Заключительная дискуссия и итоговые выводы

        Какие же теоретико-стратегические выводы следует сделать в настоящий момент из этих результатов, приведших нас в процессе проведения различных методических опытов к осознанию того, что обе генеральные гипотезы имеют право на общеприемлемость и общепризнанность, — этот вопрос, в конечном счете, предстоит решить в процессе дискуссий. Смысл классовоспецифической гендерной гипотезы заключался в том, чтобы привлечь общее внимание к системной структуре потерь, и привилегий, возникающих в зависимости от принадлежности к определенному классу, которую обычно тенденциозно опускают в процессе проведения феминистского и гендерного исследования. С появлением дефиниции «классовый пол» четко должна быть обозначена и социальная дифференциация половых групп, которая по сравнению с другими дифференциациями — дифференциации по жизненному укладу или жизненной стадии, этнической принадлежности или сексуальной ориентации долгое время рассматривалась как второстепенная. Одновременно с этим напрашивается вывод: должна быть четко обозначена именно половая специфика класса, вместо того, чтобы рассматривать класс вне зависимости от пола.

        Учитывая абсолютно диспаратные представления о «хорошей жизни», на уровне габитуса следовало бы показать (пусть даже и выборочно) объем несоответствий, неодинакового опыта и ведущие ориентировки и преимущества. Эти «субъективированные» классовые различия позволяют как политически, так и теоретически распрощаться с представлениями о каком-то абстрактном субъекте, называемом «женщина» («мужчина»), который рождается в результате абстракции при выяснении дифференциаций и неравенств внутри половой группы. Поскольку эмпирически проявилась доминирующая классового габитуса над чертами полового габитуса (как структуры гендера), я предлагаю в качестве теоретического вывода говорить далее о «полоспецифическом классовом габитусе». В соответствии с этим габитус каждого класса (классовой фракции) неизменно подразделяется на женский и мужской (включая ориентации, представления, практическую деятельность), что выражает как классовую дифференциацию по признаку пола, так и одновременно половую дифференциацию внутри класса. С учетом заявленных во вступлении к нашей работе подходов в отношении классовоспецифической половой гипотезы напрашиваются следующие выводы: понятие «пол как социальная структурная категория» следует расширить до рамок структурной категории класса. «Двойное обобществление» женщин институтами семьи и рынка рабочей силы следовало бы расширить до рамок классовой специфики этих процессов обобществления [16]. В понимании контекстуализированного подхода класс следовало бы рассматривать как контекст к полу.

        А то, что наоборот класс нуждается в контекстуализации и пол дает классу этот контекст, — это проявилось на уровне объективных социальных структур, в нашем случае на основе результатов, полученных с помощью количественных методов. Поэтому здесь также возникает необходимость дифференциации. Мало смысла в том, чтобы рассматривать обобщенный субъект «класс» без учета его полоспецифического переосмысления и без того, чтобы определить для него теоретико-стратегически надлежащее место. Должно быть не только показано, что пол является существенным, как для классовых структур, так и для социально неравно распределенных ресурсов, но так же и каким образом и в каком отношении это происходит. Многое говорит за то, что школьное и любое образование, рассматриваемое с исторической точки зрения, и являвшееся в свое время решающей переменной величиной неравноправия, и именно по классу и полу, больше не представляет для женщин существенного препятствия. Скорее наоборот, — как показала Хельга Крюгер, — система образования, представляющая собой сеть институтов, призванных препятствовать карьере, играет на руку женщинам своим специфическим «риском потери ресурсов» [39]. К тому же сегодня для такого существенного момента как заключение договора о приеме на работу стали чрезвычайно важными [22] скорее применение и реализация «культурного капитала», нежели наличие документа об образовании. Особенно это касается конвертирования образовательного капитала в экономический капитал, происходящего в процессе перемещения в профессиональных сферах, а также и отношения обоих ресурсов друг к другу. В срезе классового различия женщины располагают относительно большим культурным капиталом, чем экономическим, мужчины же наоборот — относительно большим экономическим, чем культурным. Это указывает, по меньшей мере, на дифференциацию в положении классов, если не на одну из классовых структур по признаку пола, что, собственно, и должно бы быть отражено в «полоспецифической классовой гипотезе».

        В результате пересечения класса и пола друг с другом рождается комплексное структурное взаимопроникающее единство, существование  которого равнозависимо как от воздействия с одной, так и от воздействия с другой стороны. Из всего вышесказанного для феминистского и гендерного исследования важным является осознание того, что любое исследование в данной области с применением аналитического и теоретического постулатов при разработке двойной перспективы и с учетом обеих гипотез должно быть справедливым в отношении к этому взаимопроникающему единству. Это в равной степени касается и исследования социального неравенства, и анализа социальной структуры. Его познавательная результативность не в последнюю очередь зависит от того, что оно (это осознание) признает за половым неравенством социальное неравенство по горизонтали и по вертикали и одновременно, на сей раз действуя более утонченным аналитическим инструментарием, вновь открывает понятие классов и классовых фракций, не собирается исключать из своего познавательного репертуара господство, конфликт, борьбу и политический фактор социального неравенства [38].

        Какие же теоретико-стратегические выводы следует сделать в настоящий момент из этих результатов, приведших нас в процессе проведения различных методических опытов к осознанию того, что обе генеральные гипотезы имеют право на общеприемлемость и общепризнанность, — этот вопрос, в конечном счете, предстоит решить в процессе дискуссий. Смысл классовоспецифической гендерной гипотезы заключался в том, чтобы привлечь общее внимание к системной структуре потерь, и привилегий, возникающих в зависимости от принадлежности к определенному классу, которую обычно тенденциозно опускают в процессе проведения феминистского и гендерного исследования. С появлением дефиниции «классовый пол» четко должна быть обозначена и социальная дифференциация половых групп, которая по сравнению с другими дифференциациями — дифференциации по жизненному укладу или жизненной стадии, этнической принадлежности или сексуальной ориентации долгое время рассматривалась как второстепенная. Одновременно с этим напрашивается вывод: должна быть четко обозначена именно половая специфика класса, вместо того, чтобы рассматривать класс вне зависимости от пола.

        Учитывая абсолютно диспаратные представления о «хорошей жизни», на уровне габитуса следовало бы показать (пусть даже и выборочно) объем несоответствий, неодинакового опыта и ведущие ориентировки и преимущества. Эти «субъективированные» классовые различия позволяют как политически, так и теоретически распрощаться с представлениями о каком-то абстрактном субъекте, называемом «женщина» («мужчина»), который рождается в результате абстракции при выяснении дифференциаций и неравенств внутри половой группы. Поскольку эмпирически проявилась доминирующая классового габитуса над чертами полового габитуса (как структуры гендера), я предлагаю в качестве теоретического вывода говорить далее о «полоспецифическом классовом габитусе». В соответствии с этим габитус каждого класса (классовой фракции) неизменно подразделяется на женский и мужской (включая ориентации, представления, практическую деятельность), что выражает как классовую дифференциацию по признаку пола, так и одновременно половую дифференциацию внутри класса. С учетом заявленных во вступлении к нашей работе подходов в отношении классовоспецифической половой гипотезы напрашиваются следующие выводы: понятие «пол как социальная структурная категория» следует расширить до рамок структурной категории класса. «Двойное обобществление» женщин институтами семьи и рынка рабочей силы следовало бы расширить до рамок классовой специфики этих процессов обобществления [16]. В понимании контекстуализированного подхода класс следовало бы рассматривать как контекст к полу.

        А то, что наоборот класс нуждается в контекстуализации и пол дает классу этот контекст, — это проявилось на уровне объективных социальных структур, в нашем случае на основе результатов, полученных с помощью количественных методов. Поэтому здесь также возникает необходимость дифференциации. Мало смысла в том, чтобы рассматривать обобщенный субъект «класс» без учета его полоспецифического переосмысления и без того, чтобы определить для него теоретико-стратегически надлежащее место. Должно быть не только показано, что пол является существенным, как для классовых структур, так и для социально неравно распределенных ресурсов, но так же и каким образом и в каком отношении это происходит. Многое говорит за то, что школьное и любое образование, рассматриваемое с исторической точки зрения, и являвшееся в свое время решающей переменной величиной неравноправия, и именно по классу и полу, больше не представляет для женщин существенного препятствия. Скорее наоборот, — как показала Хельга Крюгер, — система образования, представляющая собой сеть институтов, призванных препятствовать карьере, играет на руку женщинам своим специфическим «риском потери ресурсов» [39]. К тому же сегодня для такого существенного момента как заключение договора о приеме на работу стали чрезвычайно важными [22] скорее применение и реализация «культурного капитала», нежели наличие документа об образовании. Особенно это касается конвертирования образовательного капитала в экономический капитал, происходящего в процессе перемещения в профессиональных сферах, а также и отношения обоих ресурсов друг к другу. В срезе классового различия женщины располагают относительно большим культурным капиталом, чем экономическим, мужчины же наоборот — относительно большим экономическим, чем культурным. Это указывает, по меньшей мере, на дифференциацию в положении классов, если не на одну из классовых структур по признаку пола, что, собственно, и должно бы быть отражено в «полоспецифической классовой гипотезе».

        В результате пересечения класса и пола друг с другом рождается комплексное структурное взаимопроникающее единство, существование  которого равнозависимо как от воздействия с одной, так и от воздействия с другой стороны. Из всего вышесказанного для феминистского и гендерного исследования важным является осознание того, что любое исследование в данной области с применением аналитического и теоретического постулатов при разработке двойной перспективы и с учетом обеих гипотез должно быть справедливым в отношении к этому взаимопроникающему единству. Это в равной степени касается и исследования социального неравенства, и анализа социальной структуры. Его познавательная результативность не в последнюю очередь зависит от того, что оно (это осознание) признает за половым неравенством социальное неравенство по горизонтали и по вертикали и одновременно, на сей раз действуя более утонченным аналитическим инструментарием, вновь открывает понятие классов и классовых фракций, не собирается исключать из своего познавательного репертуара господство, конфликт, борьбу и политический фактор социального неравенства [38].