя отличными от природы; что именно это отличие от природы дух признает своей сущностью и в этом различении делает как себя, так и природу существенным объектом своего мышления. Только на основе этого процесса человек имеет истинный интерес, влечение и удовольствие на­блюдать и исследовать природу, ибо в этом различении впервые поражает его вид природы, как юношу пора­жает вид девицы, когда он пришёл к сознанию разли­чия; впервые овладевает человеком непреодолимое побуждение и стремление познать природу, и познание ее становится его высшим интересом.

Поэтому точка зрения опыта предполагает в каче­стве своей основы принцип духа, который воплотился в Декарте определенным, хотя и крайне несовершен­ным и субъективным образом, представ перед мысля­щим сознанием человека. Поэтому Декарт является ду­ховным, косвенным отцом новой естественной науки. Ибо Бэкон, хотя он несколько старше его и находится чувственно и явно в более близкой связи с точкой зре­ния опыта, в более очевидном отношении к ней, в сущ­ности предполагает принцип сознающего себя в отли­чие от природы духа, противопоставляющего себя ей как существенному объекту, то есть тот принцип, который в качестве такового именно Декарт впервые сделал объектом философии. Непосредственным или чувствен­ным отцом естественных наук нового времени является Бэкон, так как в нем проявилась потребность и необхо­димость опыта сама по себе и, безусловно, впервые с беспощадной строгостью  выразился принцип опыта как метод.

Сведение естественной науки к принципу духа Декарта можно оправдать, лишь поскольку первые начала нынешней естественной науки в существенном совпадают с принципом Декартовой философии, то есть представляют собой математиче­ские, механические принципы. Но независимо от этого Бэкон является не только чувственным, как это сказано в тексте, но и истинным отцом естественной науки. Ибо он первый при­знал оригинальность природы, признал, что природа может быть понята и объяснена не из математических, логических и теологических предположений, антиципации, но лишь из самой себя, тогда как Декарт предпослал природе в качестве оригинала свой математический ум. Бэкон берет природу, как она есть, определяет ее положительно через нее самое, а Декарт — лишь отрицательно, как противоположность духа;

Бэкон имеет своим предметом действительную природу, Де­карт лишь отвлеченную, математическую, произведенную (1847) (21).

ФРАНЦИСК БЭКОН ВЕРУЛАМСКИЙ

Когда мыслящий, свободный, универсальный дух снова пробудился и достиг объективного бытия, то древний языческий мир, и прежде всего природа, необ­ходимо опять вошел в почет, потерял жалкое положе­ние простой креатуры и в своем величии и возвышен­ности, в своей бесконечности и существенности стал предметом созерцания. Природа, которая в средние века, с одной стороны, впала во мрак совершенного невежества и забвения, а с другой — изучалась лишь опосредованно, через мутную среду традиционной и к тому же дурно понятой физики, стала теперь снова непосредственным предметом созерцания, а ее иссле­дование — существенным объектом философии. При этом поскольку философия, или познание природы как отличной от духа сущности, не есть непосредствен­ное, тождественное с духом познание, но познание, обусловленное экспериментами, чувственными вос­приятием и наблюдением, то есть опытом, то опыт являет­ся делом самой философии, всеобщей существенной задачей мыслящего человечества.

Поэтому первые начала новой философии заключаются также в натурфилософских воззрениях итальянцев Кардано, Бернардино Телезио, Франческо Патрицци (латинизировано Patricius Патриций) 20, Джордано Бруно, который самым остро­умным и определенным образом изложил свое воззрение на природу в ее божественной полноте и бесконечности. Естественные науки только в новое время приоб­рели всемирно-историческое значение и влияние; они лишь тогда изучаются с действительным успехом и соз­дают связную, качественно развивающуюся с внутрен­ней необходимостью историю, когда в основе своей имеют объективный мировой принцип, ибо тогда лишь он необходим; и одна эта объективная необходимость является причиной того, что предмет движется в про­дуктивном, плодотворном развитии именно потому, что он не исходит и не зависит от чисто субъективных стремлений и частных склонностей. Но этот объектив­ный принцип духа и мира нового времени, который со­держал в себе необходимость и причину новых опыт­ных наук, был вообще не чем иным, как мыслящим духом, достигшим самостоятельности и свободного со­знания.

Опыт в смысле научного опыта, а не опыта, тож­дественного с жизнью, переживанием, представляет точку зрения, как иногда думают, не непосредственно данную и понимаемую, не детскую, не первоначальную и обоснованную сама собой, а имеющую в основе своей существенно определенный принцип духа. Точка зре­ния опыта, само собой разумеется, предполагает преж­де всего стремление познать и исследовать природу, которое само исходит из сознания разлада между бы­тием и видимостью, из сомнения, что вещи таковы, ка­кими кажутся, а сущность природы якобы находится у нас под рукой и бросается в глаза, то есть предполагает критику, скепсис. Поэтому основатели новой филосо­фии Бэкон и Декарт определенно начали с опыта: пер­вый, сделав условием познания природы отвлечение от всех предрассудков и предвзятых мнений, а последний, требуя вначале сомнения во всем. Но этот скепсис в свою очередь предполагает, что дух в человеке и с ним человеческий индивидуум представляют себя отличными от природы; что именно это отличие от природы дух признает своей сущностью и в этом различении делает как себя, так и природу существенным объектом своего мышления. Только на основе этого процесса человек имеет истинный интерес, влечение и удовольствие на­блюдать и исследовать природу, ибо в этом различении впервые поражает его вид природы, как юношу пора­жает вид девицы, когда он пришёл к сознанию разли­чия; впервые овладевает человеком непреодолимое побуждение и стремление познать природу, и познание ее становится его высшим интересом.

Поэтому точка зрения опыта предполагает в каче­стве своей основы принцип духа, который воплотился в Декарте определенным, хотя и крайне несовершен­ным и субъективным образом, представ перед мысля­щим сознанием человека. Поэтому Декарт является ду­ховным, косвенным отцом новой естественной науки. Ибо Бэкон, хотя он несколько старше его и находится чувственно и явно в более близкой связи с точкой зре­ния опыта, в более очевидном отношении к ней, в сущ­ности предполагает принцип сознающего себя в отли­чие от природы духа, противопоставляющего себя ей как существенному объекту, то есть тот принцип, который в качестве такового именно Декарт впервые сделал объектом философии. Непосредственным или чувствен­ным отцом естественных наук нового времени является Бэкон, так как в нем проявилась потребность и необхо­димость опыта сама по себе и, безусловно, впервые с беспощадной строгостью  выразился принцип опыта как метод.

Сведение естественной науки к принципу духа Декарта можно оправдать, лишь поскольку первые начала нынешней естественной науки в существенном совпадают с принципом Декартовой философии, то есть представляют собой математиче­ские, механические принципы. Но независимо от этого Бэкон является не только чувственным, как это сказано в тексте, но и истинным отцом естественной науки. Ибо он первый при­знал оригинальность природы, признал, что природа может быть понята и объяснена не из математических, логических и теологических предположений, антиципации, но лишь из самой себя, тогда как Декарт предпослал природе в качестве оригинала свой математический ум. Бэкон берет природу, как она есть, определяет ее положительно через нее самое, а Декарт — лишь отрицательно, как противоположность духа;

Бэкон имеет своим предметом действительную природу, Де­карт лишь отвлеченную, математическую, произведенную (1847) (21).

ФРАНЦИСК БЭКОН ВЕРУЛАМСКИЙ