Психологическая теория и традиционная онтология

В течение более двух тысяч лет философы и ученые идентифицировали и объясняли различия между полами. Если кратко суммировать различия, которые имеют место в философской, психологической и этнографической литературе, то они выглядят следующим образом:

женщина есть недостаточный мужчина;

есть два противоположных или дополнительных принципа, маскулинности или феминности, которые конституируют реальность;

сила или добродетель, приписываемая женщинам, определяется нуждами мужчин.

В некоторых случаях философские или психологические теории разрабатывают одну из указанных тем (Аристотель), в других — охватывают сразу все случаи оппозиций. Повторение этих тем становится все более заметным, когда философ считает необходимым, чтобы наши взгляды на природу, научные методы и тому подобное подверглись глубоким изменениям в определенный исторический период. Каждая тема обнаруживает андроцентризм в философии и психологии: мужское, мужской опыт считаются нормой измерения мира и человеческих отношений.

Теории З. Фрейда и К. Юнга представляют яркие примеры утверждений о женской недостаточности и дуализма маскулинности и феминности, на которых строятся их бессвязные и мало аргументированные усилия особого женского развития. В то же время их теории мужского развития дают ключ к пониманию того, как три повторяющиеся темы возникают в мальчишеских мыслях и фантазиях. В частности, взгляд на то, что маскулинность и феминность являются противоположными принципами, символизирующими другие важные оппозиции, особенно оппозицию «Я» и «Другой», является основным в теории Юнга. Он предполагает, что уже в детском возрасте мальчики отличают свою, мужскую маскулинность от феминности, данной женщине самой природой. Природная предназначенность женщины, утверждаемая в философии как противоположность маскулинной онтологии, обсуждается как нечто само собою разумеющееся, по крайней мере, со времен Пифагора. На протяжении всей истории философии, начиная с Аристотеля и заканчивая Фрейдом, на женщину смотрели как на недостаточного мужчину. Маскулинистский принцип предписывает какой бы то ни было культуре атрибуты, благодаря которым она выглядит как соответствующая сознательному и рациональному «Я». Характеристики, которые выглядят как оппозиция, атрибутируются со вторым, феминным принципом. Хотя в отношении этих двух принципов часто высказываются в смысле их равной значимости для мировой гармонии, но ассоциация маскулинного принципа с рациональностью ведет к иерархической интерпретации отношений между принципами, поэтому маскулинность выглядит как превосходство, а феминность как недостаточность.

Вглядываясь беспристрастно в онтологию, основанную на дуалистической оппозиции, можно легко распознать странности и случайности в попытке представить всю природу как альтернативу между оппозиционными состояниями. Традиционная онтология ссылается на мифологию и античную философию, в которой даже циклические изменения представлены как дуалистические: день — ночь, лето — зима и другие. Мифология представляет эту дуальную организацию природы как половую организацию через брачные или кровосмесительные связи. Древнегреческий миф о прародительнице всего живого Прозерпине и ее муже, Аиде, насильно удерживающем жену в мире мертвых — типичный пример дуальной оппозиции, в которой живое, женское, природное, находится в подчинении у всесильного мужского. Этот миф точно отражает двусмысленность или ошибку в дуалистической онтологии относительно природы отношений между «Я» и «другой». С одной стороны, отношения выглядят как привлекательные, с другой — они предстают как противоречие, создающее предпосылку к борьбе за доминирование. Смешение привлекательности и агрессии является свидетельством точки зрения, согласно которой изнасилование, насилие над женщиной является нормой выражения мужской сексуальности.

Рассматривая дуалистическую онтологию можно легко заметить странности в попытке представить циклические изменения как альтернативу между противоположными состояниями. Если мы рассмотрим времена года, мы заметим, что в циклических изменениях нет ничего, из чего следует, что можно представить две точки как предполагаемые экстремальные состояния цикла. Можно взять в качестве таковых температуру или продолжительность светового дня, или любое другое количество парных состояний.

Необходимо ясно представлять себе отличие дуалистической и феминистской онтологий. Очень часто феминистские подходы смешивают с простым утверждением доброты или первенством характеристик, ассоциируемых с тем, что маскулинистская дуалистическая мысль рассматривает как феминный принцип, подходящий женскому социальному статусу, или вырастающему из женской биологии.

В течение более двух тысяч лет философы и ученые идентифицировали и объясняли различия между полами. Если кратко суммировать различия, которые имеют место в философской, психологической и этнографической литературе, то они выглядят следующим образом:

женщина есть недостаточный мужчина;

есть два противоположных или дополнительных принципа, маскулинности или феминности, которые конституируют реальность;

сила или добродетель, приписываемая женщинам, определяется нуждами мужчин.

В некоторых случаях философские или психологические теории разрабатывают одну из указанных тем (Аристотель), в других — охватывают сразу все случаи оппозиций. Повторение этих тем становится все более заметным, когда философ считает необходимым, чтобы наши взгляды на природу, научные методы и тому подобное подверглись глубоким изменениям в определенный исторический период. Каждая тема обнаруживает андроцентризм в философии и психологии: мужское, мужской опыт считаются нормой измерения мира и человеческих отношений.

Теории З. Фрейда и К. Юнга представляют яркие примеры утверждений о женской недостаточности и дуализма маскулинности и феминности, на которых строятся их бессвязные и мало аргументированные усилия особого женского развития. В то же время их теории мужского развития дают ключ к пониманию того, как три повторяющиеся темы возникают в мальчишеских мыслях и фантазиях. В частности, взгляд на то, что маскулинность и феминность являются противоположными принципами, символизирующими другие важные оппозиции, особенно оппозицию «Я» и «Другой», является основным в теории Юнга. Он предполагает, что уже в детском возрасте мальчики отличают свою, мужскую маскулинность от феминности, данной женщине самой природой. Природная предназначенность женщины, утверждаемая в философии как противоположность маскулинной онтологии, обсуждается как нечто само собою разумеющееся, по крайней мере, со времен Пифагора. На протяжении всей истории философии, начиная с Аристотеля и заканчивая Фрейдом, на женщину смотрели как на недостаточного мужчину. Маскулинистский принцип предписывает какой бы то ни было культуре атрибуты, благодаря которым она выглядит как соответствующая сознательному и рациональному «Я». Характеристики, которые выглядят как оппозиция, атрибутируются со вторым, феминным принципом. Хотя в отношении этих двух принципов часто высказываются в смысле их равной значимости для мировой гармонии, но ассоциация маскулинного принципа с рациональностью ведет к иерархической интерпретации отношений между принципами, поэтому маскулинность выглядит как превосходство, а феминность как недостаточность.

Вглядываясь беспристрастно в онтологию, основанную на дуалистической оппозиции, можно легко распознать странности и случайности в попытке представить всю природу как альтернативу между оппозиционными состояниями. Традиционная онтология ссылается на мифологию и античную философию, в которой даже циклические изменения представлены как дуалистические: день — ночь, лето — зима и другие. Мифология представляет эту дуальную организацию природы как половую организацию через брачные или кровосмесительные связи. Древнегреческий миф о прародительнице всего живого Прозерпине и ее муже, Аиде, насильно удерживающем жену в мире мертвых — типичный пример дуальной оппозиции, в которой живое, женское, природное, находится в подчинении у всесильного мужского. Этот миф точно отражает двусмысленность или ошибку в дуалистической онтологии относительно природы отношений между «Я» и «другой». С одной стороны, отношения выглядят как привлекательные, с другой — они предстают как противоречие, создающее предпосылку к борьбе за доминирование. Смешение привлекательности и агрессии является свидетельством точки зрения, согласно которой изнасилование, насилие над женщиной является нормой выражения мужской сексуальности.

Рассматривая дуалистическую онтологию можно легко заметить странности в попытке представить циклические изменения как альтернативу между противоположными состояниями. Если мы рассмотрим времена года, мы заметим, что в циклических изменениях нет ничего, из чего следует, что можно представить две точки как предполагаемые экстремальные состояния цикла. Можно взять в качестве таковых температуру или продолжительность светового дня, или любое другое количество парных состояний.

Необходимо ясно представлять себе отличие дуалистической и феминистской онтологий. Очень часто феминистские подходы смешивают с простым утверждением доброты или первенством характеристик, ассоциируемых с тем, что маскулинистская дуалистическая мысль рассматривает как феминный принцип, подходящий женскому социальному статусу, или вырастающему из женской биологии.