§ 32. К политике Гоббса

От природы все люди равны и имеют право на все. Поэтому, пока люди живут вне государства, находятся в естественном состоянии, вследствие их страстей, их равенства и права на все необходимое имеет место война всех против всех, состояние, в котором все по­зволено, нет ничего правого или неправого. Но такое право никак не полезно людям, ибо оно имеет почти такое же действие, как если бы не было вовсе никакого права. Поэтому взаимный страх людей друг перед другом, вызываемый таким состоянием, и убеждение в крайнем вреде войны всех против всех и в невозмож­ности достижения общей цели — сохранения жизни побуждают людей выйти из такого состояния и искать мира. Поэтому люди отказываются от своего права на все, связывают себя договорами, которые диктуются естественным и нравственным законом, сохранять и осуществлять мир, который также предписывается ра­зумом и естественным или нравственным законом для действий сообща. Но для этой цели, а именно для без­опасности, сохранение которой требуют предписанные природой или разумом законы, обусловливающие мир, недостаточно простою соглашения или общества без общей власти, которой подчиняются отдельные люди из страха наказания. Для этой цели требуется фор­мальное единение (unio), которое связано с полным подчинением воли отдельных лиц единой воле. Поэто­му единственное средство к установлению и сохране­нию мира состоит в том, чтобы каждый всю свою силу и власть перенес на одного человека или единое собра­ние людей и таким путем все воли свелись бы к един­ственной, то есть чтобы один человек (или собрание) пе­ренял на себя личность каждого отдельного человека и каждый признал себя ответственным за все дейст­вия, выполняемые этим лицом, и подчинял бы свою волю его воле и суждению. Таким образом, все соеди­няются в одну личность, и это соединение происходит путем договора, который каждый заключает с каждым, как будто каждый говорит каждому: я переношу на этого человека (или это собрание) мою власть и мое право управлять самим собой при условии, что и ты перенесешь свою власть и свое право на то же лицо. Таким путем толпа превращается в одну личность и возникает государство, тот великий Левиафан, или смертный бог, которому мы обязаны всяким миром и всякой защитой под властью бессмертного бога. Ни один гражданин, ни все вместе, за исключением того, чья воля означает всеобщую волю, не могут счи­таться государством. Государство лишь одна личность, воля которой, согласно договорам многих, имеет силу всеобщей воли, чтобы она использовала силы и способ­ности отдельных лиц для общей защиты и мира.

Собрание или человек, чьей воле отдельные люди подчинили свою волю, имеет абсолютно неограничен­ную, безраздельную власть в государстве. Ибо он имеет в своих руках меч правосудия, он законодатель, он назначает магистраты и государственных служащих, определяет, что справедливо или несправедливо, что есть зло или добро, и запрещает вредные для мира уче­ния и мнения. Все, что он делает, должно оставаться безнаказанным. Он не связан законами государства, так как они его повеления. Граждане не имеют ничего собственного, на что он не имел бы права, ибо его воля определяет волю отдельных лиц, и лишь государство есть источник собственности. Те, кто имеет верховную власть в государстве, не могут причинить гражданам несправедливости, ибо она состоит лишь в нарушении договоров, а верховная власть не связана никакими договорами. Ибо если, например, монархия выводится из власти народа, который переносит свое право, то есть верховную власть на одного человека, то в этот момент, когда монарх получил от народа свою власть, народ перестает быть народом, то есть личностью, когда же ис­чезает личность, исчезают и обязательства по отноше­нию к ней.

Поэтому государство олицетворяется в короле или вообще в верховной власти. Но чтобы получить поня­тие о государстве, весьма существенно различать на­род и толпу. Народ один, имеет единую волю, ему мо­жно приписать единое действие, но этого нельзя ска­зать о толпе. Народ управляет в каждом государстве, народ господствует даже в монархиях посредством воли одного человека, так как сам хочет этого; толпа же состоит из граждан, подданных. В демократии и аристократии курия есть народ, а толпа — граждане. А в монархии подданные — толпа, король же народ. Поэтому совершенно неправильно говорят, что госу­дарство взбунтовалось против короля, ибо это невоз­можно, только толпа может взбунтоваться против народа.

Впрочем, так как государство основано не ради себя самого, но ради граждан, ибо люди добровольно вступили в государство, чтобы жить возможно прият­нее, то единственный и высший долг правителей есть забота о благе народа.

От природы все люди равны и имеют право на все. Поэтому, пока люди живут вне государства, находятся в естественном состоянии, вследствие их страстей, их равенства и права на все необходимое имеет место война всех против всех, состояние, в котором все по­зволено, нет ничего правого или неправого. Но такое право никак не полезно людям, ибо оно имеет почти такое же действие, как если бы не было вовсе никакого права. Поэтому взаимный страх людей друг перед другом, вызываемый таким состоянием, и убеждение в крайнем вреде войны всех против всех и в невозмож­ности достижения общей цели — сохранения жизни побуждают людей выйти из такого состояния и искать мира. Поэтому люди отказываются от своего права на все, связывают себя договорами, которые диктуются естественным и нравственным законом, сохранять и осуществлять мир, который также предписывается ра­зумом и естественным или нравственным законом для действий сообща. Но для этой цели, а именно для без­опасности, сохранение которой требуют предписанные природой или разумом законы, обусловливающие мир, недостаточно простою соглашения или общества без общей власти, которой подчиняются отдельные люди из страха наказания. Для этой цели требуется фор­мальное единение (unio), которое связано с полным подчинением воли отдельных лиц единой воле. Поэто­му единственное средство к установлению и сохране­нию мира состоит в том, чтобы каждый всю свою силу и власть перенес на одного человека или единое собра­ние людей и таким путем все воли свелись бы к един­ственной, то есть чтобы один человек (или собрание) пе­ренял на себя личность каждого отдельного человека и каждый признал себя ответственным за все дейст­вия, выполняемые этим лицом, и подчинял бы свою волю его воле и суждению. Таким образом, все соеди­няются в одну личность, и это соединение происходит путем договора, который каждый заключает с каждым, как будто каждый говорит каждому: я переношу на этого человека (или это собрание) мою власть и мое право управлять самим собой при условии, что и ты перенесешь свою власть и свое право на то же лицо. Таким путем толпа превращается в одну личность и возникает государство, тот великий Левиафан, или смертный бог, которому мы обязаны всяким миром и всякой защитой под властью бессмертного бога. Ни один гражданин, ни все вместе, за исключением того, чья воля означает всеобщую волю, не могут счи­таться государством. Государство лишь одна личность, воля которой, согласно договорам многих, имеет силу всеобщей воли, чтобы она использовала силы и способ­ности отдельных лиц для общей защиты и мира.

Собрание или человек, чьей воле отдельные люди подчинили свою волю, имеет абсолютно неограничен­ную, безраздельную власть в государстве. Ибо он имеет в своих руках меч правосудия, он законодатель, он назначает магистраты и государственных служащих, определяет, что справедливо или несправедливо, что есть зло или добро, и запрещает вредные для мира уче­ния и мнения. Все, что он делает, должно оставаться безнаказанным. Он не связан законами государства, так как они его повеления. Граждане не имеют ничего собственного, на что он не имел бы права, ибо его воля определяет волю отдельных лиц, и лишь государство есть источник собственности. Те, кто имеет верховную власть в государстве, не могут причинить гражданам несправедливости, ибо она состоит лишь в нарушении договоров, а верховная власть не связана никакими договорами. Ибо если, например, монархия выводится из власти народа, который переносит свое право, то есть верховную власть на одного человека, то в этот момент, когда монарх получил от народа свою власть, народ перестает быть народом, то есть личностью, когда же ис­чезает личность, исчезают и обязательства по отноше­нию к ней.

Поэтому государство олицетворяется в короле или вообще в верховной власти. Но чтобы получить поня­тие о государстве, весьма существенно различать на­род и толпу. Народ один, имеет единую волю, ему мо­жно приписать единое действие, но этого нельзя ска­зать о толпе. Народ управляет в каждом государстве, народ господствует даже в монархиях посредством воли одного человека, так как сам хочет этого; толпа же состоит из граждан, подданных. В демократии и аристократии курия есть народ, а толпа — граждане. А в монархии подданные — толпа, король же народ. Поэтому совершенно неправильно говорят, что госу­дарство взбунтовалось против короля, ибо это невоз­можно, только толпа может взбунтоваться против народа.

Впрочем, так как государство основано не ради себя самого, но ради граждан, ибо люди добровольно вступили в государство, чтобы жить возможно прият­нее, то единственный и высший долг правителей есть забота о благе народа.