КРИЗИС ПАТРИАРХАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ ОБЩЕСТВА

        Под патриархальной организацией общества понимается «институционально закрепленная власть мужчин (патриархов) над женщинами и их детьми в семейном союзе», (а также над более молодыми мужчинами) которая распространяется на все сферы жизни «начиная от сфер производства и потребления и заканчивая сферой политики, законодательством и культурой» [8].

        Патриархат является основополагающей структурой практически всех современных обществ. Он имеет наиболее устойчивую форму в развивающихся странах с традиционным укладом жизни. В развитых же странах, под давлением социальных движений и структурных изменений в экономической, политической и культурной сферах, данная форма организации социального пространства претерпевает трансформацию, сопровождающуюся кризисом. Индикаторами кризиса патриархальной структуры общества являются: дисфункции социального института семьи (высокий уровень разводов и предпочтения раздельного проживания), антагонизм между сторонниками эгалитарных отношений между полами и традиционных патриархальных, ценностный конфликт между репрессирующим фаллоцентризмом и «вынесенным» за пределы доминирующего культурного пространства маргинализированным «женским миром», кризис гендерной и сексуальной идентичностей как следствие трансформации института гетеросексуальности и т.п. В данной статье мы рассмотрим внешние и внутренние факторы, обуславливающие данные социальные явления.

        К внешним факторам можно отнести:

трансформацию экономической сферы; открытие рынка труда для женщин и возможность получения профессионального образования;

технологические трансформации в биологии, фармакологии и медицине; контроль над репродуктивностью и, отсюда, возможность планирования семьи и карьеры;

развитие средств коммуникации; создание единого информационного поля (Интернет), что способствует объединению женщин всех стран и осознанию своего положения;

глобализация культуры, способствующая развитию мультикультурализма и осложняющая наличие одной доминирующей (фаллоцентрической) культуры.

        К внутренним факторам можно отнести:

развитие женского самосознания; создание альтернативной научной парадигмы, истории, идентичности;

развитие социальных движений (феминистских, экологических, гомосексуальных меньшинств); давление на патриархальную структуру общества (методы власти, контроля, экономической организации и организации семьи и т. п.).

        В классической социологии под социальным кризисом понимается нарушение стабильности социальной системы, что проявляется в ее дезинтеграции, социальном конфликте между ее элементами (ролями) и разрыве социальных связей. В рассматриваемом нами кризисе патриархальной структуры общества, подразумевается конфликт между половыми ролями и разрыв прежних социальных связей в обществе.

        По мнению одного из выдающихся патриархов науки Талкотта Парсонса, семья подвергается «напряжениям и распаду» из-за «рассеивания ее членов как географически, так и по шкале стратификации современной профессиональной иерархии». Первое означает возможность женщин свободно путешествовать, получать образование и делать карьеру вдали от дома, как раньше это делали мужчины. Последнее означает отсутствие четкого разграничения половых ролей, которое служило «механизмом предотвращения разрушительного для семейной солидарности "обидного сравнения" мужа с женой» и предотвращало от вступления в конкуренцию  друг другом. Женщина была занята дома или в тех профессиональных сферах, «в которых она не может вступить в прямую конкуренцию за статус с мужчинами своего класса» [3, C.368–369]. Таким образом, по мнению Парсонса, отсутствие мобильности женщин и четкое разделение половых ролей способствовало поддержанию семейной солидарности и стабильности социальной системы в целом.

        Отсюда понятно обвинение известного американского религиозного патриарха Пэта Робертсона в разрушении социальной системы общества, выдвинутое против феминисток. По его мнению, «план феминисток не связан с равными правами для женщин. Это социалистическое, антисемейное политическое движение, которое поощряет женщин бросать своих мужей, убивать своих детей, практиковать черную магию, разрушать капитализм и становиться лесбиянками». По мнению самих феминисток, данное движение действительно связано не только с равными правами для женщин. Оно направлено на полную трансформацию социальной структуры общества, где у женщин будет возможность получать поддержку от государства во время ухода за детьми, покидать своего партнера/супруга в случае физического, сексуального, эмоционального насилия над ней, контролировать свои репродуктивные способности, включая право на аборт и использовать контрацептивные средства, конструировать свою идентичность и быть вовлеченной в принятие решений государственной важности.

        Используя слова самого Парсонса, «в не интегрированных секторах, где институциональные роли не дают возможности действовать в соответствии с ожиданиями, или где институализированные ожидания препятствуют удовлетворению потребностей — предрасположенностей, или где предохранительные механизмы не обеспечивают снятия напряжений, — именно там следует искать наиболее важный источник изменения и развития» [3, C.453]. Таким образом, кризис патриархальной структуры общества невозможно рассматривать вне контекста социальных изменений в обществе. У представителей феминистского движения существует несколько проектов по преобразованию общества, которые имеет смысл рассматривать в контексте социальной феминистской теории.

        Социальная феминистская теория, которая активно развивается во второй половине XX века, внесла большой вклад в критическое [7] изучение социальной структуры, социального порядка и асимметрии в распределении власти, используя гендерный подход. Данная теория тесно связана с таким социальным движением как феминизм, главным объектом реконструкции которого является патриархальное устройство общества.

        Социальная феминистская критика направлена не только на «социально-экономическую несправедливость», проявляющуюся в политико-экономической структуре общества, что является главным объектом критики Франкфуртской школы (Фромм, Маркузе, Хабермас). Критика направлена также на несправедливость «культурного типа», которая проявляется в том, что в символико-культурной сфере женское обесценивается, тривиализируется, стигматизируется и вытесняется на маргинальные позиции [4, C.27]. В зависимости от критики того или иного аспекта патриархального общества, предлагаются различные проекты общества.

        Можно выделить несколько основных направлений в развитии феминистской мысли: феминизм либеральный, социалистический (марксистский), культурный, эссенциалистский (спиритуалистический, экофеминизм), идентический (женских специфических идентичностей: этнических, национальных, самосконструированных), лесбийский и практический (см. таблицу 1). Рассмотрим наиболее организованные и распространенные формы феминистского движения.

Таблица 1.

Аналитическая типология направлений

феминистского движения [8, C.195].

Либеральный и социалистический (марксистский) феминизм имеют наибольшую политическую окраску, отстаивая политические, экономические и репродуктивные права женщин. Либеральное направление (Уолстонкрафт, Милль) фокусируются на государственных механизмах поддержания патриархата и его реформировании, тогда как социалистическое (Митчел), — на капиталистической форме экономики и ее полной трансформации.

Культурный феминизм (Фрейжер) «базируется на попытке построить посреди патриархального общества альтернативные женские институты, пространства свободы, чьи институты и ценности рассматриваются как противоположные патриархальным» [8, р.196]. К патриархальным ценностям он относит: милитаризм, доминирование, насилие, соперничество и другие. Целью построения своего культурного автономного пространства культурный феминизм объявляет поиск женской идентичности, путей и практик женских ценностей (отсутствие конкурентности, ненасилие, кооперация, поддержка, защита и «мультимерность» человеческого опыта), «ведущих к новой женской идентичности и женской культуре, которая могла бы  побудить к культурной трансформации общества в целом» [8, р.196].

Эссенциалистское направление феминизма (Ортнер, Дэйл) предлагает реконструирование женской идентичности на базе биологических и культурных особенностей женщин, которая репрессируется и в корне отличается от идентичности налагаемой на женщину в патриархальном мире. В отличие от либерального и социалистического направления, эссенциалистское направление подчеркивает разницу между полами и провозглашает биологическое, моральное и культурное превосходство женской формы существования. По мнению некоторых представителей данного направления, такие явления как социальная иерархия, расизм, милитаризм, насилие и разрушение экологического фонда являются признаками патриархальной организации общества, реорганизация которого во многом поможет в разрешении данных проблем.

Лесбийское направление (Рич, Виттиг) является наиболее радикальным внутри феминистского направления и объектом реконструкции выбирает «принудительную гетеросексуальность» [11, p.631] как политический институт, позволяющий контролировать женщин внутри и вне семьи. Представители данного направления проводят исторический анализ различных форм и видов мужской власти над женщинами в разных культурах, включая «отрицание женской сексуальности», «сексуальное насилие», «эксплуатацию и контроль репродуктивных способностей», «физический контроль тела женщины» (через паранджу, пояс невинности, бинтование ступней, удаление клитора и т.п.), «использование (женщин) как объектов в мужских трансакциях», «сексуальное рабство», «стигматизацию одиноких, незамужних женщин» и другие [11, pp.638-640]. Представители данного направления главной задачей видят реконструкцию  института гетеросексуальности как «преступного» и «деструктивного» по отношению к женщинам и обретение женщинами автономии [11, p.634].

Все направления феминизма так или иначе касаются реконструкции гендерных взаимоотношений, которые пронизывают все сферы социальной жизни, выявляя их асимметрию и предлагают взамен эгалитарную модель. Политически, данное движение является продолжением движения за права человека. На личностном уровне, феминистское движение представляет собой поиск женской идентичности, не как заданной извне, а как обретенной самой женщиной.

Важным в развитии феминистской критической теории является «вскрытие умолчаний», способность артикуляции потребностей маргинализированных социальных групп, анализ символической структуры политического и культурного сообщества, а также его социоэкономической структуры [9, p.382] Феминистская критическая теория во многом перекликается с социально-критической направленностью франкфуртской школы. Современное направление во многом переплетается с постструктуралистской ветвью дискурсивного анализа Фуко и Лакана.

Критическая феминистская мысль, идеи которой легли в основу феминистского движения, способствует изменению положения личности по отношению к социальной реальности. Попытка реконструкции начинается с сопротивления личности принять нормы и правила, выдвигаемые социальной средой, которые вступают в конфликт с ее индивидуальными ценностями. Данные ценности во многом глубоко связаны с совокупностью духовных, психических и физиологических составляющих личности. В ходе социальной адаптации с вектором активности, направленным на социальную среду, совершаются преобразовательные действия по отношению к устойчивым институциализированным формам жизнедеятельности человека.

Желание личности быть вовлеченной в процесс создания общественного устройства мотивировано активной позицией по отношению к социальной реальности, связанной с защитой своих интересов и удовлетворением потребностей. Однако пассивная адаптация большей части населения к социальным нормам и требованиям социальной среды может представлять интерес для тех, кто имеет непосредственное отношение к их созданию — правящей элиты. Удержание от рычагов управления женщин, является одной из существенных характеристик патриархального устройства общества. Удержание от социального знания патриархальной элитой часто было связано с тем, что знание может также означать контроль, власть, привилегию и доминирование. Именно в связке «власть/знание/сексуальность» и кроется причина внимания к Фуко многочисленных исследователей. Стоящие у истоков создания институтов общества субъекты склонны конструировать их так, чтобы они удовлетворяли именно их интересы. Отсюда понятна природа женского движения как желание «перетряхнуть» устои патриархального мира, где институты созданы, прежде всего, с учетом интересов мужчин.

Феминистское движение не случайно было связано с доступом к получению образования и политическим правам. «Люди, которые много знают, склонны к восстаниям», потому что они знают, что у истоков той или иной социальной несправедливости стоят люди, а не объективные природные законы [10, p.56]. «Инакомыслие, восстания, протест, политическая борьба» могут рассматриваться как стремление к «пересмотру основополагающих норм социального взаимодействия и к институализации альтернативного социального порядка» [5, С.86-88). Эйзенштадт, исследуя эволюционный и революционный пути общественного развития, приходит к выводу, что «в большинстве обществ темы протеста оказались тесно связанными с символами личной идентичности, обращенными к физическим признакам, телесной автономии и спонтанности телесных проявлений: свобода половых отношений и поз, свобода выражения эмоций и свобода от ограничений, основанных на различиях пола и возраста».

Бергер и Лукман подробно описывают причины возникновения потребности в реконструкции социальной реальности и как она возможна. По мнению авторов, субъективная потребность в изменении социальной среды может возникать у всякого, чья социализация не явилась «успешной», то есть между объективной и субъективной реальностями не был достигнут «высокий уровень симметричности» [1, C.266]. Нужно отметить, что данная асимметрия увеличивается с развитием самоосознания женщин, своих собственных интересов, потребностей и идентичности. Однако, в единичных случаях, данная асимметрия «не вызывает кумулятивных структурных последствий, поскольку она лишена социального базиса, в рамках которого она могла бы выкристаллизироваться в контр-мир с собственным набором контр-идентичностей» [1, C.267]. Социальные изменения на базе новых «контр-дефиниций реальности» возможны, когда агенты данных контр-дефиниций объединяются в группы, проявляют способность сконструировать альтернативную идентичность и организовать процессы социализации, тем самым, обретая «власть над производством реальности» [1, C.195]. Согласно Бергеру и Лукману, развитие и распространение феминистского движения является обязательным условием реконструирования социальной реальности.

В концепции «структурной социологии» Э. Тириакьяна совместное влияние внешних и внутренних факторов является обязательным для социетального изменения. Под данным изменением он понимал тотальную трансформацию институциональных структур, что предполагает качественное изменение (скачок) в функционировании общей нормативной модели организации и носит радикальный (революционный характер). Тотальная трансформация происходит вследствие реакции на напряжения внутри институциональной структуры. Важнейшим этапом социетального изменения является момент кризиса — критическая точка, когда масштабность структурных изменений становится очевидной для большинства наблюдателей, но исход предполагаемого скачка еще не ясен. Данное описание хорошо характеризует кризис патриархальной структуры общества. Однако, несмотря на предложенные феминистами проекты, трудно с уверенностью предсказать все последствия, вызванные трансформацией патриархальной структуры общества. Первые феминистки, ставящие целью получение равных политических и экономических прав в прошлом веке, наверное могли предположить современную масштабность социальных изменений, связанных с их «скромными», по мнению сегодняшних феминисток, требованиями.

По мнению Тириакьяна, социальные движения могут быть достаточными факторами для свершения революции (в нашем случае, самой долгой и тихой революцией). Но наиболее важным фактором является «контекст» (структура), который сам по себе может не иметь никакой связи с направленностью движения. Это говорит о том, что успех социального изменения не всегда однозначно зависит от усилий участников того или иного социального движения. Таким образом, как мы уже выше отметили, достижения женского движения зависели не только от активности феминистов, но также и от структурных изменений, происходящих в обществе. Увеличение доли сферы услуг над сферой тяжелой промышленности в экономике изменило рынок труда, что открыло женщине путь к трудовой занятости и экономической независимости. Технологическая трансформация в медицине позволила открыть средства по контролю рождаемости. Это, в свою очередь, позволило женщине делать выбор в планировании семьи и карьеры. Другим важным структурным изменением, повлиявшим на статус женщины, явилась демилитаризация стран в связи с разрушением биполярной картины мира в период окончания холодной войны, так как во время военных конфликтов женщины исключаются из стратегически важных позиций. Таким образом, обнаруживается связь между однонаправленными усилиями ряда индивидов и структурными изменениями, что в комплексе ведет с социетальным изменениям.

В постмодернистских теориях проблема кризиса, как она видится в классической социологии (как разрыв между социальными объектами и социальной структурой), снимается. В постмодернистском проекте общество изначально представляется децентрированным и не иерархичным. Деконструкция и социальный хаос приобретают иной статус. Хаос представляется уже не как потеря некоторого гармоничного состояния общества, а состояние множественности. Примером тому может быть мультикультурное общество как присутствие множества культур, а не «репрессивное» доминирование одной из них — мужской над женской. В постмодернистском феминизме проблематика пола практически снимается за счет выноса репрессивной женской половины на поверхность и ее «реабилитации».

Так или иначе, патриархальная структура общества претерпевает трансформацию. Данные изменения наиболее заметны в развитых западных странах, где феминистами являются как женщины, так и мужчины. Совершенно естественно, что данные изменения встречают бурное сопротивление, в развивающихся странах с традиционным укладом жизни, особенно со стороны мужчин. Однако кризис патриархальной структуры общества может быть проблемой не только для тех, кому было удобно и комфортно в верхних нишах патриархальной иерархии. Это может быть проблемой и для тех, для кого свобода и выбор слишком большая ноша, а рабская психология въелась слишком глубоко. Значит, Отто Вейнингер был в чем-то прав, написав, что «величайший и единственный враг эмансипации женщины — это сама женщина» [2, C.113].

        Под патриархальной организацией общества понимается «институционально закрепленная власть мужчин (патриархов) над женщинами и их детьми в семейном союзе», (а также над более молодыми мужчинами) которая распространяется на все сферы жизни «начиная от сфер производства и потребления и заканчивая сферой политики, законодательством и культурой» [8].

        Патриархат является основополагающей структурой практически всех современных обществ. Он имеет наиболее устойчивую форму в развивающихся странах с традиционным укладом жизни. В развитых же странах, под давлением социальных движений и структурных изменений в экономической, политической и культурной сферах, данная форма организации социального пространства претерпевает трансформацию, сопровождающуюся кризисом. Индикаторами кризиса патриархальной структуры общества являются: дисфункции социального института семьи (высокий уровень разводов и предпочтения раздельного проживания), антагонизм между сторонниками эгалитарных отношений между полами и традиционных патриархальных, ценностный конфликт между репрессирующим фаллоцентризмом и «вынесенным» за пределы доминирующего культурного пространства маргинализированным «женским миром», кризис гендерной и сексуальной идентичностей как следствие трансформации института гетеросексуальности и т.п. В данной статье мы рассмотрим внешние и внутренние факторы, обуславливающие данные социальные явления.

        К внешним факторам можно отнести:

трансформацию экономической сферы; открытие рынка труда для женщин и возможность получения профессионального образования;

технологические трансформации в биологии, фармакологии и медицине; контроль над репродуктивностью и, отсюда, возможность планирования семьи и карьеры;

развитие средств коммуникации; создание единого информационного поля (Интернет), что способствует объединению женщин всех стран и осознанию своего положения;

глобализация культуры, способствующая развитию мультикультурализма и осложняющая наличие одной доминирующей (фаллоцентрической) культуры.

        К внутренним факторам можно отнести:

развитие женского самосознания; создание альтернативной научной парадигмы, истории, идентичности;

развитие социальных движений (феминистских, экологических, гомосексуальных меньшинств); давление на патриархальную структуру общества (методы власти, контроля, экономической организации и организации семьи и т. п.).

        В классической социологии под социальным кризисом понимается нарушение стабильности социальной системы, что проявляется в ее дезинтеграции, социальном конфликте между ее элементами (ролями) и разрыве социальных связей. В рассматриваемом нами кризисе патриархальной структуры общества, подразумевается конфликт между половыми ролями и разрыв прежних социальных связей в обществе.

        По мнению одного из выдающихся патриархов науки Талкотта Парсонса, семья подвергается «напряжениям и распаду» из-за «рассеивания ее членов как географически, так и по шкале стратификации современной профессиональной иерархии». Первое означает возможность женщин свободно путешествовать, получать образование и делать карьеру вдали от дома, как раньше это делали мужчины. Последнее означает отсутствие четкого разграничения половых ролей, которое служило «механизмом предотвращения разрушительного для семейной солидарности "обидного сравнения" мужа с женой» и предотвращало от вступления в конкуренцию  друг другом. Женщина была занята дома или в тех профессиональных сферах, «в которых она не может вступить в прямую конкуренцию за статус с мужчинами своего класса» [3, C.368–369]. Таким образом, по мнению Парсонса, отсутствие мобильности женщин и четкое разделение половых ролей способствовало поддержанию семейной солидарности и стабильности социальной системы в целом.

        Отсюда понятно обвинение известного американского религиозного патриарха Пэта Робертсона в разрушении социальной системы общества, выдвинутое против феминисток. По его мнению, «план феминисток не связан с равными правами для женщин. Это социалистическое, антисемейное политическое движение, которое поощряет женщин бросать своих мужей, убивать своих детей, практиковать черную магию, разрушать капитализм и становиться лесбиянками». По мнению самих феминисток, данное движение действительно связано не только с равными правами для женщин. Оно направлено на полную трансформацию социальной структуры общества, где у женщин будет возможность получать поддержку от государства во время ухода за детьми, покидать своего партнера/супруга в случае физического, сексуального, эмоционального насилия над ней, контролировать свои репродуктивные способности, включая право на аборт и использовать контрацептивные средства, конструировать свою идентичность и быть вовлеченной в принятие решений государственной важности.

        Используя слова самого Парсонса, «в не интегрированных секторах, где институциональные роли не дают возможности действовать в соответствии с ожиданиями, или где институализированные ожидания препятствуют удовлетворению потребностей — предрасположенностей, или где предохранительные механизмы не обеспечивают снятия напряжений, — именно там следует искать наиболее важный источник изменения и развития» [3, C.453]. Таким образом, кризис патриархальной структуры общества невозможно рассматривать вне контекста социальных изменений в обществе. У представителей феминистского движения существует несколько проектов по преобразованию общества, которые имеет смысл рассматривать в контексте социальной феминистской теории.

        Социальная феминистская теория, которая активно развивается во второй половине XX века, внесла большой вклад в критическое [7] изучение социальной структуры, социального порядка и асимметрии в распределении власти, используя гендерный подход. Данная теория тесно связана с таким социальным движением как феминизм, главным объектом реконструкции которого является патриархальное устройство общества.

        Социальная феминистская критика направлена не только на «социально-экономическую несправедливость», проявляющуюся в политико-экономической структуре общества, что является главным объектом критики Франкфуртской школы (Фромм, Маркузе, Хабермас). Критика направлена также на несправедливость «культурного типа», которая проявляется в том, что в символико-культурной сфере женское обесценивается, тривиализируется, стигматизируется и вытесняется на маргинальные позиции [4, C.27]. В зависимости от критики того или иного аспекта патриархального общества, предлагаются различные проекты общества.

        Можно выделить несколько основных направлений в развитии феминистской мысли: феминизм либеральный, социалистический (марксистский), культурный, эссенциалистский (спиритуалистический, экофеминизм), идентический (женских специфических идентичностей: этнических, национальных, самосконструированных), лесбийский и практический (см. таблицу 1). Рассмотрим наиболее организованные и распространенные формы феминистского движения.

Таблица 1.

Аналитическая типология направлений

феминистского движения [8, C.195].

Либеральный и социалистический (марксистский) феминизм имеют наибольшую политическую окраску, отстаивая политические, экономические и репродуктивные права женщин. Либеральное направление (Уолстонкрафт, Милль) фокусируются на государственных механизмах поддержания патриархата и его реформировании, тогда как социалистическое (Митчел), — на капиталистической форме экономики и ее полной трансформации.

Культурный феминизм (Фрейжер) «базируется на попытке построить посреди патриархального общества альтернативные женские институты, пространства свободы, чьи институты и ценности рассматриваются как противоположные патриархальным» [8, р.196]. К патриархальным ценностям он относит: милитаризм, доминирование, насилие, соперничество и другие. Целью построения своего культурного автономного пространства культурный феминизм объявляет поиск женской идентичности, путей и практик женских ценностей (отсутствие конкурентности, ненасилие, кооперация, поддержка, защита и «мультимерность» человеческого опыта), «ведущих к новой женской идентичности и женской культуре, которая могла бы  побудить к культурной трансформации общества в целом» [8, р.196].

Эссенциалистское направление феминизма (Ортнер, Дэйл) предлагает реконструирование женской идентичности на базе биологических и культурных особенностей женщин, которая репрессируется и в корне отличается от идентичности налагаемой на женщину в патриархальном мире. В отличие от либерального и социалистического направления, эссенциалистское направление подчеркивает разницу между полами и провозглашает биологическое, моральное и культурное превосходство женской формы существования. По мнению некоторых представителей данного направления, такие явления как социальная иерархия, расизм, милитаризм, насилие и разрушение экологического фонда являются признаками патриархальной организации общества, реорганизация которого во многом поможет в разрешении данных проблем.

Лесбийское направление (Рич, Виттиг) является наиболее радикальным внутри феминистского направления и объектом реконструкции выбирает «принудительную гетеросексуальность» [11, p.631] как политический институт, позволяющий контролировать женщин внутри и вне семьи. Представители данного направления проводят исторический анализ различных форм и видов мужской власти над женщинами в разных культурах, включая «отрицание женской сексуальности», «сексуальное насилие», «эксплуатацию и контроль репродуктивных способностей», «физический контроль тела женщины» (через паранджу, пояс невинности, бинтование ступней, удаление клитора и т.п.), «использование (женщин) как объектов в мужских трансакциях», «сексуальное рабство», «стигматизацию одиноких, незамужних женщин» и другие [11, pp.638-640]. Представители данного направления главной задачей видят реконструкцию  института гетеросексуальности как «преступного» и «деструктивного» по отношению к женщинам и обретение женщинами автономии [11, p.634].

Все направления феминизма так или иначе касаются реконструкции гендерных взаимоотношений, которые пронизывают все сферы социальной жизни, выявляя их асимметрию и предлагают взамен эгалитарную модель. Политически, данное движение является продолжением движения за права человека. На личностном уровне, феминистское движение представляет собой поиск женской идентичности, не как заданной извне, а как обретенной самой женщиной.

Важным в развитии феминистской критической теории является «вскрытие умолчаний», способность артикуляции потребностей маргинализированных социальных групп, анализ символической структуры политического и культурного сообщества, а также его социоэкономической структуры [9, p.382] Феминистская критическая теория во многом перекликается с социально-критической направленностью франкфуртской школы. Современное направление во многом переплетается с постструктуралистской ветвью дискурсивного анализа Фуко и Лакана.

Критическая феминистская мысль, идеи которой легли в основу феминистского движения, способствует изменению положения личности по отношению к социальной реальности. Попытка реконструкции начинается с сопротивления личности принять нормы и правила, выдвигаемые социальной средой, которые вступают в конфликт с ее индивидуальными ценностями. Данные ценности во многом глубоко связаны с совокупностью духовных, психических и физиологических составляющих личности. В ходе социальной адаптации с вектором активности, направленным на социальную среду, совершаются преобразовательные действия по отношению к устойчивым институциализированным формам жизнедеятельности человека.

Желание личности быть вовлеченной в процесс создания общественного устройства мотивировано активной позицией по отношению к социальной реальности, связанной с защитой своих интересов и удовлетворением потребностей. Однако пассивная адаптация большей части населения к социальным нормам и требованиям социальной среды может представлять интерес для тех, кто имеет непосредственное отношение к их созданию — правящей элиты. Удержание от рычагов управления женщин, является одной из существенных характеристик патриархального устройства общества. Удержание от социального знания патриархальной элитой часто было связано с тем, что знание может также означать контроль, власть, привилегию и доминирование. Именно в связке «власть/знание/сексуальность» и кроется причина внимания к Фуко многочисленных исследователей. Стоящие у истоков создания институтов общества субъекты склонны конструировать их так, чтобы они удовлетворяли именно их интересы. Отсюда понятна природа женского движения как желание «перетряхнуть» устои патриархального мира, где институты созданы, прежде всего, с учетом интересов мужчин.

Феминистское движение не случайно было связано с доступом к получению образования и политическим правам. «Люди, которые много знают, склонны к восстаниям», потому что они знают, что у истоков той или иной социальной несправедливости стоят люди, а не объективные природные законы [10, p.56]. «Инакомыслие, восстания, протест, политическая борьба» могут рассматриваться как стремление к «пересмотру основополагающих норм социального взаимодействия и к институализации альтернативного социального порядка» [5, С.86-88). Эйзенштадт, исследуя эволюционный и революционный пути общественного развития, приходит к выводу, что «в большинстве обществ темы протеста оказались тесно связанными с символами личной идентичности, обращенными к физическим признакам, телесной автономии и спонтанности телесных проявлений: свобода половых отношений и поз, свобода выражения эмоций и свобода от ограничений, основанных на различиях пола и возраста».

Бергер и Лукман подробно описывают причины возникновения потребности в реконструкции социальной реальности и как она возможна. По мнению авторов, субъективная потребность в изменении социальной среды может возникать у всякого, чья социализация не явилась «успешной», то есть между объективной и субъективной реальностями не был достигнут «высокий уровень симметричности» [1, C.266]. Нужно отметить, что данная асимметрия увеличивается с развитием самоосознания женщин, своих собственных интересов, потребностей и идентичности. Однако, в единичных случаях, данная асимметрия «не вызывает кумулятивных структурных последствий, поскольку она лишена социального базиса, в рамках которого она могла бы выкристаллизироваться в контр-мир с собственным набором контр-идентичностей» [1, C.267]. Социальные изменения на базе новых «контр-дефиниций реальности» возможны, когда агенты данных контр-дефиниций объединяются в группы, проявляют способность сконструировать альтернативную идентичность и организовать процессы социализации, тем самым, обретая «власть над производством реальности» [1, C.195]. Согласно Бергеру и Лукману, развитие и распространение феминистского движения является обязательным условием реконструирования социальной реальности.

В концепции «структурной социологии» Э. Тириакьяна совместное влияние внешних и внутренних факторов является обязательным для социетального изменения. Под данным изменением он понимал тотальную трансформацию институциональных структур, что предполагает качественное изменение (скачок) в функционировании общей нормативной модели организации и носит радикальный (революционный характер). Тотальная трансформация происходит вследствие реакции на напряжения внутри институциональной структуры. Важнейшим этапом социетального изменения является момент кризиса — критическая точка, когда масштабность структурных изменений становится очевидной для большинства наблюдателей, но исход предполагаемого скачка еще не ясен. Данное описание хорошо характеризует кризис патриархальной структуры общества. Однако, несмотря на предложенные феминистами проекты, трудно с уверенностью предсказать все последствия, вызванные трансформацией патриархальной структуры общества. Первые феминистки, ставящие целью получение равных политических и экономических прав в прошлом веке, наверное могли предположить современную масштабность социальных изменений, связанных с их «скромными», по мнению сегодняшних феминисток, требованиями.

По мнению Тириакьяна, социальные движения могут быть достаточными факторами для свершения революции (в нашем случае, самой долгой и тихой революцией). Но наиболее важным фактором является «контекст» (структура), который сам по себе может не иметь никакой связи с направленностью движения. Это говорит о том, что успех социального изменения не всегда однозначно зависит от усилий участников того или иного социального движения. Таким образом, как мы уже выше отметили, достижения женского движения зависели не только от активности феминистов, но также и от структурных изменений, происходящих в обществе. Увеличение доли сферы услуг над сферой тяжелой промышленности в экономике изменило рынок труда, что открыло женщине путь к трудовой занятости и экономической независимости. Технологическая трансформация в медицине позволила открыть средства по контролю рождаемости. Это, в свою очередь, позволило женщине делать выбор в планировании семьи и карьеры. Другим важным структурным изменением, повлиявшим на статус женщины, явилась демилитаризация стран в связи с разрушением биполярной картины мира в период окончания холодной войны, так как во время военных конфликтов женщины исключаются из стратегически важных позиций. Таким образом, обнаруживается связь между однонаправленными усилиями ряда индивидов и структурными изменениями, что в комплексе ведет с социетальным изменениям.

В постмодернистских теориях проблема кризиса, как она видится в классической социологии (как разрыв между социальными объектами и социальной структурой), снимается. В постмодернистском проекте общество изначально представляется децентрированным и не иерархичным. Деконструкция и социальный хаос приобретают иной статус. Хаос представляется уже не как потеря некоторого гармоничного состояния общества, а состояние множественности. Примером тому может быть мультикультурное общество как присутствие множества культур, а не «репрессивное» доминирование одной из них — мужской над женской. В постмодернистском феминизме проблематика пола практически снимается за счет выноса репрессивной женской половины на поверхность и ее «реабилитации».

Так или иначе, патриархальная структура общества претерпевает трансформацию. Данные изменения наиболее заметны в развитых западных странах, где феминистами являются как женщины, так и мужчины. Совершенно естественно, что данные изменения встречают бурное сопротивление, в развивающихся странах с традиционным укладом жизни, особенно со стороны мужчин. Однако кризис патриархальной структуры общества может быть проблемой не только для тех, кому было удобно и комфортно в верхних нишах патриархальной иерархии. Это может быть проблемой и для тех, для кого свобода и выбор слишком большая ноша, а рабская психология въелась слишком глубоко. Значит, Отто Вейнингер был в чем-то прав, написав, что «величайший и единственный враг эмансипации женщины — это сама женщина» [2, C.113].