§ 13. Причины жалкого положения современных наук
К оглавлению1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 1617 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Общая существенная причина, в силу которой до сего времени науки не смогли подняться, состоит единственно в том, что они оторвались от своего корня, природы и опыта, ибо то, что имеет в основании природу, растет и развивается, а то, что опирается только на мнения, испытывает, правда, многообразные изменения, но не имеет поступательного движения.
Особенные же причины современного печального состояния наук, в частности их матери — философии природы, различны, они, между прочим, следующие:
старый укоренившийся предрассудок, будто для человеческого ума недостойно много и упорно заниматься опытами и особыми, чувственными вещами, погруженными в материю; суеверие и слепое, неразумное религиозное рвение — издавна самый упрямый и непримиримый противник философии природы, который уже во времена греков обвинял в неверии тех, кто вопреки привычному выводил гром и молнию из естественных причин, и заставлял отцов церкви подозревать в ереси тех, кто доказывал, что земля кругла и потому должны существовать антиподы; исключительное занятие моралью и политикой у римлян, а с введением христианства и теологией, которая поглощала лучшие умы; тот недостаток, что философия природы до сих пор даже среди людей, посвящавших себя её изучению, не находила свободного и цельного человека, особенно в новое время, когда считали философию природы только мостом, переходом к другим предметам; большой авторитет, приобретенный некоторыми философами, и поклонение древности, которое исходило из совершенно превратного взгляда на мир, ибо время, которое при сопоставлении с мировой эпохой, дающей единственно правильный, объективный масштаб для определения возраста человечества, является более молодым, считалось древностью, а время, которое в сопоставлении с мировой эпохой старше и потому ввиду большей зрелости и суммы знаний и опыта заслуживает предпочтение перед более ранним, считалось младшим; наконец, известное малодушие и отчаяние в возможности преодолеть множество огромных трудностей при исследовании природы, отчаяние, которое овладело даже самыми серьезными и разумными людьми, отсюда у них складывалось мнение, будто в науках периодически происходит прилив и отлив, в одно время они поднимаются, в другое опускаются, на известной же ступени наступает полное затишье.
Общая существенная причина, в силу которой до сего времени науки не смогли подняться, состоит единственно в том, что они оторвались от своего корня, природы и опыта, ибо то, что имеет в основании природу, растет и развивается, а то, что опирается только на мнения, испытывает, правда, многообразные изменения, но не имеет поступательного движения.
Особенные же причины современного печального состояния наук, в частности их матери — философии природы, различны, они, между прочим, следующие:
старый укоренившийся предрассудок, будто для человеческого ума недостойно много и упорно заниматься опытами и особыми, чувственными вещами, погруженными в материю; суеверие и слепое, неразумное религиозное рвение — издавна самый упрямый и непримиримый противник философии природы, который уже во времена греков обвинял в неверии тех, кто вопреки привычному выводил гром и молнию из естественных причин, и заставлял отцов церкви подозревать в ереси тех, кто доказывал, что земля кругла и потому должны существовать антиподы; исключительное занятие моралью и политикой у римлян, а с введением христианства и теологией, которая поглощала лучшие умы; тот недостаток, что философия природы до сих пор даже среди людей, посвящавших себя её изучению, не находила свободного и цельного человека, особенно в новое время, когда считали философию природы только мостом, переходом к другим предметам; большой авторитет, приобретенный некоторыми философами, и поклонение древности, которое исходило из совершенно превратного взгляда на мир, ибо время, которое при сопоставлении с мировой эпохой, дающей единственно правильный, объективный масштаб для определения возраста человечества, является более молодым, считалось древностью, а время, которое в сопоставлении с мировой эпохой старше и потому ввиду большей зрелости и суммы знаний и опыта заслуживает предпочтение перед более ранним, считалось младшим; наконец, известное малодушие и отчаяние в возможности преодолеть множество огромных трудностей при исследовании природы, отчаяние, которое овладело даже самыми серьезными и разумными людьми, отсюда у них складывалось мнение, будто в науках периодически происходит прилив и отлив, в одно время они поднимаются, в другое опускаются, на известной же ступени наступает полное затишье.