Введение

        Эта статья посвящается вопросу о порождающей силе «класса и пола» как двух центральных структурных категорий современного общества и представляет собой результаты практического исследовательского проекта. Прежде всего, большой интерес представляет собой появление новых исследований женского вопроса и пола, которые полемизируют между собой по таким сложным отношениям неравенства. Затем, ссылаясь на (классовую) модель Бурдье многомерного пространства социальных позиций, представлены выбранные эмпирические результаты перекрещивания «класса и пола»: с одной стороны, на основе данных ежегодного репрезентативного опроса населения Германии (СОЕП) [2], с другой стороны, на основе биографических интервью женщин (из опрошенных пар) различных социальных уровней, которые выливаются в проверку ведущих исследовательских гипотез. «Полоспецифическая классовая гипотеза» проверяется количественно через позиционирование в пространстве трудового дохода посредством сравнения средних величин и однофакторного дисперсного анализ; «классовоспецифическая классовая гипотеза» проверяется качественно посредством реконструкции случаев на базе последовательного анализа интерпретаций интервью. В заключение делается теоретическое осмысление результатов применительно к обеим перекрещивающимся гипотезам.

О соотношении «класс и пол» в теории и эмпирическом исследовании

Еще несколько лет назад вопрос неравенства полов не играл особой роли в исследовании неравенства, так как вопросы классовых различий и неравенства между женщинами не пользовались особым вниманием в феминистских/гендерных исследованиях. Между тем стало слабее строгое разделение предмета между двумя дисциплинами, а игнорирование новых подходов и результатов исследований уступило отчасти место взаимному их принятию [см. например, 17]. При появлении диады «класс и пол» создалась парадоксальная ситуация: достигнутое на основе последних исследований неравенства «прощание с классом и социальным сословием» [12], хотя и не так быстро, продвигалось в сторону признания неравенства по половому признаку, как социальной, структурно значимой величины. Однако ценой этого продвижения стал отказ от понятия «класс» как вертикально структурирующей категории и принятие «пола» как горизонтально структурирующей категории [18].

В фокусе феминистского и гендерного исследования, которое усиленно в последнее время разрабатывает тему социального неравенства, находится, как и прежде, феномен неравенства полов, важный для многих аспектов, в то время как специфические классовые несоответствия и несоответствия социальных слоев внутри половой группы находятся в стороне от дискуссии. Особенно наблюдается нехватка эмпирических исследований явлений и вопросов комплексного социального неравенства.

Тем не менее, в новых феминистских и гендерных исследованиях развились предпосылки, ставящие соотношение и различия полов в контекст анализа и понятий социологии неравенства и идущие в направлении феминистского социально-структурного анализа.

Это особенно значимо для таких постановок вопроса как «пол как социальная категория» и «двойное обобществление в сравнении с тройным обобществлением» [3]. Вместо социологического понимания пола как аскриптивного признака феминистические и половые исследования  выдвинули представление о поле как структурной категории. Такое фокусирование подразумевает проведение анализа структурообразующего и структруровоспроизводящего влияния пола на общество в целом. «Неодинаковость положений полов согласно этому является в принципе подавляющей структурой, создающей все общественные сферы ... и социальные отношения (в особенности, гражданство, позиция по доходу, интимные отношения между полами), которая должна найти отражение в охватывающем анализе социального неравенства в качестве общественно ... произведенной структуры» [29, S.14]. Согласно логике понятия, для пола подходит статус, схожий со статусом класса или социального слоя, этноса или национальности. Как эти структурные категории, так и пол в качестве принципа социального разделения является «структурным индикатором социального положения неравенства» [14, S.44], оказывающим влияние на жизненные шансы социального позиционирования. Отношение полов рассматривается в общественно-теоретической перспективе в контексте социальной структуры, которая подразумевает не только иерархизацию, линии разделения и разграничения между мужчинами и женщинами, но и половую структуру институтов, структурирующих жизненный путь [39, S.195]. Предполагается «взаимная зависимость между конструкцией общества и институциональным оформлением отношений полов», которая служит «сохранению общественных структур власти» [15, S.9 и далее].

Эта аргументация в пользу структуры выливается в концепцию «двойного противоречивого обобществления», согласно которой женщины, их рабочая сила и их рабочее имущество обобществляются в двух практических областях — в семье и в системе дохода. Противоречие этой специфической интеграции в общество состоит в том, что интеграция женщины осуществляется «при данных отношениях ... через сегрегацию и деклассирование как пол» [35, S.26]. Обобществление женщин происходит дальше одновременно с «выделением их из одних определенных сфер» и «направлением в другие», за исключением сфер власти, с ограничением шансов на самореализацию и признание, с экспроприацией и обесцениванием. В противоречивости такого способа обобществления состоит специфика, посредством которой обобществление женщин в «структурном смешивании классов» (там же) отличается от обобществления мужчин.

Затем это положение распространяется, с одной стороны, на оба пола [37, 38], с другой стороны, расширяется в третьем измерении обобществления, а именно, обобществлении «в национальных государствах современности» [40, S.35]. Ильза Ленц [40, 41] обращает внимание на то, что структурные категории пол, класс и этнос не просто кумулируются, а основываются на различных конституциональных механизмах. В то время как обобществление в семье создает домохозяйство, а обобществление на рынке рабочей силы различные позиции в разделении труда и доступе к ресурсам, то этническое обобществление следует логике «мы-группы» — вовнутрь через общие определяемые признаки, вовне на разграничение. "В противоположность чередованию и взаимодействию "женского-мужского", являющегося основой двойного обобществления женщин, в качестве лейтмотива образования группы выступает создание однородного внутреннего пространства "мы-группы" по отношению к "чужим". При этом одновременно накладываются друг на друга имеющиеся в этом пространстве социальные неравенства. Таким образом, этнос становится возможной стратегией действий и борьбы за распределение ресурсов, это шанс на будущее, который сможет преступить классы» [40, S.67 и далее; ср. 30].

В качестве исходного пункта своего анализа нового дискурса «социальное неравенство и пол» Карин Готтшаль выбирает новую ориентацию в социологии неравенства [прежде всего: 37, 17] и в исследованиях, изучающих вопросы женщин и пола. Параллельное развитие в обеих дисциплинах рассматривается в дискурсах «порывание с классом и сословием», «воссоздание категории пола», которые указывают на принятие постмодернистского образа мышления. В анализ вовлекаются последние теоретические подходы на тему модернизации рынка и рынка труда, а также материалы из этнометодологии и конструктивизма, и проверяются на предмет дополнительной пользы от  возможности познания явлений комплексного социального неравенства и социального поведения. Исследование показало, что приобретение знаний нового дискурса менее возможно в радикальном отходе от «класса» и «пола» (в смысле различия между sex‑gender ‑ биологический пол‑социальный пол (англ.) как структурных категорий, а возможно в раскрытии этих категорий с целью дифференцирования и в раскрытии процессов.

В конце концов, положение «пол и контекст» [33] — этот вызов гипотезе, представляющей пол в качестве основной категории социального неравенства, на практике теряет свою доказательную силу. Эмпирическое исследование [32] указывает на реальные изменения в положении полов, говорящие о деинституционализации и соответственно реинституционализации полов на базе измененных механизмов репродукции. Половая дифференциация становится все более настоятельной, а половые предписания и иерархизация все сильнее зависят от конкретных условий контекста. Опытным путем следовало бы проследить, что значение половой дифференциации варьируется в зависимости от жизненного уклада и стадии жизни и находится под влиянием таких переменных как образование, возраст, трудовая деятельность и не имеет зачастую первостепенного значения для доказательства. Таким образом, из феминистских и гендерных исследований следует рекомендация — уделять больше внимания социальной гетерогенности женщин и распрощаться с представлением о том, что половое различие играет ведущую роль.

Для данной статьи значимо то, что при обсуждении положений в феминистских и гендерных исследованиях в распоряжении исследователя имеется аналитический инструментарий, имеющий точки соприкосновения с анализом социальных структур, посредством чего пол можно исследовать как социальноструктурообразующую и структуро-воспроизводящую категорию. В любом случае, как было отмечено в начале, с тенденцией абсолютизации наблюдается, по меньшей мере, чрезмерное выделение неравенства полов в противовес неравенству классов. Иными словами, уничтожение социального неравенства в отношениях полов, по-видимому, является главной темой феминистского исследования, в то время как на изменение отношений между полами в классах внимание обращается меньше.

        Эта статья посвящается вопросу о порождающей силе «класса и пола» как двух центральных структурных категорий современного общества и представляет собой результаты практического исследовательского проекта. Прежде всего, большой интерес представляет собой появление новых исследований женского вопроса и пола, которые полемизируют между собой по таким сложным отношениям неравенства. Затем, ссылаясь на (классовую) модель Бурдье многомерного пространства социальных позиций, представлены выбранные эмпирические результаты перекрещивания «класса и пола»: с одной стороны, на основе данных ежегодного репрезентативного опроса населения Германии (СОЕП) [2], с другой стороны, на основе биографических интервью женщин (из опрошенных пар) различных социальных уровней, которые выливаются в проверку ведущих исследовательских гипотез. «Полоспецифическая классовая гипотеза» проверяется количественно через позиционирование в пространстве трудового дохода посредством сравнения средних величин и однофакторного дисперсного анализ; «классовоспецифическая классовая гипотеза» проверяется качественно посредством реконструкции случаев на базе последовательного анализа интерпретаций интервью. В заключение делается теоретическое осмысление результатов применительно к обеим перекрещивающимся гипотезам.

О соотношении «класс и пол» в теории и эмпирическом исследовании

Еще несколько лет назад вопрос неравенства полов не играл особой роли в исследовании неравенства, так как вопросы классовых различий и неравенства между женщинами не пользовались особым вниманием в феминистских/гендерных исследованиях. Между тем стало слабее строгое разделение предмета между двумя дисциплинами, а игнорирование новых подходов и результатов исследований уступило отчасти место взаимному их принятию [см. например, 17]. При появлении диады «класс и пол» создалась парадоксальная ситуация: достигнутое на основе последних исследований неравенства «прощание с классом и социальным сословием» [12], хотя и не так быстро, продвигалось в сторону признания неравенства по половому признаку, как социальной, структурно значимой величины. Однако ценой этого продвижения стал отказ от понятия «класс» как вертикально структурирующей категории и принятие «пола» как горизонтально структурирующей категории [18].

В фокусе феминистского и гендерного исследования, которое усиленно в последнее время разрабатывает тему социального неравенства, находится, как и прежде, феномен неравенства полов, важный для многих аспектов, в то время как специфические классовые несоответствия и несоответствия социальных слоев внутри половой группы находятся в стороне от дискуссии. Особенно наблюдается нехватка эмпирических исследований явлений и вопросов комплексного социального неравенства.

Тем не менее, в новых феминистских и гендерных исследованиях развились предпосылки, ставящие соотношение и различия полов в контекст анализа и понятий социологии неравенства и идущие в направлении феминистского социально-структурного анализа.

Это особенно значимо для таких постановок вопроса как «пол как социальная категория» и «двойное обобществление в сравнении с тройным обобществлением» [3]. Вместо социологического понимания пола как аскриптивного признака феминистические и половые исследования  выдвинули представление о поле как структурной категории. Такое фокусирование подразумевает проведение анализа структурообразующего и структруровоспроизводящего влияния пола на общество в целом. «Неодинаковость положений полов согласно этому является в принципе подавляющей структурой, создающей все общественные сферы ... и социальные отношения (в особенности, гражданство, позиция по доходу, интимные отношения между полами), которая должна найти отражение в охватывающем анализе социального неравенства в качестве общественно ... произведенной структуры» [29, S.14]. Согласно логике понятия, для пола подходит статус, схожий со статусом класса или социального слоя, этноса или национальности. Как эти структурные категории, так и пол в качестве принципа социального разделения является «структурным индикатором социального положения неравенства» [14, S.44], оказывающим влияние на жизненные шансы социального позиционирования. Отношение полов рассматривается в общественно-теоретической перспективе в контексте социальной структуры, которая подразумевает не только иерархизацию, линии разделения и разграничения между мужчинами и женщинами, но и половую структуру институтов, структурирующих жизненный путь [39, S.195]. Предполагается «взаимная зависимость между конструкцией общества и институциональным оформлением отношений полов», которая служит «сохранению общественных структур власти» [15, S.9 и далее].

Эта аргументация в пользу структуры выливается в концепцию «двойного противоречивого обобществления», согласно которой женщины, их рабочая сила и их рабочее имущество обобществляются в двух практических областях — в семье и в системе дохода. Противоречие этой специфической интеграции в общество состоит в том, что интеграция женщины осуществляется «при данных отношениях ... через сегрегацию и деклассирование как пол» [35, S.26]. Обобществление женщин происходит дальше одновременно с «выделением их из одних определенных сфер» и «направлением в другие», за исключением сфер власти, с ограничением шансов на самореализацию и признание, с экспроприацией и обесцениванием. В противоречивости такого способа обобществления состоит специфика, посредством которой обобществление женщин в «структурном смешивании классов» (там же) отличается от обобществления мужчин.

Затем это положение распространяется, с одной стороны, на оба пола [37, 38], с другой стороны, расширяется в третьем измерении обобществления, а именно, обобществлении «в национальных государствах современности» [40, S.35]. Ильза Ленц [40, 41] обращает внимание на то, что структурные категории пол, класс и этнос не просто кумулируются, а основываются на различных конституциональных механизмах. В то время как обобществление в семье создает домохозяйство, а обобществление на рынке рабочей силы различные позиции в разделении труда и доступе к ресурсам, то этническое обобществление следует логике «мы-группы» — вовнутрь через общие определяемые признаки, вовне на разграничение. "В противоположность чередованию и взаимодействию "женского-мужского", являющегося основой двойного обобществления женщин, в качестве лейтмотива образования группы выступает создание однородного внутреннего пространства "мы-группы" по отношению к "чужим". При этом одновременно накладываются друг на друга имеющиеся в этом пространстве социальные неравенства. Таким образом, этнос становится возможной стратегией действий и борьбы за распределение ресурсов, это шанс на будущее, который сможет преступить классы» [40, S.67 и далее; ср. 30].

В качестве исходного пункта своего анализа нового дискурса «социальное неравенство и пол» Карин Готтшаль выбирает новую ориентацию в социологии неравенства [прежде всего: 37, 17] и в исследованиях, изучающих вопросы женщин и пола. Параллельное развитие в обеих дисциплинах рассматривается в дискурсах «порывание с классом и сословием», «воссоздание категории пола», которые указывают на принятие постмодернистского образа мышления. В анализ вовлекаются последние теоретические подходы на тему модернизации рынка и рынка труда, а также материалы из этнометодологии и конструктивизма, и проверяются на предмет дополнительной пользы от  возможности познания явлений комплексного социального неравенства и социального поведения. Исследование показало, что приобретение знаний нового дискурса менее возможно в радикальном отходе от «класса» и «пола» (в смысле различия между sex‑gender ‑ биологический пол‑социальный пол (англ.) как структурных категорий, а возможно в раскрытии этих категорий с целью дифференцирования и в раскрытии процессов.

В конце концов, положение «пол и контекст» [33] — этот вызов гипотезе, представляющей пол в качестве основной категории социального неравенства, на практике теряет свою доказательную силу. Эмпирическое исследование [32] указывает на реальные изменения в положении полов, говорящие о деинституционализации и соответственно реинституционализации полов на базе измененных механизмов репродукции. Половая дифференциация становится все более настоятельной, а половые предписания и иерархизация все сильнее зависят от конкретных условий контекста. Опытным путем следовало бы проследить, что значение половой дифференциации варьируется в зависимости от жизненного уклада и стадии жизни и находится под влиянием таких переменных как образование, возраст, трудовая деятельность и не имеет зачастую первостепенного значения для доказательства. Таким образом, из феминистских и гендерных исследований следует рекомендация — уделять больше внимания социальной гетерогенности женщин и распрощаться с представлением о том, что половое различие играет ведущую роль.

Для данной статьи значимо то, что при обсуждении положений в феминистских и гендерных исследованиях в распоряжении исследователя имеется аналитический инструментарий, имеющий точки соприкосновения с анализом социальных структур, посредством чего пол можно исследовать как социальноструктурообразующую и структуро-воспроизводящую категорию. В любом случае, как было отмечено в начале, с тенденцией абсолютизации наблюдается, по меньшей мере, чрезмерное выделение неравенства полов в противовес неравенству классов. Иными словами, уничтожение социального неравенства в отношениях полов, по-видимому, является главной темой феминистского исследования, в то время как на изменение отношений между полами в классах внимание обращается меньше.