Глава 81. Автономия личности и детерминация ценностей

К оглавлению 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
119 120 121 122 123

a) Вопрос возможности личной свободы

На основе этических аргументов можно считать личную свободу необходимой

составной частью нравственного бытия. Так как эта необходимость является не$

обходимостью реального, то есть онтологической, а отнюдь не только необходи$

мостью долженствования бытия, то она призвана идти рука об руку с онтологи$

ческой возможностью. Ибо в реальной действительности возможность и необхо$

димость сохраняют равновесие (см. гл. 23 b). Возможность, таким образом, долж$

на иметь место. Спрашивается только, можно ли ее выявить.

Сообразно этому дело теперь идет не о том, возможна ли личная свобода, но

о более трудном вопросе, как она возможна. Но онтологическая возможность, в

отличие от логической, заключается не только в непротиворечивости, но в це$

лом ряде реальных условий, которые за ней стоят, то есть, собственно, в «усло$

виях возможности». Следовательно, необходимо выявить эти условия — подоб$

но тому, как уже кантовское разрешение каузальной антиномии выявило ос$

новное условие сосуществования сплошной каузальной закономерности и за$

кономерности этического долженствования в одном и том же волении. Однако

с самого начала понятно, что такое требование в подобной целостности неис$

полнимо. Для этого нужно было бы иметь возможность видеть метафизическую

сущность личности до основания. Следовательно, дело не может идти о том,

чтобы обозреть всю цепь метафизических условий так, чтобы исходя из нее

действительно понять, как возможна личная свобода. В метафизических пред$

метах это само собой разумеется. Что же в определенных рамках все$таки мож$

но осуществить, это преодолеть отдельные частные онтологические трудности,

осветить такие точки, в которых пониманию возможности личной свободы ме$

шают особые препятствия.

В таких точках недостатка нет. Развернутые в гл. 74 апории дают целый ряд та$

ковых. Эти апории (вплоть до шестой), в сущности, еще ждут своего разреше$

ния, хотя кое$что и было прояснено в этических аргументах. Но помимо этих

апорий существуют и еще некоторые сомнительные точки, обнаруживающиес

лишь при дальнейшем продвижении исследования.

«Доказать», таким образом, в строгом смысле слова свободу воли и в ее онто$

логическом направлении нельзя. И ее реальная возможность может быть зафик$

сирована лишь в рамках гипотетической достоверности. Здесь остается проде$

лать, право же, важнейшую часть работы; в действительности, однако, мы с на$

шим сегодняшним охватом проблемы весьма далеки от такой возможности.

Можно сделать лишь один$два шага к прояснению ситуации. Сущность и реаль$

ность личной свободы остаются по ту сторону границ рациональности.

В этом смысле и действительно остается достаточно мало того, что можно сде$

лать. Дело ограничивается рассмотрением и разрешением апорий, причем на

заднем плане везде присутствует последовательное соединение второй и третьей

антиномий свободы, что затрудняет разрешение. Кроме того, здесь, как и везде в

случае метафизических апорий: каждое «разрешение» порождает новые апории.

b) Три слоя типов детерминации

Вопрос о том, как может существовать свобода в сплошь детерминированном

мире, в каузальной антиномии решен только наполовину. Ибо разрешение этой

антиномии показывает лишь, как наряду с природной закономерностью возника$

ет еще вторая, закономерность долженствования, и как категориально более вы$

сокая детерминация имеет поверх первой свободное пространство. Но затем об$

наружилось, что это свободное пространство еще не есть свобода личности, так

как личность должна существовать еще и «вопреки» закону долженствования.

Это изменило ситуацию. Детерминация этической действительности теперь

осуществляется не только законом природы, но одновременно законом должен$

ствования. Обе детерминации коренятся не в личности, а вне ее; следовательно,

и та и другая для нее суть равным образом гетерономии. Тем не менее, личность

явно подчинена обеим. Стало быть, нерешенная часть вопроса, которая в трех

первых апориях варьируется, такова: как может свобода личности существовать

посреди не только сплошь детерминированного природным законом, но, сверх

того, детерминированного законом долженствования мире? Этот вопрос тем

важнее, что детерминация законом долженствования актуально учитывается во$

обще только в личностном существе. Поэтому не может быть так, чтобы, ска$

жем, личная воля составляла здесь исключение. Наоборот: именно в ней и толь$

ко в ней сталкиваются в мире обе детерминации.

Вопрос нельзя замять и тем, что закономерность долженствования ведь вовсе

не является онтологически сплошь детерминирующей. Действительно, она не

полностью детерминирует реальное, в том числе и реальную волю, которая един$

ственная представляется ей непосредственно. Она как раз не обладает «незыбле$

мостью» закона бытия, личность способна к «преступлению» против нее. Но

именно здесь кроется вопрос личной свободы. Ибо поскольку личность в своем

поведении не детерминирована никаким законом долженствования, она, оче$

видно, детерминирована законами природы. Так, по меньшей мере, должно

было бы быть, согласно разрешению каузальной антиномии. Она оправдывает

лишь «свободу в позитивном понимании», то есть только излишек детермина$

ции. Но этот излишек заключается исключительно в господстве над человеком

закона долженствования наряду с господством закона природы. Как же при этом

человек может быть свободен еще и в отношении закона долженствования? Не

придется ли ему, едва лишь он станет свободен в отношении него, тотчас вновь

вернуться в лоно природной закономерности?

Эта апория может быть разрешена только в том случае, если личность содер$

жит в себе еще третий род детерминации, которую она от своего имени пускает в

ход в этической действительности. Но тогда детерминация этической действи$

Глава 81. Автономия личности и детерминация ценностей 655

тельности не исчерпывается законом природы и законом долженствования, до$

бавляется и личностная детерминанта. И она, по$видимому, есть то, с чем связа$

на свобода воли. Тогда и разрешение каузальной антиномии в одном пункте бу$

дет неверным: не может оставаться так, чтобы воля была сверхкаузально детер$

минирована лишь в той мере, в какой она подчинена законам долженствования;

она должна быть и такой, какой она наряду с ними определена и собственной,

личностной детерминантой.

Совокупная картина тем самым изменяется в том отношении, что уже не два,

но три типа детерминации наслаиваются здесь друг на друга в одной и той же

этической реальности, в реальной воле и во всяком реальном поведении лично$

сти. Из этих типов детерминации мы приблизительно,— по крайней мере в их

общей категориальной структуре — знаем только два, закон природы и закон

долженствования. Принципа же личности, поскольку и он пускает в ход свою

собственную детерминанту, мы не знаем.Итак как другого проблемного доступа

к ней, кроме названных апорий, не существует, то не существует и никакой пер$

спективы познакомиться с ней ближе с какой$либо другой стороны. Мы вынуж$

дены считаться с ней как с чем$то иррациональным, далее ни к чему не своди$

мым. Но что явствует из самой этой проблемной ситуации, это, по$видимому, то,

что детерминанта опять$таки должна быть более высокого типа, не только в от$

ношении закона природы, но и в отношении закона долженствования. Ибо в от$

ношении последнего личность должна быть свободной.

Но если такая детерминанта существует, то понятно, как «свобода помимо за$

кона» превосходит вторую свободу, «свободу в подчинении закону». Это тогда

следует просто из категориальных законов зависимости, согласно которым низ$

шая детерминация всякий раз является более «сильной», высшая же в сравнении

с ней, несмотря на это, «свободна», т. е. находит над той как над «материей» не$

кое неограниченное свободное пространство. Сущность личной свободы тем са$

мым хотя и не объясняется—для этого требовалось бы понимание и самой более

высокой детерминанты,— но, пожалуй, принципиально понимается как онтоло$

гически возможная.

c) Финальная апория свободы и ее разрешение

Тем самым первая апория могла бы считаться разрешенной, если бы как раз

это ее разрешение не несло с собой дальнейших трудностей.

Та детерминация, поверх которой нравственная личность, надо полагать,

имеет свободное пространство для некоей собственной детерминанты, являетс

двоякой: детерминацией закона природы и детерминацией ценностей (должен$

ствования). Первая детерминирует каузально, вторая же — финально. Разреше$

ние каузальной антиномии основывается на категориальном анализе именно

этих двух типов детерминации. Анализ показал, как внутренние качества при$

чинно$следственной связи фактически совершенно не сопротивляются добав$

лению других, внекаузальных детерминант. Она принимает их и продолжает

дальше как цепь причин. На этом основывалась возможность финальной детер$

минации в непрерывном течении причинно$следственных рядов. Но та же сама

возможность и здесь пригождается новым личным детерминантам. Причин$

656 Часть 3. Раздел V

но$следственная связь и им не чинит никакого препятствия. Она принимает их,

включает в себя и продолжает дальше как причинно$следственный ряд.

Другое дело целевая связь. Здесь результаты процесса заранее предписаны как

его цели. Следовательно, она не может принять никаких новых детерминант со

стороны. Она на каждой своей стадии образует закрытую систему элементов оп$

ределения, сопротивляющуюся чуждому влиянию. Потому что всякая иная до$

бавляющаяся детерминанта смещает саму цель, отклоняет от нее процесс; таким

образом, либо она разрушает целевую связь, либо целевая связь разрушает, лик$

видирует, отменяет ее. Ибо аттрактивная сила цели имеет тенденцию вновь вы$

равнивать всякое отклонение процесса от цели, вновь возвращать процесс к его

заранее данному направлению (см. гл. 69 е).

Таким образом, пожалуй, понятно, как каузальная детерминация могла бы

включить в себя финальные детерминанты, но непонятно, как финальная детер$

минация должна была бы смочь включить в себя еще какую$либо детерминанту.

Таковая не может найти здесь никакого свободного пространства. Она может

только или разрушить целевую связь,— а именно, если она «сильнее» той (что

при более «высоком» принципе исключено),— или же быть разрушенной ею. Ни

в том ни в другом случае. В обоих случаях никакой свободы в отношении прин$

ципа долженствования не получается. Но в личной свободе требуется именно

свобода в отношении принципа долженствования; то есть свобода в отношении

существующей целевой связи, а следовательно, посреди нее. Таким образом, ка$

жется, требуется нечто невозможное.

Легко увидеть, что эта апория — можно назвать ее финальной апорией свобо$

ды—всерьез угрожает существованию личной свободы. Ибо в невыносимом ха$

рактере целевой связи после проведенного анализа сомневаться не приходится.

Равно как и в том, что ценности, если и детерминируют, то только финально.

Однако именно здесь — в этом «если» — заключено решение. Собственно,

разве можно сказать, что ценности (или принципы долженствования) детерми$

нируют волю непосредственно? Скорее, дело все$таки обстоит так, что они ее в

такой же мере и не детерминируют. Воля то следует целям, предписанным цен$

ностями, то нет. Закон долженствования есть только «заповедь», а не принужде$

ние. Если бы здесь существовала необходимость, незыблемость, как в случае за$

конов бытия, то, пожалуй, можно было бы говорить о прямой детерминации, ко$

торая исходит от ценностей. Но как раз этого нет. Таким образом, если спросить:

как позитивная автономия личности может существовать в качестве собствен$

ной детерминанты наряду с автономией ценностей,— то приходится отвечать: ей

вовсе не нужно существовать наряду с той в качестве какой$то реальной телеоло$

гической детерминации. Автономия ценностей как раз не без оговорок являетс

реальной телеологией ценностей; но только последняя стала бы сопротивлятьс

добавляющейся личной детерминанте. Осуществляется ли телеологическая де$

терминация воли ценностями или нет, это, скорее, всегда лишь вопрос самого

решения личной воли. Тенденции долженствования как таковой вовсе не доста$

точно для того, чтобы детерминировать волю. К этому всегда необходимо добав$

лять еще один фактор.Икак раз он кроется в реальной личности. Он один заслу$

живает наименования личной свободы. Он состоит в способности личности де$

лать ценность уже своей детерминантой (будь то осознанная цель или принцип

отбора) или не делать ее таковой, прилагать ли усилия в ее пользу или нет.

Глава 81. Автономия личности и детерминация ценностей 657

О сплошном детерминизме ценностей (долженствовании), таким образом,

здесь вообще речи не идет. Правда, таковой был бы финальным детерминизмом и

потому должен был бы упразднить и свободу личности в позитивном понимании.

Нотакого финального детерминизма мира—даже этического мира человека—не

существует. Поэтому вовсе неверно, что процессы этого мира связаны некими це$

лями, что на каждой стадии процесса налицо «закрытая» система определяющих

элементов, которая исключает любую дальнейшую детерминанту; вовсе не суще$

ствует такой связи, которая должна была бы либо разрушать личную инициативу

человека, либо быть ею разрушенной; следовательно, не существует и силы, кото$

рая неизбежно вновь возвращала бы отклонившийся процесс. Ибо господства

ценностей как целей не бывает без усилий личности, прилагаемых в их пользу.

От одних только ценностей не исходит вообще никакого детерминизма—ведь

иначе личность была бы подчинена им как законам природы,— причем ни фи$

нального, ни какого$либо еще. Такой детерминизм был бы предопределением.

Ценности же как таковые не предопределяют, не принуждают—ни личность, ни

какое бы то ни было другое реальное существо. Именно здесь, под ценностями су$

ществует то, чего нет нигде больше, ни в природе, ни где$то еще в реальном—од$

нозначный индетерминизм. Ценности сами по себе как раз не имеют силы приво$

дить реальное в движение. Сила может прийти к ним лишь извне, причем только

со стороны реальной личности, поскольку та старается в их пользу (см. гл. 19 b, c).

Но это значит: ценности, если и детерминируют вообще, то лишь с помощью

именно той позитивной инстанции, господству которой они угрожали бы, если

бы они могли детерминировать непосредственно. Эта инстанция есть автономи

личности, поскольку она выносит решение в пользу некоей ценности. Детерми$

нация через ценности, таким образом, в действительности не только не являетс

препятствием личной свободе, но, скорее, позитивно ею обусловлена.

В этом метафизический смысл тезиса, что человек со своим ценностным чув$

ством и своей способностью к той или иной тенденции является посредником

долженствования в бытии. Он благодаря своей свободе есть реальная сила, кото$

рая одна в состоянии обратить должное бытия в действительность. Через него,—

однако, не автоматически, но апеллируя к его свободе — дело доходит до фи$

нальной детерминации реального ценностями.

Но тем самым не только разрешается финальная апория свободы, но и приво$

дится аргумент в пользу существования личной свободы, равноценный аргумен$

там в пользу ответственности и вменения. Ибо если бы посредующая инстанци

как потенция приложения усилий в пользу ценности не существовала в сущности

личности, то в мире, скорее, вообще не было бы никакой детерминации ценно$

стями. Что противоречило бы множеству феноменов, которые свидетельствуют

именно об этом.