Глава 17. Ценности как принципы

К оглавлению 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
119 120 121 122 123

a) Отношение ценностей к действительности

Всякое идеальное бытие имеет какую$либо связь с реальным, соответству

или несоответствуя ему. Логически идеальные структуры, включая структуры

математических и всех видимых бытийных сущностей, имеют свое значение в

контексте данной проблемы именно в том, что они в значительной мере являют$

ся одновременно структурами реального бытия. На этом соответствии основы$

вается онтологический вес логики, математики и теоретического анализа сущ$

ностей. Граница, за которой подобного соответствия нет, нисколько этому не

вредит. Ведь реальное бытие имеет еще и другие структуры, и тем более другие

субстраты. Они не имеют никакого отношения к миру идеального бытия как та$

кового, которое, со своей стороны, также обладает структурами, которые в ре$

альном не встречаются и к нему столь же индифферентно, как и те—к идеально$

му. Короче, сферы действия идеальной и реальной структур пересекаются, от$

части совпадая, отчасти исключая друг друга, и вся связь между этими двум

царствами бытия распространяется только на сферу их совпадения. Состоит она

исключительно в соответствии, в структурной идентичности — факт, испокон

веку дававший повод к далеко идущим выводам. Избыточные части той и другой

сфер оказываются не связаны друг с другом, не имеют ничего общего—факт, за$

служивающий, пожалуй, не меньшего внимания, даже если он менее бросается в

глаза и в метафизике бытия, равно как и познания, до сих пор был упущен из

виду почти полностью.

В этической области это отношение смещается. Здесь тоже существует опре$

деленное соответствие идеального и реального, так же как и границы такого со$

ответствия. Но границы соответствия здесь не являются границами связи. Связь

Глава 17. Ценности как принципы 207

эта существует в полной актуальности помимо них. Этически идеальное в$се$

бе$бытие не безразлично к этической действительности, ему противоречащей;

оно фиксирует это противоречие как отношение противоположности и напря$

жения, оно отвергает противоречащее ему реальное, как бы ни было то онтоло$

гически обосновано, клеймит его как нечто контрценное и противопоставляет

ему идею своей собственной структуры. Нравственное сознание ощущает это

противопоставление как долженствование бытия.

В$себе$бытие ценностей существует независимо от их осуществления. Но эта

независимость не означает индифферентности в отношении действительности и

недействительности. Это ощущается сразу, стоит лишь поменять связанные об$

ласти: вещные ценности безразличны к умонастроениям, ценности умонастрое$

ния — к вещам; но вещные ценности к вещам и ценности умонастроения к умо$

настроению небезразличны. В рамках сферы образований, с которыми они соот$

несены как с носителями, ценности в отношении контрценного не безразличны

и не инертны; скорее, они должны отрицать самих себя. Это отрицание не имеет

ничего общего с теоретическим отрицанием. Оно вовсе не оспаривает действи$

тельности отрицаемого, скорее, оно есть непризнание вопреки действительно$

сти, уничтожение в тенденции. Равным образом в одобрении ценного, не суще$

ствующего в действительности, заключено творение в тенденции, прорыв к дей$

ствительности. Правда, как чисто идеальные образования ценности не обладают

властью претворить этот прорыв и то уничтожение в жизнь. Но актуальность

этого отношения совершенно очевидно существует и за границами соответст$

вия. А свою полную актуальность это отношение впервые получает уже даже в

сфере несоответствия и благодаря ему: только здесь оно становится истинным

отношением напряжения и тенденции. И легко предвидеть, что это отношение

там, где оно захватывает некую реальную власть, пускающую себя в ход для реа$

лизации идеальной тенденции, тотчас должно превратиться в реальное отноше$

ние, идеальная тенденция—в реальную тенденцию, то есть в оформление дейст$

вительного.

b) Ценности как принципы идеально$этической сферы

Идеальное в$себе$бытие как таковое не есть бытие принципов. Каждая иде$

альная сфера, имеет, скорее, еще и свои особые принципы, свои высшие законы,

аксиомы или категории. Таково, например, логическое и математическое бытие.

Точно также и в$себе$бытие реального имеет свои собственные принципы. Бы$

тийные категории реального сами суть реальные категории. Их способ бытия за$

ключается именно в том, чтобы быть детерминирующими формами, законами

или как раз «категориями реального». Подобно этому и познание как особа

сфера соотнесенности реального с субъектом возможной объекции опять$таки

имеет свои особые принципы, которые как принципы познания суть не то же са$

мое, что принципы реального или идеального бытия.

Правда, это не означает, что три указанных царства принципов не имеют меж$

ду собой соответствия. Наоборот, очевидно, что принципиальное, то есть апри$

орное познание реального, как и идеального, может существовать лишь постоль$

ку, поскольку двусторонние категории бытия по содержанию совпадают с кате$

208 Часть 1. Раздел V

гориями познания. Коль скоро идеальное и реальное бытие рациональны, такое

тождество должно иметь место.

Этот тезис о тождестве—основной тезис теоретической философии—естест$

венно, ограничен; причем, так как дело идет о пересечении трех сфер, его огра$

ничение различается в трех аспектах. Область совпадения идеальных и реальных

категорий не тождественна области совпадения реальных категорий и категорий

познания; а последняя, в свою очередь, не тождественна области совпадения ка$

тегорий познания и категорий идеального. Идеальные категории и категории

познания совпадают, например, гораздо в более широком объеме, нежели по$

следние с реальными. Этому соответствует меньшая иррациональность идеаль$

ного бытия и большая — реального. Напрашивается мысль, что все отношение

принципов, бытующее в реальном, сосредотачивается в теоретической области.

Ибо здесь мы имеем ту большую категориальную определенность, которая в по$

знавательном отношении дает абсолютный перевес предмету. Познающий субъ$

ект всего лишь репрезентирует, да и то весьма приблизительно. Предмет же оста$

ется этим совершенно не затронут.

В этической области дело обстоит иначе. Ценности тоже суть принципы.

В них мы тоже могли бы узнать черты «условий возможности», а именно—усло$

вий возможности этических феноменов. В соответствии с этом пришлось бы

ожидать, что они непосредственно являются реальными этическими принципа$

ми, или, по меньшей мере принципами акта, ибо феномены принадлежат этиче$

ской реальности и актуальности.

Этому противоречит тот факт, что указанные феномены отнюдь не полностью

удовлетворяют содержанию ценностей, с одной стороны, идут с ней вразрез, а с

другой — ее исполняют. Поэтому материальное содержание ценностей при всей

соотнесенности все$таки отличается от реального (Reale) как потустороннее,

чисто идеальное. Его исполнение в реальном как бы только случайно, во всяком

случае не необходимо в силу него самого как принципа. В пользу этого говорит и

тот факт, что ценностное видение всегда и при всех обстоятельствах усматривает

его как нечто независимое от реальности и осуществления. Эта независимость—

такая же существенная составная часть его абсолютности, как независимость от

субъекта и его мнения. Ценности как раз в первую очередь являются лишь ис$

ключительно идеальным в$себе$бытием; а поскольку они — принципы, они из$

начально оказываются всего лишь принципами этически$идеальной сферы.

Это вовсе не тавтология. Идеальное бытие и бытие принципов и здесь не

одно и то же. Ценностная сфера самостоятельными самоценностями не исчер$

пывается. Она охватывает и производные ценности, и те тоже являются чисто

идеальными сущностями и существуют независимо от реальности и ирреально$

сти (например, вся сфера ценностей средств, полезного, чья зависимость от

собственно ценностей есть идеальное сущностное отношение). Но они не явля$

ются принципами. Подлинные же самоценности — это принципы этиче$

ски$идеальной сферы.

c) Ценности как принципы актуально$этической сферы

Если бы теперь принципиальный характер ценностей сводился к тому, что$

бы они были только принципами этически$идеальной сферы, то было бы

Глава 17. Ценности как принципы 209

принижено всякое их собственно актуальное практическое значение; то есть

они отнюдь не были бы этическими принципами. Этос человека имеет акту$

альный характер, он не есть идеальное образование, не есть сущность

(Wesenheit). Ценности, таким образом, не сводится к тому, что они — некие

сущности. Им как принципам этоса присуще то, что они трансцендируют

сферу сущностей и идеального в$себе$бытия и вмешиваются во флуктуирую$

щий мир этических актов. Очевидно, что они являются и принципами этиче$

ски$актуальной сферы.

Как это трансцендирование происходит — это метафизический вопрос, ко$

торый мы поначалу можем не учитывать. Факт в том, что оно происходит. Ведь

существует ценностное сознание — первичное ценностное чувство — и оно яв$

ляется определяющим для всякого морального ценностного суждения, всякого

вменения, для чувства ответственности и сознания вины. Феномен совести —

четкое свидетельство актуальности ценностей. Еще более четким оно оказыва$

ется в собственно трансцендентных актах, качества которых являются предме$

том ценностного суждения, и с необходимостью ценностно определены в умо$

настроении, воле, поступке, умысле, намерении, цели. Правда, в общем цель

определяют другие ценности — ценности благ и положения вещей; но как раз

они не менее актуальны, и не безразличны для нравственного качества транс$

цендентных актов, которые ими направляются.

Вся сфера этических актов пронизана ценностными точками зрения. Де$

терминация, исходящая из ценностей как принципов, сплошь является их

предпосылкой. Пусть отношения трансцендентных актов к собственно нрав$

ственным ценностям это касается по крайней мере лишь условно, поскольку

умонастроение и воля могут быть и контрценными, но для ценностного суж$

дения и родственных ему актов они представляют условие возможности. Та$

ким образом, в этом смысле ценности действительно являются одновременно

принципами этически$актуальной сферы. И в этом состоит их собственна

актуальность.

Но, правда, такими принципами они оказываются в совершенно ином смыс$

ле, нежели в идеальной сфере. В ней они суть нерушимые высшие детерминан$

ты, определяющие силы, против которых нет никакого противодействия, кото$

рым все подчинено точно так же, как в теоретических сферах — категориям.

Можно было бы без преувеличения сказать: ценности — это категории этиче$

ски$идеальной сферы. Но сказать, что они являются категориями этически$ак$

туальной сферы, нельзя. Здесь их роль иного рода, в чем проявляется их отли$

чие от категорий. Ценности здесь уже не являются нерушимыми детерминанта$

ми, абсолютными господствующими силами. Здесь им подчинено не все; акты

субъекта не покоряются им без сопротивления, следуя своим собственным за$

конам, детерминантам иного рода. Страсть к обладанию в своей соотнесенно$

сти с ценностями благ еще обнаруживает определенную естественную законо$

мерность, по крайней мере до тех пор, пока в отношении последних существует

ценностное чувство. Более же высокие формы стремления обнаруживают го$

раздо большую свободу в отношении более высоких ценностей, даже если те

отчетливо ощущаются, или структурно познаны. Воля может идти и против

ценностного сознания. То же самое относится к внутреннему поведению, к

умонастроению.

210 Часть 1. Раздел V

Можно было бы предположить, что хотя бы над ценностным суждением

(включая феномен совести) ценности господствуют безусловно. Но и это верно

только в рамках соответствующего ценностного сознания, которое, однако, ог$

раничено своей «узостью» и всегда выделяет из царства ценностей лишь ни$

чтожную часть. И только ценности, попавшие в этот фрагмент, оказываютс

так или иначе «актуальными», то есть детерминирующими ценностное сужде$

ние, «говорят» в совести, определяют внутреннюю позицию человека по отно$

шению к жизни.

Таким образом, этические ценности не безоговорочно являются принципа$

ми нравственного сознания и его актов, но только при определенных услови$

ях. И условия, которые делают их таковыми, в свою очередь заключены не в

царстве ценностей, даже не в идеальной сфере, но в гетерогенной им законо$

мерности нравственного сознания. Эта закономерность имеет функцию отбо$

ра ценностей. Она составляет основное различие между ценностями и катего$

риями.

Ценности, с одной стороны, слабее категорий по детерминирующей силе.

Они господствуют не безусловно; оформляют феномены, для которых они дей$

ственны, не безоговорочно по своему образу; сами по себе они не имеют энер$

гии пробиться в сферу актов, но довольствуются тем, что за них там действует

иная сила. Но сила эта присутствует не всегда; а там, где она присутствует, она

принадлежит сфере актов.

С другой стороны, они, опять$таки, сильнее категорий. Категории господ$

ствуют над сущим, не встречая сопротивления. Подчиненные им феномены не

обладают помимо них собственной закономерностью. В своей области они яв$

ляются единственно господствующей силой. Ценности же, насколько они во$

обще осуществляются, вынуждены осуществляться вопреки уже имеющейс

оформленности, Они сталкиваются в ней хотя и с пассивным, вялым, но все же

устойчивым и неустранимым сопротивлением. А поскольку ценности осущест$

вляются, они надстраивают над наличной категориальной оформленностью ак$

тов новой, более высокой формой, которая возвышается над той как будто бы

над материей. В ином и более подлинном смысле ценности оказываются твор$

ческими принципами. Они могут даже не$сущее превращать в сущее. Generatio

ex nihilo1, которое обычно во всех областях бытия невозможно, здесь оказыва$

ется возможным.

Тенденцию к творческому воздействию имеют все этические ценности.

Принципиально именно в сущности их всех заложено быть принципами сферы

этических актов. То, что они никогда все таковыми не бывают, зависит не от

них — или же только негативно от них, поскольку им недостает силы категори$

альной детерминации,— но от самой актуальной сферы. Это фундаментальное

отношение между ценностными принципами и нравственным сознанием со$

ставляет собственную сущность этического феномена. Если бы акты субъекта

подчинялись ценностям как категориям, закономерности которых они были

бы вынуждены следовать вслепую, то их сущность не была бы принципиально

отлична от сущности природных процессов; именно ценности сами были бы

сплошь категориями бытия, только более высокого структурного порядка, пря$

Глава 17. Ценности как принципы 211

1 Рождение из ничего (лат.). (Прим. ред.)

мым продолжением царства онтологических категорий. Это было бы снятием

этического феномена как акта собственного, а не онтологического рода. В этом

случае даже нельзя было бы сказать, что ценности первично принадлежат иде$

альной сфере; они были бы тогда точно так же первично осуществлены в реаль$

ных актах нравственного субъекта. Воля и умонастроение учитывали бы тогда

все ценности без исключения, зло наряду с добром было бы исключено. А про$

тивоположность, отношение напряжения между действительным поведением

личности и идеей правильного поведения, в которых как раз и проявляетс

своеобразная актуальность, были бы уничтожены.

d) Ценности как принципы реально$этической сферы

Возможность контрценностного поведения придает ценностям как прин$

ципам актов специфический, только им присущий характер актуальности. Но

он проявляется в том, что и в несоответствии соотнесенность не прерываетс

(как в случае категорий), но продолжает существовать в полную силу, и даже

сгущается в некий sui generis феномен напряжения. Это, говоря метафизиче$

ски, отношение напряжения между двумя гетерогенными видами принципов,

сосуществование онтологической и аксиологической детерминации вообще в

одном мире. Этот один мир, арена напряженности, противоречий и все новых

решений в первую очередь есть сфера актов нравственного сознания, во вто$

рую же — реальный мир вообще. Ибо нравственное сознание принадлежит

ему, вовлечено в него как его элемент, и воздействует на него в своих транс$

цендентных актах.

Тем самым затрагивается уже третья, метафизически самая важная черта цен$

ностей как принципов. Ценности также суть принципы действительного, этиче$

ски$реальной сферы. Они опосредованно, через сферу актов, оформляют и ре$

альное — в одном ряду с онтологическими категориями. Свободно они делают

это лишь в малом объеме, ибо в сравнении с пространственно$временным изме$

рением мира радиус действия человеческой активности ничтожен.

Однако в данном случае важен не космический масштаб, но качество, степень

самого категориального оформления. На мельчайшем островке размещаетс

здесь мир неких образований, подобного которому в природе нет, космос в кос$

мосе, встроенный в онтически реальное целое, поддерживаемый им, тысяче$

кратно зависимый от его универсальных контекстов, и все$таки структурно его

превосходящий, автономный, со своими, не заимствованными у него законами.

Этически реальный мир — это не мир нравственного субъекта с одними

только его актами, но и его живое творение и продолжающееся творчество. Ибо

субъект — не один, он существует вовсе не изолированно. Но всякое сообщест$

во уже несет в себе формы, созданные с определенных ценностных точек зре$

ния — от эфемерной мгновенной ситуации до продолжительных совместных

форм жизни, от самых личных эмоциональных отношений до исторической

собственной жизни народов и государств.

На этическую действительность переносится mutatis mutandis все сказанное о

сфере этических актов. И к ней ценности имеют условно детерминирующее от$

ношение. И в ней они не являются необходимо определяющими, осуществляю$

щимися без сопротивления. Принципами реально$этической сферы они явля$

212 Часть 1. Раздел V

ются всегда лишь отчасти, в соответствии с этосом времени, отбирающему их со$

образно широте или узости своего ценностного взгляда, согласно законам, кото$

рые не являются законами царства ценностей. Да и обусловленность их сущности

как принципов является здесь еще большей, ибо сфера актов является здесь про$

межуточным звеном. Реализация ценностей в жизни, если она не «случайна»,

происходит через ценностное сознание, умонастроение, волю и поступок. Твор$

чески реализоваться зримая ценность может лишь там, где со своим стремлением

к ней вступает в действие некое личностное существо. Если же прибавить опо$

средующую роль актуальной сферы как дальнейшего момента обусловленности,

включить ее в тот способ, каким ценности становятся онтически$реальными,

оформляющими действительность принципами, то именно здесь оправдываетс

тезис, что ценности—несмотря на свою способность осуществить себя—все$та$

ки в своем роде сильнее категорий бытия по силе детерминации, конститутивно

противопоставляя себя детерминации категорий на арене мира. Поскольку цен$

ности вообще имеют тенденцию к реализации, то эта тенденция заключается в

том, чтобы мир, уже оформленный категориально, формировать дальше, в на$

правлении его высших реальных образований—личностных существ, образовы$

вать его по их образу, образу идеальных сущностей.

e) Телеологическая метафизика ценностей и этический ценностный феномен

Что за всем этим отношением сфер и местом ценностей в них открывается це$

лый ряд метафизических проблем, вследствие вышеизложенного совершенно

очевидно. Как далеко их можно отследить, где мысль должна столкнуться с везде

присутствующей на заднем плане границей рациональности, это дело не этики, а

общей метафизики.

Отношение онтологической и аксиологической детерминации,— пусть даже

и не в такой формулировке—есть старый спорный вопрос. А многие мыслители,

верно ощущая то загадочное категориальное превосходство ценностей над

принципами бытия, вообще отдавали ему преимущество в системе. Прежде всех

таков был Платон, поставивший идею блага во главе царства идей, заставив ее

«выситься в мощи и достоинстве по ту сторону бытия», таков Аристотель с прин$

ципом нпыт1 как принципом высшего совершенства и ’Ьсйуфпн2; такова Стоя с

двойственным понятием логоса как морального и одновременно космического

первопринципа; таковы мастера схоластики, в той мере, в какой они расценива$

ли ens realissimum3 и ens perfectissimum4 как тождественные. Но точно так же дело

обстоит и у Канта с его приматом практического разума, равно как и у Фихте с

Гегелем, которые на этом основывали телеологическую диалектику мирового ра$

зума. Всюду, только в разных формах, основной аксиологический принцип по$

ложен в основу целого.

Эта метафизика ценности, какой бы солидной она нам ни казалась, есть,

тем не менее, насилие над ценностной проблемой, и уж тем более над этикой.

Глава 17. Ценности как принципы 213

1 Ум как действенное начало мира (др.греч.). (Прим. ред.)

2 Наилучшее (др.греч.). (Прим. ред.)

3 Наиреальное сущее (лат.). (Прим. ред.)

4 Наисовершенное сущее (лат.). (Прим. ред.)

Ведь она представляет собой недооценку человека, его положения в космосе.

Если существует какая$либо всеобщая реальная телеология ценностей в мире,

то все действительное изначально подчинено принципам ценностей, базиру$

ется на них как на конститутивных принципах. Но тогда ценности являютс

непосредственно онтологическими категориями и как таковые безусловно

реализованы. А человек со сферой своих актов в это фундаментальное отно$

шение не допущен. Он остается лишним. Ценности превращаются в действи$

тельность и без его ценностного сознания, без его содействия. Мировой про$

цесс оказывается тогда вообще процессом становления ценного, он в себе са$

мом несет свое оправдание перед судом ценностей. Рассматриваемый в це$

лом, полностью, он есть живая теодицея.

Пусть теодицея есть душевная метафизическим потребность, но этического

оправдания она не имеет. Оправдание зла в мире — порочное начинание. Зло

оправдать невозможно и делать этого не дулжно. Делать контрценное ценным

есть ценностная фальсификация. Поскольку в реальности существует и контр$

ценное, это есть живое доказательство того, что этические ценности — не кате$

гории бытия в чистом виде, но выступают таковыми весьма условно. А то, что

опосредующую роль при этом играет этическое сознание, можно с той же сте$

пенью очевидности вывести из факта ценностно осознанного воления и воз$

действия. Какая$либо задача человека в мире, сколь бы ограничена она ни

была, возможна только в том случае, если существуют ценности, без его содей$

ствия остающиеся ирреальными. С такой$то задачей и связано особое положе$

ние и достоинство человека в мире, его отличие от других существ, не являю$

щихся со$творцами в процессе творения.

Здесь теория ценностей фактически затрагивает основной метафизический

вопрос. На языке отношения сфер это положение дел можно определить так: в

теоретической области идеальная сфера выступает опосредующим звеном меж$

ду актуальной и реальной сферами, в практической же области опосредующим

звеном между идеальной и реальной сферами выступает актуальная сфера.

В первой оригинальные определенности заключены в онтически реальном, а их

опосредование к субъекту есть познание действительного; во второй они лежат

в идеальных сущностях, а их перенос в действительность есть дело ценностно

зоркого, волящего и действующего субъекта, а кроме того — дело всякой, даже

чисто внутренней оценивающей позиции.

Наивное мировоззрение видит мир антропоцентрично; все для него вращает$

ся вокруг человека, он — сущностное ядро всего. Критически$научный взгляд

образует антитезу этому: человек — пылинка внутри всего, эфемерное, ничтож$

ное явление. Этика производит синтез этих крайностей: космическая ничтож$

ность человека не окончательна, наряду с онтологической существует и аксиоло$

гическая детерминация мира, и в ней человек играет интегрирующую роль.

Здесь ничтожество упраздняется без возобновления антропоцентрической ма$

нии величия. Человек, исчезая в универсуме, все же по$своему силен; он — но$

ситель высокого принципа, творец всего осмысленного и ценного в действи$

тельности, посредник высших ценностей в реальном мире. Природа связана

своими законами, человек один несет высший закон в себе, при помощью его он

«творит» в мире, или, точнее, закон творит через человека, через него выводит из

небытия в бытие то, что предписывает в своей идеальности.

214 Часть 1. Раздел V

Эту реабилитацию человека можно назвать чудом этического феномена, воз$

вышенным в нем, тем, именно, что поистине возвышает человека над его толь$

ко лишь присутствием в мире. Кантовские слова о «нравственном законе во

мне», который по величию равноценен «звездному небу надо мной», выражают

оправданный пафос этического самосознания.

Но тем более необходимо, чтобы метафизика держала эту величественную

перспективу в строго критических границах. Из нее не следует ни онтиче$

ски$реального приоритета аксилогической детерминации, ни примата практи$

ческого разума. Все, что из этого действительно вытекает — это аксиологиче$

ский примат идеальной сферы, в противоположность онтологическому прима$

ту реальной сферы.

Глава 17. Ценности как принципы 215