Глава 38. О нравственных ценностях вообще

a) Соотнесенность нравственных ценностей и свободы

Более узкое царство собственно нравственных ценностей, в которое мы те$

перь вступаем, составляют, как было показано, ценности личности и ценности

актов. Однако такого рода отличия носителя ценностей не достаточно, чтобы

охарактеризовать всю группу. Активность, сила, способность к страданию — это

тоже ценности актов, а как раз поэтому — и ценности личности; то же самое от$

носится к свободе, предвидению, целенаправленной деятельности. Существуют

и эстетические ценности актов, и, быть может, некоторые другие. Но все это не

моральные ценности, как бы тесно они ни были с ними связаны. Кто вообще по$

нимает, что значит добро и зло, тот знает, что дело идет здесь о чем$то другом.

Также недостаточно для сущностного определения нравственных ценностей

упоминавшегося выше отношения фундирования. В нем, пожалуй, понятно, что

во всякой ценностной интенции ценность интенции иная, нежели ценность

цели этой интенции. Но что составляет ее инаковость остается неопределено. Не

ясно, почему акты и личности за счет причастности к этим ценностям не просто

становятся благами, например внутренними благами высшего порядка. Ведь

если все отличие обоих ценностных классов,— не принимая во внимание носи$

телей ценности,— заключается в том, что один занимает высшее положение в

иерархии, нежели другой, то из этого необходимо следует, что носители нравст$

венных ценностей суть блага высшего порядка.

Но это не так. Или, скорее, этот высший порядок благ существует тоже; лич$

ности в силу своего нравственного поведения могут представлять друг для друга

некое благо; некто справедливый — благо для своих сограждан, друг для дру$

зей—благо высшего порядка. Но эта благость уже предполагает моральную цен$

ность личности. Она, таким образом, не может ее со своей стороны составлять.

Она есть лишь присущая моральной ценности ценность благ. Ибо моральную

ценность личность имеет сама по себе независимо от того, полезна ли она дл

кого$то (например, в чисто внутреннем, не высказываемом вслух умонастрое$

нии). Ценность благ, напротив, существует необходимо «для кого$то». Одно

лишь различие высот, таким образом, не составляет разницы. Скорее, разница

высот основывается на какой$то другой разнице — не сравнимой, но абсолют$

ной, принципиальной, качественной.

Что же принципиально отличает ценности друг от друга? Что составляет спе$

цифичность именно этического действия, желания, образа мыслей?

Легче всего нравственные ценности можно понять в их противоположности

соответствующим не$ценностям. Нравственное зло — не просто погрешность

или недостаток личности, но допущенные ею проступок, преступление, вина.

Нравственное зло разъедает личность, навлекает на нее неодобрение, осужде$

ние, презрение, отвращение. Нравственная не$ценность вменяется личности,

личность считается ее виновницей, в чьих силах было вести себя и по$другому.

Личность несет ответственность. Как раз этого никогда нельзя сказать в отноше$

нии контрценной ситуации или вещи, всякого рода «бед». Там никакого вмене$

ния, ответственности или вины не бывает.

Этому соответствует строго аналогичное отношение позитивных противочле$

нов. Нравственное благо тоже вменяется, оно находит признание, одобрение,

даже восхищение, восхваление. Тот, кто несет ответственность, имеет и заслуги.

У ценных ситуаций и вещей этого тоже нет.

Основной вопрос в разнице обоих ценностных классов — это соотнесенность

нравственных ценностей со свободой. Что свободное существо — причем благо$

даря своей свободе, то есть поскольку оно могло бы поступить и по$другому — в

своем поведении реализует те или иные ценности и неценности, — это можно

ему вменить, это составляет его нравственную ценность и не$ценность. Ответст$

венность, справедливость, вина и заслуга связаны исключительно с этим. На

добро и зло способен только свободный.

Вообще говоря, специфика нравственных ценностей заключается ни в их вы$

соте, ни в их фундированности другими ценностями, но в их соотнесенности со

свободой. В этом заключена причина их всеобщего превосходства по высоте над

ценностями благ и ситуаций.

Эту соотнесенность со свободой нельзя ограничивать случаями собственно

осознанных решений или намерений. Большей частью нравственное поведение

не выказывает такого рода моментов акта. Наличие свободы распознают не во

внешнем рассмотрении, как некто мог бы захотеть или поступить иначе, но

единственно в ценностном суждении, в нравственном ценностном чувстве, ко$

торое уверенно и точно обнаруживает за что человек ответствен, а за что нет. Как

раз совсем не обязательно, чтобы решающее в поведении человека заключалось

в том или ином сознательном решении, оно может заключаться уже в его общей

нравственной установке, в относительно постоянной исходной позиции. Тогда

под вменение подпадает как раз сама эта общая установка. В ней тогда будут за$

ключены вина, ответственность или заслуга.

b) Основные нравственные ценности и подчиненные группы

Что касается схватывания нравственных ценностей, то здесь приходитс

иметь дело с трудностю, противоположной той, что имела место в первых груп$

пах ценностей. Если там материю ценности было определить относительно лег$

ко, ценностный же характер порой был труднодоступен естественному ценност$

ному чувствованию, то в случае с нравственными ценностями ценностное чувст$

во в целом срабатывает легко (за некоторыми исключениями, разумеется), мате$

рии же постигаются чем далее вверх, тем труднее. В высшей степени так дело об$

стоит с «благом»: каждый смутно знает, какое ценностное качество имеется в

Глава 38. О нравственных ценностях вообще 367

виду, может весьма определенно отличить его от остальных ценностей, но «что»

оно есть по содержанию, знает далеко не каждый.

Поэтому в случае с нравственными ценностями действовать следует иначе. Не

категориальный анализ должен здесь быть путеводной нитью. Существует и ис$

торико$эмпирический доступ к пониманию нравственных ценностей—в ценно$

стном содержании позитивных моралей, в разнообразии которых находит отра$

жение значительная часть нравственного многообразия. Конечно, такой подход

остается фрагментарным—по своей сути, как и всякое отталкивание от эмпири$

чески$случайного — и кроме того не работает в случае более всеобщих и более

элементарных ценностей (основных нравственных ценностей). Но чем дальше в

область конкретного и специального, тем значительней эффект. О завершенно$

сти ведь речи и так не идет; задача сводится к тому, чтобы достичь как можно

большей широты обзора. Исторические привязки будут приведены особо.

В основе всех нравственных ценностей лежит группа основных ценностей, в

которой, в свою очередь, центральное место занимает ценность «блага». Кроме

того, однозначно к ней принадлежат ценности благородства, полноты и чисто$

ты — а, быть может, и другие, что нельзя решить a priori. Характерно для этих

ценностей именно то, что они характеризуют многие весьма дифференцирован$

ные способы поведения в целом, а не какое$то специфическое поведение. В этих

всеобщих ценностях вступает в действие основная проблема всего класса ценно$

стей.

Три другие ценностные группы—их с некоторым историческим правом мож$

но назвать «ценностями добродетелей» — достаточно разобщены. Их единство

отнюдь не строго, не необходимо. К первой группе относятся преимущественно

ценности античной морали, ко второй — ценности культурного круга христиан$

ства; а третью группу образуют те ценности, которые не попали в первые две.

То, что, несмотря на такую спорадичность метода и порядка расположения,

получается некая общая картина, находит объяснение в качествах самого царст$

ва ценностей, в том, что при рассмотрении отдельных составляющих человеку

открываются и связи между ними. Но то, что становится в этом смысле ощути$

мо, остается философски неформулируемым.

a) Соотнесенность нравственных ценностей и свободы

Более узкое царство собственно нравственных ценностей, в которое мы те$

перь вступаем, составляют, как было показано, ценности личности и ценности

актов. Однако такого рода отличия носителя ценностей не достаточно, чтобы

охарактеризовать всю группу. Активность, сила, способность к страданию — это

тоже ценности актов, а как раз поэтому — и ценности личности; то же самое от$

носится к свободе, предвидению, целенаправленной деятельности. Существуют

и эстетические ценности актов, и, быть может, некоторые другие. Но все это не

моральные ценности, как бы тесно они ни были с ними связаны. Кто вообще по$

нимает, что значит добро и зло, тот знает, что дело идет здесь о чем$то другом.

Также недостаточно для сущностного определения нравственных ценностей

упоминавшегося выше отношения фундирования. В нем, пожалуй, понятно, что

во всякой ценностной интенции ценность интенции иная, нежели ценность

цели этой интенции. Но что составляет ее инаковость остается неопределено. Не

ясно, почему акты и личности за счет причастности к этим ценностям не просто

становятся благами, например внутренними благами высшего порядка. Ведь

если все отличие обоих ценностных классов,— не принимая во внимание носи$

телей ценности,— заключается в том, что один занимает высшее положение в

иерархии, нежели другой, то из этого необходимо следует, что носители нравст$

венных ценностей суть блага высшего порядка.

Но это не так. Или, скорее, этот высший порядок благ существует тоже; лич$

ности в силу своего нравственного поведения могут представлять друг для друга

некое благо; некто справедливый — благо для своих сограждан, друг для дру$

зей—благо высшего порядка. Но эта благость уже предполагает моральную цен$

ность личности. Она, таким образом, не может ее со своей стороны составлять.

Она есть лишь присущая моральной ценности ценность благ. Ибо моральную

ценность личность имеет сама по себе независимо от того, полезна ли она дл

кого$то (например, в чисто внутреннем, не высказываемом вслух умонастрое$

нии). Ценность благ, напротив, существует необходимо «для кого$то». Одно

лишь различие высот, таким образом, не составляет разницы. Скорее, разница

высот основывается на какой$то другой разнице — не сравнимой, но абсолют$

ной, принципиальной, качественной.

Что же принципиально отличает ценности друг от друга? Что составляет спе$

цифичность именно этического действия, желания, образа мыслей?

Легче всего нравственные ценности можно понять в их противоположности

соответствующим не$ценностям. Нравственное зло — не просто погрешность

или недостаток личности, но допущенные ею проступок, преступление, вина.

Нравственное зло разъедает личность, навлекает на нее неодобрение, осужде$

ние, презрение, отвращение. Нравственная не$ценность вменяется личности,

личность считается ее виновницей, в чьих силах было вести себя и по$другому.

Личность несет ответственность. Как раз этого никогда нельзя сказать в отноше$

нии контрценной ситуации или вещи, всякого рода «бед». Там никакого вмене$

ния, ответственности или вины не бывает.

Этому соответствует строго аналогичное отношение позитивных противочле$

нов. Нравственное благо тоже вменяется, оно находит признание, одобрение,

даже восхищение, восхваление. Тот, кто несет ответственность, имеет и заслуги.

У ценных ситуаций и вещей этого тоже нет.

Основной вопрос в разнице обоих ценностных классов — это соотнесенность

нравственных ценностей со свободой. Что свободное существо — причем благо$

даря своей свободе, то есть поскольку оно могло бы поступить и по$другому — в

своем поведении реализует те или иные ценности и неценности, — это можно

ему вменить, это составляет его нравственную ценность и не$ценность. Ответст$

венность, справедливость, вина и заслуга связаны исключительно с этим. На

добро и зло способен только свободный.

Вообще говоря, специфика нравственных ценностей заключается ни в их вы$

соте, ни в их фундированности другими ценностями, но в их соотнесенности со

свободой. В этом заключена причина их всеобщего превосходства по высоте над

ценностями благ и ситуаций.

Эту соотнесенность со свободой нельзя ограничивать случаями собственно

осознанных решений или намерений. Большей частью нравственное поведение

не выказывает такого рода моментов акта. Наличие свободы распознают не во

внешнем рассмотрении, как некто мог бы захотеть или поступить иначе, но

единственно в ценностном суждении, в нравственном ценностном чувстве, ко$

торое уверенно и точно обнаруживает за что человек ответствен, а за что нет. Как

раз совсем не обязательно, чтобы решающее в поведении человека заключалось

в том или ином сознательном решении, оно может заключаться уже в его общей

нравственной установке, в относительно постоянной исходной позиции. Тогда

под вменение подпадает как раз сама эта общая установка. В ней тогда будут за$

ключены вина, ответственность или заслуга.

b) Основные нравственные ценности и подчиненные группы

Что касается схватывания нравственных ценностей, то здесь приходитс

иметь дело с трудностю, противоположной той, что имела место в первых груп$

пах ценностей. Если там материю ценности было определить относительно лег$

ко, ценностный же характер порой был труднодоступен естественному ценност$

ному чувствованию, то в случае с нравственными ценностями ценностное чувст$

во в целом срабатывает легко (за некоторыми исключениями, разумеется), мате$

рии же постигаются чем далее вверх, тем труднее. В высшей степени так дело об$

стоит с «благом»: каждый смутно знает, какое ценностное качество имеется в

Глава 38. О нравственных ценностях вообще 367

виду, может весьма определенно отличить его от остальных ценностей, но «что»

оно есть по содержанию, знает далеко не каждый.

Поэтому в случае с нравственными ценностями действовать следует иначе. Не

категориальный анализ должен здесь быть путеводной нитью. Существует и ис$

торико$эмпирический доступ к пониманию нравственных ценностей—в ценно$

стном содержании позитивных моралей, в разнообразии которых находит отра$

жение значительная часть нравственного многообразия. Конечно, такой подход

остается фрагментарным—по своей сути, как и всякое отталкивание от эмпири$

чески$случайного — и кроме того не работает в случае более всеобщих и более

элементарных ценностей (основных нравственных ценностей). Но чем дальше в

область конкретного и специального, тем значительней эффект. О завершенно$

сти ведь речи и так не идет; задача сводится к тому, чтобы достичь как можно

большей широты обзора. Исторические привязки будут приведены особо.

В основе всех нравственных ценностей лежит группа основных ценностей, в

которой, в свою очередь, центральное место занимает ценность «блага». Кроме

того, однозначно к ней принадлежат ценности благородства, полноты и чисто$

ты — а, быть может, и другие, что нельзя решить a priori. Характерно для этих

ценностей именно то, что они характеризуют многие весьма дифференцирован$

ные способы поведения в целом, а не какое$то специфическое поведение. В этих

всеобщих ценностях вступает в действие основная проблема всего класса ценно$

стей.

Три другие ценностные группы—их с некоторым историческим правом мож$

но назвать «ценностями добродетелей» — достаточно разобщены. Их единство

отнюдь не строго, не необходимо. К первой группе относятся преимущественно

ценности античной морали, ко второй — ценности культурного круга христиан$

ства; а третью группу образуют те ценности, которые не попали в первые две.

То, что, несмотря на такую спорадичность метода и порядка расположения,

получается некая общая картина, находит объяснение в качествах самого царст$

ва ценностей, в том, что при рассмотрении отдельных составляющих человеку

открываются и связи между ними. Но то, что становится в этом смысле ощути$

мо, остается философски неформулируемым.