§ 27. Критический обзор философии природы Гоббса

Как мышление, наиболее внутренняя деятельность духа, у Гоббса не что иное, как чисто внешняя, механи­ческая операция счисления, так и природа для него предмет не как живое существо, но как мертвый объ­ект, пользуясь выражением новой философии, и потому его философия природы не философия природы, но учение о телах и движениях, ибо тому, что в новой философии было названо объектом, соответствует то, что в прежней называлось телом или материей. Гоббс кладет в основание своей философии природы единст­венно математическую интуицию. Математика имеет у него не вторичное, как у Бэкона, но первичное продуктивное значение; из нее одной он, так сказать, производит природу. По этой причине единственно суб­станциальным и действительным в природе является у него тело, как таковое, исключительно в значении количества, или величины. Последняя являет собой единственно существенный и реальный предикат, без которого тело не может ни существовать, ни быть пред­ставлено. А так как в качестве субстанциального в основание природы положено только тело как тело, но тело, как таковое, мертво, безразлично, раздельно, то устранение этого безразличия и раздельности тел, благодаря которому возникают соединение и связь, а че­рез них только жизнь и определение, тело как опреде­ленное тело, величина становится качественной, — это устранение может быть совершено только посредством движения, притом механического, в форме давления, удара, тяги. Таким образом, принцип определения есть движение. А так как при этих условиях всякое дви­жение имеет в основе другое движение, последнее — в свою очередь другое и так далее, ибо принцип и начало движения не могут находиться в природе как про­стом теле, то движение введено в природу лишь мыс­лящим субъектом, который воспринял его как факт из опыта, оно не имманентно ей. Поэтому чувственные качества, которые из математического тела делают чувственное и ощущаемое, физическое, которые диф­ференцируют и специфицируют вещи и этим разделе­нием и различением вносят в тело дух и душу, — эти чувственные качества именно в силу того, что лишь математическое тело как простое тело мыслится реаль­ным и действительным, должны быть, по Гоббсу, только акциденциями без сущности, продуктами движения действующего объекта и противодействующего, сопро­тивляющегося субъекта, то есть явлениями, образами, представлениями (phantasmata) ощущающего субъек­та (Philosophia prima. Первая философия.

Во всяком случае это глубокая и верная мысль, что движение есть принцип природы. Но как, по Аристоте­лю, древнейшие натурфилософы Греции ошибались, делая определенный элемент принципом вещей, кото­рый именно в качестве такового и не может быть всеобщим принципом столь различно определенных естественных вещей, так Гоббс и Декарт, который по существу думал о природе то же, что Гоббс, ошибались, правда не в том, что они делали движение принципом определения и разделения материи и вместо с тем принципом самих вещей” а в том, что они особенное, механическое, лишь математически определяемое дви­жение возвели во всеобщий принцип. Поэтому, пока математические воззрения исключительно господство­вали над умом, не могло быть верного воззрения на жизнь, на природу качества, на собственно физиче­ское. Математик должен считать механическое движе­ние всеобщим принципом, природу — машиной, иначе он не может её математически конструировать. Качество, которое как раз одушевляет природу, физическое, ко­торое вносит в нее огонь жизни, представляет для ко­личественного воззрения на природу нечто упразд­ненное, идеальное, простую акциденцию, нереальное;

и сама жизнь представляется для такого воззрения лишь машиной, назовем ли мы её гидравлической или иначе.

Как мышление, наиболее внутренняя деятельность духа, у Гоббса не что иное, как чисто внешняя, механи­ческая операция счисления, так и природа для него предмет не как живое существо, но как мертвый объ­ект, пользуясь выражением новой философии, и потому его философия природы не философия природы, но учение о телах и движениях, ибо тому, что в новой философии было названо объектом, соответствует то, что в прежней называлось телом или материей. Гоббс кладет в основание своей философии природы единст­венно математическую интуицию. Математика имеет у него не вторичное, как у Бэкона, но первичное продуктивное значение; из нее одной он, так сказать, производит природу. По этой причине единственно суб­станциальным и действительным в природе является у него тело, как таковое, исключительно в значении количества, или величины. Последняя являет собой единственно существенный и реальный предикат, без которого тело не может ни существовать, ни быть пред­ставлено. А так как в качестве субстанциального в основание природы положено только тело как тело, но тело, как таковое, мертво, безразлично, раздельно, то устранение этого безразличия и раздельности тел, благодаря которому возникают соединение и связь, а че­рез них только жизнь и определение, тело как опреде­ленное тело, величина становится качественной, — это устранение может быть совершено только посредством движения, притом механического, в форме давления, удара, тяги. Таким образом, принцип определения есть движение. А так как при этих условиях всякое дви­жение имеет в основе другое движение, последнее — в свою очередь другое и так далее, ибо принцип и начало движения не могут находиться в природе как про­стом теле, то движение введено в природу лишь мыс­лящим субъектом, который воспринял его как факт из опыта, оно не имманентно ей. Поэтому чувственные качества, которые из математического тела делают чувственное и ощущаемое, физическое, которые диф­ференцируют и специфицируют вещи и этим разделе­нием и различением вносят в тело дух и душу, — эти чувственные качества именно в силу того, что лишь математическое тело как простое тело мыслится реаль­ным и действительным, должны быть, по Гоббсу, только акциденциями без сущности, продуктами движения действующего объекта и противодействующего, сопро­тивляющегося субъекта, то есть явлениями, образами, представлениями (phantasmata) ощущающего субъек­та (Philosophia prima. Первая философия.

Во всяком случае это глубокая и верная мысль, что движение есть принцип природы. Но как, по Аристоте­лю, древнейшие натурфилософы Греции ошибались, делая определенный элемент принципом вещей, кото­рый именно в качестве такового и не может быть всеобщим принципом столь различно определенных естественных вещей, так Гоббс и Декарт, который по существу думал о природе то же, что Гоббс, ошибались, правда не в том, что они делали движение принципом определения и разделения материи и вместо с тем принципом самих вещей” а в том, что они особенное, механическое, лишь математически определяемое дви­жение возвели во всеобщий принцип. Поэтому, пока математические воззрения исключительно господство­вали над умом, не могло быть верного воззрения на жизнь, на природу качества, на собственно физиче­ское. Математик должен считать механическое движе­ние всеобщим принципом, природу — машиной, иначе он не может её математически конструировать. Качество, которое как раз одушевляет природу, физическое, ко­торое вносит в нее огонь жизни, представляет для ко­личественного воззрения на природу нечто упразд­ненное, идеальное, простую акциденцию, нереальное;

и сама жизнь представляется для такого воззрения лишь машиной, назовем ли мы её гидравлической или иначе.