§ 37. Критические замечания о теории происхождения познания Гассенди

Теория Гассенди о происхождении общих идей есть лишь кажущийся вывод, а не действительное по­знание. Выводить realiler фактически действительно общее представление из отдельных, то есть общее из от­дельного, — то же самое, как если бы кто захотел вы­вести свет из красок. Ибо единичное лишь по видимо­сти, а не в действительности предшествует общему; последнее по природе и по понятию предшествует еди­ничному. Так как общее представление духовно, то, сверх того, мы лишь через salto mortale переходим от чувственного к духовному. Ибо так как общее пред­ставление есть истинное, мыслящее, разумное пред­ставление, то есть мысль, а дух или разум, не имеющий мыслей, следовательно, немыслящий, не является, ко­нечно, духом и разумом, точно так же как свет, кото­рый не светит, не есть свет (ибо что такое разум в этом отношении, как не деятельность мышления или мыслей?), то названная теория, собственно, выводит дух, разум из чувств. Но трудно понять, как без разу­ма можно прийти к разуму, без мышления — к мыш­лению, без мыслей — к мыслям, как разум возникает из чувств. Поэтому уже Лейбниц прекрасно говорит по этому поводу о Локке, который предлагал по суще­ству ту же теорию происхождения понятий и познаний, что и Гассенди: “Он не обратил внимания на то, что понятия “сущность”, “субстанция”, “тождество”, затем понятия истины и добра и многие другие врождены нам потому, что дух врожден сам себе, то есть выполняет врожденные функции, и в известном смысле сам в себе открывает все эти понятия. Таким образом, можно дей­ствительно сказать; в мышлении не может возникнуть ничего, что не было ранее дано в чувствах, кроме са­мого мышления”. Поэтому теория представлений Гас­сенди имеет своим принципом ставшее лишь в новое время общепризнанным и лежащее в основе почти всех теорий познания и души отождествление или, пра­вильнее, смешение духа, души, разума с отдельным чувственным, определенным индивидом. Ибо последний как чувственное единичное существо необходимо при­ходит сначала посредством чувственного к мышлению и к сознанию общего; но общие идеи и мысли возни­кают или вытекают realiter из отдельных чувственных представлений так же мало, как возникает realiter ра­зум в каждом и с каждым индивидом. Для индивида они, конечно, возникают, но это возникновение отно­сится лишь к индивиду, это лишь видимое, а не реаль­ное возникновение. Таким образом, в этой теории види­мость принимается за предмет. Эта критика теории познания Гассенди стоит на точке зрения, которую я охарактеризовал в моих “Основах филосо­фии”, § 9—18, где человек превращает сущность бога в разум, поэтому о происхождении разума и общих понятий можно говорить столь мало, как с точки зрения теизма о происхож­дении бога. Но так как опыт указывает на развитие разума, то с этой точки зрения не остается ничего иного, как признать за ним лишь кажущееся или субъективное значение.

Теория Гассенди о происхождении общих идей есть лишь кажущийся вывод, а не действительное по­знание. Выводить realiler фактически действительно общее представление из отдельных, то есть общее из от­дельного, — то же самое, как если бы кто захотел вы­вести свет из красок. Ибо единичное лишь по видимо­сти, а не в действительности предшествует общему; последнее по природе и по понятию предшествует еди­ничному. Так как общее представление духовно, то, сверх того, мы лишь через salto mortale переходим от чувственного к духовному. Ибо так как общее пред­ставление есть истинное, мыслящее, разумное пред­ставление, то есть мысль, а дух или разум, не имеющий мыслей, следовательно, немыслящий, не является, ко­нечно, духом и разумом, точно так же как свет, кото­рый не светит, не есть свет (ибо что такое разум в этом отношении, как не деятельность мышления или мыслей?), то названная теория, собственно, выводит дух, разум из чувств. Но трудно понять, как без разу­ма можно прийти к разуму, без мышления — к мыш­лению, без мыслей — к мыслям, как разум возникает из чувств. Поэтому уже Лейбниц прекрасно говорит по этому поводу о Локке, который предлагал по суще­ству ту же теорию происхождения понятий и познаний, что и Гассенди: “Он не обратил внимания на то, что понятия “сущность”, “субстанция”, “тождество”, затем понятия истины и добра и многие другие врождены нам потому, что дух врожден сам себе, то есть выполняет врожденные функции, и в известном смысле сам в себе открывает все эти понятия. Таким образом, можно дей­ствительно сказать; в мышлении не может возникнуть ничего, что не было ранее дано в чувствах, кроме са­мого мышления”. Поэтому теория представлений Гас­сенди имеет своим принципом ставшее лишь в новое время общепризнанным и лежащее в основе почти всех теорий познания и души отождествление или, пра­вильнее, смешение духа, души, разума с отдельным чувственным, определенным индивидом. Ибо последний как чувственное единичное существо необходимо при­ходит сначала посредством чувственного к мышлению и к сознанию общего; но общие идеи и мысли возни­кают или вытекают realiter из отдельных чувственных представлений так же мало, как возникает realiter ра­зум в каждом и с каждым индивидом. Для индивида они, конечно, возникают, но это возникновение отно­сится лишь к индивиду, это лишь видимое, а не реаль­ное возникновение. Таким образом, в этой теории види­мость принимается за предмет. Эта критика теории познания Гассенди стоит на точке зрения, которую я охарактеризовал в моих “Основах филосо­фии”, § 9—18, где человек превращает сущность бога в разум, поэтому о происхождении разума и общих понятий можно говорить столь мало, как с точки зрения теизма о происхож­дении бога. Но так как опыт указывает на развитие разума, то с этой точки зрения не остается ничего иного, как признать за ним лишь кажущееся или субъективное значение.