Глава 60. Отношение наслоения и отношение фундировани

К оглавлению 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
119 120 121 122 123

a) Диалектический закон ухмрлпкЮ

При более точном рассмотрении обнаруживается, что категориальные законы

в целом, пожалуй, подходят отношениям между ценностями, но с ограничения$

ми и в весьма различной мере. Действие некоторых имеет очевидные лакуны.

Другие, кажется, сплошь подтверждаются, но претерпевают существенное изме$

нение, отдельные даже получают совершенно новый смысл.Ито и другое позво$

ляет сделать вывод, что господствующие в ценностном царстве закономерности

связностей хоть и содержат в себе категориальные, но не могут быть к ним сведе$

ны; они более сложные — в соответствии с более сложным категориальным

строением ценностей и долженствования вообще — и как таковые надстраива$

ются над категориальными закономерностями, базируются на них. Поэтому, по$

жалуй, можно считаться с новым появлением категориальных законов, но не

так, как если бы они не изменились.

То, что в таблице категорий — причем не только в абсолютной, которая оста$

ется вечной проблемой исследования, но и в большинстве исторических попы$

ток ее обрисовать—любому исследователю тотчас бросается в глаза, это чрезвы$

чайно строгая взаимосвязь отдельных принципов друг с другом. Их невозможно

изолировать, не исказив их сущности. Платон в свое время первым указал на это

в «Софисте», и это можно было бы считать «диалектическим законом», который

формулируется так: нет никаких изолированных категорий, никакого отдельно$

го для$себя$бытия, но внутри каждой группы или каждого слоя — только

друг$с$другом$бытие, взаимная обусловленность, переплетенность — платонов$

ское ухмрлпкЮ1. В категориальном царстве этот тезис верен практически безус$

ловно. Каждый принцип имеет свою внутреннюю сущность и одновременно вы$

496 Часть 2. Раздел VIII

1 Соединение, сочетание (др.греч.). (Прим. ред.)

ходя за свои пределы во всесторонней соотнесенности есть смещенная картина

всей системы, и в этом смысле сам есть система. Его, таким образом, можно на$

ходить и исходя из других, скоординированных с ним звеньев слоя.

Последнее, очевидно, не имеет силы для царства ценностей. Ни в каком слое

здесь невозможно прямо найти отдельную ценность исходя из другой. Импли$

кация, пожалуй, существует, но она гораздо более свободна. Она доходит до

того, что исходя из некоторых найденных ценностей усматривают, что должны

существовать еще другие скоординированные ценности; но их содержание при

отсутствующем ценностном видении (или отсутствующем ценностном чувстве)

не фиксируемо. А именно, сила импликации убывает с высотой и содержатель$

ной сложностью слоя. В слое ценностных противоположностей, и отчасти еще

в слое фундирующих ценностей она еще доходит до того, что, исходя из данных

ценностей, при помощи ценностного чувства можно предвосхитить еще неви$

димые. К сожалению, начиная с ценности «блага», это становится невозможно,

исключая те случаи, в которых налицо явно уже соотнесенность иного, специ$

фически аксиологического рода. Чем больше высота, тем менее диалектиче$

скими становятся ценностные отношения. Если предположить, что имплика$

ция есть специфически онтологический феномен, то это убывание ее значимо$

сти в царстве ценностей было бы просто объяснить близостью низших ценно$

стных слоев категориям бытия — и их ценностный характер бледнее, что в них,

следовательно, еще сильнее проявляется тип категорий, тогда как в более высо$

ких ценностях он исчезает. Для собственно нравственных ценностей закон им$

пликации играет лишь подчиненную роль.

b) Импликация не$ценностей и импликация ценностей

Если диалектика категорий есть еще рискованная идея, до сих пор все еще

приводящая к спекулятивным выводам, то уж тем более такую опасность пред$

ставляет диалектика ценностей. Все же, полностью отказываться от нее нельзя.

Быть может, в дальнейших ценностных исследованиях она найдет свое место. Но

в любом случае диалектика ценностей отличалась бы от диалектики категорий.

На это указывает уже то обстоятельство, что ценностям противостоят нецен$

ности, негативные противочлены, каких не знает категориальное царство. Сим$

плоке ценностей должно параллельно проходить симплоке неценностей, или,

быть может, не параллельно, но согласно собственным закономерностям. Это

дало бы двухрядную диалектику с постоянной взаимной полярной соотнесенно$

стью, причем вполне возможно, что неуловимое в одном ряду, в другом может

стать видимым. Если учесть, что некоторые неценности гораздо более ощутимы,

чем позитивные противочлены, что некоторые ценности определимы лишь кос$

венно, на основании соответствующих неценностей,— факт, с которым мы

практически познакомились в ходе ценностного анализа — то становится ясно,

что диалектика ценностей могла бы найти чрезвычайную поддержку в диалекти$

ке неценностей. Кажущееся несвязанным в ценностях, вполне может быть свя$

зано в неценностях. Метод, который здесь используется со всей наивностью,—

аристотелевский. Здесь определяют положение ценности относительно двух не$

ценностей. При этом всякий раз проявляется двойственность неценностей и их

взаимосвязь с ценностями. Таким образом можно понять, что взаимосвязан$

Глава 60. Отношение наслоения и отношение фундирования 497

ность ценностей иная, нежели неценностей, чему не противоречит и жесткая со$

отнесенность ценностей и неценностей.

И это вновь делает понятным, что импликация ценностей более свободная,

чем категорий; она сложнее благодаря переплетенности с иной импликацией —

неценностей. Но по$другому и быть не может. Отсутствие жесткой соотнесенно$

сти с реальностью оставляет и сосуществованию широкое пространство: модус

бытия ценностей есть просто долженствование бытия, необходимость без ис$

полняющих условий возможности. Ценности в совершенно иной мере объеди$

няемы друг с другом, и строгие антиномические противоположности здесь не

исключаются. Ибо и тот и другой члены всегда означают только долженствова$

ние бытия, что не составляет бытийного противоречия. Противоречивы именно

реальность, ситуация, жизненный конфликт. Актуализируется противоречие

только претензией на реализацию. В ценностном царстве сосуществует, что не

могло бы сосуществовать онтологически$категориально. Но это касается уже за$

кономерности другого вида, которая разбирается отдельно (см. ниже гл. 61).

c) Отношение наслоения и законы наслоени

Ранее мы видели, что структура ценностных материй предоставляет отноше$

нию логического подведения широчайшее пространство. Так как материи скла$

дываются из онтологических моментов, то, естественно, имеют место и онтоло$

гические закономерности. Но они не затрагивают собственно ценностные харак$

теры материй—ни ценностную высоту, ни специфического ценностного качест$

ва. И даже в отношении самих материй, где законы подведения точно выполне$

ны, центр тяжести приходится все$таки не на них, но на ряд других законов, со$

провождающих и расширяющих отношение подведения. Можно их назвать, со$

гласно их основному характеру, законами наслоения. В царстве категорий они

играют большую роль и занимают господствующее положение и в ценностном

царстве, пусть и с определенными смещениями. Это четыре закона: повторения,

изменения, новизны и дистанции слоев. Так как они суть всеобщие законы на$

слоения принципов вообще, а отнюдь не частные законы наслоения ценностей,

то здесь они приводятся прежде всего в их всеобщей категориальной форме:1

1. Низшие принципы или их элементы повторяются в высших как частные

моменты; они могут при этом выходить на передний план или отходить на зад$

ний на более высоком уровне структуры и соответственно этому становиться ви$

димыми или «исчезать». В любом случае они остаются сквозными структурными

элементами.

2. Эти элементы в своем повторении не остаются незатронутыми структурой

более высоких образований. Они многообразно изменяются в зависимости от

роли, которая им выпадает в более высоком комплексе. Идентичным сохраняет$

ся в них только основной элементарный смысл.

3. Более высокие образования не сводятся к многообразию повторяющихся в

них элементов. Всякий раз наряду с элементарным наслоением они — уже ис$

498 Часть 2. Раздел VIII

1 Обоснование этим законам может дать, конечно, только всеобщее учение о категориях. Однако

в силу их собственной важности их, пожалуй, можно считать и очевидными. В связи с этим см.: «Der

Аufbau der realen Welt». Kap. 50–54.

ключительно в структуре комплекса — обнаруживают некую специфическую

новизну, которой не имеют сами элементы. Именно эта постоянная новизна оп$

ределяет появление и исчезновение элементов, как и изменение их смысла.

4. Наложение высших принципов на низшие происходит не в простой не$

прерывности, но слоями, отделенными друг от друга четкой дистанцией. Каж$

дый более высокий слой по сравнению с низшими опять$таки демонстрирует

нечто совместно новое, тогда как связь с ними производится за счет повторени

изменяющихся элементов.

Повторение элементов образует как бы пучок расходящихся линий, которые

пронизывают налагающиеся слои. Они движутся в измерении, перпендикуляр$

ном уровню слоев; при этом одновременно за счет изменения элементов они

растягиваются по ширине слоев (дивергенция). Степень изменения при этом су$

щественно определена дистанцией между слоями так же, как и тем регионально

новым, что присутствует в слоях. Четыре закона наслоения вместе образуют тип

закона связности, которая как «вертикаль» связывает слои друг с другом, в то

время как диалектическую связь затрагивает «горизонтальная» связь по отдель$

ным слоям. Диалектическая связь и связь слоев стоят, таким образом, перпенди$

кулярно друг другу и вместе впервые образуют многомерную системную связь,

которая характерна для царства категорий.

При этом происходит также и взаимодействие двух типов связи. Онтологи$

чески повторение и изменение распространяется не на одни только элементы,

но и на их импликацию; то есть диалектическая связность принципов с измене$

ниями повторяется в более высоких слоях. К ней прибавляется новизна данно$

го слоя, и так от слоя к слою возникает все новая обоюдная зависимость все бо$

лее жестких типов.

d) Границы действия закона наслоения в царстве ценностей

Описанные закономерности имеют силу для царства ценностей только в огра$

ниченной мере. Здесь как закон импликации, так и законы наслоения представ$

ляются значительно измененными.

Закон повторения в целом, пожалуй, остается в силе.Ивсе же чем больше вы$

сота, тем свободнее он по форме и тем менее обязателен по значимости. Наибо$

лее всеобщие ценностные элементы явно повторяются сплошь, что легко замет$

но в парах противоположностей первой группы (во 2$м разделе). Яснее всего это

видно на примере индивида и целокупности, которые остаются определяющими

как полярные ценностные направления вплоть до высших ценностей добродете$

ли — причем последние различаются на те, что направлены скорее целокупно, и

те, что скорее индивидуально. Для содержательно обуславливающих основных

ценностей то же самое может действовать только в ограниченной мере. Ибо от$

ношение фундирования привносит здесь новый, иной момент наслоения. В

нравственных же ценностях повторение кажется почти невероятным. Правда,

четыре основные ценности многократно повторяются с характерными измене$

ниями; этос благородства, этос чистоты и этос широты выступают в разных об$

личьях вновь и вновь. Точно так же в типах любви можно проследить иерархизи$

рованное слоями повторение определенных основных элементов (например,

ценности солидарности); и, наконец, в ценности личностности предполагаетс

Глава 60. Отношение наслоения и отношение фундирования 499

весь ряд всеобщих ценностей. Но можно ли здесь проследить этот закон еще

дальше,— это все$таки вопрос.

Причина этого в том, что здесь в большей степени выдвигаются на первый

план законы изменения и новизны. Своеобразие отдельных ценностей, и уж тем

более ценностных слоев, явно перевешивает относительно тонкое переплетение

повторяющихся элементов. Так что можно говорить о более высоком смысле

верности умонастроению и веры в ценности личностности и в ценности личной

любви, чем, например, на уровне одного лишь договорного отношения, на кото$

ром эти ценности впервые появляются. Точно так же существует низший (бук$

вальный) и высший (понимаемый в соответствии с духом) смысл правдивости,

храбрости и других ценностей. Ценности же более высоких и сложных видов

этоса характеризуются таким образом только поверхностно; их собственна

сущность этим затронута мало. Но это значит: эта сущность в случае ценностей

заключена в их новизне совершенно в иной мере, нежели в случае категорий.

Специфическое своеобразие более высоких ценностей по сравнению с ценност$

ным характером более низких гораздо автономнее, чем своеобразие более высо$

ких категорий в сравнении с общими категориальными элементами. Степень из$

менения и дистанция между слоями больше. Особенно наглядно это показывает

огромное расстояние между собственно нравственными ценностями и ценно$

стей благ и ситуаций.

Но и на уровне нравственных ценностей можно обнаружить подобные рас$

стояния, например между всем комплексом всеобщих ценностей (от справедли$

вости до дарящей добродетели) и индивидуальными ценностями (личностности

и личной любви). В ценностях личности, где повторение всеобщих ценностей

ясно обнаруживается в предпочтении, совершенно очевидно, что наслоение эле$

ментов полностью отступает перед новизной. Правда, именно для этой дистан$

ции между слоями можно создать континуум—за счет ряда ценностей типов. Но

не подлежит никакому сомнению, что уже для него mutatis mutandis (от слоя к

слою) действует то же самое. И уж тем более в личной любви всеобщие ценност$

ные элементы — веры, верности, альтруизма, солидарности и т. д. — так возвы$

шаются над собой, преобразуясь во что$то новое, более высокое, что почти исче$

зают в сравнении с новизной личной увлеченности.

e) Включение отношения фундирования в отношение наслоени

Такое ослабление категориальных законов в царстве ценностей имеет явно

иные причины, чем утрата ими своей силы. Скорее, законы наслоения принци$

пов остаются в силе,— и эта сила иногда даже возрастает,— но они действуют не

одни. Наряду с ними проявляются и другие законы связности, причем более

сложного рода. Царство ценностей имеет именно более сложное строение. Дру$

гой вопрос, можно ли обнаружить эти собственные, специфические аксиологи$

ческие законы связности.Ина этот вопрос—на сегодняшней стадии исследова$

ния — приходится отвечать отрицательно, по меньшей мере, в общем.

Только на одну закономерность, которой нет в царстве категорий, можно ука$

зать более$менее определенно. И это пример, как нечто обособленное, единич$

ное и необобщаемое имеет самую большую ценность для философского понима$

ния положения вещей, поскольку характеризует структуру более сложного вида,

500 Часть 2. Раздел VIII

закономерности более высокого, уже чисто аксиологического порядка. Речь

идет об отношении ценностей благ и ситуаций к нравственным ценностям, с ко$

торым мы в случае последних постоянно встречаемся как с отношением фунди$

рования.

Правда, выражение «отношение фундирования» само по себе мало о чем гово$

рит. Можно в определенном смысле любой базис рассматривать как «фунда$

мент» и любое отношение наслоения обозначать как отношение фундирования.

В этом широком смысле можно и в ценностной таблице найти многочисленные

виды фундирования (см. гл. 26 b). Но эти иные виды фундирования она разделя$

ет со всеми прочими системами принципов. Иначе дело обстоит со специфиче$

ским, сложным способом фундирования, которые существуют между ценностя$

ми ситуаций и нравственными ценностями.

Центральное положение, которое занимает это отношение в таблице этиче$

ских ценностей, мы в состоянии проследить вплоть до отдельных добродетелей.

Всюду нравственная ценность интенции определенным образом связана с цен$

ностью ситуации, а именно, обусловлена ею, но сама обнаруживает совершенно

иной ценностный характер, несравнимый с ценностным характером последней.

Так, в любви к ближнему целью полагается благополучие или счастье ближнего,

а не сама ценность счастья; правдивость направлена на то, чтобы другой знал ис$

тину, собственная ценность правдивости не заключается в ценности этого зна$

ния и не имеет с ней даже никакого аксиологического подобия. Вообще ценно$

сти интенции не обнаруживают никакого подобия с ценностями того, что ста$

вится целью. И именно в этом заключается основополагающее отличие данного

отношения от отношения наслоения. С учетом ранее сказанного (показанного

на отдельных ценностях) можно составить резюме из трех главных пунктов:

1. В случае наслоения низшая ценность повторяется в высшей как элемент, в

измененном содержится в ней и не может быть удалена из ее материи. В отноше$

нии фундирования, напротив, она не повторяется, не входит в материю новой

ценности. Нравственная ценность в себе уже ничего не имеет от характера цен$

ности ситуации. Последняя не содержится в нравственной ценности ни в изме$

ненном виде, ни как дополняемая чем$то новым, но только предполагает ее, яв$

ляется ее аксиологическим условием. Условие не есть непосредственно часть со$

держания обуславливаемого, остается «вне»; что проявляется и в различии носи$

телей ценностей: нравственная ценность присуща личности, фундирующа

же — ситуации. Обе неотделимы от своих носителей. Ценностный характер си$

туации не наличествует как таковой в ценностном характере направленного на

него поведения. Ценность поведения надстраивает собой ценность ситуации, но

оставляет ее за своими пределами. Она со всей своей материей вступает в дейст$

вие как бы этажом выше. Фундирующая ценность для нее является внешней, не

является внутренним условием. Отсюда своеобразное возвышенное положение

нравственных ценностей по отношению к ценностям ситуаций, как это видно в

двух следующих пунктах.

2. В случае отношения наслоения в реализации более высокой ценности не$

избежно реализуется и повторяющийся в ней элемент более низких ценностей.

В отношении фундирования, напротив, при реализации фундированной ценно$

сти фундирующая не реализуется необходимо. В ценности любви как таковой

неважно, достигается ли реальная цель или нет, значение имеет, насколько серь$

Глава 60. Отношение наслоения и отношение фундирования 501

езно нечто в любви полагалось целью. Правдивость нравственно не менее ценна,

даже в том случае когда говорящий заблуждается, и другой тем самым не дости$

гает истины. Не успеху присуща нравственная ценность, а исключительно умо$

настроению, не реализации ценной ситуации, но исключительно подлинности

ее намеченности в качестве цели как таковой. Но так как нравственная ценность

становится в личности реальной уже только в интенции ценности ситуации, то в

отношении фундирования явно существует и реализация обусловленных ценно$

стей без реализации обусловливающих. Формально имеет силу следующее: цен$

ностный характер нравственного поведения хотя и зависит от ценностного ха$

рактера намечаемой в качестве цели ситуации; но реализация нравственной цен$

ности в личности находится не в какой$либо зависимости от реализации ценно$

сти ситуации личностью, а исключительно в зависимости от факта намеченно$

сти ее в качестве цели в поведении личности.

3. Всюду, где налицо отношение наслоения ценностей, не только материя бо$

лее высокой ценности обусловлена материей более низкой, но и ценностная вы$

сота более высокой обусловлена ценностной высотой более низкой. Высота цен$

ности доверия растет с высотой содержащегося в ней ценностного момента

силы, риска, храбрости; ценность дарящей добродетели растет с соответствую$

щей ей ценностью широты. И эта зависимость не может быть подвергнута ин$

версии. Ценность правового умонастроения не меньше там, где дело идет о

меньших жизненных благах; ценность любви к ближнему не изменяется от того,

много или мало сделал человек для ближнего. Всюду нравственная ценность за$

висит от степени задействования, как и от глубины и подлинности интенции, а

не от высоты ценности, которая ставится целью. Самый яркий пример этого

рода мы имели в отношении любви к ближнему и любви к дальнему (см. гл. 55 i).

Ценности того, что ставится целью в этих видах любви, весьма разнятся по высо$

те, но ценности интенции очень близки в иерархии. Причина проста: ценности,

намечаемые в качестве цели, и ценности интенции вообще никак не соотносятс

друг с другом по высоте положения в иерархии. Низшими ценностями ситуации

могут фундироваться высшие нравственные ценности, и наоборот. Формально

выражаясь: нравственная ценность вообще хотя и находится в зависимости от

ценности ситуации, которая ставится целью, но аксиологическая высота нравст$

венной ценности никак не зависит от аксиологической высоты ценности ситуа$

ции. Этот тип независимости особенно четко указывает на принципиальную

пропасть между двумя типами ценностности. Обусловливающим для ценности

интенции является только сам факт существования ценности намечаемой в ка$

честве цели ситуации. Во всех прочих смыслах она остается «безусловной».

Такое отношение фундирования характеризует именно царство ценностей.

Категориальное царство не имеет ничего подобного. Но и в царстве этических

ценностей не обнаруживается отношения подобного рода. Можно было бы пой$

ти дальше и между ценностями благ и ценностями ситуаций вывести отношение,

подобное отношению фундирования. По меньшей мере, ценности намечаемых в

качестве целей ситуаций (как пожелание блага ближнему или его знание исти$

ны) обратно связаны с ценностями благ (например, с ценностью благ, от кото$

рых зависит человеческое благополучия, или с практической ценностью объек$

тивной истины в субъективном мнении). Но эта обратная связь гораздо проще.

Она гораздо ближе категориальному отношению наслоения и его закономерно$

502 Часть 2. Раздел VIII

стям. Ведь здесь явно существует повторение и изменение ценности благ в цен$

ности ситуации, равно как и зависимость реализации и ценностной высоты обу$

словленной ценности от реализации и ценностной высоты обусловливающей.

И, наконец, нужно учесть, что ценности ситуаций по сути даже не отличаются от

ценностей благ, что они скорее сами являются сложными ценностями блага. В

данном случае нет никакой аналогии ни принципиальной разнородности, ни ха$

рактерному «парению» нравственных ценностей. Это тип зависимости, струк$

турно занимающий промежуточную ступень между отношением наслоения и от$

ношением фундирования, но находится ближе к первому.

f) Отношение этических и эстетических ценностей

Здесь следует высказать замечание, что ближайшую аналогию отношению

фундирования мы обнаруживаем в совершенно другой области ценностного

царства, не имеющей отношения собственно к этическим ценностям, а имен$

но: в отношении между определенными эстетическими и нравственными цен$

ностями.

Существует ряд эстетических ценностей (яснее всего представленных в эпи$

ческой и драматической поэзии), которые по материалу связаны с этическим по$

ведением личностей и предполагают его ценностное многообразие, не сводясь к

нему и даже не будучи ему аксиологически подобными. Это—хорошо известные

ценности героического, трагического и комического, слишком человеческой

любезности, иронического и наивного и пр., а также многообразные ценности

драматических ситуаций, завязка, нарастание напряжения, кульминация и раз$

вязка и т. д. Все эти ценности и множество родственных им обнаруживают то же

самое «парение» над нравственными ценностями, какое последние обнаружива$

ют над ценностями ситуаций—хотя опять$таки в сущностно смещенной форме.

Их материальным условием является человеческий этос во всей его конкрет$

ности и многообразии присущих ему ценностей и неценностей. Следовательно,

они фундированы нравственными ценностями, причем как всеобщими, так и

личными (последними в особенности). Этические ценностные акценты в них

прослеживаются четко, потому что пробуждение нравственных чувств у зрител

всецело принадлежит драматическому эффекту. Но как последний не сводится к

такому пробуждению, так и ценности такого рода не сводятся к фундирующим

их нравственным. Эстетическая ценность (трагического, например) ни в коем

случае не зависит от степени реализации нравственной ценности в трагическом

герое, даже вообще от ценностной высоты и ценностного качества того этоса,

который заключен в ее идее. Для реализации же фундирующей нравственной

ценности проявление эстетической ценности вообще относительно безразлич$

но; и уж тем более ее специфическое ценностное качество и ее аксиологическа

высота подчиняются совершенно иному закону, чем в случае с нравственной

ценностью. Высокий эстетический трагизм ситуации может проявиться незави$

симо от нравственности ее участников. И все же, если вообще отказаться от со$

отнесенности этих образов с моральными ценностями, то и эстетическая цен$

ность ситуации пропадает без остатка, как, например, пропадает нравственна

ценность честности, если не признавать ее связь с ценностью блага собственно$

сти, в отношении которой человек и может вести себя честно.

Глава 60. Отношение наслоения и отношение фундирования 503

Таким образом, между эстетическими и нравственными ценностями также

действует отношение фундирования, причем эстетические ценности «возвыше$

ны» над нравственными, как нравственные—над ценностями ситуаций.Издесь

нет собственно повторения и изменения ценностей; нравственные ценности ос$

таются исключительно вне соответствующих эстетических ценностей, не обра$

зуют никакой собственно аксиологической составляющей в них. Поэтому и

здесь нельзя говорить о простом отношении наслоения. Оно уступает место вы$

сокоструктурированному, более сложному отношению обусловливания.

Этот факт проливает свет на общее положение дел в том отношении, что в нем

становится ясно, что нравственные ценности вкупе с собственной системой на$

слоения образуют некую компактную массу, которая в рамках ценностного цар$

ства отделена как сверху так и снизу глубокой пропастью, расстоянием иного

рода, нежели дистанция между слоями—можно сказать, и там и там имеет место

некий hiatus irrationalis. Что при этом достигает завершенности «вверху», его ак$

сиологическую направленность следует понимать с осторожностью. Ибо высо$

кое положение эстетических ценностей отнюдь не само собой разумеется и при

более точном анализе может легко оказаться ложным. Скорее, взаимное положе$

ние этических и эстетических ценностей в иерархии вообще однозначно не уста$

новлено, что заставляет сделать вывод о несоизмеримости высоты их положе$

ния. Это, тем не менее, отнюдь не отвергает описанного отношения фундирова$

ния. Можно было бы заключить, что в сущности фундированной ценности вооб$

ще не заложено свойство быть «более высокой», и что могут существовать отно$

шение фундирования, которые разворачивались бы на ином аксиологическом

измерении, нежели измерение «высоты».

Следует ожидать, что более точный анализ эстетических ценностей и раскры$

тие их таблицы,— которой мы до сих пор не имеем,— пролило бы свет на струк$

туру таблицы этических ценностей. Нельзя забывать, что ценностное многооб$

разие не сводится к этическим ценностям. Этические ценности просто больше

волновали исследователей в силу своей «практичности», «приближенности к

жизни», актуальности, поэтому и изучение их достигло больших результатов.

g) Выводы

Насколько сегодня можно видеть, кажется, что в сущности сложного отноше$

ния фундирования заключено, что там, где оно вступает в силу, там везде появля$

ется зияние отношения наслоения. Но таблица собственно нравственных цен$

ностей начинается с отношения фундирования. По этой причине этический

ценностный анализ не может начаться прямо с нравственных ценностей, но дол$

жен включить в свое рассмотрение предшествующие им низшие слои. Отноше$

ние фундирования состоит, таким образом, в прочной, неразрывной соотнесен$

ности, несмотря на парящее своеобразие более высоких образований.

Поскольку пропасть проходит через середину главных для этики ценностей,—

раскалывая все царство ценностей на две аксиологически гетерогенные части —

то законы наслоения находят здесь свой предел. Они непрерывно действуют

вплоть до высших фундирующих ценностей (в том числе и таких, которые при$

сущи субъекту и делают его личностью). Однако далее их действие прерывается,

чтобы за пропастью вновь возникнуть наряду с вновь созданным отношением

504 Часть 2. Раздел VIII

фундирования, определяясь им. Понятно, что внутри слоев нравственных цен$

ностей их порой можно проследить немного дальше, но они уже не играют доми$

нирующей роли. Здесь они уступают другим, разворачивающимся в том же изме$

рении закономерностям и оттесняются ими на второй план.

С этим связано и то, что здесь в первую очередь негативно сказывается закон

повторения, тогда как закон новизны приобретает вес, изменение же делает на$

столько значительные скачки, что его как таковое становится возможно узнать с

трудом. Ибо со степенью перемен идентичность меняющегося уменьшается.

Идентичность же есть предпосылка изменения. С ее рассеиванием изменение

становится ближе к началу чего$то нового. Отсюда кажущаяся разрозненность

групп этических ценностей и большая дистанция между их слоями.