Глава 21. Телеология ценностей и метафизика человека

К оглавлению 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
119 120 121 122 123

a) Естественная телеология и телеология ценностей

Философские системы в своем подавляющем большинстве делали категорию

цели всеобщей онтологической категорией, и даже специально категорией при$

роды. В этом они следовали мифическому мышлению, которое во всяком не$

обычном природном явлении видит результат воздействия целенаправленных

сил, а потому не может не воспринимать всю природу по аналогии с собственным

субъектом — как одушевленную, наделенную предвидением и стремлением.

Философия, правда, делает это не без разбора, как миф, но с точки зрения яв$

ляющейся и фактической целесообразности. Область, на которую раньше всего

распространилась и в которой дольше всего утверждала себя телеологическа

метафизика,— это область органической природы. Давно было осознано, что в

явлениях жизни причинно$следственное объяснение несостоятельно. Идея, что

здесь вступает в действие иная детерминация, например в форме иных, более

высоких, специфических категорий жизни, была справедлива. Но что обсуждае$

мая здесь основная категория есть именно категория целевой связи, которую

мы, фактически, знаем только по волящему и действующему сознанию,— в этом

состоит произвол данной метафизики. Невольно ухватились за известный тип

детерминации, не отдавая себе отчета в том, что кроме двух известных может

быть бесчисленное множество неизвестных типов детерминации.

Философия Аристотеля, придавшая этой идее ее классическую форму, имеет

корни в метафизике органического. Но отсюда она перенесла эту идею на всю

неорганическую природу, и, в конце концов, объединила все в единственном те$

леологическом принципе мира, в чистой энергии «перводвигателя». Этот миро$

вой принцип, поскольку телеологические процессы могут исходить только от

образования, способного к целеполаганию и целевой деятельности, с необходи$

мостью должен был иметь форму разума. Так во главу всего был поставлен боже$

ственный, абсолютный разум.

238 Часть 1. Раздел VI

Критика распространения этого принципа на неорганическую природу начи$

нается уже с основанием естествознания Нового времени. В отношении органи$

ческой природы лишь Кантова Критика способности суждения показала несо$

стоятельность этого принципа. В отношении же общего мировоззрения ради$

кальной критики пока еще нет. По всей вероятности, в целом она и не может

быть произведена, так как теория здесь слишком уж удаляется от феноменов,

чтобы иметь крепкую почву под ногами. Во всеобщей метафизике телеологи

вообще носит характер чего$то вымышленного и не воспринимается всерьез фи$

лософской наукой.

Кант при разработке телеологической проблемы показал, в чем, собственно,

кроется причина человеческой склонности толковать природные явления телео$

логически. Существуют естественные формы, чья целесообразность для присут$

ствия других форм (например, органов для организма) также относится к их фе$

номену. Они фактически ведут себя так, «как если бы» они были созданы для оп$

ределенной цели. Это «как если бы» настолько же не является произвольной точ$

кой зрения, что и феномен целесообразности. Но ни из того ни из другого нико$

гда не следует действительного наличия творящего целевого принципа и дейст$

вующего в соответствии с целью возникновения. Из феномена «целесообразно$

сти» никогда не следует целенаправленной деятельности. Скорее, всякий при$

чинно$следственный ход событий можно непротиворечиво истолковать как це$

левой процесс. Феномены обнаруживают как раз только третью ступень связи

(причинно$следственный процесс), таким образом, к любому причинно$следст$

венному событию легко можно приписать две предшествующие ступени целе$

вой связи: целеполагание и обратную детерминацию средств из цели. Феномены

как таковые этому толкованию не противятся, они как бы беззащитно допускают

всякое понимание, поскольку оно им не противоречит. Но доказать это толкова$

ние исходя из феноменов невозможно так же, как и опровергнуть. Рассматривае$

мое критически, оно остается только на уровне «как если бы». Оно может приоб$

рести значение методологического «регулятива». Но и тогда оно не касается са$

мой сути дела, а сводится исключительно к принципу исследования.

Что существует бесцельное возникновение целесообразного, или, как называ$

ет это Кант, «целесообразность без цели» (что, вероятно, значит: без целенаправ$

ленной деятельности),— это абсолютно простое, очевидное в себе усмотрение.

Оно к тому же подтверждается в многочисленных явлениях, которые в течение

столетий можно было рассматривать только телеологически. Для сегодняшней

науки оно стало привычным и в области феноменов жизни. Несмотря на это, ряд

обстоятельств все равно склоняет к телеологической фальсификации картины

мира; это, во$первых, высокая сложность и трудность для познания онтологиче$

ской (все равно, каузальной или не каузальной) детерминации в этих феноменах,

их непроницаемость для разума, во$вторых, поразительная легкость понимани

и обзора даже в самом запутанном контексте, которую дает целевой принцип —

старая вера в «simplex sigillum veri»1 жива еще и сегодня, и в$третьих, действи$

тельно далеко идущая аналогичность внешних феноменальных структур между

осознанной целенаправленной деятельностью и исключительно акциденталь$

ной целесообразностью.

Глава 21. Телеология ценностей и метафизика человека 239

1 Простой знак истины (лат.). (Прим. ред.)

b) Философский антропоморфизм и примат аксиологической детерминации

Ясно, что соблазн телеологического толкования сильнее всего именно там,

где он имеет наибольший дезориентирующий результат — во всеобщей метафи$

зике. Отягчающим обстоятельством сюда привходит то, что понятное стремле$

ние человеческого ценностного чувства направлено на то, чтобы подчинить ак$

сиологические точки зрения онтологическим, воспринимать мировой процесс

как реализацию в себе ценного. Такое воззрение необходимо включает в себ

всеобщую телеологию мира.

Следствием же является то, что молча примиряются с тем, что никакая чело$

веческая мысль оправдать не может — с существованием целеполагающего,

предвидящего, предопределяющего и способного к реальному управлению про$

цессом сознания, действующего субъекта, или личностного существа в большом

масштабе. Если мировой процесс есть целенаправленная деятельность, то ведь

«кто$то» должен за ним стоять, кто эту деятельность в нем осуществляет. Телео$

логическая метафизика неизбежно выводит нас к «Богу», то есть к тому допуще$

нию, которое как никакое другое находится по ту сторону всякой доказуемости.

Но при более точном рассмотрении это телеологическое понятие Бога во всем

оказывается точным отражением человека, только возведенным в абсолют.

В особенности предвидение и предопределение воспринимаются как возведен$

ные в абсолют, бесконечное, совершенные (mens infinita, ratio perfecta1). Бог как

основа мировой цели во всем есть проекция человечески$личностного существа

на сверхчеловеческое и космическое.

Иначе и невозможно: всякая телеология природы, бытия и мира с необходи$

мостью оказывается антропоморфизмом. Поэтому ему не обязательно стоять на

уровне мифологемы. Философский антропоморфизм может даже избежать соб$

ственно понятия Бога, удовлетворившись гипостазированием аксиологически

постулированных, но в остальном пребывающих без основы и как бы висящих в

воздухе мировых целей — хотя в этом, строго говоря, уже заключается непосле$

довательность. Очеловечивание происходит и здесь. Оно заключается не только

в образовании понятия Бога, но уже и в самой телеологии, в предвидении и пред$

определении. Нетрудно также видеть, что все более тонкие, в остальном, быть

может, важные различия, например между теизмом и пантеизмом, в данном слу$

чае не имеют решительно никакого значения. Телеология одна и та же.

В конечном же счете эта метафизика коренится во всеобщем примате ценно$

стей (или одной ценности) перед категориями бытия. Аксиологическая детерми$

нация ставится перед онтологической. Форма аксиологической детерминации

реального с необходимостью телеологическая, так как идущее от ценностей дол$

женствование актуального бытия как раз заранее определяет целевую точку про$

цесса. Но такой метафизический примат аксиологической детерминации озна$

чает полный детерминизм, когда человек лишен возможности для какой бы то

ни было исходящей от него детерминации. Ведь целевая связь детерминирует

иначе, нежели причинно$следственная; она заранее устанавливает цели, т. е. ре$

зультаты всех процессов. С подобным установлением целей такое конечное,

само включенное в мировой процесс существо, как человек, уже тягаться не мо$

240 Часть 1. Раздел VI

1 Бесконечный дух, совершенный разум (лат.). (Прим. ред.)

жет. Он помимо своего понимания связан безусловными узами с установленны$

ми мировыми целями. Узы эти пронизывают его самого и его акты—сколь бы ни

казались последние в его незнании космической телеологии его собственной

свободной детерминацией.

c) Уничтожение человека и инверсия основного закона категорий

Для этики эта перспектива, последовательнее всего проведенная пантеизмом,

прямо$таки катастрофична.

Человек здесь метафизически избавлен от всякой ответственности и вмене$

ния; совесть и сознание вины суть иллюзии. В мировом процессе он, пожалуй,

может быть носителем, и даже реализатором определенных ценностей. Но в

этом отношении он ничем не отличается от остальных существ и вещей. Исходя$

щее от него осуществление — это не его рук дело, но результат проходящего при

его посредстве, не им впервые инициированного телеологического процесса.

Возможность его свободы и ответственности, а тем самым и способность быть

носителем нравственных ценностей, которые могут соответствовать только сво$

бодному и способному к ответственности человеку, устранена. Он как нравст$

венное существо, как личность, уничтожен, принципиально приравнен к при$

родному существу. Его аксиологически автономная сущность и его телеологи

уничтожены в космическом примате аксиологической детерминации и косми$

ческой телеологии. В полностью телеологически детерминированном мире

нравственное существо невозможно. Последовательная мировая телеологи

просто$напросто упраздняет этику. Она есть теория предопределения,— безраз$

лично, теистическая ли, пантеистическая или атеистическая,— единственна

точка зрения, которую она оставляет человеку — это фатализм1.

Правда, выводы такого рода делаются исключительно редко. Никакая фило$

софия не хочет портить отношения с этикой. Где$нибудь на полпути она преры$

вает последовательность выводов и идет на компромисс. Именно эти компро$

миссы и затемняют саму по себе ясную ситуацию. Правда заключается в том, что

феномен нравственного сознания, человека как личностного существа, с миро$

вой телеологией не уживается. Нужно «выбирать»: или телеология природы и су$

щего вообще, или телеология человека. Эта альтернатива—подлинная и строга

дизъюнкция; нельзя сказать, будто может быть «и так, и так», или предложить

некий третий вариант. Это альтернатива между теорией и феноменом. Хотя фан$

тасту может представляться более важной теория, для философа при любых об$

стоятельствах большую значимость имеет феномен. Философ должен пожертво$

вать телеологической метафизикой ради этического феномена.

В этой связи нельзя не спросить: в чем же, собственно, заключается ошибка

телеологизма, конечная причина этого противоречия? Ведь мировая телеоло$

гия—вполне завершенная в себе теория, как же она может противоречить фено$

мену? Ответ: завершенность теории никогда не является доказательством ее ус$

тойчивости. Лишь ее соответствие всем без исключения феноменам, которые

Глава 21. Телеология ценностей и метафизика человека 241

1 То, что приверженцы такой метафизики (например, пантеисты) всегда утверждают обратное,

есть факт, проливающий свет на способ их работы. В их действиях нет не только никакой философ$

ской последовательности, но даже и намека на серьезный категориальный анализ.

она прямо или косвенно затрагивает, может придать ей устойчивость. Но здесь

мы имеем целую группу феноменов — собственно этических феноменов, кото$

рые этой теории противоречат. Помимо этого всеобщего указания ответить на

данный вопрос может только создание учения о категориях. Поэтому ответ

здесь, на основе произведенного анализа категории цели, может быть дан только

в общих чертах.

Всякое телеологическое мировоззрение основано на отмеченном выше

примате ценностей перед онтологическими категориями. Этот примат есть

одновременно подчинения бытия долженствованию бытия. А это подчинение

есть довольно сомнительный тезис. В нем более низшие, простые и всеобщие

принципы сделаны зависимыми от более высших, сложных и частных. Но

это — переворачивание всеобщего основного категориального закона, соглас$

но которому в наслоении категорий низшие всякий раз образуют предпосыл$

ку высших, а именно — их категориальные условия или элементы. Каждая бо$

лее общая категория новым способом объединяет более низшие, возвышаясь

над ними как над материей в качестве более высокой формы. Новое в ней —

сама эта форма Из этого следует, однако, что низшие категории всегда более

независимы, безусловны, и для себя существуют без высших, и что высшие

всякий раз ими обусловлены, зависимы от них и существуют только при их ус$

ловии, и что с новизной своей формы они могут пребывать лишь в том про$

странстве, которое осталось недетерминировано низшими категориями. Выс$

ший принцип не может тягаться с низшим, не может его отменить, он может

только сформировать над ним и из него как из строительного материала некое

более высокое образование. Короче, низшие категории «сильнее», высшие —

«слабее».

Телеологическая метафизика нарушает этот закон. Она—его инверсия. Здесь

высшие принципы (ценность, долженствование, telos1) поставлены впереди низ$

ших, последние же поставлены от них в зависимость. Причинно$следственна

связь природы сделана зависимой от целевой связи, хотя она—как показал ана$

лиз последней — является ее предпосылкой. Вся мировая взаимосвязь понима$

ется по аналогии с человеком и его актами. Принцип целенаправленной дея$

тельности, известный нам по личностному существу и имеющий здесь собствен$

но свое место, расширяется, некритично переносится на реальные образовани

всякого рода. Из оправданной на своем месте телеологии человека создается все$

общий телеологизм. Естественно, что он разделяет слабости всех учений, не со$

блюдающих собственные сферы, всех философских «измов».

Вследствие всего этого человек теряет своеобразие своего космического по$

ложения. Если весь мир сущностно ему равен, то ему не остается никакого осо$

бого категориального места, никакого преимущества, никакого превосходства.

Но на этом преимуществе основывается вся этическая проблема. Причин$

но$следственная связь (низшая форма детерминации) не лишала бы его таких

прав; ибо она не содержит никакого предопределения, которое было бы уста$

новлено и не могло бы быть изменено; причинно$следственная связь послушна

всякой силе, приводящей ее в движение, вмешивающейся в нее в качестве од$

ной из причин. Целевая связь, более высокая, несравнимо более определенна

242 Часть 1. Раздел VI

1 Завершение, цель (др.греч.). (Прим. ред.)

форма детерминации — нет. Сделанная принципом мира, она лишает человека

всяких прав.

Метафизическое очеловечивание всего есть моральное уничтожение человека.

d) Этика и онтология, человек и природа

Такое лишение есть роковая ошибка. Тем самым отброшена единственна

точка в мире, в которой существует действительно доказуемая аксиологическа

детерминация и конститутивная телеология. Здесь, в человеческом существе, мы

имеем всю совокупность условий, необходимых для этого. Существуют ли они

еще где$нибудь в мире, этого в конечном счет никто знать не может.

Хотя и можно было бы помыслить себе способность к той или иной тенден$

ции у сущего — в этом пункте относительно внутренних условий существует оп$

ределенная неясность, но способность к провидению и предопределению, кото$

рые только и делают возможными целеполагание и обратную детерминацию

средств, может существовать только в реальном сознании определенного уровн

развития. Дело в том, что целевая связь, хотя и совпадает с временным измере$

нием, но в своем втором слое не совпадает с временной последовательностью, а

направлена против нее. Но обратить время против него самого невозможно; бо$

лее низкая категория, здесь — время с его необратимостью, сильнее. Только то,

что находится вне времени, может свободно двигаться свободно в отношении те$

чения времени, может обгонять его, идти против него. На это способна мысль,

содержание сознания. Правда, не акт сознания, ибо он также привязан ко време$

ни. Но его объективное содержание ему не идентично. Только сознание может

быть онтологическим модулем для требуемых в целевой связи антиципации и

инверсии последовательности.

Этика с комплексом своих проблем выступает естественным адвокатом чело$

века в метафизике. Она защищает его от всякой дискредитации со стороны чес$

толюбивых спекуляций, от отчуждения его особых прав в пользу Бога и мира. В

этике происходит «реабилитация» человека, космическая и метафизическая,

причем без помощи каких$либо спекулятивных средств. Она может просто при$

держиваться своих феноменов. Она ближе к фактам, чем общая метафизика. По$

следняя должна отдавать ей должное, но не наоборот. Ее позиция сильней.

Тотальная детерминация этической действительности есть часть всеобщей

онтологической. Она, очевидно, в числе прочего содержит в себе ее всеобщий

тип, лишь возвышаясь над ним. Она никогда не может быть чисто целевой, но

только смешанно причинно$следственной и целевой. Таковой она может быть,

потому что целевая связь с ее третьим слоем, который сам является причин$

но$следственным, свободно включена во всеобщий тип причинно$следственной

детерминации. Но эта смешанность заключается не исключительно в том, что

реализация цели происходит каузально, но наряду с этим всегда существует изо$

билие причинных факторов, которые не предопределены никакой целью в каче$

стве средств, т. е. в отношении цели действуют совершенно индифферентно и

механически. В действительности целевая связь всегда тесно вплетена в уже су$

ществующее переплетение причинно$следственных детерминаций. Даже поме$

щенный указанным образом в причинно$следственную связь целевой ряд был и

остается «инородным телом» в мировых событиях,— несмотря на его внешнюю

Глава 21. Телеология ценностей и метафизика человека 243

(в третьем слое) причинно$следственную структуру, так же как инородным те$

лом остается и его результат в сущем, несмотря на то, что он разделяет его реаль$

ный модус бытия. Гетерогенность происхождения, своеобразие детерминирую$

щего принципа сохраняется во всяком таком включении.

И именно благодаря своей гетерогенности целевая связь занимает господ$

ствующее положение. В сфере своего действия в бытии среди прочих онтологи$

ческих компонентов она одна придает решающее значение общей равнодейст$

вующей. Превосходство в мире, которое она дает человеку,— это не превосходст$

во в детерминирующей силе, наоборот, в силу своей космической ничтожности и

зависимости она неизмеримо слабее, нежели господствующая надо всем при$

чинно$следственная связь — капля реальной целенаправленной деятельности в

море онтологически индифферентной в отношении цели причинности. Но она

способна видеть, предвидеть, сознательно предопределять; этим она делает сле$

пой ход событий, в который она вмешивается, полезным себе. Из его естествен$

но возникших реальных образований она выбирает себе как средства для своих

целей то, что им нужно.

Именно «божественные атрибуты» провидения и предначертания дают чело$

веку эту его властную позицию. Целевая детерминация фактически в состоянии

повернуть могучий поток онтической каузальной детерминации, направить его к

поставленным целям. Власть этого высшего образования над низшими есть ка$

тегориальная оборотная сторона его собственной слабости и зависимости. Этот

феномен — его можно было бы назвать чудом этического бытия — не что иное,

как простое следствие основного категориального закона о непрямом соотноше$

нии между высотой и силой категориальных форм. Но он, естественно, действу$

ет только там, где при всей зависимости высшее образование дистанцировано от

низших. Если устранить дистанцию, инвертировать основной закон, обобщить

высший тип детерминации, то этот центральный феномен будет уничтожен.

Природа, структурно равная человеку, телеологически и аксиологически така

же, как и он, не оставляет ему места. Его аксиология и телеология не находила

бы никакого управляемого, телеологически полного сил процесса бытия, данна

стадия которого могла бы ему послужить как средство для достижения целей.

e) Телеология человека и «случай»

Телеология человека возможна не иначе, как только в форме более высокой

детерминации, возвышающейся над уже сплошь онтологически детерминиро$

ванным миром. Двойственность детерминаций и их наслоение в мире есть ос$

новное метафизическое условие их существования. Оно походит на искусство

капитана, который при безветрии остается не у дел, при ветре же с помощью од$

них только парусов и руля может придать судну любой курс — порой и против

ветра. Человек заставляет силы природы работать на себя: он делает их средства$

ми для достижения своих целей. Ибо его собственная механическая сила ни$

чтожна. Его превосходство над силами природы основывается исключительно

на его телеологии, дающей ему преимущество.

Целевой ряд, взятый для себя, всегда является незавершенной детерминаци$

ей. Индифферентные по отношению к цели причинные моменты, которыми он

осложняется в действительной жизни, уклоняются от предвидения человека.

244 Часть 1. Раздел VI

Предвидение человека не только ограничено в объеме, оно к тому же содержит

пробелы. Поэтому и его предопределение всегда более или менее неуверенное.

Результат может ему противоречить. Человеческое намерение может не достичь

своей цели так же, как человеческое познание может не достичь своего предмета.

Тогда результат оказывается нежелательным, ателеологическим, случайным.

Понятие случая, возникающее в этом проблемном контексте является един$

ственно правомерным, действительно соответствующим феномену. Метафизи$

чески$онтологическое понятие случая — ложное. В сущем имеет место только

необходимое. Что действительно есть, имеет свои достаточные основания быть

таким, каково оно есть,— разумеется, не только механические причины, но и

бытийные основания. За ним, детерминируя его, кроется весь контекст бытия,

включая систему его принципов. О случайном здесь можно говорит лишь субъ$

ективно и в несобственном смысле — как о том, оснований чего мы не видим.

Онтологически случая не существует — разве только в целом как таковом. Но

здесь же в действительности имеет место совершенно другая метафизическа

проблема, которая со случайным (контингентным) как чем$то недетерминиро$

ванным не имеет ничего общего, кроме наименования.

Истинный же смысл случайного образует вовсе не противоположность к тому,

что имеет причину, и тем более не к детерминированному и необходимому вооб$

ще, но противоположность к тому, что стоит в качестве цели, к предмету намере$

ния, устремления—а потому косвенно и к долженствованию бытия и к ценному.

Случай изначально есть телеологическое понятие. Оно с давних пор входит в со$

став телеологических систем. Поскольку эти системы, как и всякая метафизика,

неверны, то случай как метафизическое понятие вообще не имеет права на суще$

ствование.

Но оно по праву существует там, где телеология присутствует фактически и

неоспоримо — в жизни человека, в этической действительности. Его включает в

себя точка зрения целенаправленно действующего существа. Причем случай

обозначает именно границу его целенаправленной деятельности, а именно—его

способности предвидеть и предопределять. Случайное есть непредвиденное,

осязаемое свидетельство неполноты этой человеческой способности. Оно суще$

ствует только для телеологии человека. И именно поэтому оно играет такую

большую роль в практике человеческой жизни; ибо здесь все перспективы телео$

логические. Онтологически же случайного вообще не существует, в том числе и

для человека. Ибо онтологически оно точно так же детерминировано, как и все

остальное.

Глава 21. Телеология ценностей и метафизика человека 245