Глава 23. Модальное строение долженствовани

К оглавлению 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
119 120 121 122 123

a) Проблема модальности в сущности ценности и долженствовани

На вопрос о том, какие, собственно, качества имеет модус бытия ценностей

ответ дать нельзя. Правда, понятие идеального в$себе$бытия очерчено довольно

четко. Но оно, в конечном счете, просматриваемо только гносеологически. Бо$

лее прочную опору оно получает не благодаря каким$либо принципиальным оп$

ределениям, но только благодаря оглядке на область идеального познания.

Ничто так не помогает постижению способа бытия ценностей, как строга

аналогия с теоретическими сущностями, в особенности с математическими и

Глава 23. Модальное строение долженствования 249

логическими образованиями. Из этого неоспоримо ясным становится единство

идеальной сферы для всех областей, сколь бы различным в каждой из отдельных

областей ни было отношение идеального к реальному.

Но сущностное определение идеального бытия как такового подобной ана$

логией не обладает. Оно, скорее, уже предполагается. Но предполагаемое не$

возможно структурно проанализировать; оно непроницаемо для мысли. Иде$

альность в себе точно так же иррациональна, как и реальность. Эти сферы в$се$

бе$бытия неопределимы. Их можно приблизительно описать, можно показать,

оно может быть дано; но описывается или дается всегда лишь или некое кон$

кретное содержание, или отношение сфер. Субстанциальность и относитель$

ность, пожалуй, постижимы, но не модальность в них. Дело же как раз в мо$

дальности.

Что не рационально, то не может сделать рациональным никакая теория.

Однако в бытии ценностей есть оборотная сторона, чья модальность более дос$

тупной для мысли: долженствование идеального бытия. В проблеме способа

бытия можно начать с него. Правда, при этом нельзя забывать три вещи.

Во$первых, сущность ценностей к долженствованию бытия не сводится, по$

скольку оно — модальность, но характерна ли эта модальность для в$себе$бы$

тия ценностей, не доказано. Во$вторых, долженствование бытия свойственно

не идеальной сфере как таковой, но только небольшому ее фрагменту: сфере

ценностей. Следовательно, по нему и невозможно будет получить определение

идеального как такового, но можно будет — только этически идеального, в от$

личие от теоретически идеального; причем тогда сама идеальность как неопре$

деляемый модус опять$таки остается предполагаемой. В$третьих же, и подоб$

ным образом к идеальным образованиям можно приблизиться только со сторо$

ны их соотнесенности с реальным. Ибо долженствование бытия ценностей,

пусть даже идеальное, существует не для самой идеальной сферы — в которой

ценности ведь являются вовсе не должными, но «сущими»,— но исключитель$

но для реальной сферы (включая сферу реальных актов субъекта). Оно изна$

чально есть долженствование в отношении реальности. Возможно, что это по$

следнее обстоятельство является метафизическим основанием того, почему мо$

дальную структуру долженствования вообще можно постичь. Ведь модальности

чистых сфер постичь нельзя.

Сколь бы мало ни было достигнуто на этом окольном пути, идти по нему все

равно нужно, так как он косвенно выводит и к основным идеальным сущно$

стям, с которыми связано долженствование бытия. Ведь связь ценности и дол$

женствования не является внешней. Начиная с Канта проблема этических

принципов шла путем через долженствование, и в некоторых вопросах это ока$

залось плодотворным. Отсутствовал лишь собственно модальный анализ дол$

женствования. Это было следствием всеобщего пренебрежения проблемой мо$

дальности в философии XIX века. Новое основополагающее ориентирование

теории модальности должна быть предметом общего учении о категориях, или

онтологии. Здесь могут быть указаны лишь самые необходимые положения1.

250 Часть 1. Раздел VII

1 См. «Mцglichkeit und Wirklichleit». Berlin, 1938. Kap. 14 bis 23; 33 bis 35.

b) Онтологическая необходимость и действительность

Если придерживаться традиционной последовательности модальностей —

возможность, действительность, необходимость — то модальное определение

долженствования невозможно. Остается непонятным именно этот переход через

действительное, динамика долженствования. Необходимость как единственный

модус, могущий поддерживать такую динамику, лежит уже за пределами дейст$

вительности. В должном же мы имеем необходимость по эту сторону действи$

тельного и недействительного. При традиционной последовательности модаль$

ных категорий до действительности может стоять только один позитивный мо$

дус, возможность. А она исключительно нединамична.

Но если бы такой последовательности модальностей было достаточно в теоре$

тической области, то были бы все основания придерживаться ее и в практиче$

ской области. Ее, однако, оказалось недостаточно более чем в одном отношении.

Она — вовсе не онтологическая последовательность, но только гносеологиче$

ская, то есть обозначает вовсе не ступени бытия — идеального или реального —

но только ступени его познания. А что одно отличается от другого, можно a priori

предсказать до всякого исследования. Проблема бытия в XIX веке почти полно$

стью исчезла за проблемой познания. Все вопросы о предмете (явно или неявно)

сводились к вопросу о познании предмета. Ни на одной области это не сказалось

так отрицательно, как на области модальностей, причем, не только в теоретиче$

ских вопросах, но и непосредственно в этических.

Главное отличие онтологической и гносеологической модальностей заключа$

ется в положении необходимости по отношению к действительности. То, что

усматриваю как действительное, мне в силу этого не нужно усматривать необхо$

димым. Но в силу этого оно все$таки очень даже может быть необходимым.

И поскольку оно действительно, оно должно быть и необходимым. Иначе оно

вовсе не стало бы действительным. В реальном до действительности доходит

только то, для чего наличествует весь завершенный ряд условий. Если отсутству$

ет условие, то целое не может стать действительным; если же даны все условия,

то достижение действительности неизбежно.

Познание действительности, таким образом, не предполагает познания необ$

ходимости; последнее может за ним следовать или не следовать, во всяком слу$

чае познание необходимости — это познание более высокого уровня. Онтологи$

ческая действительность предмета, напротив (независимо от его познанности),

предполагает его необходимость точно так же, как и его возможность. Предмет,

таким образом, действителен, во$первых, возможен, т. е. если для него фактиче$

ски даны все условия, и, во$вторых, необходим, т. е. если эта цепь условий фак$

тически включает в себя и него.

Следовательно, онтологически необходимость — это предпосылка действи$

тельности. Последняя — более высокий, более обусловленный, более сложный

модус, уже имеющий в себе в качестве условий возможность и необходимость, на

них основывающийся и в определенной мере являющийся их равновесием, от$

ношением их материального совпадения. Онтологическую действительность

прямо можно определить через это равновесие: в ней ничто не необходимо, что

было бы не возможно, и ничто не возможно, что не было бы необходимо. Ведь

онтологическая возможность не есть только лишь непротиворечивость (в отли$

Глава 23. Модальное строение долженствования 251

чие от логической), она существует в ряду условий. Пока здесь отсутствует хот

бы одно, предмет невозможен; коль скоро же он становится возможен, то есть

коль скоро добавляется до того отсутствовавшее условие, он становится и необ$

ходим (уже не может не произойти). И именно это одновременно$возмож$

ное$и$необходимое$бытие (Zugleich$mцglich$und$notwendig$Sein) и есть его дей$

ствительность. Гносеологически, напротив, необходимость явно не являетс

предпосылкой действительности. Усмотрение того, почему нечто должно быть

таким, каково оно есть, скорее, иное, а именно, более высшее и гораздо более

сложное, чем усмотрение, что нечто есть.

Этому аргументу можно придать следующую более четкую форму. Если А —

действительно, то для его способа бытия, очевидно, одной возможности не дос$

таточно; иначе оно одновременно могло бы быть и не$А, то есть А могло бы быть

недействительно. Что же, таким образом, добавляется к возможности в случае

действительности? Нечто наподобие случая? Предположим, что случай онтоло$

гически существует в этом смысле, тогда он атомизировал бы мир действитель$

ного и упразднил бы широкие контексты, то есть прямо противоречил бы фено$

мену действительного. Кроме того, он никогда не смог бы «гарантировать» дей$

ствительного. Как раз он есть то ненадежное, что может быть и иным и оставляет

данный случай неопределенным, так же, как и возможность. Скорее, к возмож$

ности А, чтобы оно стало действительным, должно прибавиться то, что исклю$

чило бы недействительность А, как бы утвердило его в бытии. Эта невозмож$

ность$быть$не$А, невозможность небытия есть именно позитивная необходи$

мость, долженствование$быть$действительным. Следовательно, необходимость

принадлежит сущности действительности.

Тем самым онтологически действительность представляется как более высо$

кий модус. Она есть синтез возможности и необходимости, их равновесие, их

совпадение в одном и том же сущем.

c) Снятие равновесия возможности и действительности

в долженствовании актуального быти

Именно эту онтологическую,— а не гносеологическую — последовательность

модусов следует положить в основу анализа модального строения долженствова$

ния. В себе это нечто само собой разумеющееся; речь ведь идет не о долженство$

вании познания, а о долженствовании бытия.

В долженствовании актуального бытия целью ставится нечто, выходящее за

пределы того или иного действительного, нечто недействительное. Следователь$

но, в модусе бытия того, что поставлено целью, модальная структура действи$

тельного должна быть упразднена. Тем самым равновесие возможности и дейст$

вительности должно быть снято, ибо модальная структура действительного со$

стоит в нем. Таким образом, модус бытия долженствования лежит под действи$

тельностью, причем как раз потому, что его содержание (ценное в себе) выходит

за пределы действительного.

Снятие равновесия означает, что возможность и необходимость здесь содер$

жательно не совпадают. Одно «опережает», другое «отстает». Спрашивается: что

из них перевешивает. Возможность этого сделать не способна, она не содержала

бы в себе никакой тенденции. Скорее, очевидно, что долженствование бытия су$

252 Часть 1. Раздел VII

ществует независимо от онтологической возможности и невозможности. Оно

распространяет свое «требование» в том числе и на то, для чего в данном реаль$

ном нет никаких условий, или имеются не все условия, то есть на то, что реально

невозможно. Таким образом, может быть лишь перевес необходимости над воз$

можностью, что составляет дисбаланс модусов в долженствовании актуального

бытия. Необходимость — единственный динамический модус, который уже

включает момент тенденции, или может его выразить. Она и независимо от воз$

можности может означать притязание на действительность. Но как раз таковое

содержится в долженствовании бытия. Ведь выдвигает же долженствование ак$

туального бытия, то есть то, чему данное действительное не соответствует, требо$

вание действительности своего содержания, и включает ведь как раз за счет этого

в чуткого к таким требованиям субъекта тенденцию к осуществлению. В осуще$

ствлении же мы имеем последующее создание отсутствовавших условий, то есть

создание возможности, содействие тому, что прежде существовало только как

голое требование, как независимая от возможности необходимость.

В модальности долженствования актуального бытия можно четко различить

оба основных момента: отставание возможности и опережение необходимости.

Первое: в недействительности своего содержания, своей «возможно$

сти$еще$не$бытия»; последнее: в существующем, тем не менее, категорическом

требовании содержания, в собственно долженствовании бытия того, что не есть,

а потому онтологически и невозможно.

Долженствование бытия есть снятие равновесие соотнесенных модусов в

пользу необходимости. В этом заключается модальное определение его понятия.

d) Модальность долженствования идеального бытия и в$себе$бытие ценностей

То, что справедливо для долженствования актуального бытия, mutatis

mutandis может быть справедливо и для долженствования идеального. Послед$

нее не направлено необходимо к недействительному, т. е. также не означает без$

условно какого$либо требования. Оно индифферентно к действительности и не$

действительности своего содержания. Но эта индифферентность означает не

безразличие, но лишь независимость. Если это содержание ирреально, то оно

тотчас становится долженствованием актуального бытия.

Таким образом, долженствование идеального бытия стоит по эту сторону дей$

ствительности еще и в ином смысле, нежели долженствование актуального, а

именно — оно радикально по эту сторону действительности и недействительно$

сти. И в этом смысле на его модус бытия переносятся определения модальности

актуального долженствования.

Необходимость содержания в соответствии с этим здесь тем более независи$

ма от его онтологической возможности. Ее не устранила бы даже абсолютная,

существующая при любых обстоятельствах невозможность в реальном. С дру$

гой стороны, в таком случае нельзя было бы говорить о фактическом «опереже$

нии» возможности необходимостью; ибо поскольку возможность идет с нею в

ногу и заставляет ее соответствовать действительному, то тем самым она все$та$

ки долженствования идеального бытия не снимает. Долженствование бытия то$

гда означает только ценностный акцент действительного, означает, что это дей$

ствительное должно быть, каково оно есть (или есть, каким должно быть). Но

Глава 23. Модальное строение долженствования 253

тем более можно говорить о перевесе необходимости. Ибо в ценностные акцен$

ты все определяется ею одной. В долженствовании идеального бытия необхо$

димость содержания существует как бы полностью свободно от возможности, и

именно благодаря этому — от действительности. Ибо ценностный акцент не

изменяется в зависимости от того, затрагивает ли он действительность или нет.

Долженствование идеального бытия, рассмотренное с позиций модальности,

есть для себя сущая, пребывающая по эту сторону возможности и невозможно$

сти необходимость.

Как раз в этом пункте из модального анализа опосредованно вытекает кое$что

и для способа бытия самих ценностей. Ценность неразрывно связана с должен$

ствованием идеального бытия. Хотя смысл ценностности отнюдь не сводится к

долженствованию, но оно присуще ему всегда и непосредственно. Модальность

долженствования идеального бытия должна, таким образом, содержаться в мо$

дальности сущности ценности. То есть ценностность некоего содержания (неко$

ей ценностной материи) должна означать освобожденную от всякого учета ре$

альной возможности и невозможности, как бы свободно парящую необходи$

мость этого содержания. Только так нужно понимать то, что некое долженство$

вание бытия вообще присуще ценности, исходит от нее, определено ею по на$

правлению и по содержанию — определенность, которая затем в долженствова$

нии актуального бытия и в направленном на субъекта долженствовании дейст$

вий распространяется на этическую действительность и здесь может стать реаль$

но детерминирующей. Именно идеальность ценности, вероятно, соответствует

упомянутому свободному парению необходимости. Образованиям идеальной

сферы ведь вообще присуще особое парящее положение над реальной сферой.

В области идеальных теоретических образований это не только парение голой

необходимости, но и точно так же парение чистой возможности—правда, не ре$

альной возможности, которая подразумевает исполнение полного ряда условий,

но логической, которая как таковая вовсе не включает в себя реальную возмож$

ность и в сравнении с ней является неполной.

В этически же идеальной сфере характерно, что и это ограничение через иде$

альную возможность не действует, а если действует, то не безусловно. В царстве

ценностей имеет место как идеальный факт противоречие, ценностный кон$

фликт. Всякая ценность обладает здесь определенным для$себя$бытием, некоей

отстраненностью касательно относительности всей сферы. В$себе$бытие ценно$

стей — не просто идеальное бытие вообще, но специфическое. Идеальность как

таковая как здесь, так и в области теоретического, не поддается модальному оп$

ределению. Специфика же этической идеальности в структуру долженствовани

бытия некоторым образом доступна для мысли. А доступ этот как раз заключает$

ся в специфическом дисбалансе соотнесенных модусов, в доминировании необ$

ходимости.

Тот же факт, что это доминирование, в свою очередь, не остается ограничен$

ным идеальной сферой, но,— по меньшей мере, в определенных ценностных

группах—весьма отчетливо распространяется в сферу реального, модальной ха$

рактеристике ценности нисколько не вредит. Наоборот, такое доминирование—

ясный знак той актуальной соотнесенности сфер, которая составляет фундамен$

тальное метафизическое отношение в этическом феномене. Она образует внут$

реннее условие возможности аксиологической детерминации реального вообще,

254 Часть 1. Раздел VII

долженствования актуального бытия, живой тенденции в этической действи$

тельности, для телеологии и личностности человека как носителя этических

ценностных качеств.

Не погрешив против феноменов всю этическую проблему можно было бы раз$

вить из вопроса о модальности,— подобно тому, как здесь она была развита из во$

проса о ценности и долженствовании, а в другой трактовке — из проблем актов.

И мы пришли бы к тем же самым основным этическим вопросам. Четко опреде$

ленный через феномены проблемный комплекс этики всегда один и тот же, неза$

висимо от того, с какой стороны к нему подходить. Исходный пункт не может

становиться точкой зрения всего рассмотрения. Как предмет индифферентен к

исходному пункту, так и исследование тоже должно быть к нему индифферентно.

e) Апории свободной необходимости

В отношении принятых определений возникают два возражения.

Во$первых, кажется, что если в долженствовании бытия усматривать необхо$

димость, то имеет место смещение понятий. Если бы бытийно должное на самом

деле было необходимо, то оно ведь уже должно было бы «быть». Но бытийно

должное находится как раз по эту сторону бытия,— по крайней мере, реального.

И уж тем более актуально бытийно должным оно является только потому, что

оно не реально. Онтологически же необходимое eo ipso1 действительно.

И, во$вторых, мыслима ли вообще необходимость, освобожденная от возмож$

ности? Не заключается ли онтологический смысл необходимости именно в на$

личии всех без исключения условий? Но в таком случае необходимость должна

содержательно совпадать с возможностью, то есть находиться с ней в равновесии

и заключать в себе действительность. Ведь это заключение в себе действительно$

сти составляет подлинный смысл онтологической необходимости — в отличие

от отделяемой гносеологической, которая здесь не рассматривается. Как же, та$

ким образом, возможна отдельная, свободно парящая онтологическая необхо$

димость?

На второй вопрос можно ответить так: такая необходимость на самом деле не$

возможна. В царстве реального как такового она не имеет места,— по крайней

мере, пока она существует чисто для себя, без аксиологического оттенка. Онто$

логическое в узком смысле ее исключает; лишь этическая реальность может ее в

себе содержать. В широком смысле онтологична и этическая реальность, но она

не чисто онтологична. В царстве природы необходимо только то, что также и

возможно; и это как раз действительное. Онтологически действительное мо$

дально определено этим отношением совпадения. Бытийственно же должное

как таковое вовсе не есть онтологически действительное. Там мы знаем лишь не$

обходимость, сопряженную с возможностью; в данном же случае отношение

другое. Ибо долженствование бытия — вовсе не онтологический феномен.

Следовательно, неверно искать основное онтологически$модальное отноше$

ние в долженствовании бытия. Как раз в нем это отношение снято. Необходи$

мость здесь отделена, свободна от возможности. Она также не заключается, в от$

личии от онтологической, в наличии всего ряда условий и во включенности в

Глава 23. Модальное строение долженствования 255

1 Тем самым (лат.). (Прим. ред.)

них. Существует и включение с другой стороны, в данном случае со стороны иде$

ального бытия; а то, что оно проникает в реальное не прямо, не является реаль$

ным включением, это в точности соответствует (проанализированной ранее)

преломленной форме аксиологической детерминации.

Как раз в этом состоит «измененный» характер необходимости. Здесь она не

является вынужденностью бытия,— для этого должна была бы уже существовать

возможность бытия. В сущности, конечно, эта этическая необходимость—та же

самая. Изменился только ее облик,— изменился так, что исходя из онтологиче$

ски$натуралистической установки ее можно и не узнать. И все же это изменение

касается только «расторжения» связи с возможностью, к которой настроенный

исключительно на реальность наивный взгляд привык как к нерушимой законо$

мерности. Эта закономерность и существует нерушимо, но только для действи$

тельного; не для того, что стоит по эту сторону действительности и недействи$

тельности, то есть не для долженствования бытия.

Выражаясь онтологически: хотя возможность и необходимость в рамках дей$

ствительного неразрывно связаны; но они не являются неразрывными в себе. На

границах действительного их связь распадается. Долженствование же актуально$

го бытия эту границу действительного как раз и переходит.

В этом переходе узко$онтологическая проблема сталкивается с новым, более

фундаментальным смыслом необходимости. Не вынужденность бытия, не не$

возможность «отставания от действительности», не включенность в тотальность

реальных условий (ratio sufficiens1) составляет ее изначальный смысл, но направ$

ленность на что$то. Если эта тенденция непротиворечива, то она становится им$

плицированием, включением, неизбежно влечет за собой действительность. Это

тот случай, когда ряд условий наличествует полностью, то есть когда одновре$

менно существует онтологическая возможность. В таком случае здесь наличест$

вует необходимость вынужденности бытия, реальная невозможность «отстава$

ния от реальности», невозможность инобытия. Эту импликацию мы называем

обычно «необходимостью» — как если бы не было никакой другой. Но она есть

лишь частный случай, необходимость одновременно возможного и поэтому дей$

ствительного.

Если отсутствуют некоторые из условий, если нет онтологической возможно$

сти, и все же существует тенденция к этому онтологически невозможному, то мы

имеем тенденцию в подлинном смысле, освобожденную, свободную необходи$

мость, в которой впервые выступает характер направленности на нечто. В при$

роде этого не бывает, это имеет место только в аксиологической детерминации, в

долженствовании бытия, как и в формах его проявления в этической реально$

сти, в телеологии человека. Если бы все реальное было детерминировано аксио$

логически$телеологически, если бы вся онтология была обоснована деонтологи$

чески, то та же самая свободная необходимость не$возможного вообще должна

была бы существовать повсюду в бытии—в вещности и в природных процессах.

То, что мы ее там не обнаруживаем, что она, даже если мы наталкиваемся на

нее в долженствовании бытия, демонстрирует такой странный вид и кажется нам

чем$то невероятным — это еще одно ясное доказательство совершенно ателео$

логической структуры онтологически реального. То, что существует необходи$

256 Часть 1. Раздел VII

1 Достаточное основание (лат.). (Прим. ред.)

мость онтологически невозможного (не логически невозможного, естественно!),

было и остается онтологическим парадоксом. Но как раз этот парадокс есть то

новое не$онтологическое в аксиологической детерминации.

Тем самым разрешается и первая апория. Здесь на самом деле происходит

смещение в понятии необходимого. В анализе модальности долженствовани

необходимость сведена к своему первоначальному смыслу, своей более общей,

находящейся по эту сторону онтологической привязанности к возможному сущ$

ности. Вообще говоря, при обозначении одним термином свободной и онтоло$

гически связанной необходимости имеет место двусмысленность. Онтологиче$

ски именно необходимое eo ipso — то есть благодаря своему соединению с воз$

можным — действительно. Аксиологически же — а потому и деонтологически и

телеологически — необходимое действительно не eo ipso.

f) Свобода, осуществление и создание возможности

Важным в этой модальной структуре долженствования бытия, прежде всего

оказывается появляющееся в ней понятие свободы. Оно не совпадает с расхо$

жим понятием свободы воли. Последнее есть свобода личностного субъекта в от$

ношении долженствования. В данном же случае дело идет о присутствующей в

самом долженствовании свободе в отношении бытия и его детерминаций. Это

автономия этического принципа. Ибо долженствование бытия исходит от прин$

ципа, от чистой ценностной сущности. Тенденция, которая кроется в долженст$

вовании, свободна по отношению к реальному; и эта свобода присуща и всякой

реальной тенденция субъекта, всякому направленному акту, определенному дол$

женствованием бытия. В этом смысле свобода необходимости от связи с онтиче$

ской возможностью есть на самом деле важнейшее предварительное условие и

для собственно свободы воли.

Характерной для всякой направленности и стремления, а, следовательно, и

всякой настоящей телеологии, является именно самостоятельность в отноше$

нии действительного — а следовательно, и онтологически возможного — неза$

висимость, которой заранее, в обгон реального, установлено направление, цель,

бытийственно должная материя. Здесь инстанция, которая приводит это в дви$

жение, в своей детерминации должна обладать способностью перепрыгивать че$

рез данное. Ошибкой старых теорий было отождествление этой свободы со сво$

бодой выбора воли. В данном случае говорится не о минусе в детерминации, но о

плюсе, не о недетерминированности или непредусмотренной возможности, но о

детерминации sui generis, которая прибавляется к онтологическим детерминаци$

ям. Но это значит, речь идет не о свободе возможности, но свободе необходимо$

сти. Исходя из этого основания (хотя и толкуя его иначе), Кант с полным правом

отверг ради автономии принципа «свободу в негативном понимании» и оставил

существовать только «свободу в позитивном понимании», «свободу под властью

закона». Индетерминизм, даже и частичный, есть ложная теория; все реальное

детерминировано.

Подтверждение же на деле этой свободной необходимости есть как раз тот

проблемный пункт, который касается реального взаимодействия аксиологиче$

ской и онтологической детерминации в одном существующем мире, проявление

долженствования актуального бытия в этической действительности. Это прояв$

Глава 23. Модальное строение долженствования 257

ление есть осуществление заранее установленного недействительного, реализа$

ция идеального. Что оно имеет место на третьем слое телеологической связи, что

оно имеет причинно$следственную структуру, как и все реальные процессы, и

непринужденно присоединяется к последним, несмотря на их противополож$

ную детерминацию, показал анализ целевой связи. Теперь же обнаруживается,

что в этом процессе и свободная аксиологическая необходимость присоединяет$

ся к онтологически связанной—а именно, задним числом создавая еще отсутст$

вовавшую онтологическую возможность, которая как бы дает недостающие ус$

ловия действительности. В этом создании возможности долженствования быти

в действительности аксиологическая необходимость, правда, уже не свободна,

или же свободна только ограниченно — в рамках вообще данного реального или

данной реальной ситуации, которая рассматривается как исходный пункт реали$

зации. Осуществление бытийно должного есть не что иное, как создание его он$

тически реальной возможности.

Вслед за этим в осуществлении вновь начинается уравнивание необходимости

и возможности. Это нарушенное в долженствовании бытия равновесие того и

другого, онтически стабильный уровень действительности, возникает вновь. Но

возникает уже совсем не то же самое действительное, но содержательно изме$

ненное; долженствование бытия и нарушение равновесия не прошли бесследно.

Вырвавшаяся было вперед необходимость, от которой отстала возможность, от$

хлынула назад, но в осуществлении она потянула за собой отстававшую возмож$

ность. Таким образом, фактически она существует в создании возможности дл

долженствования бытия. В телеологической связи обратной детерминации (т. е.

в ее втором слое) она отыскивает средства, которые в своей тотальности состав$

ляют онтологическую возможность. Таким образом, она осуществляет то, что в

ней намечено, путем подготовки возможности, создания условий. И так как он$

тологическая необходимость реализуется лишь при наличии всех условий, то с

равным правом можно сказать: она ведет от только лишь этической, свободно

парящей и как бы голой необходимости, через создание реальной возможности к

необходимости онтологической, связанной, следующей за возможностью.

Третья ступень целевой связи есть это реальное следование за возможностью.

Здесь шаг за шагом вызываются к существованию прежде отсутствовавшие усло$

вия,— потому что этот процесс — причинно$следственный. Здесь проявляетс

живая энергия, производится реальная работа. Ибо реальное, на уровне которо$

го происходит процесс, уже заранее имеет свои онтологические детерминации.

Она оказывает сопротивление; правда лишь пассивное,— так как оно не имеет

никаких собственных «тенденций»,— но как раз это пассивное сопротивление

действует как инертная масса, которой тенденция процесса только навязана.

Осуществление выполняет эту работу, оно тянет эту инертную массу за бытийно

должным, приводит ее в движение и вновь заставляет успокоиться там, где со$

стояние бытийно должного содержательно достигается. Это осуществление есть

модус бытия идеальной энергии в реальной сфере. Оно в строгом смысле слова

делает невозможное возможным.

258 Часть 1. Раздел VII